— Рад вас видеть, — натянуто улыбнулся император. — Мне казалось, что мы никогда так и не встретимся.
— Для меня сама эта встреча — риск.
— Понимаю, но медлить больше нельзя.
— Я потому и приехал. Французы совершенно с ума сошли! Мне кажется, еще немного, и они начнут войну против Рима!
— Из-за смерти внука Людовика?
— Это величайшая трагедия! Но при чем здесь мы?! Безумие какое-то!
— Что-то удалось выяснить?
— Немного. После покушения испанцы тщательно проверили собственников столицы и выявили три десятка подозрительных домов. Их осмотр позволил обнаружить еще несколько мест запасных засад. Хорошо продуманных. Шансов спастись у Филиппа, вероятно, не было.
— Русские?
— Видит Бог, я хотел бы так думать, но у них нет мотивов. Для них ослабление империи Запада невыгодно. Они ее рассматривают скорее как союзника, чем как противника.
— Мне казалось, что это просто кулуарная болтовня, — заметил Иосиф.
— Отнюдь нет. Через Гамбург они передали во Францию свыше пятидесяти тысяч мушкетов, карабинов и пистолетов. Без лишнего шума.
— Гамбург… — покачал головой император. — Опять он.
— А что вы хотите? Они по уши в долгах и сейчас, по сути, протекторат России.
— Почему же они его не затягивают в свой союз?
— Это же очевидно. Им выгоден нейтральный статус Гамбурга. Пока выгоден. Они через него проводят сделки, которые не нужно предавать огласке. Вроде вот таких поставок.
— И это после взрыва в Мекленбурге?
— Эти вопросы курирует принц лично, а он не склонен принимать решения под влиянием эмоций. Ему французы, очевидно, не по душе, но… Принц удивительно беспринципная и расчетливая тварь, для которой нет ничего святого, кроме интересов его собственной державы. Он и отца бы давно отравил, если бы это имело смысл.
— Мне кажется, вы сгущаете краски.
— О нет… Все, что я о нем знаю, говорит только об одном — его настольная книга «Государь» Никколо Макиавелли. Иногда мне даже кажется, что он выучил ее назубок. Хуже того, он окружил себя свитой головорезов и самых изворотливых мерзавцев. И они — о чудо! — заглядывают ему в рот. Так что я бы предостерег вас от недооценки этого человека. Ради интересов своей страны и своего народа он пойдет на любое преступление и не остановится ни перед чем.
— А как же его поддержка христианства?
— Это игра, не более. Принц безгранично ужасен.
— И вы при такой оценке не считаете его причастным к этому убийству? — невольно улыбнулся император.
— То, как его люди расправились с Кольбером или иезуитами в Речи Посполитой, показывает их высокий уровень подготовки. Он мог. Но у него нет мотива. Скорее его интересы в обратном. И я не удивлюсь, если его люди уже носом роют в поисках настоящего виновника. Тот ведь и ему все планы сломал.
— Хорошо. Но кто тогда?
— Филипп II герцог Орлеанский. Смерть короля Испании и цезаря империи Запада ему выгоднее всего. Более того — он мог. После смерти Кольбера он окружил Людовика своими людьми и через Дюбуа держит все ниточки всех шпионов Франции.
— И Людовик его не подозревает?
— Увы… Дюбуа сумел убедить Людовика в том, что его внука убили мои люди. И мотив придумали. Дескать, кризис власти в империи Запада позволит церкви что-то выиграть.
— А разве нет?
— В краткосрочной перспективе — да. Но церковь не живет одним днем. Захват силами христианства северной Африки, Балкан и Леванта с Малой Азией для Римской католической церкви не в пример выгоднее. Важнее. Нужнее. Ради этого мы готовы на очень многие жертвы.
— Хорошо, — покивал Иосиф. — Но вы ведь приехали не просто это обсудить? Что вы предлагаете? Я вас внимательно слушаю.
— Кризиса власти в империи Запада теперь не избежать. А у христианской церкви остался последний защитник — вы. Из-за стремления французов, а теперь и испанцев отделиться и обособиться. Бурбоны, они всегда Бурбоны! — раздраженно развел руками Папа. — Когда этот кризис случится, я хотел бы надеяться на то, что вы займете Италию. Ибо иное грозит для Рима катастрофой и новым пленением пап.
— Я и так контролирую бо́льшую часть Италии.
— Но не всю…
После чего изложил свой план предлагаемой сделки. Реальной военной силы у Святого Престола не имелось. Точнее, она не представлялась подходящей для отражения французского вторжения. Повторения новых, крайне разорительных для Италии войн, которые сотрясали ее весь XV век и частью примыкающие, никто там не хотел. Включая Папу и римскую аристократию. Вот они и согласились — воссоединиться с империей на особых условиях.
— А если империя Запада устоит?
