Во-вторых, ему понравился интерьер — чем-то напоминал дешевый ночной клуб со стриптизом. Это было то, чего ему, вероятно, подсознательно хотелось. И хотя стриптизерш видно не было, однако удобное кресло и мягкие нежные ручки Анжелы развеяли сомнения Максима в правильности прихода в салон — все было прекрасно! Гораздо лучше, чем в Пятигорске два года назад, когда его стригли в старом доме быта тупыми ножницами за 250 рублей.
А еще смешной была сама Анжела. С первой минуты она точно определила, кто он. И дальше смотрела на Максима как на звезду, сошедшую с небес. Как на человека другой расы или даже касты. Готова была прыгать вокруг и мечтать о том, как приедет к нему — ей уже казалось, что ее кто-то приглашал, — в Москву и отправится гулять по Красной площади и торговым центрам. И какой он серьезный и хороший, настоящий следователь из самой столицы с хорошей зарплатой и важной должностью.
А ведь Лебедев провел в салоне всего пятнадцать минут…
Как ей объяснить… как объяснить, что он такой же, как все… только хуже.
Смешно, как устроена их жизнь!
Интересно, предложить Анжеле денег или согласиться так, за интерес? А впрочем, ему сейчас ничего не хотелось. Вернее, хотелось чего-то, но чего — непонятно.
Зачем он сюда пришел? Он явно хотел женщину, но, кажется, не очень хотел секса. Это что-то новое… Возраст?
— А еще могу втереть вам в волосы бальзам. Очень интересный такой… Мне подруга из Израиля привезла. Хотите? — Анжела болтала без умолку.
— Бальзам?! А зачем он мне?
— Ну, волосы расти лучше будут. Поменяют структуру, станут мягкими, шелковистыми. Их будет приятно трогать, гладить. А у вас есть жена?
Последний вопрос как-то резко развернул историю их зарождающихся краткосрочных отношений в неправильном направлении.
— Давай лучше про бальзам. — Лебедев решительно повернул Анжелу обратно. — Сколько стоит один сеанс?
— О чем вы?! — искренне удивилась пухляшка. — Я вам свой бальзам втереть хотела. Какие деньги?!
«Провинциалы! — подумал Лебедев. — Спешат поделиться своим и показать великодушие».
— Ну, тогда втирай! — разрешил Максим.
— Ой, я сейчас. Он у меня тут, в шкафчике. Сейчас ключ найду и быстро разогрею. Его лучше теплым втирать, знаете?!
Анжела быстро побежала в соседнюю залу. Следователю было смешно наблюдать за ее скользящей походкой.
«А может, они просто хорошие? Обычные нормальные люди, — предположил Максим, глядя на себя в зеркало. — В отличие от тебя!»
Ему было почти хорошо. От этой дурочки Анжелы веяло хорошей позитивной энергетикой. Позитивной и приятной во всех отношениях. А еще от нее сладко пахло каким-то дешевым кремом… или духами. Или и тем и другим одновременно. Слишком приторно для Москвы и вполне эксклюзивно для него в командировке.
Конец идиллии наступил быстро. Его телефон зазвонил. На экране появилась надпись «Ольга Психолог». Максим не понимал, зачем ему надо отвечать. У него еще было время, его личное время…
— У вас телефон звонит! Слышите? — Анжела слишком беспокоилась за Максима. Наверное, была уверена, что на все звонки в этой жизни надо обязательно отвечать.
— Да, слышу. — Раздраженный Лебедев потянулся за трубкой и нажал кнопку ответа. — Слушаю!
— Тебя потянуло на подвиги? — Насмешливый голос умной красавицы почти сразу вывел из себя Максима.
— Какие подвиги? О чем ты?
— Ну как?! Из прокуратуры ты ушел. В отеле твой номер пуст. Ресторан, в который тебя отправил дежурный, уже закрыт. Значит, гуляешь где-то… или с кем-то. Я права?
