Мила Фахурдинова

Космонавтов 80/81

КВ. 22

1

Так-то подъезд интересный: все соседи — персонажи, про каждого можно часами рассказывать, хоть и живёт Мика здесь совсем недолго — три недели как переехала.

Продавала ей квартиру совсем девчонка ещё, но для содержанки больно неказистая — зубки как застройка в микрорайонах, глазки в пол. Мика даже удивилась — мало кому в столь юном возрасте так везёт. Училась собственница на первом курсе полицейской академии и была уже глубоко беременна. Особо Мика не лезла в личную жизнь незнакомого человека, но поняла с её слов, что купила девушка эту квартиру несколько месяцев назад, а теперь продаёт, чтобы домой в родной город уехать, потому что отец будущего ребёнка жениться отказался и общение продолжать не желает, а родители хоть и строгие, а в беде не бросят.

Оформили и подписали всё за два дня, и вскоре Мика уже наслаждалась всеми плюсами скромной, но отдельной жилплощади.

Первым из соседей она познакомилась с дядей Асифом — его квартира над её, тоже двухкомнатная; и живут там Асиф, его жена и два их сына. Глава семейства — управляющий кафе «Вкус Востока», что находится прям под Микой, вместо квартиры на первом жилом этаже.

В кафе она пока ни разу не заходила, но предчувствовала, что там душевно и гостеприимно — у Асифа по-другому быть не может.

Детки всегда улыбаются, здороваются, и статные такие (это она их «детками» называет, а так — старшему лет двенадцать, скоро женится, поди). Оба в школе учатся, а жена — по хозяйству, не видно её совсем. Ну а если зайдёшь спросить что, всегда тоже улыбается, приятная.

С Асифом Мика так быстро познакомилась, потому что дым от шашлычки ей дышать не давал, и музыка вечерами бесила. Как заехала — первый вечер нервничала, второй тоже мучилась, а на третий не выдержала — узнала в справочной телефон и давай туда названивать, чтоб гнев свой праведный выразить.

Трубку сразу передали управляющему, тот удивился — кто она такая?! Всех соседей он давно знает! Мика объяснила, а на другом конце провода гудки сразу пошли и через минуту стук в дверь раздался.

Видит в глазок — здоровенный мужик на пороге горой возвышается. Ночь, она одна… Перепугалась, конечно, но открыть почему-то всё равно решила. Это и был Асиф.

— Мы вот там семьёй живём! Приятно познакомиться! Заходи в гости, когда хочешь! И если помощь какая нужна — обращайся! С кафе я ничего сделать не могу — там хозяева знаешь какие крутые? Ни суд, ни мэрия не помогут! Давай я им скажу, чтоб мы тебе окна качественные поставили — звука не будет долетать! И кондиционер повесим, чтоб сама температуру регулировала. Я предыдущим хозяевам тоже предлагал, а им всё не до того было. Ну, и лично от меня — будем тебе еду поднимать три раза в день, ты вон какая худая! Договор?

Неизвестно, как дальше будет, а пока Мика словно в раю — плиту ещё ни разу не включала, и в холодильнике пусто — Асиф своё слово держит: кормят её регулярно и сытно, окна и сплит-систему поставили. Она о таких условиях и мечтать не могла! Прониклась к соседу сразу, полюбила почти.

Слева тоже хорошо — дед с бабулей живут, аккуратные, тихие. Сначала косо на неё смотрели, но спустя пару дней бабуля стала забегать — то пирог принесёт, то интернета попросит. А сама в квартиру зайдёт и так всё озирается по сторонам — странно немного было.

Мика внимания не обращала, но потом всё же решила спросить, чего это она высматривает? Бабуля же стала креститься и причитать, что тут священник нужен! Немедленно!

Хм…

Оказывается, когда-то квартира принадлежала некоему Журавлёву, кто прожил здесь с семьёй всю свою жизнь. Перед Объединением мужчину посадили в тюрьму за антиправительственную деятельность. «Прям из квартиры забрали!»

Жена его почти сразу скончалась, а дочь ничего общего с преступником иметь не хотела.

Как дед вернулся, то стал собирать по району кошек и вешать их в подъезде — видимо, в тюрьме сознанием помутился!

Соседи жаловались во все инстанции, но мёртвые коты так и продолжали появляться.

«В остальном он нормальный был, но замкнутый».

А буквально за год до Микиного появления сменился участковый. Новый смотритель дворового порядка хитрый мужик был — просёк, что Журавлёв стар и одинок, стал к нему каждый день с бутылкой захаживать, хотя до этого кошачий каратель вообще спиртного не употреблял. Соседи вроде как видели всё, но против не были — извёл их дед своими причудами, а так и тише, и спокойнее стало, раз сумасшедший под надёжным присмотром.

Потихонечку дед спивался, из дома выходить перестал и уже через несколько месяцев помер.

