Митчелл Грэм

Смерть в океане

Моему сыну Дугласу, которым я очень горжусь

От автора

Я выражаю огромную благодарность за помощь, участие, поддержку и советы моему другу и редактору, Джеку Данну, который к тому же является замечательным автором. Благодарю также Денис Вонг, Норму Хофман и Клэр Эдди, которые заставили меня думать не об объеме текста, а о его качестве. И наконец, я искренне благодарен моим первым читателям, Деборе Гросс и Робби Джонсону, которые помогали мне своими советами в создании романа.

ПРОЛОГ

Университетская больница, Коламбус, штат Огайо

Апрель 1981 года

Наверное, она умерла.

Падение, которое продолжалось целую вечность, потом тьма — немая, черная и непроницаемая.

Кэтрин понятия не имела, где находится. В отдалении виднелся свет. Где-то в тайных уголках памяти отложились когда-то услышанные истории о том, как люди двигались к свету, однако она не могла припомнить их суть. Кэтрин пыталась шевелить пальцами рук и ног. Бесполезно. Она ничего не чувствовала. Это сбивало с толку и пугало. Никакой боли… ни холодно… ни жарко… вообще ничего. Наверное, так бывает, когда умираешь.

Она вглядывалась в горизонт. Свет померк, все вновь погрузилось в тишину. Какая жалость, ведь так хотелось света. Только он вносил какие-то перемены в бесконечный мир тьмы. Теперь Кэтрин испытывала ощущение невесомости, как будто парила высоко над землей в потоках теплого воздуха. Возможно, она единственный человек, оставшийся в этом мире.

Время шло — день за днем. В отдалении возникал свет, а потом угасал. Никаких правил не существовало.

На третий день произошли изменения — ветер донес до нее тихие голоса. Говорили неразборчиво, с трудом угадывались лишь некоторые слова.

— Где ее нашли? — спросил мужчина.

— На дне ущелья. Бедняжка находилась в воде. Думаете, она выживет, доктор?

— Трудно сказать. Девушка, с которой они вместе снимали квартиру, пришла в полицейский участок и написала заявление о ее исчезновении. Когда Паттерсон сказал, что мы разберемся, она закатила истерику, потребовала, чтобы мы приступили к поискам немедленно. На счастье, мы так и поступили. Хотели прекратить поиски, но тут собака взяла след. Парамедики говорят — еще несколько часов, и она умерла бы.

В комнату вошла медсестра. Мужчины отступили в сторону, а она стала проверять капельницу, подсоединенную клевой руке девушки. Сестра нахмурилась и дважды сделала выкачку, чтобы разогнать воздушные пузырьки. Затем она посмотрела на часы и внесла запись в карту.

— Ей стало лучше, доктор? — тихо спросила она. — Ее подруга уже две ночи спит в вестибюле и не хочет уходить.

— Пока никаких изменений. Я поговорю с ней, когда освобожусь.

— Уверена, что она будет вам благодарна.

Доктор сделал глубокий вздох и посмотрел на девушку, лежащую на кровати. Потом покачал головой.

— Судя по всему, она должна была умереть. Не могу поверить — негодяй отрезал ей палец. Однако она борется. — Доктор повернулся к помощнику шерифа: — Вы поймали его?

— Мы нашли то, что от него осталось. Лачуга пылала, когда мы добрались туда. Он сгорел заживо вместе с другими девушками.

— О Боже…

Сестра прижала руку ко рту, чтобы не вскрикнуть.

Помощник шерифа продолжал:

— Интересно, что мы обнаружили две пары следов на земле. Обе пары принадлежали ей, однако вели в противоположном направлении.

— Не понимаю, — сказал доктор.

— Очевидно, она возвращалась назад и пыталась спасти других девушек, прежде чем Дженкс поджег лачугу. По правде говоря, док, если бы мы взяли его живьем, он вряд ли дотянул бы до суда. Сначала он убил дочь шерифа. Мы так и не нашли ее голову.

Сестра подошла к краю кровати и поправила волосы Кэтрин. Ее старшая дочь только что поступила в государственный колледж штата Огайо и была приблизительно того же возраста, что и эта девушка. Весь кампус, да и район в целом негодовали по поводу ужасных убийств. Казалось, некое чудовище вышло из преисподней. Медсестре больше не хотелось слушать подробности преступлений. Она провела рукой по плечам Кэтрин и вышла из комнаты.