Лебедев явственно почувствовал, как Оля улыбается на том конце трубки. Его раздражало, что она так беспардонно и безошибочно угадывала все его действия.
Опустив голову, Лебедев не заметил, как Анжела оказалась у него за спиной с черной пластиковой мисочкой в руках.
— Нет, не права! Еще вопросы есть?
— Ясно. Просьба — будь на месте, как договаривались. И не стоит отмокать с местными шлюхами, Максимка. Все равно ни одна из них не стоит даже моего мизинца.
Ольга повесила трубку.
— Ты… черт… — Максим был готов разбить телефон. — Сучка!
Следователь говорил себе под нос, но острый слух Анжелы уловил все звуки до единого.
— Ой, не ругайтесь! Вам не подходит! И не надо из-за этой дряни так расстраиваться… Ольга эта дура и задавака еще та… Давайте я сверху начну, с макушечки. — Руками в целлофановых перчатках Анжела стала наносить разогретый бальзам на волосы Максима. И тут же спровоцировала неадекватную реакцию.
Максим схватил ее за руку и развернулся к ней в кресле.
— Как ты поняла, с кем я говорил? — Его жесткий голос, почти как на допросе, чуть ошеломил безобидного стилиста, вернее, парикмахершу.
— Я?! Так… слышно все было. У вас микрофон громкий…
— Я не произносил ее имени. А экран телефона ты не видела. Ну?!
— Слушайте, так… ну… у меня же слух музыкальный, я училась игре на фортепьяно, четыре класса… А Ольга эта заявилась тут сегодня — ни привет, ни пока! Двадцать лет гуляла где-то, а тут раз — и в кресло ко мне. Сделай так ей, сделай сяк… Здесь не трогай, руки сама помой. А зачем мне руки мыть, если я ей как раз должна волосы помыть шампунем?! Два раза! Понимаете?!
— Она что, приходила укладываться в ваш салон сегодня утром? — догадался Максим.
— Ну, да! А я, главное, говорю, Олечка, ты меня помнишь? Ты в десятом, я в первом училась. Ты на Парковой, а я у продуктового жила. А она говорит, не помню, делайте работу… Вот дрянь, а?! Ну разве так… — Искреннее возмущение Анжелы начало раздражать Максима.
— Остановись! То есть ты хочешь сказать, что Оля… — Лебедев быстро выхватил телефон из кармана и открыл фотографию психолога на аватарке. — Вот эта Ольга, что, она жила в Апшеронске?
— Ну, да. Я же говорю, дочка тети Раи с Парковой улицы, проститутка такая… Ой, извините!
Максим встал из кресла, взял Анжелу за руки и посадил ее вместо себя. Потом быстро забрал у нее мисочку и отложил ее в сторону, включил диктофон на смартфоне и положил его на дизайнерский туалетный столик. Все произошло так быстро, как любил говорить Максим, профессионально, что Анжела даже не успела возразить.
— Милая, послушай меня! — В голосе у Лебедева появились успокоительные нотки. — Расскажи, что ты еще знаешь об Ольге.
— Ой, а зачем? — Анжела искренне испугалась диктофона.
— Так надо, понимаешь?! Оля и я — большие друзья! Я всегда думал, что мы знаем все друг о друге. Например, я думал, что она вообще родилась в Москве, в богатой семье каких-то академиков. Все детство провела в заграницах. Она все нос воротила от Апшеронска — не хочу ехать, да что там делать, на кого смотреть! А тут ты говоришь…
Максим не успел договорить. Праведный гнев обуял визажистку.
— Нос воротила?! Да кто такая она?! Шалава конченая, в Краснодаре по стрип-клубам и борделям ныкалась, все говорили… А потом исчезла, мамку забрала. Думали, сгинула где или в Дубай на заработки намылилась… Ну, вы слыхали же, что все шалавы наши туда на подработку ездят?
— Ближе к теме, Анжелочка. Значит, Оля родилась и выросла в Апшеронске, а потом переехала в Краснодар?
