— Что значит — отбой? — не врубилась Ларико.

— Это значит, что, если верить Малышу, меня будут отпевать в Старой Церкви. Ну, пошли, а то мне эти уроды в коричневом уже на нервы действовать начинают.

— Нервный ты наш… — вздохнул Старый. — А чародейством своим ты можешь на них подействовать?

— Ага, чтоб меня Орден засек.

— Ладно, вопрос снят. Двигаем.

Мы поднялись и направились к выходу, четверка стражников, все так же, внаглую, потянулась за нами. Ларико усмехнулась побелевшими губами:

— Брать будут…

— Обожгутся, — Малыш улыбнулся лучезарно, потом обернулся к Старому. — Значит, сейчас берешь ее и ломишься к «Желтому дракону», пока мы тут этим орлам будем копчики массировать.

— У них тут наверняка подмога где-то.

— Разберемся. А вы, как только выйдем, двигайте огородами.

Старый неожиданно улыбнулся:

— Спасибо.

Мы стояли уже в дверях, Малыш пропустил вперед его и Ларико:

— Пошли! — А потом и сам неторопливо выбрался на улицу.

Стражники уже в самый затылок пыхтели, когда Малыш неожиданно резко повернулся и нос к носу столкнулся с передовым — тот чуть не рухнул, а Малыш рявкнул так, что, наверно, по округе половину стекол вынесло:

— Ты хоть представляешь, кого толкнул?!

— Болва… — окрысился было тот, но договорить не успел — кулак Малыша по короткой дуге врезался ему в подбородок. Залязгали вынимаемые из ножен мечи, кто-то пронзительно засвистел, сзывая подмогу. Один из четверки метнулся в ту сторону, куда скрылись Ларико и Старый. Ну, это ничего… Подножка — и порядок, повалился парень, сгромыхал, как пустой доспех.

Выдергиваю из ножен Хельмберт, тут же приходится отбивать удар короткого меча, у Малыша, как вижу, осталось всего двое противников, но судя по громкому топоту и пыхтенью, из темноты переулка ломятся еще как минимум шестеро..

Налетели они, конечно, как вихрь, но тем все и исчерпалось — драться они не умели совершенно, в узенькой улочке дело с ними иметь одно удовольствие. Я и опомниться не успел, как один из них напоролся на мой меч, остальные толкались и галдели, бросаясь на Малыша. Еще одного я снес пинком в надежде, что свои довершат дело. Не умеешь драться — не лезь!

Получив в ухо так, что перед глазами все поплыло, я засомневался в оценке их умений, но тут Малыш пихнул меня в плечо:

— Жми! Быстро!

Кто бы спорил… Если Малыш утверждает, что он их всех в одиночку сделает, значит, так оно и есть… Едва я только закинул в ножны Хельмберт, как один из этих уродов попытался заехать мне по роже. Близко стоишь, дурак! Захват, элементарнейший бросок через бедро. Порядок.

— Чего стоишь? Жми!!!

Я развернулся и ринулся по улице. Гадство, тот, которого я на бросок поймал, уже на ногах. Без меча. Отлично. А как ты, паря, к регби относишься?.. Я налетел на него, как настоящий центрфорвард, нырком ушел от удара и врезался плечом в его брюхо — как в. копну сена. Слабоватое у него пузцо — сложился, лег. Дальше!

Не знаю, может, за мной кто-то и гнался — топот позади я слышал, но уходить так уходить, и я с разгону врезался в толпу пьяных матросов, идущих навстречу. Вот это уже получилось не так весело, как у меня ребра целы остались, сам понять не могу. Но ничего, врезал локтем одному, лягнул другого — прорвался. Тем, кто трюк мой попытается повторить сразу после меня, я не завидую, но и мне задерживаться не стоит.

Я пробежал пару улиц, потом сбавил темп. Бегущий человек у всевозможных блюстителей порядка в лучшем случае вызывает недоумение, а в худшем — пробуждает к жизни хватательный рефлекс. А это мне как раз ни к чему. По дороге я основательно петлял, если б не двухлетняя орденская практика — ориентироваться без компаса и визуальных наблюдений — наверняка заплутал бы. И что у них тут все улицы такие кривые?

Дело кончилось тем, что я поймал за ухо какого-то сопляка, продемонстрировал ему монету и посулил богатство, если он покажет мне квартал Могильщиков, и мучительную смерть, если он отведет меня куда-нибудь не туда. Парнишка понял, что я не шучу, так что минут через пять быстрой ходьбы ткнул пальцем перед собой и возгласил: «Вот». Я дал ему монету и подзатыльник на счастье, после чего решил осмотреться. Гениальное решение, ничего не скажешь… Уж не знаю, кто тут живет, но темно действительно, как в могиле. А тут еще изволь искать дом с драконами. Ну что ж, положусь на интуицию.

Квартал, на мое счастье, оказался небольшой, так что скоро я нужный (по-моему) дом отыскал. Вдоль основательно облупившегося карниза вились какие-то загогулины, на мой непросвещенный взгляд, на драконов ничуть не похожие. Сумрачное воображение у этих могильщиков… Еще не меньше минуты ушло на то, чтобы определить, где же здесь все-таки дверь, но наконец я и ее обнаружил. М-да, не нагнувшись, не пройдешь, и, самое паршивое, заперто. Я постучался — для начала костяшками пальцев, через пару минут — кулаком, а еще через пять — каблуком, со всей дури. Да что они там — повымерли? Или предпочитают ближе к ночи не открывать?.. Но тут по другую сторону двери кто-то зашаркал, после чего хриплый и очень нелюбезный голос осведомился:

— Кого там еще принесло?