— Ричард Дженкс наделал шума, — заговорил врач. — Жалеть его нечего… Что за черт?!

Без всякого предупреждения заработал сигнал тревоги на мониторе над головой Кэтрин. В то же время внезапно изменились показания прибора.

Доктор тотчас нажал кнопку на интеркоме.

— Код «синий»! Код «синий»! Мне срочно нужен дефибриллятор.

— Что происходит, черт возьми? — спросил помощник.

— Пропал пульс. Давление резко поднялось… дыхание участилось. Сердечный приступ!

— О Господи! — Помощник шерифа инстинктивно взял руку Кэтрин. — Держись, детка. Помоги нам.

Одно упоминание о лачуге вызвало у нее целый поток воспоминаний. В голове звучали душераздирающие, бесконечные крики — ее собственные и других девушек. Дженкс дышал где-то совсем рядом — она даже могла чувствовать его ужасный запах. И этот шепот в темноте… он бормотал о том, что планирует сделать… о том, что велит ему Господь.

Кроме лачуги были и другие места — просто сначала он отвел их туда. Она точно помнила какой-то дом. Другие образы стали всплывать в сознании Кэтрин. Он запер их всех в подвале, где имелись отдельные камеры. При этом Дженкс не переставал бормотать. В воздухе висел запах гнили, от которого она просто задыхалась. На второй день Кэтрин стало ясно, что она сойдет с ума, если не убежит отсюда. Нет, лачуга не единственное место, где их держали. Кэтрин отчаянно пыталась вспомнить. Дом старый, с обветшавшей краской. Она помнит его очень фрагментарно, как будто пребывала в бессознательном состоянии. Дженкс накачал ее наркотиками. Однако это был большой дом с крыльцом. В сознании возник еще один образ, от которого ее начало трясти. На стене она увидела головы — головы девушек ее возраста. Дженкс говорил, что хранит в этой комнате свои трофеи. Кэтрин с ужасной отчетливостью вновь ощутила запах формальдегида.

Ей только еще один раз пришлось увидеть эту комнату. Тогда она в дикой панике бежала со всех ног. Дженкс совершил ошибку. Он слишком высокомерный, самонадеянный. Он не думал, что кто-то станет сопротивляться. Когда Дженкс пришел в камеру покормить ее, то не заметил разбитого стакана возле койки. И как только он на секунду отвлекся, она вонзила кусок стекла ему в бедро. Дженкс вскрикнул. Кэтрин кинулась мимо него в тускло освещенный коридор. Она не знала, где выход. Поднялась вверх по лестнице, спустилась в прихожую, пробежала через ужасную комнату с трофеями и оказалась на темной улице. Дженкс преследовал ее, волоча раненую ногу, из которой все еще торчал кусок стекла.

— Док… Док! — закричал помощник шерифа, когда пальцы Кэтрин сжали его запястье. — Мне кажется, она хочет что-то сказать.

Врач в вестибюле кричал санитарам, чтобы поскорее принесли дефибриллятор.

Помощник попытался успокоить Кэтрин.

— Все хорошо, все хорошо, — говорил он, гладя ее по плечу.

Девушка продолжала на удивление сильно тянуть его за руку.

— Все будет нормально, — успокаивал ее он. — Расслабьтесь, пожалуйста. Помощь скоро придет. Обещаю.

Вдруг глаза Кэтрин открылись. Помощник вздрогнул и попробовал выдернуть руку. Девушка не отпускала. Ее хватка даже усилилась. Она тянула до тех пор, пока его ухо не оказалось у ее губ.

— Там есть другие, — прошептала она.

* * *

...

Недавний прорыв в деле выращивания стволовых клеток мозга в лабораторных условиях может стать одним из величайших достижений в области медицины за последнее столетие. В ближайшем будущем многие болезни, считавшиеся неизлечимыми, станут призраками прошлого.

