— Офигенно, мелкая! — повернулся он ко мне, сияя, как новогодняя елка.

— Вот видишь! А ты сопротивлялся! Главное — не снимай пленку, пока я не скажу, а лучше я сама ее сниму! И не мочи.

— Есть, товарищ генерал! — шутливо отдал он мне честь, подходя к стулу, на который повесил свою футболку.

— Аккуратист, — закатила я глаза, наблюдая за тем, как он надевает на себя черную, без единой складки футболку.

— Ты же знаешь маму, — как всегда, прикрылся он тетей Надей, но я-то знала, что друг сам до ужаса педантичен, я даже подозревала у него небольшое ОКР из-за его мании к чистоте и порядку.

— Да-да, — снова закатила я глаза, спрыгивая с кушетки. — Не знаю, как мы с тобой уживемся, сам знаешь, какая я неряха.

— Ничего, я справлюсь. Буду ходить за тобой и убираться…

— Ха-ха, очень смешно! — отвлекшись на пиликанье телефона, я зашла в мессенджер и открыла сообщение от мамы, которая спрашивала, успеваем ли мы на ужин.

— Что там? — заглянул в мой телефон с высоты своего роста друг.

— Эй! Ты имеешь хотя бы представление о личном пространстве? — ткнула я его в плечо.

— Мы ходили на один горшок, о каком личном пространстве ты говоришь? — ухмыльнулся этот наглец, по своей ужасной привычке щипая меня за подбородок.

— Совсем ничего от моей Булочки не осталось, — вздохнул горестно этот гад, убирая руку. Раньше там висел кусок жира, за который он любил меня «пощупать», но к тринадцати годам я, слава богу, перестала быть толстушкой, к которой он так привык.

— И хорошо, что не осталось! На ту пампушку никто бы и не взглянул!

— А кто должен на тебя глядеть? — тут же насупился он, окидывая меня подозрительным взглядом. Ну началось! Что папа, что братья, теперь еще и он! Как же меня достали эти мужчины, считающие меня ребенком! Мне, черт возьми, восемнадцать лет!

И ладно Лёва, у него-то в жилах кавказская кровь и все дела, хотя это его и не оправдывает, но моя-то семья без всяких примесей, и они должны понимать, что у меня, как и у любой девушки, должен появиться парень, но не-е-ет, Таечке же рано, Таечка еще ребенок. Бесят! Вот поедем в столицу и посмотрим, какой Тая ребенок!

— Никто, поедем уже домой, есть жуть как охота, — потащила я его на выход.

Глава 2

Тая

— Как хорошо, что Лёва присмотрит за Таечкой! — причитала мама за ужином. — Одну бы я ее ни за что не отпустила жить в большом чужом городе. Там столько опасностей для молодой девушки!

Готовые сорваться слова, что я уже взрослая, я сдержала, потому что это всё равно было бесполезно. Маму не переубедить.

— А кто будет присматривать за Лёвой? — в свою очередь волновалась тетя Надя и, положив мне на руку свою, попросила: — Таюш, ты, пожалуйста, следи, чтобы он ел. Ты точно будешь для себя готовить, а вот он может и забыть. Мужчины, они такие…

— Мам, готовить нам точно будет некогда, но есть и готовая еда, — вклинился Лёва, немного морщась, когда задел за бок краем стула.

Сделав большие глаза, я показала ему, чтобы не палился так очевидно. Внимательные родители обязательно заметят, что что-то не так, и раскроют нас. И тогда пиши пропало! Начнут обсуждать татуировку и решат, что мы бросим учебу и уйдем в большой загул. Они у нас паникеры.

— Звоните каждый день по видеосвязи, — продолжала волноваться мама Лёвы. — Договорились?

— Мам, серьезно, всё будет нормально, мы справимся, — поморщился Лёва, устав от этой навязчивой заботы.

— Они уже взрослые, успокойтесь, курицы-наседки, — осек их дядя Багир. — Они оба присмотрят друг за другом. Так всегда было в детстве, так и сейчас будет. Правда, Лев?

— Конечно, пап, — согласился мой друг детства.

***

— Они нас достанут, — делился он со мной в кухне, куда мы отошли за соком. — Потом еще с проверкой приедут. Вот увидишь.

— Пусть, что нам скрывать? — пожала я плечами.

— Твой бардак, например? — намекнул он.

— Мама к нему привыкла, поверь, она знает, что это никак не связано с моей успеваемостью.

— Твоя привыкла, а моя нет. Сделает неверные выводы. Придется тебе, Булочка, учиться быть не только прилежной ученицей, но и чистюлей.

— Вот это заявление! Ты уже начинаешь строить меня?

— Я не буду ходить среди твоих разбросанных вещей.

— Я не разбрасываю вещи, просто…

— Что «просто»? — приподнял он бровь, сложив руки на груди и глядя на меня как строгий папочка.

— Мы не договаривались, что я буду меняться! Я не для того поеду жить самостоятельной жизнью, чтобы жить как под присмотром родителей! — негодовала я. — Тая, уберись, Тая, будь хорошей девочкой, на такой никакой порядочный мужчина не женится, женщина должна быть хорошей хозяйкой, — передразнивала я маму. — Я хочу свободы!

