То вы наверняка о них услышите. Особенно если вы — как и я — обожаете докапываться до правды.

Впрочем, одно дело — слышать о человеке. И совсем другое — увидеть его вживую. Вблизи. Это совершенно разные вещи.

Слухи сполна оправдали себя. Теперь, когда Паркер стоял на пороге кабинета, где у нас всегда проходили собрания, я вдруг поняла, что впервые вижу его настолько близко. Таких глаз, как у него, зеленовато-сине-серых, меняющих свой цвет чуть ли не каждую секунду, я тоже еще ни у кого не видела. Волосы у него были золотисто-русыми, очаровательно растрепанными. «Интересно, а какие они на ощупь?» — вдруг подумалось мне…

Дрю, соберись.

До чего странно. Вообще говоря, на тот момент я уже успела повстречаться с несколькими парнями — пускай это и были довольно несерьезные отношения. И не то чтобы мне впервые довелось оказаться в одной комнате с красавчиком. Но почему-то меня вдруг охватили… совершенно новые чувства. Точно я вышла на следующий уровень. Казалось, с приходом Паркера атмосферное давление в комнате не выдержало и рухнуло. А следом за ним рассеялось и мое самообладание, которое я так старательно пыталась изображать.

Дело плохо. Мне ведь сейчас надо работать над новым номером «Первой полосы» и помогать в подготовке к Именинам города, и у меня нет ни минуты на то, чтобы играть с чужими волосами — в мечтах ли, наяву, не важно.

А вот Лена сохраняла завидную невозмутимость. Она окинула Паркера бесстрастным взглядом и проговорила:

— Мы тебе признательны за солидарность, но, вообще-то, защитники нам не нужны.

Паркер улыбнулся. У меня вдруг закололо под коленками — никогда бы не подумала, что это место вообще может зудеть.

Кажется, попытки собраться с треском провалились.

— Понимаю, со стороны может показаться, что я вломился сюда непонятно зачем, — сказал Паркер со все той же едва заметной, легкой улыбкой. — Но на самом деле я хочу примкнуть к вашим рядам.

— Мы всегда рады новым… бойцам, — сдвинув брови, ответила я. — Но, видишь ли, темы для выпуска об Именинах города уже распределены.

Уж кого-кого, а своих авторов я готова была отстаивать всегда, даже перед сногсшибательными красавчиками.

— Да, я это и сам слышал, пока… прятался у двери, — застенчиво признался тот.

И до чего же ему шла эта застенчивость!

— Но потом один из авторов, Тео, сказал, что не хочет участвовать, так что теперь у вас, судя по всему, зияет дыра в редакционном плане! Вот я и хотел вас выручить!

— Эту «дыру» несложно закрыть, на самом-то деле, — парировала Лена, впрочем, угроза, которая слышалась в ее голосе, была показной, и мы все это знали.

— На самом деле, Тео тоже будет участвовать, — вставила я, по-прежнему наивно отказываясь признать очевидное.

— А вот и не будет, — упрямо заверил меня Тео.

Он уже успел вскочить со стула и теперь переминался с пятки на носок, разогреваясь перед очередным коротким монологом.

— Сколько раз еще повторять? Мне, честное слово, ни капельки не интересно писать про Именины города и про все, что с ними связано.

— Что-то я тебя совсем не понимаю, — тихо сказала Дейзи.

Плечи Тео задрожали от смеха.

— Ну еще бы, — отозвался он и посмотрел на Дейзи. — Скажи, а тебе не приходилось давать кровавую клятву верности Хорсшу-Бэю? Ты же из Дьюиттов! Я себе это представляю как крестины, только вполовину мрачнее и со всякими жутковатыми религиозными подтекстами.

Ох. По тонкому льду ходишь, Тео.

Я посмотрела на Дейзи. Нижняя губа у нее задрожала, хотя она изо всех сил пыталась сохранять невозмутимость. Если мы все — рядовые горожане — действительно гордились нашим родным городом и обожали его, то в семействе Дейзи эта самая гордость возводилась в абсолют. И формулировка «жутковатые религиозные подтексты» была до опасного близка к истине.

— Может, нам всем еще и извиниться перед тобой, что мы все, в отличие от тебя, родились в благополучных семьях? — выпалила Лена, мгновенно встав на защиту подруги. — То, что тебе, видите ли, так уж надо безо всякой причины бунтовать против всего и вся двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, вовсе не значит, что для остальных Именины города — пустой звук!

— А вот тут ты ошибаешься, — возразил Тео. — Причин у меня — хоть отбавляй.

— А лучше бы энтузиазма, — съязвила я.

Даже если нас, горожан, и впрямь можно было бы обвинить в чрезмерной любви к Именинам Хорсшу-Бэя, Дейзи говорила верно: злобный Гринч — это, пожалуй, последняя фигура, в которой мы нуждались. В конце концов, Тео заражал негативным настроем.

