— Вы пахнете клубничным джемом.

Она хотела спросить, хорошо это или плохо, но ее горло не смогло издать ни звука. Только губы приоткрылись. И он увидел это — и отлично понял, что это значит. Глаза его блеснули, он прямо-таки хищно улыбнулся. И снова прикоснулся к ее губам — она буквально задыхалась от волнения. У него вырвался низкий, грудной стон.

— Поразительные глаза, — повторил он. — А волосы сияют в свете звезд.

Его палец на ее губах замер, потом скользнул ей на шею, и его рука пробралась к ней на затылок.

Кейд потянул ее за волосы, заставив откинуть голову и подставить лицо под его жадный взгляд. Николь подчинилась. Он собирается поцеловать ее. Она знала, что он собирается поцеловать ее! Николь едва могла дышать в ожидании этого поцелуя, в надежде на этот поцелуй, она умирала от желания, чтобы этот поцелуй, наконец, свершился. И понимала, что Кейд все прочел на ее лице и прекрасно знает, что не встретит ни сопротивления, ни возражений.

Его губы приблизились. А сильная ладонь на ее затылке стала настойчивее, заставляя Николь податься ему навстречу. Она послушалась — и первый же поцелуй оказался не трепетным, не робким, но напористым и требовательным. Николь было двадцать семь лет, но такого взрослого, страстного и почти грубого поцелуя у нее еще не случалось. И сама она еще никогда себя так не вела. Никакой застенчивости и никакой уклончивости. Никаких игр. Он спросил — она ответила. И испытала огромную радость, всецело, без оглядки отдаваясь страсти, ни капли не стыдясь того, что позволяла себе утолять откровенно плотское желание.

Удовольствие пронизало ее до самых кончиков пальцев ног. Она схватилась за его плечи, не особенно отдавая себе отчет в своих действиях. Его жар, его страсть жгли ее руки сквозь тонкую ткань рубашки. Она преисполнялась чувством собственной силы, как будто он делился с ней живительной энергией. Как змея, скользнула его рука вокруг ее талии и крепко обвила ее. Чего он хотел? Еще крепче прижать Николь к себе или дать ей опору? Она не знала, ей было все равно. Она просто обнаружила, что он выпустил ее руку, и теперь можно пробежать кончиками пальцев по его шее, погладить грудь и потом зарыться в его волосы. И тоже заставить его еще сильнее прижаться к ее губам. Поцелуй длился и длился, и ей хотелось все большего и большего!

Но вот Кейд поднял голову. Его рука продолжала крепко обнимать ее за талию. А она не убрала своих рук, обвивавших его шею. И смело встретила его взгляд. С ним ей не нужно быть застенчивой.

— Еще чуть-чуть, и будет точка невозврата, — выдохнул он.

Она кивнула.

Он тяжело дышал, его грудь, тесно прижатая к ее груди, вздымалась.

— Николь, мне надо все обдумать.

Ей тоже. По невысказанной договоренности они разомкнули объятия. Николь почувствовала, что ноги у нее дрожат, и вновь села на скамью. Хотела ли она зайти еще дальше? Пройти весь путь до конца? О да, тело ее мечтало об этом, но что, если подумать головой? И… что скажет ее сердце?

Кейд не сошел с того места, где она оставила его.

— Я не готов ни к чему серьезному, — сказал он куда-то в темноту, но она знала, что говорится это для нее. А чему удивляться? После всего, что он пережил с Фрэн…

— Я не готова и к несерьезному.

Это была правда. Николь только-только начала обретать почву под ногами после разрыва с Брэдом и Дианой. Не лучшее время для каникулярного романа. Ее план по самосовершенствованию — вот что для нее сейчас по-настоящему важно. Николь встала, и, хотя колени ее подгибались, ей удалось твердо ответить:

— Нет.

На его лице промелькнули и облегчение, и разочарование, и растерянность одновременно. Он коротко кивнул. И не сказал более ни слова.

— Если бы я переспала с тобой, то частично это стало бы… местью Брэду и Диане. Наверное, тебе это было бы все равно. Но мне нет. А еще я не хочу в итоге влюбиться в тебя. Мои эмоции сейчас такие неустойчивые, я сама себе не доверяю.

— Да, иногда наши эмоции все усложняют.