Майкл Брейтуэйт, доктор медицины.Письмо в «Медицинский журнал» Новой Англии.9 октября 2003 года

Глава 1

Когда телефон в доме Кэтрин Адамс зазвонил в семь двадцать утра, она приоткрыла заспанный глаз и со стоном посмотрела на источник шума. Звонок прозвучал еще дважды, прежде чем ее совесть одержала верх.

— Я в отпуске, — пробормотала Кэтрин в трубку.

На другом конце провода некоторое время молчали в нерешительности, а потом раздался голос ее секретаря Галины Оливарес:

— Хоть убейте, Кэтрин, я не знаю, что еще предпринять. Шерри Уоллес позвонила около пятнадцати минут назад и сообщила, что у нее намерены отобрать детей.

Кэтрин открыла второй глаз и приподнялась на локте.

— Вы серьезно?

— Я сказала ей, что вы в отпуске, однако она в истерике. Говорит, у нее отнимают детей. Вы расстреляете меня сейчас или потом?

— Потом, — ответила Кэтрин.

— Мне очень жаль, — продолжала Галина. — Я знаю, что вы в отпуске с сегодняшнего дня, но Берт сейчас снимает показания в Хьюстоне, Джерри на суде в Саванне, и никто, кроме вас, здесь не разбирается толком в семейных делах.

— Мне повезло, — проговорила Кэтрин, отбрасывая волосы с лица.

— Такова доля юриста. Могу я чем-нибудь вам помочь?

Кэтрин окончательно проснулась и села в постели.

— На какое время назначено слушание дела? — спросила она.

— На десять тридцать. Судья — Морхауз.

— Морхауз? Но это дело ведет Фрэнк Хейнс. Почему его получил Артур Морхауз?

— Хейнс в отпуске, — объяснила Галина. — Морхауз председательствует, и прошение очень срочное. Таким образом, дело передано ему.

— Черт возьми! Дик Ройял знает, что я уезжаю сегодня, и выкидывает такой трюк.

— Поэтому его и зовут Дик. [Имя Дик пишется так же, как и английское слово «dick» — придурок (англ.).] Вас не могут заставить явиться, если вы в отпуске, не так ли?

Кэтрин перекинула ноги через край кровати, встала и потянулась. Ее план подольше поспать, потом закончить упаковку вещей и не спеша отправиться в «Нордсторм» за покупкой каких-нибудь необходимых мелочей явно откладывается.

— Нет, не могут, — протянула она.

По закону Кэтрин не обязана появляться в суде во время отпуска. Проблема в том, что другой адвокат обратился с заявлением, по которому судья имеет право временно забрать детей Шерри из ее дома, если решит, что ситуация этого требует. Хуже того — он даже может передать их другому родителю.

Кэтрин несколько секунд раздумывала, подождет ли дело до ее возвращения из поездки. Ей нравилась Шерри Уоллес, которая вряд ли предпримет что-либо, способное повредить безопасности ее детей. Эта женщина хорошая мать. Еще одна попытка заставить себя уехать потерпела неудачу, прежде чем Кэтрин окончательно сдалась. Дети стали решающим фактором.

— Свяжитесь с Шерри и скажите, что я позвоню ей через сорок пять минут.

— Хорошо. В случае надобности я буду в офисе в восемь тридцать. Удачи.

Ричард Ройял, противник Кэтрин Адамс, был членом Общества юристов. Родись он на Юге, его знали бы как «своего в доску парня». К сожалению, Ройял вырос в Филадельфии. Многие годы он упорно культивировал южный акцент, чтобы лучше вписаться в среду. И эта стратегия в итоге сработала. Вместе с двумя партнерами Ройялу удалось внедрить наиболее эффективную практику ведения семейных дел в Атланте. Он специализировался на разводах, обслуживая клиентов, которые могли позволить себе такую роскошь.

Еще в самом начале дела Уоллес Кэтрин пришла к заключению, что, несмотря на слова Ройяла о том, будто он хочет «все уладить по-дружески», к нему следует относиться как к жесткому игроку. «Уладить по-дружески» в его понятии значило угодить своему клиенту.

