Михаил Шухраев

Изнанка света

Здесь живут дома-колодцы

И не знают, что есть солнце

В облаках.

Здесь на чердаке под крышей,

Где опять летучей мышью

Ходит страх…

ГРУППА «ПИКНИК»

Глава 1

По хищным переулкам

Санкт-Петербург,

наши дни

Подъезды разевали сырые страшные пасти, словно поджидая редкую случайную жертву, которая может оказаться на улице в такое время. А холодный и порывистый осенний ветер уговаривал нырнуть в коварное укрытие. Но, несмотря ни на что, Ника продолжала идти вдоль темной улицы, игнорируя пощечины колючего дождя и накатывающую волнами слабость. Ведь там, в темных арках — она почему-то знала об этом! — и в самом деле притаилась опасность. Хищная тьма, которая навалится и проглотит — стоит только сделать один неверный шаг.

— Живой вы меня не получите, вот! — подумала Ника вслух, прибавляя шагу.

Теперь она шла так, будто у нее и в самом деле появилась некая цель. Хотя это было неверно: понятия «Ника» и «цель» и в принципе-то несовместны, а уж сейчас — и подавно.

Хотя, как сказать… Она отчего-то была уверена, что самое главное сейчас — миновать эту кошмарную безлюдную улицу, которая никак не желала заканчиваться. Девушка шагала, наверное, уже полчаса мимо жутких подъездов, в каждом из которых виделся хищник, ждущий в засаде свою жертву. На улице ей не попалось ни души, но ощущение чьего-то присутствия не ослабевало, — скорее, нарастало. Страх оплетал Нику изнутри липкой паутиной.

Казалось, осеннее небо, залитое чахоточно-желтым светом фонарей, к которым тянулись, словно руки скелетов, тощие и голые ветви деревьев, — само это небо наблюдает за ней…

Девушка теперь почти бежала. Еще чуть-чуть, и она должна уйти из этого паршивого места, выбраться к площади. Там — метро, пускай оно сейчас уже и не работает — но кошмар в любом случае должен там прекратиться!

Хотя ничего не случилось, но когда оставалось метра три до угла последнего из домов, сердце Ники едва не выпрыгивало из груди. Она сделала глубокий вдох. Ей хотелось обернуться, и в то же время девушка понимала — именно этого сейчас и не следует делать. Наконец, она шагнула вперед…

…И зловещий кошмар лопнул, словно мыльный пузырь. Тишина исчезла, сменившись обычными звуками города, готового отойти ко сну. Мимо проехала машина, какие-то прохожие удивленно посмотрели ей вслед — с чего бы это сумасшедшей девице так стремительно выскакивать из-за утла, там что, маньяк ждет в подворотне, что ли?

У Ники отлегло от сердца. Кажется, даже метро еще работало. Все это проклятое ощущение страха схлынуло, прекратился озноб, а, может быть, вокруг стало теплее. Вроде и дождя не было.

Девушка остановилась у ступенек станции, не торопясь полезла в карман куртки за сигаретами и спичками, и только теперь, сделав пару глубоких затяжек, решилась обернуться.

Ну, и ничего особенного. Самая обыкновенная улица. Вон и машина туда свернула… Странно, а почему она только что казалась такой безлюдной?

Впрочем, проверять это самое «почему» Ника как-то не особенно горела желанием. Поэтому она, не бросая сигареты, побрела дальше. Но метро ей было, в принципе, ни к чему, поэтому она шла прочь — спокойно и неторопливо, как привыкла.

От пробежки в частности и от «походной жизни» вообще ноги немного ныли. Ника шла по проспекту, станция и триумфальные ворота остались позади. Девушка задумчиво опустила голову, словно бы изучая свои видавшие виды кроссовки. Редкие темные силуэты людей не всегда попадали в ее поле зрения (да и к чему их разглядывать?), и какой-то тип с початой бутылкой пива в руке налетел прямо на нее.