— А ни тебе, ни мне сейчас лишние сложности ни к чему.

Кровь кипела у нее в жилах, протестуя против происходящего. Она заклинала себя, что поступает правильно.

— Кроме того, — добавила Николь весьма рассудительно, — ты еще должен подумать о девочках.

— Я думаю.

— А я больше не верю во все эти восторги по поводу романтической любви и так далее. Это мыльный пузырь, который однажды лопается и превращается в ничто. Когда-то, надеюсь, я встречу кого-то и выйду-таки замуж, потому что очень хочу детей. Но замуж я выйду с широко открытыми глазами и трезвой головой. А сейчас разве у меня трезвая голова?..

Они растерянно смотрели друг на друга.

— Прости, — сказала Николь, потому что ей отчего-то казалось, что нужно извиниться.

Кейд покачал головой.

— Первый же параграф свода ПСЛ гласит: никогда не извиняйся за то, в чем ты не виновата. Никогда не извиняйся за то, что была честна.

— Что еще за «ПСЛ»?

— «Правила саморазвития личности».

Ого! Звучит грандиозно.

— «Саморазвитие личности». Мне нравится, — промурлыкала она.

Отсюда и будем плясать. Прикрутим голову на место, подлечим нервишки. Жаль только, что эффект от близости самого Кейда явно правилами не учтен. Ее чувства просто кричали, требуя большего. Какой ужас! Почему, вместо того чтобы выветриваться, ее возбуждение только нарастает?!

— Спокойной ночи, Кейд!

— Николь?

Его вопрос настиг ее как раз тогда, когда она уже пробралась между ним и французским окном своей спальни.

— Николь, когда вы сказали, что выйдете замуж с трезвой головой, что вы имели в виду?

Она побоялась вновь подойти к нему. Это было бы рискованно. Позади него светила луна, и она не очень четко видела его лицо.

— В отношениях всегда есть тот, кто дает, и тот, кто берет. Я всегда только отдавала. Так вот, в будущем я буду лишь получать. Брать от брака только то, что нужно мне.

— То есть думаете использовать какого-нибудь чувствительного хлюпика по полной программе? — оскорбленно процедил Кейд. — Слава богу, что вы вовремя дали отбой! А не то могла бы получиться совсем нехорошая история!

Когда она сообразила, как он ее понял, то рассмеялась.

— Боже, Кейд! Вы-то не беспокойтесь! На вас у меня нет видов. — Назвать его чувствительным хлюпиком у нее бы язык не повернулся. — Учитывая, через что вам довелось пройти, вы не скоро еще будете строить матримониальные планы!

— А вот это правда.

— Ну, так и я не делаю столь грубых ошибок и вовсе не думала, что вы доступны.

Кейд повел плечами. Хорошо, что их лица были трудноразличимы в сумраке.

— Сдается мне, раз в браке для вас главное — дети, вам вообще стоит подумать о донорстве. Зачем обременять себя ненужными вам отношениями с человеком, которого вы не можете ни любить, ни уважать?

Однако, это идея. Надо обдумать. Николь ушла в дом — и на сей раз он ее не окликнул.

Кейд не стал тянуть кота за хвост и приступил к выполнению своей части сделки уже на следующий день. Николь и так слишком плохо думала о человеческой природе, и он не хотел еще больше ее разочаровать. Пусть знает, что кое-кто умеет сдерживать свои обещания. Он затащил свою мать и сестру Делию в кухню, где Хэрри готовила ланч.

Выглянув в окно на взрыв детского смеха, Верити Хиндмарш заявила:

— Послушай, Николь — сокровище.

— Истинный бриллиант! — вставила Хэрри.

— Какая-то чрезмерно тихая, — добавила Делия. — Но как она управляется с Джейми и Саймоном!

Джейми и Саймону недавно исполнилось по пять лет, и они вырабатывали годовой запас энергии небольшого государства. Делия просто наслаждалась возможностью спихнуть мальчишек на кого-то надежного. Кейд беспокоился, не слишком ли они нагрузили Николь заботами.

— Именно о ней я и хотел с вами поговорить.

Женщины как одна повернулись, чтобы очень внимательно изучить его лицо. Он изо всех сил старался излучать невозмутимость.