Я пригнулся поближе и негромко бросил:

— Я от капитана Роджера.

— Тебя ни о каких капитанах не спрашивают. Кто ты и что тебе надо?

— Я ищу Гарви Хромого. Мое имя — Мик, — «Меченосец» я из осторожности опустил — мало ли какие уши тут имеются… — Меня прислал капитан Роджер. Я хочу его видеть.

— Так бы сразу и сказал, — пробурчали за дверью, потом она распахнулась, чуть не сбив меня. — Хромой — это я.

Мы молча изучали друг друга секунд, наверно, тридцать. Мне, естественно, было видно куда хуже — я-то стоял против света, но кое-что рассмотреть все же удалось. Стоящий в дверном проеме мужик — на вид лет тридцать пять — сорок — значительно уступал мне и ростом и шириной плеч, но я бы все равно дважды подумал, прежде чем с ним связываться. Вроде ничего особенного, небольшой, сухонький, чуть сутуловатый, но опасной такой сутулостью, как кошка перед прыжком. Лицо тоже не слишком примечательное — рыжая окладистая борода, тонкие губы, мясистый нос — но маленькие медвежьи глазки прямо насквозь буравят.

Наконец, когда молчание уже начало становиться тягостным, я осторожно осведомился:

— А мы что — тут будем беседовать?

— Ладно, заходи, — словно нехотя процедил он, отодвинулся в сторону, пропустил меня внутрь и запер дверь за моей спиной. Обстановочка как обстановочка, ничего примечательного. Я углубился в комнату, повернулся к Хромому, тот выжидательно посмотрел на меня: — Ну?

— Роджер хотел меня тут дождаться. Как мне его увидеть?

— Это ты, пожалуй, опоздал. Он часа два назад ушел.

Плямс! Совсем красиво получается, хоть стой, хоть падай.

— С ним женщина была?

— Была.

— Вместе ушли?

— Вместе.

— И куда — не сказали?

— Они не говорили, я не спрашивал. Я им не сторож.

Вот так-так… По моим подсчетам, те три дня, что Роджер для встречи назначил, еще не истекли. Что ж их сорвало? Уж Гельда-то должна была его уболтать меня дождаться. Хотя случаи всякие бывают, причина у них должна быть достаточно веская…

— Все? — Хромой пристально смотрел на меня, явно собираясь выставить. Вот так номер: топали-топали, и притопали к разбитому корыту. Ну, надо хоть что-то из этой уродской ситуации извлечь…

— Слушай, вот такое дело: не знаешь, кому нужны люди, владеющие оружием и чародейством? Он ведь просил тебя мне помочь?

— Помочь-то просил… — Хромой прошелся по комнате, остановился, прислонившись к тяжелому резному столу. — Но речь шла о тебе одном, если ты еще тот, за кого себя выдаешь. А остальные… Нам чужаки ни к чему. Правда, Слиггер? — он бросил взгляд вверх, на галерею, я тоже повел глазами. А там, наверху, стоял, облокотясь на перила, некий юноша бледный со взором горящим, тоненький и темноволосый. Вот уж точно — вечер нежданных встреч! Тот самый гитарист из корчмы, который, по словам Старого, весь вечер наблюдал за нами. Я улыбнулся ему, он на улыбку ответить не пожелал, вместо этого тихо и очень серьезно заявил:

— Истинная правда. Если он тот, за кого себя выдает. Я сегодня видел его в «Подкове» — я там играл — в компании с тем рыжим, который искал тебя полгода назад, помнишь?

— Да, очень интересно, — протянул Хромой, огибая стол, уселся. — Что ты на это скажешь?

А вот что я скажу — тут надо хорошенько подумать. Черт бы подрал все виды агентурной деятельности — вечно от нее одни неприятности…

— Что я скажу? То, что я чародей, я могу доказать не откладывая. А мой друг тебя искать не собирается, и ты можешь с ним поговорить.

— Где он сейчас?

Так я тебе и сказал… С этого Хромого вполне станется засаду устроить.

Опять вмешался Слиггер:

— Еще за ними следила внутренняя стража. Во главе с Огурцом.

— Барахло ваша внутренняя стража, — обрадовался я повороту темы. — Мы с этим, как ты говоришь, рыжим, раскидали их с десяток за минуту.

— Это приятно слышать, — Хромой говорил негромко и мягко. — Только это еще ничего не доказывает и слов твоих не подтверждает.

Так, атмосфера накаляется, сейчас даже в воздухе опасностью попахивает, и Юрд встревожился. А Хромой… Ох, как мне не нравится его манера руки под столом держать! Ситуация — ясней некуда, на нелегалке мужик, и всяческие подозрительные типы ему совсем не нужны. А способ их спроваживать существует только один. Если до сшибки дойдет, шансы у меня, конечно, есть, особенно если у Хромого под столом нет чего-нибудь наподобие арбалета, но на сей счет лучше не обнадеживаться. И даже если арбалет, с ним я разобраться могу, Слиггер вообще в расчет не принимается, но в доме-то их явно больше двух, а сколько — Силой не определишь, а начни я ей, Силой, работать — половина столичных орденцев слетится…