2
Таня приехала в поместье Элвесден через неделю. Когда вслед за Уориком она переступила порог, ее охватило волнение: она снова здесь, в старом доме бабушки.
— Оберон, не тяни, — велела Таня большому коричневому доберману, который рвался вперед. Стоило ей отцепить поводок от ошейника, как пес бросился вглубь дома, виляя хвостом и цокая когтями по полу.
— Я отнесу вещи в комнату позже, — сказал Уорик, оставив чемодан Тани у лестницы. — Мы как раз успели к обеду.
Они пошли на кухню. Там Танина бабушка и Нелл накладывали на тарелки толстые бутерброды, крутые яйца и салат, на других были разложены нарезанные фрукты. Лицо Флоренс расплылось в улыбке, и, поспешно вытерев руки о фартук, она обняла Таню, а затем отступила на шаг, чтобы взглянуть на нее:
— Только посмотрите! Уже загорелая, да еще и веснушки!
— Привет, дорогая. — Нелл сияла. — Как было в Девоне?
— Хорошо, — ответила Таня, отпихивая Оберона от подноса с бутербродами. — Мы вернулись вчера вечером. Мама говорила, надо хотя бы день еще отдохнуть, перед тем как ехать, но я хотела попасть сюда как можно скорее. Кажется, целая вечность прошла с тех пор, как я в последний раз тут была. Ну, то есть нормально была.
Наступило неловкое молчание. Последний раз Таня с матерью приезжали в поместье всего восемь недель назад, когда хоронили Амоса.
— Белиберда! — объявил Генерал Карвер из своей клетки, явно подражая голосу Нелл. Затем цокнул и принялся чистить перья.
— Садитесь, — сказала Флоренс, не обращая внимания на попугая. — Фабиан и Роуэн должны появиться с минуты на минуту.
— А где они? — Таня потянулась за тарелкой в тот самый миг, когда крышка чайной коробки начала приподниматься. Живущий там вздорный брауни прищурился, а затем протянул вперед свою тросточку. Подцепил ею кусок помидора и снова скрылся под чайными пакетиками.
— На дворе, помогают Роуз с животными. — Флоренс как будто не заметила выходку брауни, хотя Таня не сомневалась, что она наверняка все видела. Как и Таня, бабушка обладала вторым зрением. Из домашних только они и Роуэн были способны видеть фейри, хотя об их существовании знали здесь и все остальные.
— Ты ведь еще не ходила к животным, верно? — продолжила Флоренс. — Роуз сотворила чудеса со старым двором — тебе надо пойти и посмотреть, как поешь. О, а вот, похоже, как раз и Роуэн с Фабианом.
— Она здесь! — послышался из коридора взволнованный возглас Фабиана. — Смотри, вот ее сумка!
С улыбкой — рот до ушей — он ворвался на кухню. За ним вошли Роуэн и женщина с такими же, как у Роуэн, темно-рыжими волосами. Они направились к раковине, а Фабиан пододвинул стул к Тане и уселся. К его рубашке прилипло светло-коричневое перо.
— Минутку, Фабиан, — вмешалась Флоренс. — Твои руки.
Фабиан выглядел озадаченным:
— А что с ними?
— Сам знаешь что. Ты все утро был по локоть в курином помете. Вымой их.
— Чертов вредитель! — согласился Генерал.
Нелл захихикала, взяла ломтик яблока, просунула сквозь прутья клетки и негромко заворковала, когда попугай сцапал угощение своей чешуйчатой лапой и принялся клевать.
— Ладно. — Фабиан встал и подошел к раковине, кивнув на блюдо с крапчатыми крутыми яйцами на столе. — Съешь одно, Таня. Сам утром собирал!
Таня взяла яйцо. Роуэн села напротив и стала накладывать ей на тарелку бутерброды.
— Как твоя поездка? Ты побывала в том старом доме, о котором рассказывала?
— Что за дом? — Фабиан вернулся за стол.
— Поместье Чемберкомб, — ответила Таня. — Похоже на Элвесден, только даже вполовину не такое большое. Мама хотела поехать туда с тех пор, как прочитала про него в книге рассказов о привидениях: считают, что там водятся призраки.
— Я слышал о нем, — сказал Фабиан. — Когда там снесли стену, обнаружили потайную комнату со скелетом на кровати! И с тех пор там водятся призраки!
— И там тоже есть секретный ход, — продолжила Таня. Через него контрабандисты доставляли свои товары с берега, но сейчас его совсем завалило.
— Ха, — фыркнул Фабиан, — готов поспорить, что их туннель в подметки нашим не годится!
— То есть тем, о которых никто из вас не должен знать, не говоря о том, чтобы туда соваться, — мрачно добавил Уорик.
Таня украдкой посмотрела на него. Он выглядел получше, чем в прошлый раз. Тогда глаза у него были красными, а лицо осунувшимся, с запавшими щеками. Уорик принес утром завтрак своему отцу и нашел его мертвым. После долгих лет медленного погружения в безумие последние месяцы жизни старика, когда удалось совсем изгнать воспоминания о Морвенне, были легкими. И наконец он мирно угас во сне.
