Аксель, в частности, ненавидел каждую минуту, проведенную на гастролях с Iron Maiden. Как бы подтверждая все свои предчувствия и сомнения о целесообразности этого турне, 13 мая, в первый вечер во дворце спорта «Coliseum» в Монктоне, он прервал концерт, когда поклонники Iron Maiden освистали их и стали кидаться в них мусором. Когда ему в руку попала пивная банка во время исполнения «Knockin’ on Heaven’s Door», он сказал залу, что ему не нравится теплое пиво, особенно «Alpine». Потом он ушел со сцены, крича: «Иди ты на хрен, Монктон!». В следующий вечер в «Metro Centre» в Галифаксе разъяренный Аксель заявил человеку из зала, что тот может отсосать ему, а потом пригласил выйти на сцену подраться. На концерте в Оттаве Аксель находился в таком плохом настроении, что перед песней «My Michelle» начал рассуждать в микрофон о том, что убил бы кого-нибудь.
Когда в начале июня Iron Maiden наконец доехали до Сиэтла, Аксель и ребята, похоже, наконец-то почувствовали себя дома. Они включили в свои короткие энергичные выступления песню «Sweet Child» и стали играть свободнее, не испытывая тревоги и напряжения, которые сопровождали их в Канаде. Но, чем больше они приближались к Лос-Анджелесу — к дому, — тем больше снова ухудшалось настроение Акселя. Я был на двух концертах в «Irvine Meadows» — амфитеатре на 17 тысяч человек под открытым небом в Лонг-Бич в Калифорнии, где Guns N’ Roses должны были открывать концерт Iron Maiden, и, когда я пришел, налицо было всеобщее беспокойство. Все дошло до того, что группы едва разговаривали друг с другом. Концерты в Ирвайне должны были ознаменовать триумфальное возвращение Guns N’ Roses домой. Вместо этого оба их выступления отменили из-за «проблем Акселя с голосом». Ходили слухи, что с его голосом все было в порядке. Акселя просто возмущало то, что они должны играть на разогреве у группы, которую он считал менее популярной, чем Guns N’ Roses, но Дуг всячески это отрицает.
«Он постоянно выкладывался на полную. Голосовые связки проходят семь различных фаз, от растяжения до сжатия, и этот парень просто перестарался». Аксель попал к отоларингологу Джозефу Х. Шугармэну — по совпадению, брату биографа группы Doors Дэнни Шугармэна. Он хотел сделать Акселю операцию, но Аксель сказал: «Пошел ты», и вместо этого обратился к доктору Хансу фон Ледену, отоларингологу, который преподавал в Калифорнийском и Южно-Калифорнийском университетах и лечил расстройства голоса у певцов, адвокатов, учителей, политиков, пасторов и других профессионалов. Ханс фон Леден был старым немецким врачом из Калифорнийского университета и президентом Ассоциации отоларингологов. И он вынес категорический вердикт [с немецким акцентом]: «Нет! Никогда никому не позволяйте оперировать вам голосовые связки. Их можно вылечить!» Акселю он подходил, хотя был без понятия, кто такой Аксель. Роуз принес ему платиновую пластинку, а Ханс фон Леден спросил: «Что это?» Он понятия не имел обо всем этом. Милый маленький парень, который весил, наверное, килограммов 45, если его намочить.
Конец ознакомительного фрагмента