Он обдал Нику бранью и волной перегара, на мгновение уставился, неодобрительно набычась, но тут же зашагал дальше — вероятно, девушка совершенно не попадала в число «телочек» в его вкусе. Оно и к лучшему — мужик быстро «заглох» вдали, оставив ее в покое. Она обернулась на исчезающий силуэт. Было слышно, как под его ботинками хлюпает осенняя грязь.

— Сам ты такой-сякой… — пробормотала для порядка Ника, когда тип с пивом отошел на безопасное расстояние. На сей раз она не имела ни малейшего желания пускаться в обычные для нее потасовки и разборки — хватит, свою порцию приключений на сегодня уже получила.

Она вновь закурила — пачка была примерно наполовину пуста, а это значило, что надо быть поэкономнее. «Ладно, следующую — у новой станции метро», — решила Ника, после чего отправилась дальше. Прохожие теперь попадались все реже, здесь проспект становился не столь оживленным. Видимо, дело шло к полуночи, но истинно счастливые люди, как известно, часов не наблюдают. А девушка явно принадлежала к ним.

Ее путь шел по аллее. Ника по привычке осмотрелась — на всякий случай, не опасно ли здесь, нет ли каких-нибудь придурков поблизости. Конечно, проспект (она только сейчас вспомнила) — не просто оживленная, но еще и правительственная трасса. Если идти по нему очень-очень долго, то можно добраться до аэропорта.

Ее мысли крутились вокруг двух вещей — сигарет, которые вот-вот закончатся, и денег — их не было. Стало быть, придется деньги раздобывать — очень даже привычным способом: «Ой, извините, у меня на жетон не хватает, не добавите…» В народе это называется очень приниженно и банально — попрошайничеством. Зато у иных неформалов носит гордое название (на смеси английского с нижегородским): Ника была «аскером»-профессионалом.

Но все это были самые обыкновенные житейские проблемы. И вполне решаемые. Но что с ней случилось там, около Московских ворот? На это у девушки ответа не было, а раз так, то надо ли ей о том задумываться?

Она полагала, что — не надо.

Ника прошла мимо странного круглого здания, не обратив на него никакого внимания, благополучно оставила позади железнодорожный мост. Теперь очередная станция была рядом — а значит, неподалеку находились и ларьки. Она направилась туда даже чуть более бодрым шагом, чем обычно.

В конце концов, есть же у неприятностей какой-то предел? А если так, то на сегодня они вполне исчерпаны. И уж на пачку сигарет она всяко «настреляет». И совсем не страшно, что осенняя туманная сырость пронизывает до костей, и уж тем более не страшно, что она давным-давно забыла, как выглядит пятисотенная, не говоря уж про тысячу — это мелочи. Не умом, а каким-то внутренним чутьем девушка понимала, что избавилась от куда более крупных неприятностей.

— Закурить не найдется?

Ника обернулась. В метре от нее стоял парень, но рассмотреть его из-за темноты и плохого зрения она никак не могла. Но ей показалось, что он напоминает своего, из «последних остатков питерских неформалов» — так, по крайней мере, она величала саму себя.

Пожалуй, посылать его не надо. И потом — если уж брести без цели, то почему бы не вдвоем? Заодно поможет денег насобирать. А даже если нет, то можно просто пообщаться — и то хорошо.

— Найдется, — девушка вздохнула и полезла за пачкой сигарет, после чего выудила из бездонного кармана зажигалку. — Держи.

— Ты из Ютов или из ролевых? — спросил он, закурив, и возвращая ей пачку с зажигалкой. Поблагодарить и не подумал. Впрочем, Ника от него «спасибо» и не ждала.

— Ага, из гОтов, — подтвердила она. — Можно сказать, что и так. Со СТАРОЙ «Черной Речки», — последнюю фразу Ника произнесла так, будто дворянский титул назвала.

На этой благодатной почве они и разговорились. Девушка так и не поняла с его слов, бывал ли он на известной всему городу «тусовочной» станции метро — предположить можно было и так и этак, слишком односложно он отвечал. Во всяком случае, она бы его наверняка запомнила, если бы там однажды встретила — уж слишком приметная внешность, даже для ее так себе зрения. Высокий, худощавый, с очень резкими чертами лица, он мог бы походить в своем плаще на древнего скандинава, если бы не темные волосы. Налетевший порыв ветра качнул ближайший фонарь, осветив его лицо, и Нике показалось, что у парня — желтые глаза.

