Таня кивнула.

— А как устроилось с этим местом? То есть на какие деньги? И коттедж в Кнуке у Роуз остается?

— Остается, — тихо сказала Роуз, подойдя сзади. Теленок трусил рядом с ней. — Как я могу иначе — ведь у него такая история. Только подумать: Элизабет Элвесден, хозяйка этого самого поместья, жила там задолго до меня. Словно связь между нами всеми была предопределена.

Роуз слегка тряхнула головой, будто освобождаясь от раздумий:

— Приют для животных — хорошее начало. У меня уже есть предложения о спонсорской помощи для оплаты лечения, а Флоренс и Нелл подали несколько идей по сбору средств на содержание этого места. — Ее зеленые глаза заблестели, она улыбнулась Тане. — Твоя бабушка и Уорик были очень добры и предложили мне использовать землю для этих целей. Мой домик совсем маленький, а животных, которым нужна помощь, очень много.

Таня пожала плечами:

— Конечно. Большая часть земли, да и самого дома, все равно ни для чего не используется. По-моему, очень разумно. Здесь хорошее место для животных. Вы привезете сюда своих собак? А еще Роуэн говорила, что у вас есть гуси.

Роуз покачала головой:

— Нет. Собаки там прижились, им хватает места. Вот с крупными животными были проблемы. А гуси — боже мой, нет! Они станут донимать остальную живность — пусть лучше останутся в саду коттеджа.

— И на том спасибо, — буркнула Роуэн.

— Ты же знаешь… ты всегда можешь приехать в коттедж, — быстро обернулась к ней Роуз. — Навестить меня или даже переночевать. Там совершенно безопасно… всюду защита…

— Знаю, — ответила Роуэн неловко. — Я подумаю об этом.

Роуз принужденно улыбнулась:

— Тогда до завтра.

И ушла.

Спустя несколько минут лендровер, громыхая, выехал из ворот — Уорик отвозил Роуз домой.

— Дай ей шанс. — Таня наблюдала, как Роуэн закрывает вольер с лисом. — Она ведь старается.

Роуэн пожала плечами:

— Я знаю. И я тоже. Но это ведь всегда непросто, да?

— Наверное, — согласилась Таня.

Они вышли с огороженного участка, и Фабиан, который занимался курами, наконец присоединился к ним.

День сменился вечером. Выгуляв Оберона у ручья, граничащего с Лесом Висельника, Таня отправилась к себе в спальню разбирать вещи. В ванной, которую она делила с Роуэн, ее внимание привлекло бульканье из раковины. Таня заглянула в темную дырку слива: оттуда на нее таращились два выпуклых глаза. Осенью там поселился обитатель стоков. Это было склизкое, смахивавшее на амфибию существо, которое обожало все блестящее и своей вороватостью напоминало сороку.

Однако оно было не первым в своем роде, до его появления в ванной жил другой обитатель стоков. Ему приглянулся старинный серебряный браслет с подвесками, подаренный Тане бабушкой. Одержимость браслетом привела к тому, что в конце концов он погиб, став жертвой кота Вулкана.

Вскоре после этого Таня узнала, что подвески на браслете символизируют Тринадцать Сокровищ Дворов фейри. А еще — почему она обладает вторым зрением. Это свойство передавалось в ее роду от Элизабет Элвесден, первой леди поместья, которая была подменышем фейри.

Через вторую дверь в ванную вошла Роуэн.

— О, прости. Я не знала, что ты здесь. Нам обеим нужно не забывать запирать дверь, когда идем в ванную.

— Все в порядке, — ответила Таня. — Я просто распаковываю вещи. Но если подумать, лучше не буду вынимать зубную щетку из косметички — не хочу, чтобы по ней ползал склизкий обитатель стоков.

— Это умно, — одобрила Роуэн. — Следи заодно, чтобы не класть нигде никаких украшений — по словам Уорика, этот еще больший ворюга, чем первый. За зиму Уорику пришлось три раза раскручивать трубы, чтобы вернуть украденные вещи.

— Я запомню. — Таня заметила, как сузились поблескивавшие из стока глаза. Существо явно понимало, что речь о нем: рыгнув в ее сторону, оно шмыгнуло вглубь трубы и скрылось из виду, оставив после себя запах тухлых яиц.

Роуэн ушла к себе. Застегнув косметичку, Таня положила ее на бортик раковины и вернулась в спальню.

Со времени ее последнего приезда комната изменилась. Отслаивающиеся обои ободрали, вместо них стены выкрасили свежей кремовой краской, треснувшее стекло в зеркале туалетного столика было заменено. Стало гораздо уютнее. Новая картина над камином заняла место картины с изображением Эхо и Нарцисса, которую она сняла год назад после жестокой проделки фейри: те заставили ее повторять последние слова чужих фраз. Таня отбросила неприятное воспоминание. Теперь все было по-другому.

Быстро закончив разбирать вещи, она вышла в коридор и постучала в соседнюю дверь.

— Войдите, — отозвалась Роуэн.

Она сидела за туалетным столиком, а Фабиан, нахохлившись, читал на ее кровати. Когда Таня вошла, он поправил на носу очки.