— Недавно я узнал, что у нее никогда не было по-настоящему семейного Рождества. У нее только мать, довольно-таки саркастическая особа.

Хэрри на секунду прекратила строгать овощи.

— Ах, ну теперь понятно. Вот почему она так убивается с этим лишним весом.

Слова «лишний вес» моментально переключили внимание двух остальных женщин на Хэрри.

— Она пыталась тут бегать, — Хэрри опасливо взглянула на Кейда, — но вроде как неудачно. И тогда Кейд предложил ей заниматься в зале Фрэн.

Тут снова все трое на него уставились, и ему захотелось втянуть голову в плечи и на цыпочках покинуть помещение.

— Кто угодно может ходить в этот зал, — пробормотал он, — но она оказалась не фанатка тренажеров.

Хэрри с видимым удовлетворением порубила латук.

— И тогда Кейд выяснил, что она всегда мечтала о лошадях, и заставил Джека давать ей уроки по утрам.

— О, какой ты молодец! — сказала мать. — Но что же ты сам ее не учишь?

Такого подвоха от матери он не ожидал.

— Ну, у них с Джеком полное взаимопонимание. И ему нравится.

— Но только Джек не молодеет, — сделала Хэрри меткое наблюдение.

— Да он крепче меня!

— Дорогой, — мать положила ладонь ему на рукав, и в ее глазах засветилась нежность, — после того, что сотворила Фрэн, я думала, мы тебя потеряли. А сейчас вижу, что ты возвращаешься к жизни.

— Понимаю, я несколько затянул с этими страданиями, — с легкой гримасой сказал Кейд, чувствуя себя виноватым перед семьей. — Простите, если я…

— Не извиняйся, а просто скажи мне, что худшее позади!

Он кивнул:

— Я завязываю с прошлым. Сейчас я понимаю одно — надо жить дальше.

— А хорошенькая няня здесь как замешана? — встряла Делия.

— Я тебя умоляю, Ди! Это только тебе повсюду мерещится романтика, — прошипел он с раздражением. — Просто она как потерянный ребенок, и я думаю, мы могли бы помочь ей…

— Да-да-да! — с невинным видом подхватила Делия.

— Помочь ей почувствовать себя как дома. Взять ее под крылышко и… помочь ей поверить в себя.

— Думаю, план отличный! — воскликнула мать.

Кейд пожал плечами и вопросительно взглянул на сестру:

— Понимаешь, проблема в том, что Николь не верит, что она хорошенькая. Она вообще считает себя толстухой.

Хрупкая Верити вздохнула:

— Да все мы толстые! А вернее, все мы вечно не довольны собой.

Хэрри фыркнула:

— Ну, может, у кое-кого тут попа могла быть поменьше, но я-то себе цену знаю!

Ди взглянула в окно:

— Она, конечно, прелесть. Просто ее красота нежная, а не такая броская, как у Фрэн.

При чем здесь вообще Фрэн? Он ничего не сказал, так как понял, что тогда он от Ди не отобьется.

— Стрижка! — внезапно воскликнула Ди, отвернувшись от окна. — Что-нибудь такое, подчеркивающее эти поразительные глаза! Ма-ам?

Верити никогда не училась на парикмахера, но у нее был врожденный дар. Когда она приезжала в «Ваминда-Доунс», все женщины в радиусе трехсот километров выстраивались к ней в очередь.

Ди потрогала свою прическу:

— Я привезла пару флаконов — краску и состав для блеска. Надеялась, ты мне что-нибудь наколдуешь, пока мы здесь. Но я готова отдать их в фонд Николь.

Кейд в ужасе смотрел то на одну, то на другую. Они собираются перекрасить Николь? У нее же все нормально с волосами.

Верити задумчиво посмотрела в окно.

— Я уже знаю, что ей подойдет.

— Эти ее одеяния… — вздохнула Ди.

— Зачем ей такие мешковатые вещи? — добавила ее мать.

Хэрри подмигнула Кейду:

— О, Николь попала! В хорошие руки.

— Послушайте, я не хочу, чтобы вы ей навязывали что-то против ее воли.

Его мать улыбнулась:

— Не беспокойся, Кейд! Хэрри, возьмешь на пару часов детвору на себя? А мы с Ди потом поможем с обедом!

— Не вопрос.