Кажется, с ним и в самом деле можно было общаться. По крайней мере, дурацких вопросов не задавал, а слушал ее достаточно внимательно.

— Вообще-то, я здесь просто так, — призналась, наконец, Ника. — Правда, тут Алиен живет неподалеку, вот только непонятно, он сейчас дома или нет.

«Неподалеку» означало, что надо пройти еще несколько станций метро.

И тут же девушка поймала себя на мысли, что болтает слишком много. С чего бы это? Вообще-то, никто в тусовке — да хоть тот же Алиен — не назвал бы ее многословной.

Но внутренний голос тут же замолк.

— Знаешь, я так закурить попросил, для затравки, — проговорил парень. — Вижу — вроде из своих. Так что держи, — он достал из кармана плаща пачку сигарет, куда более дорогих, чем те, что курила Ника.

Девушка удивленно посмотрела на него, потом взяла одну из сигарет, и улыбнулась. Еще чуть-чуть, и она собиралась идти — наверное, к тому же Алиену. Если он дома — это хорошо, там наверняка вся его компания собралась. Если нет — ничего страшного, переночевала бы на лестнице, не привыкать. Но парень, который так пока и не назвался, чем-то притягивал ее. Хотя черт его знает, что за чел…

Девушка уже сделала несколько шагов прочь, потом все же оглянулась. Нет, незнакомец стоял на месте и не собирался растворяться в тумане. Да и за ней идти тоже не хотел. И почему-то в этот момент ее кольнуло мерзкое муторное ощущение — что-то похожее на то, которое она испытала час назад на той безлюдной улице. Но все тотчас же прошло.

«Да что это такое?» — подумала она, остановившись.

Парень шагнул в ее сторону.

— Ты куда?

— Ну, ээ… к Алиену! — произнесла, запнувшись Ника.

— Эээ… Далековато это твое «неподалеку», — он ухмыльнулся.

— А ты что, бывал у него? — спросила она, окончательно сбившись с мыслей.

— Бывал — не бывал… слышал.

— А может, ты знаешь, где здесь можно вписаться поблизости? — в голосе девушки послышалось ехидство.

— Знал бы — здесь не оказался, — хмыкнул он.

Если бы Ника попыталась вспомнить, о чем точно они болтали потом, у нее все равно ничего не получилось бы. Вроде бы, слово за слово, они куда-то пошли — причем, в обратную сторону. Да и не мудрено — стоять было холодно. Кажется, Ника долго рассказывала о своих любимых группах, о том, что обожает «HIM» и «Лакримозу», что Алиен тоже собирает группу, и называется она «Стальные еретики», что сама Ника сочинила для них пару текстов, и что очень скоро, может быть, произойдет первое выступление в клубе…

Тем временем они опять прошли под железнодорожным мостом, и на секунду Нике показалось, что мерзкое ощущение, которое она испытала на пустынной улице, неожиданно возвратилось. Она резко обернулась к парню. Тот продолжал идти как ни в чем не бывало.

— Проблемы? — проговорил он, пристально вглядываясь в нее.

— Да нет, — мерзкое ощущение исчезло, и она произнесла это вполне спокойно. — Кстати, ты не представился…

— Эрик. Не по паспорту, — и он коротко хмыкнул. — А кстати, скажи-ка на милость, у кого это ты выучилась так ходить здесь?

— Где?

— А, не суть важно, — он махнул рукой. — Потом объясню…

Уже после Ника вспомнила, что идею пойти на кладбище высказала все-таки она. Тем более что находилось оно неподалеку.

— Конечно. Как истинные готы, мы не можем пройти мимо! — поддержал идею Эрик. По его голосу было совершенно непонятно, издевается он или говорит серьезно. Но Ника, которая успела изрядно устать, просто кивнула. По крайней мере, Эрик — это уже какая-то тусовка, а до Алиена ей сейчас все равно не дойти — да и идут не в ту сторону.