— А, это ты, — удивилась Роуэн. — Ты могла просто пройти через ванную. Заходи поосторожнее — не сдвинь соль.

Таня присела рядом с Фабианом. Он закрыл толстенный том — что-то о фольклоре, — отложил его в сторону и спросил с горящими глазами:

— Ну, что ты думаешь?

— О чем?

— О реабилитационном центре для животных.

— Это здорово, — ответила Таня. — По-моему, хорошо, если люди узнают, что здесь такое есть. Может, тогда забудут все плохое, что произошло в поместье… Амос, Морвенна…

Фабиан кивнул:

— Знаешь, я помогал Уорику ставить забор. И покрасил курятник.

Слушая вполуха, Таня кивнула. Ее взгляд привлекли разные обереги, амулеты для отпугивания фейри, всякая всячина, расставленная, развешанная и разложенная повсюду по комнате Роуэн. Соль, засушенные ягоды и листья рябины, железная подкова на стене над кроватью… Фабиан рассказывал ей по телефону, но Таня не представляла, как это выглядит. Даже сейчас, когда она видела все своими глазами, не верилось. И не получалось пока свыкнуться с новой Роуэн — спокойной, аккуратно причесанной, опрятно одетой. Неужели это та самая бесстрашная незнакомка, которая еще несколько месяцев назад бродила по округе с одним лишь ножом и жалкой сумкой с пожитками? Это казалось невообразимым.

Таня подошла к окну — по подоконнику тоже тянулась непрерывная соляная дорожка — и посмотрела вдаль, где за садом начинался лес. Она перебирала в уме слова, ища, как бы помягче затронуть эту тему. Но только хотела открыть рот, как помешал Фабиан:

— В последнее время мы нечасто видели Безумную Мораг. Интересно, компас, который она тебе дала, еще работает?

— Не знаю. — Таня подумала о старой цыганке, которая помогала им. — Я пока не доставала его.

— Последний раз мы встретили ее в начале весны в Тики-Энде, да? — Фабиан взглянул на Роуэн, но та смотрела в пустоту, покусывая нижнюю губу.

— Да, Рыжая? — повторил Фабиан.

— Не называй меня так! — вскинулась Роуэн.

— Извини, — пробормотал Фабиан, озадаченный и заметно обиженный. — Я не хотел. Просто… старая привычка.

Ожесточенное лицо Роуэн смягчилось.

— Нет, это ты извини. Напрасно накинулась на тебя.

— В общем, — неловко продолжил Фабиан, — мы встретили ее в городе. Я поговорил с ней несколько минут. Надеялся, что она даст мне еще того зелья, которое помогает видеть фейри, но она сказала, что им нельзя пользоваться когда вздумается. — Он вздохнул. — Уорик тоже очень прижимист и своим не делится. Говорит, мне ни к чему.

— Уорик прав, — коротко сказала Роуэн. — Я делаю все, чтобы не впустить их, — она обвела жестом комнату, — а ты готов их поощрять, лишь бы увидеть!

Фабиан покраснел:

— Я не поощряю. Только хочу, чтобы была возможность видеть. — Он раскрыл книгу и снова склонился над ней, бормоча: — Сам найду способ. Здесь уйма идей.

Роуэн раздраженно вздохнула, и Таня решилась:

— Почему ты так осторожничаешь? Нужны ли вообще тебе все эти средства, чтобы не пускать фейри? Я имею в виду… мы ведь знаем про твое имя…

Роуэн не взглянула на нее.

— Дело не в необходимости. Я так хочу. И да, рябина защищает от вредоносной магии, а мне дали это имя [Роуэн (Rowan) — женское и мужское английское имя, а кроме того, слово rowan в переводе означает «рябина».], но что, если этого недостаточно? — Она уселась на стул с ногами и обхватила колени.

— Не понимаю, — сказала Таня. — Как этого может быть недостаточно? Ты сталкивалась с самым худшим и победила, разве не так? Ты одолела фейри, когда они забрали Джеймса. Они отпустили тебя! Ты здесь, с нами. Ты в безопасности!

— Правда? — Роуэн наконец повернулась к ней. — Нелегко отпустить прошлое. Нелегко начать все с чистого листа, даже если хочешь этого больше всего на свете.

— Но ты уже это сделала. — Фабиан вновь отложил книгу.

Роуэн коротко рассмеялась.

— Некоторые вещи трудно оставить в прошлом. Я совершала плохие поступки. И не могу отделаться от ощущения, что расплата когда-нибудь меня настигнет.

От ее слов у Тани побежал мороз по коже.

— Какие поступки?

Но лицо Роуэн изменилось, стало замкнутым. Что бы она ни имела в виду, она не собиралась этим делиться.

— Ну же, — решительно сказала Таня. — Давай уберем все это.

— Мы можем помочь, — с готовностью отозвался Фабиан, встал и потянулся к подкове над кроватью.

Но Роуэн покачала головой:

— Нет. Пока — нет.

Фабиан опустил руку, и Таня увидела, что он присматривается к календарю на стене.