— И я не хочу, чтобы вы ее испортили. — Кейд выпятил челюсть. — Она не пластиковая Барби! Смотрите не перестарайтесь, чтобы она у вас не стала похожа на… — На Фрэн. Невысказанные слова повисли в воздухе. — И еще, смотрите не обижайте ее излишней опекой. Не хочу, чтобы она чувствовала себя как сиротка на благотворительном балу. Она ненавидит покровительственное отношение.

Кейд не стал раскрывать ее секрет — про двуличного жениха и гадюку-подругу, свалив все странности Николь на жестокосердную мать. Странно, теперь, заручившись согласием мамы и сестры, он начал бояться, что они невзначай обидят Николь или… испортят ее. Если бы спросили его мнение, то он бы сказал, что она — совершенство во всех отношениях. С детьми — лучше не бывает. С ним — о, его она легко могла рассмешить. И, что самое главное, с ней он чувствовал себя в безопасности. А еще она целуется как ангел. (Целуются ли ангелы?) Когда он вспоминал вчерашнюю ночь, ему кровь бросалась в голову.

— Дорогой, — услышал он материнский голос, — выдай же нам хоть какой-то кредит доверия!

А ведь его мама была само воплощение такта. И такой же была Ди — только не тогда, когда начинала издеваться над старшим братцем. Они обе умные, сердечные женщины и не обидят Николь. Он сунул руки в карманы.

— Простите! На самом деле я не думал… В общем, она так хорошо ладит с Эллой и Холли, что я у нее в долгу.

Обе понимающе закивали, хотя при этом Ди прикусила губу. Тут Хэрри отложила нож и бросила Кейду вызов.

— А ты знаешь, что она до сих пор ходит в эту пыточную комнату с тренажерами, каждый день, после обеда, пока дети спят?

Он замер. Потом расправил плечи.

— Так, я что-нибудь придумаю, — пообещал он. — Найдем ей что-то повеселее на замену.

— Но сегодня у нас день перевоплощений, — заявила Ди, потирая руки. — Как здорово!

Он оглядел всех троих, и довольная улыбка заиграла у него на губах.

— Всегда знал, что на вас можно положиться, девчонки.

Глава 5

— Подстрижешь меня, мам, сегодня? А я бы тебя уложила. Давай? — обратилась Ди к матери, когда они покончили с ланчем.

— Устроим девчачьи посиделки? — отозвалась та. — Отлично, давай!

Николь совершенно не ждала, что ее сердце пронзит жесточайшая боль. Чтобы скрыть свое состояние, она забрала Холли из стульчика на руки и начала подбрасывать ее на коленях. Бывали времена, когда они с Дианой регулярно устраивали такие посиделки по ночам. Делали себе маски, красили друг другу ногти, а то и волосы. А потом еще и болтали до утра, делясь друг с другом всеми своими девичьими тайнами. Ха, в последние полгода они почему-то перестали устраивать свои посиделки, и, черт возьми, Николь только сейчас поняла почему! Боже, ведь Диана знала про все ее мечты, про все надежды, что она связывала с Брэдом. Николь спрятала лицо в волосиках Холли. Не будет больше у нее никаких посиделок. И вдруг…

— Николь, милая, я смотрю и просто мечтаю повозиться с твоими волосами!

Николь нерешительно потрогала свои волосы. Последнее время она их просто мыла, сушила, завязывала хвостик. Она давно заметила, что сама Верити невероятно стильная и ухоженная дама. Да и Ди тоже — только в облегченном, юном варианте.

— Сними-ка резиночку на минутку, — скомандовала Верити.

Николь повиновалась, к огромной радости Холли. Пришлось подсунуть малышке салфетки — разодранная в клочья бумага предпочтительнее клочков волос!

Верити долго смотрела на нее, что-то прикидывая. Николь стоило труда не скукожиться под ее взглядом, ей казалось, что в глазах этих двух красоток она просто замарашка.

— Я укоротила бы волосы до уровня ключиц и сделала бы их прядями. Парадокс: густые волосы смотрятся даже более пышными, если их постричь, потому что они делаются динамичнее и легче. — Верити прижала палец к губам. — Челку оставим длинную, набок. Она подчеркнет твои прекрасные глаза.