— Пошли, наверное, это чуть дальше, — сказала Ника, когда они, свернув с проспекта, пропетляли минут пятнадцать, но так и не нашли входа на кладбище. Зато теперь они выбрались к какой-то узкой заасфальтированной дороге.

Ника недоумевала — ей уже приходилось здесь бывать, но сейчас это место не казалось ей знакомым. Может, все дело в этом моросящем дожде — из-за него предметы кажутся не такими, как их можно разглядеть днем?

К тому же — и это было точно — кладбище находилось почти рядом с проспектом, а не в этих гребенях.

По одну сторону от дороги виднелись какие-то заросли кустарника — колючего, судя по всему. Чуть дальше Ника разглядела темные нагромождения домов. Но стоило им лишь отойти от проспекта, встречные прохожие тотчас перестали попадаться. К тому же, теперь было не очень понятно, где находится сам проспект — шум машин с той стороны не доносился. И ни с какой другой — тоже…

Зато здешние тишина и темнота показались ей привычными и уютными. Возможно, оттого, что она сейчас была не в одиночестве.

Слышны были только их собственные голоса, шорох шагов, и только иногда — шелест ветра в редеющих кустах.

Двигались они медленно, нога за ногу — спешить все равно было некуда. Ника о чем-то говорила: рассказывала про Алиена и его рок-команду. Но сейчас она почти не прислушивалась к самой себе. Девушке на миг показалось, что этот кусочек мира — дорога, кустарник, небо, где луна тщетно пыталась пробиться в разрывы между облаками, — все это принадлежит только ей одной…

Они свернули за угол, миновали совершенно пустынную автозаправку — мало того, что там не оказалось ни одной машины, так и людей, судя по всему, тоже не было. Просто окна «стекляшки» горели ровным желтым светом. Поразительно было не это — весь небольшой павильон оказался оплетенным каким-то ползучим растением. Ника даже примолкла на минуту, вглядываясь повнимательнее. Ну да, так и есть — дикий виноград! Откуда ему тут взяться?

— Да что это такое? — изумленно спросила Ника.

— Не знаю, — пожал плечами Эрик.

Дорога плавно свернула к пустырю, дома остались где-то сбоку. Теперь перед двумя путниками расстилался пустырь. Никакого кладбища не было и в помине.

Тем временем, Ника продолжала рассказывать спутнику о том, что ее интересовало в этой жизни больше всего — о компьютерных играх. О том, что довольно далеко отсюда, на Правом берегу, есть такой замечательный компьютерный клуб «Морской Змей», а работает там один знакомый все того же Алиена. Конечно, деньги все равно надо платить, но для нее, Ники, делается большая скидка. А самая замечательная игра («Представляешь, это самый настоящий мир!») — это «Морровинд».

Она уже перечислила основные расы и народы этого самого мира (а известно, что их великое множество — от самых заурядных эльфов до полулюдей-полу кошек), когда вдруг, примолкнув, уставилась на дорогу.

— Слушай, а где же кладбище?

— Ну да, я тоже что-то не вижу, — пробормотал Эрик. — Но раз уж меня сюда занесло, мы туда как-нибудь попадем. — В его голосе послышалась мрачноватая веселость.

Не столько его слова, сколько этот тон отчего-то очень понравился Нике — кажется, Эрик был и в самом деле «своим» существом.

Он слегка прибавил шагу, девушка старалась не отставать.

— А вот и ограда… — перебил он очередную ее тираду о замечательной игре. — Оно…

Ника вгляделась в темноту впереди, но ничего там не разглядела, кроме неясных силуэтов деревьев. Что и не удивительно — ночью, да с ее слабым зрением, да без очков, от которых она принципиально отказалась…

Да ладно, все равно — добрались, — подумала она. — Правда, почему же так долго?

Через пару минут и Ника заметила серые прутья ограды.

Эрик прошел вперед и почти исчез из виду. Среди пляшущих по земле бледных теней деревьев девушка могла видеть только какие-то неясные очертания его фигуры.