— Ты не представляешь свободу среди порядка и чистой посуды? — спросил он, не обращая внимания на мою тираду. — В чем твоя беда?

— А твоя? Зачем обязательно жить как в армии? Чистая посуда, всё по полочкам. Это скучно!

— А ты знаешь, что еще с первобытных времен человек воспринимает валяющийся предмет как угрозу своей жизни? Это рождает стресс, Булочка.

— Глядите, какой умник! Стресс рождает то, что надо каждый день прибираться только потому, что кому-то не нравится ходить среди угроз жизни! О, я придумала! — подняла я палец. — Разделим квартиру на зоны. В одной будет стопроцентная чистота…

— А в другой — помойка!

— Я тебя сейчас стукну! Лёва! Еще и Булочкой обзываешься. Я давно уже не Булочка, — разобиделась я. — Называй меня по имени. А то придумаю и тебе прозвище.

— У меня само имя как прозвище, — опять начал он говорить гадости про свое имя, что я очень не любила.

— У тебя классное имя! Не то что мое. Булочка, ну что это такое? Еще бы Пончиком назвали.

— У тебя были милые пухлые щечки, — улыбнулся он, предаваясь воспоминаниям. — А теперь даже пощипать не за что.

— Прости, даже ради твоей любви к щипкам я не верну те килограммы. Брр! — Меня аж передернуло. — Ты не представляешь, каких усилий стоило отказаться от мучного и сладкого. У тебя-то таких проблем нету.

— Это как? — не понял он.

— Не прикидывайся, — легко пихнула я его в каменный пресс кулаком. — Ты хорошо прокачался. Я даже не поняла, как ты превратился из мелкого хлюпика в…

— В кого? И я не был мелким хлюпиком! — вознегодовал он, нависая надо мной. — Так в кого я превратился?

— В самодовольного кретина, вот в кого! — толкнула я его в плечо, отодвигая от холодильника. Не хватало мне только краснеть из-за лучшего друга! Как я вообще могла смутиться? Это ведь Лёва! Мой лучший друг, который знает обо мне больше, чем я сама. В последнее время со мной явно что-то не то.

— Я знаю, что прекрасно выгляжу, девчонки так и липнут, словно пчелы… — самодовольно заявил он, красуясь передо мной.

— Да-да, что им еще делать? Мозгов-то нет, — фыркнула я, доставая сок. — Пойдем, пока мелкий не прибежал, — схватила я его за футболку, тяня обратно в гостиную. Мой младшенький брат Миша, которому было только четыре, любил ходить за мной хвостиком, я, конечно, не возражала, но порой эта его привычка раздражала, так как он мог запросто повторить наш с Лёвой разговор при родителях, что было бы совсем не весело.

— Помнишь, как он рассказал о том, что ты решила перекрасить волосы? — хохотнул друг, дергая меня за длинный светлый локон.

— Эй! Больно же! — возмутилась я.

— Я до сих пор не могу забыть выражение твоего лица, — продолжал он веселиться.

— Думаешь, я не знаю, что это твоих рук дело? — повернувшись к нему, подняла я тему, которую решила замять неделю назад, чтобы не ссориться с ним.

— Понятия не имею, о чем ты, — выпучил глаза этот бессовестный.

— Еще как имеешь! Ты не хотел, чтобы я перекрасилась в черный, вот и науськивал Мишку, чтобы он перед всеми меня сдал! Знал ведь, что папа ни за что не позволит мне такие кардинальные перемены! — насупилась я, снова чувствуя досаду из-за того случая.

— Блин, Булочка, ну какая из тебя брюнетка?! — скривился Лев, правда, поняв свой промах, тут же решил исправиться, делая жалобное лицо, перед которым я почти никогда не могла устоять. — Я имею в виду, что сотни девушек мечтают о твоем цвете волос, а ты хочешь взять и испортить их!

— Это мои волосы! Я могу делать с ними что хочу! — топнула я ногой, недовольная его категоричностью.

— Но ведь мне видеть тебя каждый день! Ты не можешь так травмировать мою психику! Если натуральная блондинка покрасится в черный, ее волосы станут не черного, а зеленого цвета. Я в интернете читал.

— Большей чуши в жизни не слышала, — закатила я глаза, продолжив свой путь в столовую, где предки увлеченно что-то обсуждали.

— Вот давайте у них и спросим! — сказал дядя Багир, заметив нас.

— Что спросите, пап? — поинтересовался Лёва, наивно полагая, что вопрос с моими волосами решен. Я еще покажу ему! Пусть только устроимся в Москве, уж я-то придумаю, чем ему отплатить.

— Мы долго думали и всё же решили купить вам машину, — вздохнула мама, которая ужасно волновалась, когда Лёва возил меня на машине дяди Багира. Мы оба отучились летом в автошколе, но наши мамы были категорически против того, чтобы мы водили, не имея должного опыта. Но как его получить, если нам запрещают водить?! Ох, родители такие родители.