— Ладно. Разберетесь с тем, что здесь — и езжайте бесплатно.
Ага, вон как запел… Ну нет, родной, теперь так дешево от нас не отделаешься.
— Пока неизвестно, с кем нам предстоит драться. Одно тебе скажу: в нашей работе риск всегда стоит дорого. Уж во всяком случае, дороже двух десятков монет.
А-Келлен нахмурился, теперь голос его звучал сдавленно и угрожающе:
— Лучше соглашайтесь, Чародеи. Я вас могу и заставить…
Ага, теперь он считает, что мы должны почтительно онеметь и встать по стойке «смирно»… Ну, начальничек, сейчас ты у меня узнаешь, каково с Чародеями спорить…
— Да ничего похожего. Убить нас приказать — это да, это ты можешь, только стоить тебе это будет половины отряда, а нежить как была, так и останется, — я уставился барону в лицо холодным вызывающим взглядом, а Дикс, сложив локти на стол, процедил нарочито лениво:
— А вот Ведающих после этого здесь долго не появится… Слово Чародея.
Барон теперь выглядел так, словно его мокрой тряпкой побили, мне даже жалко его стало. Ну ничего, вытерпит — сам виноват. С Чародеями ссориться опасно.
А он, сдаваясь, прохрипел, глядя на нас с ненавистью:
— Хорошо. Сколько?
— Не торопись. Мы пока еще ничего и не знаем. Рассказывай.
— Да что тут рассказывать… По ночам теперь и в домах опасно, а в поле — верная смерть. Кто попадется — от тех и хоронить нечего. Мы-то по ночам кострами огораживаемся, они огня боятся.
— Кто — они? Волколаки?
— Нет, тех видели дальше, в горах.
— Знакомо, — сквозь зубы пробормотал Малыш.
— Помолчи, а? — попросил я его. — Не волколаки, значит… А кто? Как выглядят?
— Не знаю. Знаю, что их много, и они разной величины. Знаю, что их вожак называется Адский Хлыст. А кто их вблизи видел, у тех уж не спросишь.
Вот черт, в моей практике как-то ничего похожего не встречалось… Но на физиономии Дикса мелькнуло подобие понимания, и он нетерпеливо бросил:
— Дальше.
— Что — дальше? Сегодня ночью я потерял двоих — одного на дороге, он не успел вернуться до темноты. А второго — прямо в лагере.
— Трупы не зарыли пока? Взглянуть на них надо.
Барон подарил ему тяжелый взгляд:
— Что ж… Если тебе это о чем-то скажет…
— Возможно, — я кивнул с многозначительным видом. Да и в самом деле, по останкам можно хотя бы примерно определить, с кем придется драться.
— Ладно, — барон поднялся и жестом пригласил нас за собой.
Мы с Диксом, естественно, тоже двинулись к выходу, Малыш и Секретник потянулись за нами. Ну, надеюсь, нервы у них выдержат — жертвы нежити, как правило, представляют собой зрелище весьма неаппетитное…
Мы пересекли лагерь и оказались у задних ворот. Тут вместо частокола выстроили земляной вал, по верху черный и обожженный, на него уже натащили сучья и обломки бревен для будущего костра. У ворот топтался молоденький солдатик с копьем, а на земле, под истертыми малиновыми плащами, лежали два непонятных предмета. Несмотря на сумерки, я отчетливо различил жужжащую колышущуюся тучу над ними. И уже в десятке метров чувствуется приторный запах разложения, гнили.
А вблизи воняло уже просто нестерпимо. Барон жестом приказал солдатику откинуть плащи. Я все-таки не новичок, всякого навидался, еще когда в Западной Цитадели служил, но тут даже меня замутило. Такого я и в кошмарах не видывал… Один труп — сравнительно целый, только полчерепа срезано — ровненько так, аккуратненько, словно бритвой, и рука только на остатках рукава держится. Но вот второй… Сразу и не скажешь, что это, на земле, когда-то было человеком: перекрученный, изломанный скелет, обтянутый… кожей это назвать трудно, сморщенная, липкая даже на вид пленка. Такое ощущение, что его в кислоте подержали, а потом высушили. Полупереваренная мумия. И запах…
Солдатика вдруг согнуло пополам и вырвало, Форгет за моей спиной шумно задышал, потом повернулся и поспешил прочь, но далеко уйти не успел. Малыш гулко сглотнул слюну. Только цепной реакции еще не хватало…
— Насмотрелись? — не без ехидства осведомился а-Келлен.
Я кивнул по возможности с достоинством:
— Кое-что ясно. Может, продолжим беседу за кружкой вина? — На самом-то деле ничего мне не ясно, но Дикс удовлетворенно кивнул, значит, ему это больше, чем мне, говорит.
А-Келлен сделал солдатику знак закрыть трупы, повернулся резко, как на пружине, и, не оглядываясь, пошел прочь.
Проходя мимо Секретника, я хлопнул его по плечу и нарочито грубо бросил:
— Хватит тигра дразнить. Поднимайся и пошли.
Он глянул на меня довольно зло, но все же разогнулся и пошатываясь двинулся следом. Бледновато выглядит наш доблестный лейтенант…
Я поравнялся с Диксом и тихонько спросил:
— Слушай, а что это вообще такое? Ты знаешь?