Никто особенно не удивился, когда выяснилось, что квартирку свою Журавлёв на единственного «друга» переписал — того самого мента, значит. Участковый на радостях ремонт сделал и дочку перевёз, чтоб она тут училась, по стопам родителя порядок в мире устанавливала.

Но «справедливость восторжествовала», и у мужика крыша поехала — везде ему умерший Журавлёв мерещился и никакого покоя не было.

Вскоре участковый повесился в ванной, а дочка его забеременела непонятно от кого, спешно продала злосчастную квартиру и вернулась восвояси.

Короче, пока Мика «сама кукухой не тронулась — надо бы батюшку позвать и место это лютое освятить!».

Соседке она за заботу благодарна, про священника обещала подумать, но, поскольку лично Мику в этом доме ничего не беспокоило, пока её квартира стоит «святой водицей» не окроплённая.

Получается, бабуля с мужем — самые старожилы подъезда, но не из тех, что навязчивые и главных из себя строят, а вполне интровертные, и потому приятны ей тоже.

На этом этаже квартир больше нет, а наверху с Асифом соседствует Диана Ивановна, или в простонародье Мусорщица. Трёшка у неё. Живёт она в центре города одна, с собакой шарпеем. Получается, дама состоятельная, но всё время по помойкам лазает — других активностей за нею замечено не было. Может, хобби такое.

Мика сначала, когда соседку на помойке встречала, даже не знала, как реагировать — вроде поздороваться надо, а с другой стороны — неудобно: вдруг смутится, что за неприглядным занятием её узнали. Долго думала, но в итоге решила, что всё же лучше приветствовать женщину.

Та сначала и правда стеснялась, а потом — ничего, отвечать даже стала.

Как-то нужна была Мике хорошая картонная коробка. Идёт она мимо мусорки, смотрит — лежит. Не идеальная, но ничего так. Только полезла она за ней — из другого бачка соседка высовывается. Молча взяла она Мику за руку и отвела в правильное место — настоящий коробочный рай, где сортированные отходы хранятся. В общем, помогла сильно.

Наверное, это потому, что она Мики стыдиться перестала. Или Мика — её.

Единственный неприятный сосед — это Ухажёр. Живёт он на первом этаже, справа от чёрного входа в кафе. Познакомились они с ним так.

Неделю Мика уже на новом месте жила, вдруг вечером звонок в дверь, а на пороге этот франт — нарядный и с бутылкой водки.

— Ну, — говорит, — соседушка! Доставай колбасу, знакомиться будем!

— Я, — отвечает Мика, — колбасу не ем, водку не пью, вы уж извините! И вообще обживаюсь — некогда мне.

— Это, — не унимается он, — ты зря отказываешься! Вон, соседи твои, — старики совсем! Помрут, глядишь, скоро! Мы тогда их хату выкупим, и у меня тут будет двухэтажный пентхаус, а ты дружить не хочешь!

Здесь понятно будет только тем, кто дом тот видел, потому что даже если просто ветер сильный подует — он на раз-два обрушится ввиду ветхости и преклонного возраста. Если же там пол снести, то совсем страшно будет — всякие несущие конструкции и прочее, обывательским умам неведомое.

Какой пентхаус?! Да и дед с бабулей всяко позже умрут, чем всех отсюда по неореновации переселят.

Пожертвовала Мика своим «благом» ради блага других соседей: дружить отказалась, квартиры объединять теперь не для кого, сосед принципиально не здоровается. Зато дом целый.

Больше в подъезде квартир нет — такой вот он маленький и уютный, всё как на ладони. Оттого исчезновение её нового ковра выглядит особенно загадочно.

Перезнакомившись со всеми соседями и более-менее разобравшись, кто есть кто, Мика даже представить не могла, что надо и тут быть начеку.

Ковёр она выбирала долго — изучала каталоги, ездила-щупала. Не хотелось «как у всех», а вот мечта — белый, с длинным ворсом и чтоб весь пол в гостиной закрывал. Чтоб ступала она на него — и как в облако проваливалась, и гостиная с ним выглядела словно приёмная у врат рая. Бог с ним, что на другую мебель не хватит, — можно и на ковре спать; и как чистить его, Мика тоже думать не хотела — там видно будет.

Обошёлся ей каприз души в баснословные деньги, но счастью не было предела. Привезли ковёр ближе к трём, донесли до двери, Мика все бумажки подписала, за доставщиками подъездную дверь закрыла (она тут на ключе!) и радостная побежала полы протереть перед тем, как мечту расстилать. Квартирка её — ну совсем небольшая, соответственно, мыла она минут пять.

Всё подготовила, выглядывает, чтоб затащить ковёр, а его — нет. Мика вниз спустилась, наверх поднялась — ничто не говорило о том, что её белый пушистик когда-то вообще присутствовал в этом подъезде. Кому он нужен?! Да ещё так быстро — его только до первого этажа спускать полчаса!