— Я готов, — сказал он, поворачиваясь ко мне.
Я положил руку ему на плечо — и не отпускал всю дорогу до гостиной. Джастин шел медленно, но целеустремленно.
На пороге он все-таки замешкался, потом сделал несколько шагов к своему биологическому отцу. Годфри смотрел на сына, как человек, неделю бродивший по пустыне, смотрит на чистый родник.
— Джастин, это Годфри Прист. Годфри, это Джастин Уордлоу, — я взял инициативу в свои руки.
— Рад с вами познакомиться, сэр, — Джастин протянул Годфри руку, но тот не пошевелился. Мальчик растерялся, а Годфри откашлялся и проговорил:
— И я рад тебя видеть, — он наконец поднял руку, и Джастин шагнул вперед, чтобы пожать ее.
Годфри не сводил глаз с его лица. Теперь, когда они стояли рядом, я заметил между ними определенное сходство. Цветом волос и глаз Джастин пошел в Джулию, но скулы и нос определенно унаследовал от отца.
Годфри усадил Джастина на диван; они молчали и пристально разглядывали друг друга.
— Что случилось с твоим лицом? — вдруг спросил Годфри.
Я поспешил незаметно покинуть гостиную, давая отцу и сыну возможность поговорить наедине. Пусть Джастин сам объяснит, откуда взялся синяк.
Вернувшись на кухню, взял телефон и набрал номер Мельбы Гилли. Прежде чем повезти Джастина в больницу, позвонил ей и предупредил, что могу не прийти во второй половине дня. Пока Дизель терся о мои ноги, я покосился на часы. Была почти половина третьего.
— Привет, Мельба, это Чарли, — привалившись к кухонному столу, я слушал, что она мне ответит. — Вряд ли, скорее всего опоздаю. О, ты уже в курсе?
Не следовало удивляться тому, что новость о драке Эзры и Годфри в считаные часы разлетелась по всему городу. И, конечно же, достигла чутких ушей Мельбы Гилли.
— Да, я тоже в курсе. Удивительно, что твой информатор тебя и об этом не оповестил.
Я чуть поморщился от громкого взвизгивания на том конце.
— Сама скоро узнаешь.
Мне было не по себе от мысли, что этот скандал неминуемо станет достоянием всего города и университета. Джастин и Джулия не заслуживают, чтобы их обсуждали на каждом углу. Но из-за Годфри и Эзры история уже была у всех на устах.
— Расскажу, когда встретимся, — пообещал я. В конце концов, без разницы, откуда узнает Мельба: от меня или какой-нибудь сплетницы с излишне богатым воображением.
Дизель похлопал меня лапой по бедру и настойчиво курлыкнул.
— Прости, мне пора. Потом поговорим, — дождавшись, когда энтузиазм Мельбы иссякнет, я повесил трубку.
— Что такое, дружище? — спросил я кота, который устремился к выходу из кухни.
И тут услышал, как хлопнула дверь.
Почуяв неладное, поспешил в гостиную. Там уже никого не было.
— Джастин? Ты где?
Мне никто не ответил. Я подошел к окну и увидел, как Джастин садится в машину к Годфри.
— Они уехали, — пробормотал я. — Ты мне об этом пытался сказать? — покосился я на кота.
Мейн-кун одарил меня выразительным взглядом: «Ну разумеется!»
— Не нравится мне это, — поделился я, бредя на кухню. — Но сделать ничего не могу. А нам с тобой пора возвращаться в библиотеку.
Дизель согласно мурлыкнул и потрусил к вешалке.
Через пятнадцать минут мы с ним уже были на своих рабочих местах, где и оставались всю вторую половину дня. Я планировал трудиться до шести, чтобы успеть переодеться перед вечерним приемом у ректора, куда мне, откровенно говоря, совсем не хотелось идти.
Едва я приступил к работе, в кабинет влетела Мельба. Ей не терпелось вытянуть из меня подробности. Коротко описал ей ситуацию, и она только взволнованно ахала.
— Бедная Джулия! — воскликнула она, когда я закончил. — Ты прости меня за грубость, но этот Годфри — настоящий подлец. Бросить беременную женщину!
Мне даже не потребовалось ничего ей объяснять. Люди, которые знали Годфри в старшей школе, вряд ли удивились бы, услышав, как он поступил с Джулией.
Разразившись еще парой нелестных комментариев по поводу Годфри и его поведения, Мельба ушла, и я наконец занялся работой. Какое-то время меня никто не беспокоил.
Ближе к четырем понял, что хочу пить, но бутылок с водой в сумке не обнаружилось. Видимо, в спешке оставил их дома. Взяв большую пластиковую кружку, я направился в комнату отдыха на первом этаже, где стоял кулер. Дизель лениво зевнул мне вслед: он явно не собирался покидать свою лежанку.
Я же считал, что прогулка по лестнице мне не повредит. Когда проводишь за компьютером так много времени, спина к вечеру обязательно дает о себе знать. К несчастью, я забывал периодически вставать и разминаться, так что поход за водой пришелся очень кстати.