— Да, но все-таки, — не сдавался Фабиан. — Один из наших туннелей ведет на кладбище, круче не придумаешь!
— Знаешь что, — Нелл не выдержала, ее пухлые плечи содрогнулись. — Ты ужасный мальчишка!
Фабиан самодовольно ухмыльнулся, как от комплимента, а Таня, глядя на него, размышляла, подходит ли сейчас ему слово «мальчишка». За последние месяцы Фабиан вырос, окреп и лишился своей обычной неуклюжести. Он не был теперь таким худым и бледным, как раньше, на щеках появился здоровый румянец, потому что много времени он проводил на свежем воздухе.
— Как дела в школе? — тихо спросила Таня у Роуэн. — Судя по нашему телефонному разговору, ты осваиваешься.
Роуэн откусила от бутерброда, ловко отправив остаток под скатерть, где Оберон уже поджидал с открытой пастью.
— Все в порядке, интерес ко мне поутих. Хуже всего, когда ты на новенького. Главное сейчас — попытаться наверстать пропущенное по разным предметам. — Она поморщилась. — Роуз хочет заплатить репетитору, чтобы давал мне дополнительные уроки. Пока удалось ее убедить, что я справляюсь сама.
— А как у вас с ней? — Таня еще больше понизила голос.
Перед тем как ответить, Роуэн покосилась на Роуз, которая беседовала с Флоренс, не обращая внимания на девочек.
— Странно. Мы ладим, но ведь так было всегда. Иногда я на мгновение полностью забываюсь, и все будто как раньше. Роуз — просто моя чудаковатая тетя, помешанная на животных. А потом она смотрит на меня, и я вспоминаю…
Роуэн замолчала, потому что беседа за столом прервалась.
— Поговорим позже, — пробормотала она.
Таня молча доедала бутерброды. Она догадывалась, что та собиралась сказать. До недавнего времени Роуэн верила, что Роуз — ее тетя. На самом же деле — их сходство бросалось в глаза! — Роуз была ее матерью. В детстве от Роуэн это скрывали, и она росла, убежденная, что тетя и дядя — ее родители. Когда они погибли в автомобильной катастрофе, Роуэн временно поместили в детский дом вместе с Джеймсом, которого она всегда считала родным братом, но который, как выяснилось, был двоюродным.
Пока они жили в детском доме, Джеймса украли фейри, и Роуэн сбежала, чтобы искать его. Тогда она и взяла себе имя «Рыжая». О первом времени ее бездомной жизни Таня с Фабианом знали немногое, но им было известно, что она стала участвовать в обмене: похищенных человеческих детей возвращали в семьи, отдавая назад подброшенных на их место фейри. Роуэн надеялась, что однажды таким образом сумеет вернуть своего брата.
Совершенно случайно Таня обнаружила ее в потайных туннелях под поместьем Элвесден, где она скрывалась вместе с подменышем. С тех пор Таня и Фабиан помогали ей в поисках Джеймса, но, когда он нашелся, была раскрыта правда о происхождении Роуэн: оказалось, что ее настоящая мать — Роуз, а отец — фейри.
Теперь в поместье Элвесден Роуэн не только выстраивала заново свою жизнь, но и строила отношения с матерью.
После обеда Таня помогала бабушке убирать и болтала с ней о школе и каникулах. Пока они возились на кухне, робкая фея очага перебежала со стола, где поддерживала чайник теплым, в свой любимый уголок за ведром для угля.
Закончив, Таня вышла через заднюю дверь во двор. Оберон следовал за ней по пятам, регулярно тыкаясь носом в пятки. Выгороженный за кустами диких роз участок был расчищен от сорняков. За заборчиком разместились небольшие загоны и курятник. К столбу забора была привязана старая коза с одним рогом.
В загоне Роуз кормила теленка из бутылочки. Таня заглянула за забор.
— Что с ним случилось? — тихо спросила она, стараясь не потревожить теленка.
— Осиротел, — пробормотала Роуз. — Не хочешь зайти?
Таня прошла через калитку и аккуратно заперла ее за собой. Оберона она оставила снаружи. Тот подскочил к забору и наблюдал за ней, положив нос на большие лапы. Чуть дальше Роуэн склонилась над вольером, где сидел маленький красновато-бурый лисенок с перебинтованной лапкой.
— А что с ним? — спросила Таня.
— Браконьерский капкан, — ответила Роуэн. — К счастью, ничего не сломано, но в рану попала инфекция. Роуз говорит, заживет примерно через неделю. С ним нельзя проводить много времени, приручать. Надо, чтобы оставался диким, когда мы его выпустим.
— А он не вернется за цыплятами, когда поправится? — Таня бросила взгляд на курятник, где Фабиан разбрасывал корм.
— Не вернется. Роуз нашла его в Кнуке, когда выгуливала собак в поле. Мы выпустим его там. Это очень далеко — он не найдет дорогу сюда.