— Может, в поголовном увлечении историей города и впрямь есть что-то глупое, — сказала я, — но какая разница? Это ведь традиция. Да и потом, праздники — это весело. Ты вообще в курсе, что такое веселье? Или там… радость? Советую выяснить на досуге.

Паркер шагнул вперед и ласково мне улыбнулся. Я тут же залилась краской.

— Нэнси, не стоит так утруждаться, — сказал он. — Привести зануду на праздник — это, конечно, не проблема, но ты не можешь вытащить палку у него из…

Я с трудом подавила смешок, стараясь не растерять последние крупицы профессионализма.

Да что с тобой такое?

— Слушай, парниш, я тебя вообще не знаю, но ты ведь даже в редакции не состоишь, — напомнил Тео. — Так что сделай-ка милость, захлопни варежку и перестань тут умничать и критиковать меня и мой подход к жизни!

— Вообще-то, — осторожно покосившись на меня, начал Паркер, — с сегодняшнего дня я официально числюсь в команде «Первой полосы»! И очень надеюсь, что в ближайшем будущем мои заметки и впрямь окажутся на самой первой странице.

— Мы выбрали такое название, потому что все наши материалы достойны оказаться на первой полосе, — пояснила я.

— Хочешь верь, хочешь нет, но до этого я и сам догадался, хотя знаменитой юной сыщице и в подметки не гожусь, — ответил Паркер.

И хотя он явно сказал это в шутку, щеки мои вновь запылали. Да, по городу обо мне ходила молва. Но мне совершенно не нравилось, когда приезжие красавчики делали обо мне выводы по слухам, еще задолго до личного знакомства. А ведь сейчас ровно это и случилось. Великолепно.

Тео в замешательстве посмотрел на Паркера.

— Что-что? Ты теперь состоишь в редколлегии, я не ослышался? — Он перевел на меня взгляд и всплеснул руками. — И как же так вышло?

— Не в редколлегии, а в команде авторов, — уточнил Паркер. — А попал я в нее, когда попросил мистера Питилли дать мне рекомендацию.

Тео перевел взгляд на меня.

— Нэнси!

Я только пожала плечами.

— Чего ты от меня хочешь? Если Питилли одобрил его заявку, он в команде! Сам знаешь, таков устав.

И я говорила правду. Когда дело касалось раздачи тем для заметок, вся власть переходила в мои руки — как-никак я занимала пост главного редактора. Но примкнуть к нам мог любой желающий — для этого надо было всего-навсего подать заявку и заручиться рекомендацией кого-нибудь из учителей. Мистер Питилли вел у нас углубленный курс литературы и славился своей строгостью и придирчивостью. Если он и впрямь дал Паркеру добро на работу в газете, то явно не за красивые глаза.

— Что ж, прекрасно, — саркастично отозвался Тео. — Стало быть, еще одним леммингом больше?

Паркер пожал плечами.

— Если «леммингами» ты зовешь старшеклассников, которые с нетерпением ждут Именин города и мечтают о них написать, то да, определенно.

— Спасибо тебе! — с облегчением сказала Дейзи. — Наконец-то хоть кто-то оценил всю важность момента!

— Кто-то? — прыснув, повторил Тео. — Ты имеешь в виду поголовно весь город? Если хотите знать мое мнение, то это просто напрасная трата сил — и чернил, кстати сказать.

— Кажется, никто особенно и не горел желанием узнать твое мнение, — огрызнулась Лена.

Мелани встала и раскинула руки в стороны, точно полицейский, указывающий автомобилям, куда ехать.

— Послушайте, пускай думает, как ему нравится, — сказала она. — Нечего его за это гнобить!

Тео с Мелани пускай и не всегда сохраняли единодушие — вот как сегодня, — были близкими друзьями, и их семьи общались вот уже много лет.

Дейзи решительно покачала головой.

— Кто еще кого гнобит. Разумеется, если ему не нравятся традиции города — это его дело, но для нас это важная тема. Если уж ты сегодня не в духе, зачем вообще приходить на собрание?

Тео вскинул брови.

— А что, у нас свободное посещение? Я и не знал.

— Вовсе нет, — поспешила я заметить. — Просто одно дело — активно и корректно обсудить проблему, и совсем другое — без конца провоцировать, лишь бы только устроить скандал.

— Вот оно что! Вечно я забываю, что высказать непопулярное мнение — значит «устроить скандал».

— Боже ты мой, ты вообще можешь угомониться хоть на минуточку? — раздраженно прикрикнула на него Лена.

— Послушайте, ребят, мы так далеко не уедем, — вмешалась я.

— Если наш Холден Колфилд местного розлива так и продолжит сыпать гадостями из укромного уголка, то уж конечно, — процедила Лена, злобно покосившись на Тео.

Я судорожно переводила взгляд с одного на другого, думая, как же поскорее закончить эту дурацкую перепалку. Но с каждой секундой цель казалась все недостижимее. И вот, когда я уже собралась вскочить на стол и засвистеть, в окно вдруг что-то громко стукнуло. Мы вздрогнули и обернулись на шум.