26 мая в полк неожиданно заехал Буденный. Семен Михайлович был вызван в Москву и решил по пути заехать в штаб дивизии, который стал командным центром сразу трех воздушных армий. Семен Михайлович был уверен, что Сталин спросит его и об этом тоже. Экипаж его «ПС-84» сразу стал любезничать с девушками из аэродромного персонала, а маршал в сопровождении Северова прошел в ангар и стал наблюдать за работой командного центра. Проведя внутри около часа, вышел на улицу и присел на лавочку под деревьями. Свита почтительно стояла в сторонке, Семен Михайлович что-то обдумывал, иногда качал головой каким-то своим мыслям. Когда Олег вышел из центра, Буденный знаком подозвал его к себе и усадил рядом, но разговор начинать не спешил. Потом вдруг сказал:

— Посмотрел я, как твои работают. М-да-а… Умственная штука! — Потом снова помолчал и продолжил: — Вот мне уже шестьдесят, а я себя стариком не чувствую. Сила есть, да и бабами еще интересуюсь! — маршал усмехнулся. — Но вот сейчас вдруг старым себя почувствовал! Да нет, не то чтобы старым — устаревшим. Раньше проще воевали… М-да-а… Иосиф Виссарионович не зря себя молодыми генералами окружил. Тем, кто эту войну заканчивать будет, сейчас лет сорок — сорок пять. И я теперь понимаю почему.

Маршал вздохнул. Дед Северова с Буденным на войне и после сталкивался и в своих рассказах всегда отзывался о нем с уважением. Когда Олег учился в военном училище и еще раньше, когда занимался с дедом, сражения Великой Отечественной войны разбирались весьма подробно. Основная мысль разборов действий Буденного сводилась к простым вещам. Во-первых, никто лучше него не справился бы. Во-вторых, он не принял ни одного ошибочного решения, из всех предложенных ему вариантов он всегда выбирал если не лучший, то по крайней мере приемлемый. В-третьих, отстранение его от командования было ошибочным и несправедливым. И то, что в этой истории Буденный оставался на своем месте, Северова только радовало. Поэтому Олег постарался осторожно дать понять старому маршалу, что причин для расстройства нет.

— Товарищ маршал, Семен Михайлович! Да вам и не надо в этом всем разбираться, для этого мы есть. Вот скажите честно, сейчас, когда все прошлые действия можно со всех сторон рассмотреть, вы многое сделали бы иначе? Уверен, что нет. Значит, не было никаких ошибок, значит, и решения вы принимали правильные и своевременные. Ваши конно-механизированные группы именно здесь наиболее эффективны. Если армия будет располагать достаточным уровнем механизации, что изменится для высокомобильных соединений? Принципиально — ничего!

Маршал, любивший лошадей, снова вздохнул, но потом, еще помолчав, подкрутил усы.

— А ведь прав ты, Олег! Но и правде в глаза надо посмотреть. Эта война последняя, которую я в строю прохожу. Надеюсь, что после такой войнищи мир надолго установится, а я на покой пойду. Буду лошадей разводить… М-да-а…

Похвалив принесенный обед, маршал улетел в Москву, а Северов окунулся обратно в ворох проблем, разбираться с которыми было, конечно, довольно утомительно, но интересно. Олег в прошлой жизни окончил Академию, но именно сейчас можно было в полной мере применять полученные тогда знания. Да и летную работу забрасывать было нельзя.

Сам Северов теперь летал не каждую ночь, приходилось довольно напряженно работать и днем, зато почти каждый вылет оказывался удачным, причем наибольшее внимание Олег и Саша уделяли не транспортным самолетам и бомбардировщикам, а ночным истребителям противника. Имея более совершенное оборудование и все увеличивающийся опыт, они стали просто терроризировать немногочисленные пока ночные подразделения врага. Полк «пешек» также про них не забывал, за что его летчикам была отдельная благодарность от орлов генерал-полковника Голованова, которые страдали от действий ночных истребителей Люфтваффе больше всех. Хотя надо признать, что потери от их действий были вовсе не катастрофическими: в прошлой истории за всю войну на всем Восточном фронте ночными истребителями противника было сбито немногим более пятисот самолетов. Здесь они действовали гораздо более активно, их было больше, но и противостояли им на этом участке фронта настоящие специалисты своего дела, к тому же имеющие на вооружении более совершенную технику. Все ночные летчики имели уже по нескольку побед, хотя далеко не все они были над истребителями, ведь создание сложностей для снабжения окруженной группировки никто не отменял.

Посчастливилось Олегу встретиться в небе и с экспертами Люфтваффе, впрочем, ему всегда на них везло. По имеющимся данным, одним из тех, кого Северов сбил в Северной Африке, был Антон Хафнер, имевший к тому времени более восьмидесяти побед, но узнал он об этом, уже когда вернулся в СССР.

