Глава 2

Прости, дорогой читатель, забыл представиться!

Зовут меня Сократ, родился я в 2014 году от Рождества Христова, то есть вы понимаете, что я уже далеко не желторотый котёнок, а настоящий кот в полном расцвете сил. Предки мои были, как говорят, великие коты. Об этом рассказал мне мой хозяин, он так себя называет, хотя это весьма спорный вопрос. Как-то вернулся он домой и за ужином с радостью начал рассказывать домочадцам, что я ни какой-нибудь подзаборный прохвост, а породистый кот. Его приятельница, оказывается она какой-то специалист по котам, увидев мою фотографию, сказала, что я из породы камышовых. Вы слышали, как звучит? То-то же! Я, конечно, всегда знал, что я не простой кот, что в моих жилах течет благородная кровь, но после этого объявления все сомнения отпали. Я в день десятки раз прохожу мимо зеркала, что висит в прихожей, и всегда рассматриваю себя. Вы бы видели меня! На моих ушах кисточки, такие знаете, как у рыси, не зря же нас называют болотной рысью, шелковистая шерсть серебристо-черного окраса, шикарный хвост, длинные лапы и мощная грудь. Иными словами, я вполне себе брутальный кот.

Коты семейства камышовых — это настоящие хищники, когда-то мы обитали более чем в двадцати пяти странах, а теперь живем в зоопарках и домах своих почитателей. Древние египтяне от знакомства с котами нашей породы получили много пользы, мы не только жили в их домах и оберегали жилище от всяких вредителей, но еще и ходили с людьми на охоту и помогали находить дичь. Но, надо заметить, что только египтянам удалось приручить наш хищный нрав, все дальнейшие исторические свидетельства говорят о том, что люди избегали общения с нами, опасаясь за свое хозяйство, особенно если оно было связано с разведением птицы. Люди, наоборот, стали устраивать на нас охоту, поскольку наша шкура пользовалась большим спросом. Негодяи.

Даже прирученный, камышовый кот остается хищником, предпочитает ночной образ жизни и отличается любознательностью, подвижностью и неутомимостью. Ну, вот, теперь у вас есть полное представление обо мне, и скажу без всякого бахвальства, что я соответствую всем этим характеристикам. Но все-таки немного отличаюсь от своих предков. Позже, Димка, ещё один наш домочадец, показывал мне фотографии моих предков на компьютере. Вы знаете, что меня смутило, хотя нет, скорее, не смутило, а поразило? Я намного красивее, чем они. На фотографиях мои предки выглядели, конечно, впечатляюще: большая голова, острые уши с кисточками, желто-зеленые глаза, длинные лапы, мощное тело с широкой грудной клеткой и короткая, гладкая и очень густая шерсть. Смотрю на своих прапрадедов, и гордость меня распирает! Это даже не коты, а целые котяры. Внешне я вылитый камышовый кот, особенно лицом, но только с длинной и красивой шерстью. Видимо, кто-то из моих предков согрешил с котами другой породы. Именно, это отличие делает меня гораздо красивее моих прародителей. Как сказал Димка:

— Сократ, ты у нас камышовый кот, но только улучшенной версии.

Когда Татьяна Михайловна, это жена моего хозяина, вычесывает меня, она всегда говорит:

— Сократ, до чего ты у нас красивый! А какой шикарный у тебя хвост!

Хм, кто бы сомневался!

Попал я в нашу семью совершенно случайно. Я был совсем маленьким и не совсем помню, как было, но все же кое-что в памяти осталось. Как рассказывает Александр Петрович, дело было так: однажды летом возвращались они домой от своих друзей, живущих где-то в Подмосковье. Это было теплым летним вечером, на улице уже смеркалось, дорога шла через лес. Остановились они по надобности на обочине. Первым меня заметил Александр Петрович:

— Тань, смотри, ежик дорогу перебегает, — кивнул мужчина в сторону дороги.

— Да нет, это белка, посмотри какой хвост, — приглядевшись, ответила Татьяна Михайловна.

Тем временем, как говорят они, я уже совсем к ним приблизился и тут они, оба рассмотрев меня, в один голос воскликнули:

— Так это же котенок!

Осмотревшись вокруг, Татьяна Михайловна спросила:

— Интересно, откуда он тут взялся, рядом нет ни домов, ни дач, и вообще никаких строений?

— Да, странно, — подтвердил Александр Петрович, оглядевшись вокруг.

— И что с ним делать? — женщина меня взяла на руки. — Мы же не можем его тут бросить, он совсем маленький, пропадет. Либо под машину попадет, либо зверье съест, — заранее догадываясь, что ответит муж, спросила Татьяна Михайловна.

— А что с ним ещё делать? Забирай, да поехали домой, — ответил, улыбаясь Александр Петрович.

Татьяна Михайловна положила меня к себе на колени, и я поехал в мой новый дом.

— Сань, — загадочно сказала женщина, — от него духами пахнет, да и весь он такой чистенький и ухоженный, он явно не беспризорник.