— Да, это здесь… Черт! — услышала Ника, подходя ближе. И тут же поняла, к чему, а точнее, к кому относилось последнее восклицание.

Тотчас же раздался треск ломаемых веток, а Эрик метнулся в сторону.

Ника и не подумала остановиться, и тут же об этом пожалела: здесь и в самом деле имелась ограда, в ней была калитка, но вот войти туда было невозможно: здоровенная собака как раз в этот момент показалась в калитке. Второй пес неторопливо, но угрожающе приближался к Эрику.

Послышалось рычание собаки — нет, скорее, даже не рычание, а хрип пополам с чавканьем. Похоже, животное было безнадежно больным.

Ника попятилась, а Эрик стал медленно отодвигаться от двигающегося на него пса. Зверь, кажется, и не думал нападать.

В этот момент луна все-таки прорезалась из-за облаков — самый краешек, но и этого оказалось достаточно, чтобы Ника поняла — с собаками что-то не то, это вовсе не обычная стая бродячих тварей.

По крайней мере, четыре пса немаленьких размеров заняли свои «боевые позиции» у входа на кладбище. По степени облезлости они, пожалуй, превосходили любую бродячую собаку из тех, которых хоть когда-нибудь видела Ника. Редкие клочки шерсти пробивались на их розовых боках. Но даже не это делало их вид непереносимо отвратительным. При ходьбе звери странно подергивались, как будто под кожей у них было полуразложившееся желе, а не мышцы и кости. Но стоило бы Нике или Эрику сделать шаг вперед — и не миновать расправы. Здоровые или больные, эти твари вполне могли разорвать в клочья двоих незваных двуногих.

Очень медленно и осторожно, не сводя глаз со стаи, Эрик приблизился к Нике.

— Вот что, поперлись-ка отсюда, — пробормотал он.

Она еще раз взглянула на собак и передернулась от отвращения. Нет, задерживаться здесь не следовало.

Отступали молча. Сперва пятились назад, потом, когда расстояние между ними и стаей немного увеличилось, Ника и Эрик развернулись и двинулись прочь. Главным было не бежать.

Пройдя метров двадцать, девушка не выдержала и оглянулась. Псы следовали за ними. «Как суровая и равнодушная стража, притом — странно молчаливая, — пришло на ум Нике. — Церберы, охраняющие местное царство Аида… Интересно, какие тайны там могут нас ожидать?»

Мысли были какими-то «левыми». Интересно, а что же они так берегут от нее и от Эрика? Причем от Эрика — в особенности? Почему-то Ника была уверена: приди она туда без него, никаких собак не оказалось бы.

Парень шел, не проронив ни слова. Он и без того-то говорил мало, лишь коротко отвечая на реплики Ники, а сейчас и вовсе замолк. Дорога впереди странно петляла, вроде бы, к кладбищу они шли иначе, хотя сейчас было не до того, чтобы думать о такой ерунде — и Ника, и Эрик знали, что надо уносить ноги, но бежать, когда за тобой идет стая этих чертовых мутантов — это верная смерть. Теперь справа от них виднелось какое-то пространство, огороженное проржавевшей металлической сеткой. Они оказались словно бы в тоннеле: с одной стороны — заросли, с другой — ограда. А сворачивать некуда.

Ника еще раз посмотрела назад. Псы не приближались, но и не отставали, все так же спокойно и размеренно шли за ними. Только временами из их пастей вырывался отвратительный хрип. Они не лаяли и не собирались нападать — просто выпроваживали ненужных гостей, как будто следовали чьему-то приказу.

«А может, они хотят нас загнать?» — с ужасом подумала девушка, но вслух высказывать этого не стала: еще чего, вдруг этот Эрик вообразит, что она — паникерша?

Да ведь, вроде бы, и слишком сильной опасности сейчас не было.

— А вот и метро, — заметила Ника минут через пять, показывая в сторону плывущего в космах тумана здания впереди, за очередным поворотом.

— Ага, только оно закрыто. И собаки за нами гонятся.

— Что за гадость — смесь бульдога с носорогом, — пробормотала она, чтобы просто поддержать разговор.