28 мая Северов вылетел вместе с двумя звеньями второй эскадрильи на перехват трех девяток «Ю-87», собиравшихся, судя по всему, отработать по нашим позициям в районе Балаклеи. Собственно, десять истребителей 7-го ГИАП шли для подстраховки действий двух эскадрилий «Яков» 866-го ИАП. Немцы стали увлекаться подходом на малой высоте, чтобы скрыться от радаров противника, вовремя среагировать на такие действия удавалось не всегда. К тому же иногда качество вражеского истребительного прикрытия оказывалось очень высоким, и помощь была нелишней. Так оказалось и в этот раз, оба звена «По-3» вскоре посыпались вниз, «Якам» явно требовалась помощь. Оставшиеся на высоте Северов и Цыплаков заметили две пары «Мессеров», которые подкрались на малой высоте и сейчас быстро поднимались, явно собираясь атаковать два «Яка», вырвавшиеся из круговерти воздушного боя и устремившиеся наконец к своей главной цели — бомбардировщикам. Команды Северова по радио никакого эффекта не дали, его явно не слышали. Немцы успели быстрее: прежде чем пара Северов — Цыплаков приблизилась на расстояние открытия огня, оба самолета, загоревшись, устремились к земле. Сразу же удалось сбить один из вражеских истребителей, но оставшиеся три «Мессера» проявили недюжинную прыть, и когда Женька немного запоздал с маневром, ведущий первой пары подловил его и всадил очередь рядом с кабиной. «По-3» закувыркался к земле, но в последний момент выровнялся и направился к линии фронта. Попытки вызвать Женю не удались, по-видимому, рация была разбита. Сейчас главной задачей стало не дать гансам его добить, и это Северову удалось. Все три «Мессера» принялись за Олега, чего он, собственно, и добивался, успел лишь передать приказ кому-нибудь выйти из боя и прикрыть Цыплакова, а также дежурному экипажу АСС быть готовым подхватить Женю, если тот не дотянет до аэродрома, он, вероятно, ранен.

Свалка завертелась серьезная, немцы были настоящими мастерами, их было трое против одного, но Северова такой расклад не пугал. Он был из-за Женьки в холодном бешенстве, состоянии, когда противник, если ему не удалось тебя убить, очень сильно жалеет, что вообще с этим связался. Как это обычно у него бывало в таких случаях, произошло замедление времени, когда мозг и тело начинают работать с гораздо большей скоростью. Сумасшедшие перегрузки, с которыми маневрировал Олег, немцев сильно впечатлили, они были не против выйти из боя, но такого шанса подполковник им пока не давал. Они могли просто разойтись в разные стороны, но Северов вцепился в того, кого считал здесь самым умелым и опасным, а остальные, видимо, просто не могли его бросить. Короткие экономные очереди советского истребителя все-таки достигали своей цели, повреждения у худых накапливались. В «По-3» тоже было несколько попаданий, прогрохотало по обшивке изрядно, но каких-то последствий Олег пока не заметил. Бой тем временем переместился совсем близко к линии фронта, но «лаптежники» до нее не дошли. Несколько советских истребителей, вырвавшись из общей свалки, все-таки добрались до них и сбили по паре машин в каждой девятке, остальные освободились от бомб (частично на головы своих войск) и повернули обратно. А Северов, пользуясь преимуществом в скороподъемности своего самолета, оторвался от двух «Мессеров», прикрывающих эксперта, сманеврировал с большой перегрузкой и, когда немец еще до конца не пришел в себя и был уверен, что после такого виража русский тоже плохо соображает, всадил в него трехпушечную очередь. Два оставшихся худых тут же порскнули в стороны и ушли в глубь своей территории, а сбитый ганс воспользовался парашютом. Он был жив, Северов отстрелил его самолету хвост. Хотя он покинул машину за линией фронта, ветер уверенно нес его в расположение советских войск.

Когда Олег вернулся на свой аэродром, то не сразу выбрался из самолета, напряжение во время боя было огромным, немцы были очень сильными летчиками, особенно тот, сбитый. Но прежде чем Михалыч помог выбраться из кабины, Северов спросил про Цыплакова. Старшина сообщил, что тот посадил свой истребитель на нашей территории, туда уже вылетел экипаж АСС на «Хадсоне» с врачом и фельдшером. На базе была очень приличная медслужба, Карену Барсегяну в помощь прислали еще двух врачей, трех опытных фельдшеров, пять медсестер и столько же санитарок. Теперь это был целый небольшой госпиталь. Олег с помощью Новоселова вылез из самолета, немного посидел у колеса и отправился на КП.