— Танюх, какая теперь разница, беспризорник он или во дворце жил, — засмеялся мой новый хозяин, — теперь пусть живёт у нас.

— Он, наверное, голодный, — предположила женщина, — давай остановимся у магазина, купим ему что-нибудь поесть.

— Ты хоть посмотри, кто он, кот или кошка, — сказал мужчина и улыбнулся, — а то мы все он да он, а может это она?

Татьяна Михайловна перевернула меня на спину, подняла лапу и восхищённо произнесла:

— Еще один мужик, теперь в нашей семье вас большинство, две женщины и три мужика, — засмеялась моя новая хозяйка.

— Да уж, дети будут рады, особенно Катька, — рассмеялся мужчина, — та весь мозг мне прогрызла котенком.

Проехав какой-то отрезок пути, мы остановились у придорожного магазина. Татьяна Михайловна купила сметану, положила мне немного творожной массы на крышку и подвинула ко мне. Как рассказывал Александр Петрович, несмотря на запах духов и ухоженность, голодный был я, как волк, поскольку вылизал все, что положили и еще попросил добавки. Что-что, а творожок со сметаной я запомнил.

— Ну вот, подкрепились, теперь можно ехать дальше, — улыбаясь, произнесла Татьяна Михайловна и погладила меня по голове.

Хорошо помню, как меня встретила новая семья.

— Смотрите, кого мы привезли, — с порога заявили мои новые хозяева.

— Это что еще за чудо? — воскликнул скептически молодой человек, на вид лет тринадцати, по имени Дмитрий. Парень был старшим ребенком в семье. Сначала он очень настороженно ко мне отнёсся, но потом мы стали с ним друзьями. Правда, иногда Дима поступал со мной не совсем по-дружески. Но, давайте, обо всем по порядку.

— Ой, какой хорошенький, — заверещала девчонка и от восторга запрыгала на месте. Я тогда сразу подумал: мой человек, подружимся. Девочке на вид было лет десять, звали ее Катя.

— Папа, папочка, дай мне его, — радостно воскликнула девочка, протягивая руки ко мне.

Она взяла меня на руки, прижала к себе и воскликнула:

— Мама, папа, спасибо вам, я так давно мечтала о котенке.

— Это мы знаем, — улыбаясь, ответил Александр Петрович и погладил девочку по голове.

— А как мы его назовем? — тут же спросила Катя.

— Я предлагаю Ежиком, — сказала Татьяна Михайловна, — мы, когда его увидели, то приняли за ежа, — и тут мама рассказала историю о том, как меня нашли.

— Таня, ну что ты? Какой ежик? Это не солидно, — фыркнул муж, — я предлагаю назвать его Максом.

— А почему Максом, — удивленно спросила женщина.

— А почему нет? — ответил хозяин, — солидно звучит — Макс. Я как-то фильм смотрел «Безумный макс» называется, — мужчина пожал плечами.

— А я предлагаю назвать Пушком, — весело произнесла Катя.

— Сама ты Пушок, — сердито произнес Дмитрий, все это время молча наблюдавший за спором домочадцев.

— Грубиян ты, Димка, — обиженно произнесла девочка, — хорошее имя и ласковое.

— Ты понимаешь, как корабль назовешь, так он и поплывет, — восторженно произнес парень и посмотрел на сестру, — Я читал, что коты с древних времен символизируют мудрость и независимость. Надо и имя ему дать соответствующее, например, Сократ. Так звали философа и мыслителя, я о нем много читал. Вот и у нас будет свой философ и мыслитель, — засмеялся Дмитрий.

— А что? Мне нравится, — согласился Александр Петрович.

— Ну и что хорошего, — нахмурилась Катя, — вот как ласково его называть, Сократик что ли? Смешно же!

— Катюш, ну почему же смешно? — вмешалась мама, — хорошее имя, мне тоже нравится, ласково можно и Сократиком называть, а почему нет? — улыбнулась женщина.

— Катька, маме с папой нравится, мне тоже, трое за, одна ты против, так что соглашайся, пусть будет Сократом, — улыбнулся Дима и потрепал Катю по голове, — ты привыкнешь, а потом и не сможешь представить другого имени для него.

— Ладно, — нахмурилась девочка, — пусть будет Сократом, я его все равно уже люблю.

— Вот и замечательно, — улыбнулась мама и прижала Катю к себе.

Ну что ж, Сократ так Сократ. Не мог же я им возразить. Могли назвать и Мурзиком каким-нибудь, и никуда бы я не делся, так бы и ходил Мурзилкой. Как я потом убедился, Димка был прав, когда говорил насчет важности имени. Вот поэтому я и стал мыслителем. Все домочадцы так и говорили мне: философ ты наш.

Жил и рос я, надо вам признаться, как в раю. Спал я исключительно либо в кровати Димки, либо Кати, они меня по очереди забирали к себе. Хоть у меня и была своя собственная кровать, купленную мне на следующий день родителями вместе со всякими мисками, чашками, щетками для расчесывания и т. д., но я в той кровати практически и не спал, разве только иногда, когда уставал от всяких тисканий и поглаживаний.