— Успокойся, — бросает Густав и ускоряет шаг.
— Не могу, — всхлипывает Ида. — Она позвонила мне вчера вечером, говорила возмущенно, но отказалась объяснить, в чем дело. А вдруг произошло что-то серьезное?
Оставив Иду без ответа, Густав достает из кармана ключ. Рука дрожит, когда он поворачивает его в замке.
— Карро! — кричит он.
Войдя в дом и положив ключ на круглый столик в холле, Густав отмечает, что ключи Каролины лежат на зеленом фарфоровом блюде. По привычке он берет их и кладет в карман.
— Это полиция, есть кто-нибудь дома? — кричит Мария, проходя внутрь. — Э-э-эй!
Тишина. Ни звука.
Густав снимает пиджак, кидает его на кресло и расстегивает верхнюю пуговицу рубашки. В зеркале он видит, как Карим сначала смотрит на него, а потом переводит взгляд на камеры наблюдения под шестиметровым потолком.
Густав отпускает про себя ругательство, расстегивает запонки и кладет их на блюдо.
— Я посмотрю наверху, — говорит Ида и быстро поднимается по лестнице.
Солнце ярко светит в большие окна, выходящие на море, и в доме, кажется, еще жарче, чем на улице.
— А ее родители? Где они живут? — спрашивает Карим.
— В Стокгольме. Они почти не общаются.
— Здесь есть подвал?
Мария открывает двери шкафов в холле.
Густав показывает на дверь рядом со шкафами.
— Там лестница вниз.
На крючках висят джинсовые куртки и кепки девочек, но розовых ботинок на месте нет.
Густав идет прямиком в гостиную, открывает двери на веранду и оглядывает сад. На террасе пусто. Легкий ветерок нагоняет рябь на воду в бассейне и подгоняет надувного единорога, плывущего к ступенькам. Густав вздрагивает.
С берега доносятся смех и крики купающихся детей, но в саду полная тишина. Детские самокаты валяются на дорожке.
— Астрид, Вильма! — кричит Густав, а потом бежит к раздевалке, распахивает двери и заглядывает под скамейки, где девочки часто прячутся, но не в этот раз.
В оранжерее тоже пусто. В сиреневой беседке никого. Калитка, ведущая к морю, заперта. Остается все меньше мест, где могут находиться Карро и девочки.
Спустя несколько минут Густав возвращается в дом и идет в библиотеку. Окидывает ее взглядом и направляется в столовую.
— Когда вы в последний раз видели жену? — спрашивает неожиданно появившийся за спиной у Густава Карим, который как будто следит за ним.
— Вчера утром, когда я уезжал на работу.
Густав останавливается и смотрит на часы «Ролекс» Карима, явно поддельные.
— Но как я уже сказал, мы созванивались вчера вечером. Я не помню, во сколько точно, но я звонил сказать девочкам «спокойной ночи», так что, думаю, это было около восьми.
— Голос жены не показался вам странным? Она не говорила ничего необычного?
— Нет, — подумав, отвечает Густав. — Моя младшая дочь, Астрид, рассказала, что сумела проплыть весь бассейн от края до края. Она была очень рада и гордилась этим. Она все лето изо всех сил училась плавать, так что я пообещал, что она получит сюрприз, когда я сегодня вернусь домой.
Густав чувствует жжение в груди.
— Значит, сегодня вы не ночевали дома?
— Нет, я ведь работаю в Копенгагене.
Ответив, Густав направляется на кухню.
— Моя компания активно развивается, так что мне приходится много работать. Иногда я задерживаюсь допоздна и могу переночевать на диване в офисе, чтобы с утра начать пораньше.
— На нижнем этаже никого, — сообщает Мария, вернувшаяся из подвала. — Она часто уезжает не предупредив?
Густаву не нравится взгляд, который Мария бросает Кариму.
— Точно не без этой сумочки, — отвечает он и открывает «Шанель» Каролины, лежащую на кухонном столе.
Среди влажных салфеток, пакетика с изюмом и прочей ерунды в самом низу Густав находит кошелек и достает из него по очереди несколько пропусков, банковские карты и кредитки. Всё на месте, даже водительские права. Не хватает только смартфона.
Густав переворачивает сумочку и вытряхивает содержимое на мраморный стол, тяжело дыша.
— Она сможет обходиться без инсулина всего несколько суток, — глухо говорит он. — Может быть, меньше, потому что она беременна.
Он пытается вспомнить, что говорила акушерка, но тщетно.
— Вообще, ей нужно несколько доз в день.
— И вполне возможно, что со времени, когда кто-то в последний раз контактировал с Каролиной, прошло шестнадцать часов, — констатирует Мария.
— Наверху их нет, — сообщает Ида, спустившись со второго этажа. С лица сбегает краска, когда она видит на столе содержимое сумочки.
— Ее лекарство!
Ида отбрасывает челку и громко дышит, обмахиваясь руками, словно веером.
— Что будет, если она не сделает укол? — спрашивает Карим, изучая содержимое сумочки на столе.
— Это плохо для нее и ребенка, Карро может умереть, — отвечает Густав, растирая шею.