Спустившись, я проследовал по короткому коридору в заднюю часть библиотеки. Здесь когда-то располагался кабинет хозяина дома, но потом его переделали в комнату для сотрудников, где мы могли перекусить, попить кофе и отдохнуть.
В это время дня я не ожидал там никого встретить, но за столом сидел Вилли Кларк с блокнотом. Когда я вошел, он отложил ручку и сердито на меня посмотрел.
Поскольку Вилли всех так приветствовал, я не обиделся. В старшей школе мы с ним тоже учились в одном классе, и даже в те годы он не отличался особым дружелюбием. Но винить его в этом было бы неправильно. В школьной иерархии Вилли досталась роль козла отпущения, и футбольная команда, капитаном которой был Годфри, беззастенчиво над ним глумилась. Те, кто пытался общаться с Вилли (включая меня), далеко не продвинулись. За прошедшие годы, к сожалению, мало что изменилось.
— Как дела, Вилли? — с добродушной улыбкой поинтересовался я, набирая воду из кулера.
— Нормально, — отрезал он. Для заведующего отделом справок ему явно не хватало навыков общения. — Работать пытаюсь, но отвлекают тут всякие.
Сколько я его знал, Вилли всегда что-то записывал на клочках бумаги. Возможно, думал стать писателем, правда, я не слышал, чтобы он что-то опубликовал.
— Прости, не хотел тебе мешать. — Я пожал плечами и уже повернулся к двери, но Вилли снова заговорил, и я остановился.
— К тебе приходил Годфри Прист. Слышал, он подрался с Уордлоу. — Вилли недобро ухмыльнулся.
— Да, — коротко ответил я. — Об этом, наверное, уже весь город знает.
— Жалко, что Эзра не отправил его в больницу, — сказал Вилли, и лицо его потемнело от гнева. — Или в могилу, где ему самое место.
Глава седьмая
В старшей школе Вилли так часто становился жертвой дурных розыгрышей Годфри, что откровенная ненависть в его голосе меня ничуть не удивила.
Но открыто желать смерти?
— Мне кажется, ты перегибаешь палку, — мягко заметил я.
Вилли цыкнул выдающимися передними зубами — на редкость раздражающая привычка — и вперил в меня взгляд. Я вспомнил, что именно Годфри придумал для него прозвище Багз Банни — как раз из-за зубов. К несчастью, кличка намертво прилипла к Вилли.
— Годфри — подонок, и тебе это прекрасно известно. — Вилли хлопнул ладонью по блокноту. — Он не раз выставлял тебя дураком.
— Да, было такое, — не стал спорить я. — Мне он тоже не нравится, но смерти я ему не желаю.
— Значит, ты в самом деле дурак, — с неожиданным презрением процедил Вилли. — Понятия не имеешь, что он натворил. А я знаю.
Он встал, резко отодвинув стул, схватил блокнот с ручкой и вышел из комнаты.
Прозвище Багз оказалось очень удачным, хоть и жестоким, потому как внешне Вилли действительно походил на кролика. Мы с Годфри оба были выше него, чем порядком его бесили. Но одного физического превосходства Годфри недоставало. Ему нравилось изводить Вилли — тот всегда огрызался, чем только подогревал интерес обидчика.
Я был не единственным, кто пытался остановить Годфри, но тот не желал прекращать.
Возвращение Годфри Приста в Афины всколыхнуло массу неприятных воспоминаний, и меня не покидало ощущение, что самое плохое еще впереди, раз он собирался тут задержаться. Слова Вилли про то, «что он натворил», слегка меня озадачили. Возможно, у него имелись свои причины ненавидеть Годфри, и я сильно подозревал, что список у Вилли будет побольше моего.
Я уже поднимался по лестнице на второй этаж, когда меня окликнул Питер Вандеркеллер, директор библиотеки. Он стоял в дверях своего кабинета.
— Добрый день, Питер. Вы хотели меня видеть?
— Да, пожалуйста, — ответил он и исчез в недрах кабинета.
Подавив раздражение, я последовал за ним. Беседа с Вандеркеллером обычно затягивалась минимум на час. Когда я проходил мимо рабочего стола Мельбы, помощница директора выразительно закатила глаза. Значит, начальству пришла в голову очередная «гениальная» идея.
— Будьте любезны, закройте за собой дверь, — сказал Питер, едва я вошел.
Я выполнил его просьбу и приблизился к директорскому столу. Вандеркеллер встал напротив, положив руки на бедра, чем живо напомнил мне Гамби из старого телевизионного шоу. Для полного сходства не хватало только зеленого окраса. Я постарался выкинуть из головы эти мысли, когда Питер указал на один из удобных стульев для посетителей.
Кабинет директора был моей любимой комнатой в библиотеке. Изначально она включала и закуток, в котором теперь сидела Мельба. Высокие потолки с узорной лепниной ярко свидетельствовали о веке, когда построили дом. Обеденный стол из красного дерева, который Питер приспособил для работы, совершенно не сочетался с обычным офисным креслом. Этот стол вызывал у меня откровенную зависть. В окружении компьютера, принтера и телефона он смотрелся совершенно чужеродно. Закрыв глаза, я легко мог представить возле него старинную даму в кринолине и ее ухажера.