В течение последних девяти месяцев Ройял препятствовал всем попыткам решить данный вопрос. Все выдвигаемые Кэтрин предложения отвергались как «оскорбительные» (в свете финансового положения его клиента) или просто игнорировались. Марк Уоллес, муж Шерри, владел тремя стоматологическими клиниками. А все контрпредложения, которые получала Кэтрин, включали настолько незначительные суммы, что любой компетентный адвокат отмел бы такие предложения с ходу.

Дети Уоллесов, две девочки, в настоящее время жили с матерью. В преддверии суда Ройял и его клиент, похоже, решили значительно поднять ставки. Возможно, они случайно выбрали для данной цели день, когда она уезжает в отпуск. Кэтрин рассуждала об этом, включая воду и становясь под душ.

«Чистое совпадение».

Через пятнадцать минут Кэтрин обвернулась полотенцем и села перед зеркалом, чтобы наложить макияж. Бросила взгляд на часы, которые показывали семь пятьдесят пять. И начала делать быстрые подсчеты.

«Двадцать минут, чтобы одеться. Добраться до офиса за тридцать минут, найти папку с делом и через полчаса прибыть в суд… Успею».

Из зеркала на Кэтрин смотрело все еще красивое лицо сорокапятилетней женщины. Высокие скулы и серо-голубые глаза она унаследовала от бабушки, а стройная фигура, которая привлекала взгляды мужчин вдвое моложе ее, была результатом регулярных занятий спортом и хороших генов. Тренировки стали частью ее повседневной рутины, и Кэтрин твердо отказывалась их бросать.

Она не прекращала делать физические упражнения на протяжении всей супружеской жизни, несмотря на то что муж почти не помогал ей заботиться о детях. Хирург, специалист по операциям на сердце, он ссылался на то, что слишком занят в больнице или посещает различные деловые собрания. Кэтрин не жаловалась. Она любила быть с детьми и при этом каждый день по часу танцевала в «большой» комнате, чтобы не терять форму. В то время она еще не знала, что «собрания» хирург проводил с медсестрами на квартире, которую втайне снимал для развлечений с двумя другими врачами. Отвратительные подробности выяснились во время бракоразводного процесса.

Джеймс и Элли, старшие дети Кэтрин, сейчас учились в университете штата Джорджия. Разница в возрасте у них два года, они живут отдельно, но часто встречаются. Зак — ее младшенький, как называет его Кэтрин, — год назад начал учиться в средней школе и уже почти ростом с мать.

«Средняя школа», — вздохнула Кэтрин, накладывая тени на веки.

Она еще раз взглянула на часы и убедилась, что пока не нарушает график. Выбрала в шкафу темно-серый костюм и надела его. Он стильный, деловой и совсем не вызывающий. А когда застегивала молнию на юбке, вдруг разволновалась.

Колготки!

Именно их она хотела купить сегодня. Быстро проверив ящик с чулками, Кэтрин убедилась, что ее страхи оправданны. Ни одной подходящей пары, которую можно надеть в суд.

Потом ее осенило — Элли!

Кэтрин взбежала вверх по лестнице на второй этаж и вошла в комнату дочери.

«Боже, надеюсь, она не все вещи перевезла в свою квартиру».

Еще со школьных лет Элли Адамс как бы заведовала дамским бельем. Кэтрин не могла с полной уверенностью сказать, когда произошла перемена и какие именно чувства она питала по данному поводу, ибо многие вещи, которые носила Элли, казались ей гораздо более сексуальными, чем ее собственные предметы дамского туалета. Когда продавцы с Виктори-стрит стали присылать благодарственные открытки в их дом, она решила при случае переговорить с дочерью.

Кэтрин начала открывать верхний ящик комода и остановилась. В углу стояла фотография в рамочке, где они обе запечатлены несколько месяцев назад. Оказывается, Элли сделала копию. Фото так себе, вполне обыкновенное. Мать и дочь лежат на кровати и смотрят телевизор. Их головы почти соприкасаются. Кэтрин еще несколько секунд изучала снимок, затем, испытывая чувство вины, открыла ящик с нижним бельем Элли. Нашла там то, что искала, — нераспакованную пару колготок «Живанши». К счастью, у мамы и дочки шестой размер, а их вкусы практически совпадают, по крайней мере в отношении колготок. Кэтрин подняла юбку, взяла колготки и начала ритуал одевания.

Часы показывали десять минут девятого.