— Да, как школу окончила, так и сбежала, я помню. Все об этом говорили. А потом парни со старших классов ее фотки из стрип-клуба показывали. Ездили к ней туда даже, деньги в трусы совали. А потом… потом она приехала как-то к мамке… мамка хорошая у нее была, тихая, набожная… Так ее, Ольгу, в ту ночь алкаш наш местный прихватил и на ферме изнасиловал, порезал всю, говорят. А после мамка ее позора не выдержала и следом за ней и уехала. А тут вот сегодня утром объявилась… вся такая аристократка, в очочках… знать нас не знает!
— Так, хорошо. А что с отцом? Он здесь остался или умер?
— Ой, а вы не знаете?! — Глаза Анжелы стали почти квадратными.
— Что я должен знать? — слегка раздражаясь, но стараясь не упустить контроля за своими реакциями, поинтересовался Максим.
— Нет у нее отца и быть не могло! Ну, в смысле, был, наверное… В общем, — Анжела почти театрально понизила голос, чтобы сообщить собеседнику тайну, которая наверняка должна изменить его жизнь навсегда, — это был Фантомас! Понимаете?
Максим был бы рад поскорее все понять и закончить разговор. Но пока этого не получалось…
— Солнышко, я знаю только одного Фантомаса. Того, которого в кино показывали. О каком ты говоришь? Об этом?
— Да ну вас! — Анжела теперь смотрела на следователя как на дурачка. — Вы что же, про нашего Фантомаса не слыхали?! Да про него все знают! У нас даже передачу приезжали из Москвы снимать! Этот, с усами… следователя еще играл…
— Ближе к делу, радость моя! Что за Фантомас? — Максиму стоило больших усилий воли удержать себя в рамках, чтобы не сорваться.
— В общем, был у нас тут давно, еще в семидесятые годы, свой маньяк. Звали Фантомас. Говорят, насиловал почти каждый день! И троих даже убил. Люди в городе на улицу выходить боялись! Ну, я этого не помню, мне старшие рассказывали. А Фантомасом звали потому, что он, когда на дело шел, всегда чулок на голову натягивал, ну, как в кино… Потому и Фантомас.
— Понял, дальше!
— Вот. Насиловал всех подряд… ну, в смысле, женщин… Мужиков и детей не трогал, эта мода потом пришла…
«Специалист по эволюции криминала. — Лебедев понимал, что надо молчать и слушать. — Покороче, пухляш, покороче!»
— …и, короче, года три или четыре не могли его никак поймать. А потом поняли почему! — Резкий и громкий смех Анжелы заглушил даже очередной шедевр сочинского комика, доносившийся из динамика. — Фантомас этот, он на пожарке работал и еще дружинником был. И ловил он сам себя, понимаете? Собрал, значит, дружинников, ходили они с ментами по улицам, а он графики их передвижений знал и в других местах насиловал.
— При чем тут Ольга?
— Так он мамку ее и изнасиловал!
Страшная догадка сверкнула в голове Максима ярче всех молний за окном, вместе взятых. Вот это поворот!
— Когда это было, не знаешь, солнышко?
— А в год, когда его и поймали наконец. То ли семьдесят седьмой, то ли семьдесят восьмой… Она, говорят, заявление написала, а через девять месяцев родила. Аборт делать не захотела, верующая была тетя Рая… Потом сын мента одного в школе узнал и всем про Ольгу рассказал.
— То есть дети в школе обсуждали между собой, что ее отец маньяк?
— Ну да! Кличка у нее еще была — Фантомасиха! Жизнь ей он, конечно, конкретно попортил… Но так ведь жизнь — она и не сахар. Так ей и надо! Приехала теперь и соседей узнавать не хочет, дура такая! Я всем девчонкам рассказала, все в таком шоке, вы не представляете! Мы бальзам делать будем, товарищ следователь? — Анжела вновь развернула беседу в нужное ей русло.
Конец ознакомительного фрагмента
