В комнату заглянул высокий худощавый мужчина и чопорно поклонился.

— Прекрасно, я готова, — поднялась и выпрямила спину, а также чуть задрала подбородок.

Не столь важно, как ты выглядишь на самом деле и во что одет, как важно то, как ты себя ставишь. Я же намеревалась ставить себя выше всех.

— Вам сюда, госпожа, — мой сопровождающий указал на расписные двери и удалился с поклоном.

Ага, значит, открывать самой, ладно.

Положила ладони на ручки дверей, автоматически отмечая бледность собственной кожи, практически слившуюся с оттенком дверей, и резко потянула на себя. Один короткий вздох, и шагнула внутрь.

Конечно, сразу обратила на себя взоры всех присутствовавших. Наклеила на лицо вежливую полуулыбку и пошла вперед, выискивая для себя уголок потемнее.

И кто так придумал? Почему меня никто не встречал, и зачем эти закрытые двери? Все у этого императора неправильное, не такое как у нас, мееринцев.

Постепенно люди вернулись к своим прерванным разговорам, и на меня уже практически никто не смотрел. Я подобралась к столу с угощениями и пробовала имеющиеся блюда, запивая знакомым лимонадом, больше чтобы занять руки, чем действительно ощущая голод.

Украдкой посматривая на окружавших меня разодетых дам, я стала жалеть, что не надела предложенное императором платье, но быстро дала себе мысленную оплеуху и приосанилась. Главное, кто я такая, а не внешняя мишура.

Как раз во время моего самовнушения двери, в которые я входила, открылись снова. И на этот раз явился сам император.

Я жадно впилась в него глазами.

Высокий, широкоплечий и ужасно бледный, даже бледнее меня. В своем полностью черном одеянии он был похож на потустороннее существо, которым, возможно, и являлся, вернувшись с темной стороны.

Его нельзя было назвать красивым в обычном смысле этого слова, черты лица были слишком заострены, слишком грубо высечены, но тем не менее он притягивал взгляды, было что — то безумно притягательное во всей этой неидеальности.

Он стремительно приближался к тому месту, где стояла я. Дамы, мимо которых он проходил, спешили присесть в книксен, а мужчины поклониться, но он, казалось, не замечал их манипуляций.

По мере того, как он подходил ближе, я начала чувствовать его безумно магнетическую ауру, она была немного тяжелой для восприятия тем, что стремилась подавить окружающих, но темной не являлась.

И тут я удивилась и посмотрела прямо в глаза Лорриеля. Темно — коричневые, бездонные, они притягивали, как омуты, призывали раскрыться и доверить все самое сокровенное, что накопилось внутри.

И за этой невинной игрой в гляделки я даже не сразу поняла, что он остановился прямо передо мной и протянул свою ладонь.

— Леди Амелия, — я вздрогнула, но рука сама потянулась к нему. Лорриель развернул нас обоих лицом к остальным гостям и произнес. — Представляю вам свою избранницу!

Глава 14

Взгляды всех присутствующих снова устремились ко мне. Я же стояла ни жива, ни мертва, глупо хлопала ресницами и пыталась осознать, что только что произошло.

— А теперь, мои дорогие гости, мы с леди Амелией должны вас покинуть, но вы не расстраивайтесь, для вас вечер продолжается, чувствуйте себя как дома. Впрочем, многие изначально себя так ведут, — Лорриель нехорошо усмехнулся. — Ах да, это же я у вас в гостях, да? Да не смущайтесь, все свои. Бывайте.

Конец ознакомительного фрагмента