— Можете быть уверены — с Филиппом Орлеанским этого не произойдет. Он ведь главный ее противник во Франции, через что возглавляет самый влиятельный круг аристократов, недовольных ростом влияния испанцев, которое начнется, если именно сын Филиппа V Испанского возглавит империю. Так что нет…
— А если решить вопрос с этим Орлеанским?
— Это ничего не изменит. За ним ведь стоят почти все аристократы страны. Никто из них не хочет делиться властью с испанцами. Преставится Филипп — найдут кого-то иного.
Иосиф Габсбург задумался.
Ситуация выглядела крайне грязно, но интересно… Слишком интересно. Ведь кое-какие свои обязательства Людовик выполнил и позволил Габсбургам присоединить ту же Баварию к своим владениям. А Италия, согласно уговору, должна была отойти империи Запада. Терять же ее не хотелось совершенно. Особенно сейчас, когда удалось захватить Балканы. Да, там все было сложно. Да, османов так и не добили, вытеснив в Малую Азию. Однако удержание Италии позволяло рассчитывать на продолжение войны и возрождение империи Востока в ее величии. Пусть и не сразу…
Иосиф закрыл глаза и потер лицо.
Он думал.
Напряженно.
Папа ждал. Он уже сказал, что хотел, и теперь наблюдал за реакцией собеседника…
Глава 5
1714, июнь, 28. Москва
Петр Алексеевич энергично вошел в небольшую комнату и рухнул на диван, всем своим видом демонстрируя усталость.
Следом входили и размещались остальные.
Каждый, если приглядеться, ярко и самобытно. Вот Алексей с лаконичными, несколько чопорными и в чем-то экономными движениями. Вот Миледи, которая шла плавно, словно кошка…
Только что закончились переговоры с джунгарами. Долгие. Сложные. Они вместе воевали с Цин, поэтому было бы недурно скоординировать усилия. Союза джунгары в явной форме не искали. Дружбы — да, но не союза. Их лидер стремился сохранить максимальную независимость своей державы.
Российская сторона также была заинтересована в расширении сотрудничества, поэтому переговоры с красивыми, но ничего не значащими формулами почти сразу перешли в банальный торг. Как там было? «Это тебе. Это мне. Это опять тебе. Это обратно тебе. Это все время тебе…» Одна беда — джунгары мыслили примерно так же. И рассчитывали взять побольше да унести подальше.
Потно было.
Тяжело.
Сложно.
Еще и языка друг друга никто не знал, и работали через переводчиков. Причем джунгары приехали со своими, а русские выставили своих.
Но обе стороны хотели договориться, и у них все же таки получилось. Хотя и настрадались…
Главным итогом переговоров стало урегулирование ситуации с жузами улуса Золотой Орды. Их уступили России за поставку большого количества оружия. Как артиллерии, так и стрелкового. Гладкоствольных карабинов с мушкетами да пушками. Но для джунгар хватало и их. По сути, средний и большой жузы выкупили за 120 тысяч стволов различного ручного оружия и сотню 6-фунтовок железных. России такая армия значимо не угрожала, но вот для всех остальных могла стать очень серьезной проблемой.
На том и разошлись.
Семь часов торговались!
Семь!
Казалось, что еще немного, и до драки дойдет. Но нет. Джунгары просто вели себя как равные и не собирались уступать ни в чем просто так.
— Как же они достали! — раздраженно воскликнул Петр.
— Зато сколько вопросов порешали! — добродушно возразил сын, которому досталось больше всего.
— Да… — кивнул Голицын, имевший свою долю в ткацких фабриках. — Хотя шерсти много они не дадут. Суровые там места.
— Отчего же? Места там суровые, но пять-шесть тысяч пудов шерсти мы точно получим. А может, и сильно больше, смотря как дела поставить.
— Плохой шерсти.
— Грубой, а не плохой, — возразил Алексей. — Но дешевая ткань и идет лучше всего. Те же верблюжьи одеяла у нас очень охотно покупают. Теплые и дешевые. Если все добро наладить, то и двадцать, и тридцать тысяч пудов шерсти в горизонте десяти лет сможем дополнительно получать. А еще много хороших шкур и прочего.
— Только как это все оборонять в случае чего… — возразил Долгоруков.
— А от кого?
— Джунгары уж больно себе на уме. Воевать, может, открыто с нами не станут, а набеги могут и организовать.
— Это верно, — покивал Петр. — Они могут. А жузы попросят защиты.
— Тут без чугунки никак, — согласился царевич.
— И туда ее тянуть?! — ахнул царь с явным недовольством.
— А как шерсть вывозить? Да и к границам нужно как-то добираться войскам да кормиться там. Не во вьюках же все тащить. К тому же это позволит еще с Бухарой, Самаркандом и прочими южными городами региона слегка приторговывать.