— Может быть, у нее с собой другой шприц?
Густав качает головой.
— Не знаю. Надеюсь, что так… Они должны быть где-то здесь!
Он сомневается в том, что Ида и полиция искали везде и как следует, и бежит на второй этаж.
— Посмотрите в гараже, — кричит он с лестницы.
Густав распахивает дверь детской, но там никого. Постели застелены, в комнате убрано, но любимых мягких игрушек девочек на месте нет.
— Карро? Ты дома? — зовет он и бежит в их спальню.
Там он внимательно осматривает пустую комнату и, как обычно, идеально застеленную кровать. Куда же он положил второй телефон? Его необходимо найти, думает Густав и замечает, как что-то блестит на подушке.
— Что там еще? — вполголоса произносит он и вдруг понимает, что это обручальное кольцо Карро.
За все время их совместной жизни Густав ни разу не видел, чтобы она его снимала. Он смотрит под подушками, нет ли там еще и кольца, которое он подарил ей на помолвку.
— Вы что-то ищете?
Густав резко оборачивается и встречается взглядом с Каримом.
— Нет.
Он поправляет подушку, быстро засовывает кольцо в карман и выходит из спальни.
— Ничего не понимаю, — говорит он Кариму, который следует за ним по пятам.
— Здесь ничего не пропало? Может, вещи для поездки на пару дней?
— Нет мягких игрушек девочек. Кролика Астрид и Вильминой куклы Китти. Они всегда таскают их с собой. И еще обуви — ботинки девочек исчезли.
Густав открывает двери шкафов, потом заходит в кабинет. Собравшись выйти оттуда, он вдруг возвращается к письменному столу и выдвигает ящик. На самом верху лежат все три паспорта. Со вздохом облегчения Густав передает их Кариму.
Однако его второго телефона там нет.
Они с Каримом спускаются вниз, и Густав пытается думать, но мозг отказывается работать.
— Нашли что-нибудь? — спрашивает Ида, когда они заходят на кухню.
Густав качает головой.
— Да что же это такое? — восклицает Ида, неотрывно глядя на Густава. — Она бы никогда не уехала вот так вот!
— Успокойся, — говорит Густав, бросив на нее быстрый взгляд.
— Каролина работает? — спрашивает Мария.
— Да. Точнее, она актриса, но сейчас у нее, можно так сказать, период между фильмами, поэтому она целыми днями сидит дома, да и у девочек пока еще летние каникулы…
— Где телефон? — прерывает их Ида. — Каролина и метра не прошла бы без него, — продолжает она с одним из своих непонятных выражений лица.
— Попробуйте позвонить еще раз, — советует Мария.
Густав опирается на кухонный стол и выуживает из кармана мобильный.
— Замолчите все! — распоряжается он и просит Сири набрать номер Карро.
Через несколько секунд он слышит жужжание где-то неподалеку. Он идет на звук, доносящийся из гостиной, кажется, с дивана. Густав быстро направляется к нему и между подушек находит вибрирующий смартфон. Едва он успевает дотянуться до него, как Мария вырывает телефон у него из рук.
— Что вы делаете?
— Извините, мы должны забрать его, — говорит Мария с враждебными нотками в голосе.
Густав вопросительно смотрит в ее прищуренные глаза.
— Нам надо задать вам еще несколько вопросов. Карим! Звони и зови подкрепление.
Мотор стихает. Недавно ей показалось, что хлопнула какая-то дверь. Время от времени она слышит, как мимо проезжают машины.
Моментами она едва решается дышать, а временами на нее накатывает страх, и она пытается освободиться от пут, но веревка туго стягивает запястья и щиколотки. В багажнике слишком тесно, так что ей даже повернуться не удается. Должно быть, она заперта в маленькой машине; будь это внедорожник или комби, было бы больше места.
Мне надо выбраться наружу, думает Каролина, борясь со слезами.
Она считает, что нет ничего хуже тесных помещений. В детстве ее брат запирал ее в шкафу, и иногда ей приходилось сидеть в темноте несколько часов, пока ее не находили.
Каролина извивается и подтягивает свои голые босые ноги к животу. На ней надето что-то шелковое — ночная рубашка? Она пытается воскресить в памяти последние события, но понятия не имеет, как здесь оказалась.
Риск похищения с целью выкупа преследовал ее всегда. У всего есть цена — с этой мыслью она росла. Ее отец убежден, что все хотят дотянуться до его денег, так что держится за каждую крону. Дедушка был не просто богат, он принадлежал к числу самых состоятельных дворян в Швеции, и после его смерти имение недалеко от Упсалы перешло по традиции к старшему сыну — дяде Каролины. Хотя ее отец прекрасно знал, что все достанется брату, чувства его были задеты. Он утратил большую часть гордости и идентичности, когда ему пришлось покинуть зубцы и башни старинного дома, под чьей сенью прошло его детство. Свою новую идентичность он обрел в деньгах. Ему удалось сколотить состояние и приобрести немало недвижимости. В Юрсхольме он построил дворец, вдохновленный архитектурой французского шато неподалеку от их летней виллы в Сен-Максиме.