Закончив, Кэтрин бросилась вниз по лестнице и отыскала пару черных туфель-лодочек, которые подходили к костюму. Потом схватила портфель и вышла из дома. По дороге в офис позвонила Шерри Уоллес.

— Привет, Шерри, это Кэтрин.

— О, Кэтрин! Слава Богу. Я просто с ума схожу.

— Галина передала мне ваше сообщение. Я сейчас иду за папкой с вашим делом. Что происходит?

— Марк хочет забрать детей. Шериф оформил бумаги сегодня утром. Я сказала ему, что вы в отпуске, однако он все равно настоял на своем. Как они могут так поступать?

Она выпалила все одним духом.

— Успокойтесь и скажите точно, что он утверждает.

— Утверждает?

— Прочтите, что там в бумагах.

— Одну минуту.

Кэтрин услышала шорох переворачиваемых листов.

— Вот… он говорит, что я негодная мать и в интересах детей необходимо лишить меня материнства. Он также утверждает, что я не обеспечиваю в семье нормальный моральный климат.

Голос Шерри Уоллес дрогнул, когда она читала последнее предложение. Она заплакала.

Кэтрин обратилась к ней:

— Послушайте, я понимаю, что вам трудно, но у нас мало времени. Есть там что-нибудь еще?

— Это все, — ответила Шерри, глубоко вздохнув. — Извините.

— Не извиняйтесь. Вы имеете понятие, о чем он говорит?

— Нет.

— Совсем нет?

— Клянусь Богом, Кэтрин!

Кэтрин начала рассматривать разные возможности. Она хорошо знала Ричарда Ройяла и понимала, что тот не станет подавать документы ради проформы. Чего-то определенно не хватает.

— Я перезвоню через пять минут. Мне нужно поговорить с адвокатом противоположной стороны и узнать, сообщит ли он мне суть деда.

Кэтрин дала отбой и набрала номер Ройяла. На втором звонке ответила секретарша.

— Приемная Чамблиса, Ройяла и Балларда.

— Говорит Кэтрин Адамс. Можно позвать мистера Ройяла?

— Одну минуту, мадам. Я узнаю.

Наступила пауза. Через десять секунд Ричард Ройял вышел на связь:

— Как дела, Кэтрин?

— Не очень хорошо, Ричард.

— Знаю, знаю, — проговорил он. — Извините, что пришлось так поступить, однако у нас не было выбора. Я настаивал на том, чтобы подождать до вашего возвращения из отпуска, но мой клиент очень расстроен и требует возобновить дело немедленно.

«Пожалел волк овцу…» — подумала Кэтрин.

— Понимаю. В чем заключается проблема?

— Если кратко, нам стало известно, что Шерри водит в дом мужчин, и Марк чувствует… ну… он не хочет, чтобы девочки жили в таком окружении. Эта женщина показывает дурной пример дочерям.

Чем больше говорил Ройял, тем сочнее становился его южный акцент.

— Вы хотите сказать, что мужчины спят в доме Шерри Уоллес?

— Именно так, Кэт. Учтите, я не возражаю, если женщина водит дружбу с мужчинами. На дворе все-таки двадцать первый век. Однако нельзя заниматься этим на глазах у впечатлительных девочек. Это совершенно неприемлемо.

— Понятно. И у вас есть доказательства?

Ройял усмехнулся:

— Полагаю, я смогу доказать свою правоту, если вы это имеете в виду.

— На самом деле я хотела спросить, приглашаете ли вы свидетелей. Мне хотелось бы поговорить с ними до начала слушания.

— К сожалению, в данный момент у меня нет с собой досье. Мой помощник как раз готовит материал, а я занят с клиентом. Вот что я вам скажу, Кэт: нам надо переговорить еще до того, как начнется заседание, и посмотреть, не можем ли мы прийти к обоюдному решению.

— Меня зовут Кэтрин, Дик. Увидимся в суде.

Выключив телефон, Кэтрин поняла, что промахнула пару кварталов мимо офиса. Выругавшись про себя, она въехала на парковку и развернулась.

Галина ждала ее в вестибюле с папкой в руках. Как только девушка увидела большой «мерседес» Кэтрин, она сразу же бросилась к машине.