— О да! — Ди чуть не запрыгала на стуле. — Длинную челку, чтобы можно было ее по-прежнему убирать назад, потому что, что бы кое-кто ни доказывал, но жарко здесь, как в аду. А если ты нанесешь на волосы пенку, у тебя завьются потрясающие локоны!

— Но, если захочешь, то сможешь феном придать волосам более строгий вид, — добавила Верити.

— А поверху надо немного бликов!

— Это будет восхитительно!

— Ну так как, Николь? Девчачьи посиделки?

— Меня вычеркивайте, — вставила Хэрри.

— Кроме того, — сказала Ди, — ты заслужила отдых. Ты взяла мальчишек под крылышко, а мне и пальцем шевелить не надо!

Новая стрижка? Еще шажок навстречу новой себе? Николь колебалась. Тут внезапно подала голос Элла:

— Ты же говорила, мы сегодня будем украшать дом!

Николь снова сделала хвостик. Как бы заманчиво ни было предложение, она здесь в первую очередь няня.

— Спокойно! Я никогда не нарушаю обещаний!

Ди улыбнулась Элле:

— Давай так. Сейчас вы часик позанимаетесь, чем собирались, с Николь, а потом — с Хэрри.

— А я выставлю надувной бассейн, и вы сможете поплескаться! — объявила Хэрри.

Элла, Саймон и Джейми огласили кухню приветственными воплями. Холли запрыгала на коленях у Николь, пошвыряла на пол клочки салфеток и одарила всех улыбкой в целых десять зубов. Николь широко улыбнулась в ответ.

И тут Кейд быстро встал из-за стола и направился к выходу.

— Кейд, ничего, что мы так договорились? — спросила она, увидев, что его лицо исказила гримаса.

Он только потряс головой:

— Мне нужно было уйти еще десять минут назад, когда пенки только начались. Пойду работать!

— Не забудь, дорогой, сегодня мы все наряжаемся — у нас праздничный ужин в гостиной!

— Здорово. — Он закатил глаза и объяснил специально для Николь: — Моя мама обожает наряжаться к ужину. Ее мечта — чтобы мы это делали каждый день.

— Я думаю, Элле и Холли это полезно, — заявила Верити. — Пусть скачут на лошадях, бросают лассо и бегают быстрее любого мальчишки, но проделывают все это с неизменно идеальными манерами! Семьсот километров до ближайшего торгового центра — не причина лишать их удовольствия выбирать наряды.

— Мам, не беспокойся. — Кейд поцеловал мать в макушку. — В лице моей старшей дочери ты всегда найдешь горячую последовательницу.

Как раз в этот момент Элла, собрав вокруг себя мальчишек, объявила:

— Я сегодня надену новое желтое платье!

Николь прикусила губу. Ей-то было совершенно нечего надеть! Кейд утянул со стола еще один бутерброд и пошел к выходу. А в дверях обернулся:

— Но взамен каждый из вас завтра поможет мне развесить иллюминацию!

— Конечно, дорогой!

— Меня сразу вычеркивайте, — снова вставила Хэрри.

— А много у нас огоньков, папочка? — Личико Эллы светилось от возбуждения.

— Триллионы, — заверил он, и глаза его мстительно сверкнули, встретившись с взглядом Николь.

И он наконец ушел.

Николь, Верити и Ди провели день начищая перышки. Ди накрутила волосы Верити на горячие бигуди. Верити нанесла Ди краску на волосы и, пока та ждала, чтобы состав подействовал, подстригла Николь. У них не было большого зеркала, так что Николь не видела, что с ней делают. Она просто сидела на стуле в тенечке на веранде с полотенцем, туго обернутым вокруг шеи, и терпеливо ждала, чем дело кончится. А Верити все отхватывала и отхватывала куски. Волосы уже покрыли пол вокруг стула толстым пушистым ковриком. Когда на колени Николь упал особенно крупный завиток, она вздрогнула. Боже, сколько же Верити отстрижет? Она останется лысой!

— Сделано! — Верити осторожно приподняла ее подбородок, чтобы оценить результат. — Отлично! Только не смотри вниз — живот схватит!

Что оставалось Николь, кроме как взглянуть вниз, — и у нее немедленно скрутило живот, когда она увидела, как много лежит на полу ее волос. Обратно их не приставишь!