Он сумрачно кивнул:
— Ночные Охотники. С такими я в Ториане дрался.
— Уже лучше. Значит, опыт есть…
Мы вернулись в «резиденцию» барона и снова расселись на лавки. Воцарилось молчание.
— Ну? — не выдержал наконец а-Келлен.
— Что — ну? — невинно осведомился Дикс.
— Соображения у вас есть какие-то?
— Есть, — кивнул я. — Только запомни, мы с непосвященными о работе не говорим. А вот вопросы у нас остались.
— Ну задавайте, — зловеще процедил барон.
— Задаем. Итак, вопрос первый: откуда они появились?
— По слухам, с северо-востока.
— С гор?! — не поверил Дикс. И в самом деле, ни одна нормальная нежить в горы не полезет. Разве что загонят ее туда…
— Я, кажется, сказал «по слухам».
— Ладно, оставим. Давно они здесь?
— Ровно неделю.
Мы с Диксом переглянулись. Опять начались интересные совпадения: как раз неделю назад мы попали в Ущелье Морока…
— Неделя — это долго. И что, никто не пытался что-то предпринять?
— А что тут предпримешь? Градоправитель в Аклунде воззвания развесил, гонцов разослал…
— И награду обещал? — быстро спросил Малыш.
Глаза барона забегали, он смущенно пробормотал:
— Да, об этом я и забыл сказать…
— Ничего, — ободряюще улыбнулся я. — Чисто по-человечески я тебя понимаю.
— И сколько ж градоправитель обещал? — вернул разговор в практическое русло Дикс.
А-Келлен понял, что деваться некуда, проворчал неохотно:
— Три сотни гэлов.
— Так-так… Это получается… — Малыш лихорадочно производил в уме какие-то сложные вычисления. — В имперской валюте — двести пятьдесят золотых. А этот наивный нам восемнадцать предлагал.
— Хорошие деньги, — пробормотал Дикс. — Тут со всего Гэлфоста, Империи и Ториана должны бы ведуны и Странники сбежаться, такие денежки на дороге не валяются… И что, никто так и не пытался?
— Был тут один, — усмехнулся а-Келлен. — Вроде вас, только в железе с головы до ног, весь амулетами обвешан… Попросил награду вперед. Почему-то у меня.
— А у кого? — влез в разговор уже немного оклемавшийся Секретник.
— Обещал-то градоправитель… Ну, мои ребятушки его в сумерки за ограду и выкинули, чтоб он награду заработал.
— И?..
— Железо нашли. Разметало на арбалетный выстрел.
Соблазнительная перспектива, что и говорить… Но каков барон-то! Мы с Диксом, значит, схлестнулись бы с Охотниками за бесплатно, а он денежки в карман положил? Ну, это ему так не пройдет…
Дикс, явно солидарный со мной, тут же пустился подыгрывать как по нотам:
— И больше никого не было?
— Был тоже из Странников… Но покрутился-покрутился, поглядел — и только пятки засверкали.
— Значит, из серьезных людей никто взяться не решился, — пробормотал я.
Дикс важно кивнул:
— Шкура дороже трех сотен.
— К чему вы клоните? Поторговаться хотите?
Я потянулся:
— Видишь ли, барон… Мы бы, возможно, и награды не требовали, если б нас здесь по-другому встретили. Мы, Чародеи, народ обидчивый.
— А ты б хотел почетный конвой?
— С цветами и военным оркестром… Ладно, поговорим о чем-нибудь прекрасном. О деньгах, к примеру.
— По-хорошему, — барон снова оскалился, — вам бы следовало наградой поделиться. Ведь вы б о ней слыхом не слыхали…
— Все Чародеи грамоту знают, — улыбнулся лучезарно Дикс. — А раз едем мы в Аклунд…
— Определимся, — предложил я. — Риск большой. Как ты с нами расплатишься?
— Градоправитель…
— Об этом и речь не идет, — невежливо оборвал его Дикс. — Сколько ТЫ к трем сотням прибавишь?
— Дело стоит дороже трех сотен, — подтвердил я.
Орденские Ловчие обычно так не торгуются, они на жалованье сидят. А вот Странники кормиться сами должны, но и залезают в такие дыры и встречаются с таким, что ни одному Ловчему не снилось… Недаром Орден в странствия самых способных отправляет…
Барон скроил рожу, будто живого ерша проглотил, и выдавил:
— Пятьдесят.
— Двойных, — безапелляционно заявил я.
— Тогда тридцать.
— Ладно, так и быть, мы люди не жадные, сойдемся на сорока Итак, слово чести, что сразу по выполнении ты платишь сорок двойных гэлов?
— Даю слово, — нехотя буркнул барон.
— Вот и отлично. Значит, — обернулся я к своим, — лошадей пока здесь оставим. Моргет, Коротышка, приглядите за ними, а если мы утром не вернемся, возвращайтесь в Империю.
Малыш нахмурился, а барон насторожился:
— Что значит — не вернетесь?
— Всякое бывает. А пока, если не трудно, распорядись, чтоб нам дали поесть.