— Я хочу позвонить в ваш отдел кадров.

— Относительно работы?

— Нет.

— Вы держатель акций компании?

— Нет, мне просто нужно поговорить с руководителем отделом кадров.

— Вы хотите подать жалобу, мэм?

«Нет, идиотка. Просто соедини меня!» — чуть не крикнула Кэтрин.

— На самом деле я хочу оставить сообщение для мужа. Дело срочное.

— О, извините. Одну минуту. Сейчас я соединю вас, миссис…

— Холперн.

— Ну конечно. Подождите.

Через минуту ответила дама, назвавшая себя Сьюзен Звински.

— Доброе утро, миссис Холперн. Чем могу вам помочь?

— Извините за беспокойство, но у Говарда новый сотовый телефон, и я еще не знаю номера. Только что позвонил его отец и сказал, что его мать вылетела рано утром из Хьюстона и прибудет сюда через два часа. Я просто не могу одновременно забрать детей из школы и встретить ее в аэропорту.

— Понимаю. Назовите вашу фамилию по буквам.

— Х-о-л-п-е-р-н.

На заднем плане раздался звук клавишей компьютера.

— Гм… странно. Не вижу его в списке. Вы говорите «Говард Холперн»?

— Да.

Вновь последовала пауза.

— Его здесь определенно нет. Подождите минутку. Я соединю вас с операторами полетов. Уверена, что они его вам найдут.

— О, большое спасибо, — с облегчением произнесла Кэтрин.

Она выключила телефон.

Глава 3

Зал суда судьи Артура Морхауза обшит темным ореховым деревом. На стене по обе стороны места, где восседает судья, висят флаги США и Джорджии. Трехфутовая, тисненная золотом печать штата прямо над креслом сообщает помещению атмосферу торжественности. Кресла присяжных и стойка для свидетелей находятся справа от места судьи, а небольшой встроенный письменный столик для протоколиста стоит слева. Как это принято в судах, два длинных стола для адвокатов и их клиентов размещены на противоположных сторонах зала. Они отделены от галереи для публики оградкой, доходящей человеку до талии, — это барьер, отделяющий судей от подсудимых.

Шерри Уоллес сразу же расслабилась, как только Кэтрин вошла в зал. Говард Холперн, сидящий слева от Шерри, все еще держал ее руку в своей.

Ричард Ройял, услышав, как стукнула дверь, тоже повернулся и кивнул Кэтрин. Он был одет в белый хлопковый костюм и голубую рубашку с красным галстуком, что придавало ему сходство с актером Грегори Пеком в фильме «Убить пересмешника». Его клиент, доктор Марк Уоллес, мельком взглянул на нее и тотчас отвернулся.

Уоллес работал челюстно-лицевым хирургом и в данный момент специализировался в косметической стоматологии. В течение тех пяти лет, что он занимался частной практикой, Уоллес открыл два офиса в модном районе Атланты Уэст-Пейсис-Ферри, а также в Данвуде. Каждая клиника приносила доход свыше пяти миллионов долларов в год. В то утро на нем были синий блейзер, белая рубашка и галстук в полоску. Рядом сидела его медсестра, Тами Коупленд, которая недавно стала менеджером офиса в Данвуде.

Кэтрин тотчас узнала ее дразнящие светлые волосы. На ранней стадии дела она снимала у Тами показания, из которых стало ясно, что та, будучи моложе Марка Уоллеса на пятнадцать лет, уже дважды разведена. Давая показания, Тами утверждала, что они с доктором Уоллесом связаны лишь работой и ничем больше. По мере того как продолжался опрос, выяснилось, что в последнее время финансовая ситуация Тами очень улучшилась, а стиль жизни радикально изменился. Теперь она водила новый «Ягуар ХК-8» и только что купила дом на Пичтри за шестьдесят восемь тысяч долларов. И все это на зарплату в пятьдесят две тысячи долларов в год. Ее ответы Кэтрин сопровождались длинными печальными вздохами и резкими кивками. Во время перекрестного допроса Кэтрин и ее товарищ, протоколист суда Уэнди Элджин, заметили, что зубы Тами находятся в идеальном состоянии и сияют белизной. На сей счет хорошо сказано в фильме «Лев зимой» с Кэтрин Хепберн: «Она много смеялась, однако пищу пережевывала очень тщательно».

В ожидании появления судьи Кэтрин изучала доктора Уоллеса. В своих письменных показаниях он заявил, что носит золотые часы «Патек Филипп». Теперь у него на руке простой «Таймекс».

Артура Морхауза, который должен слушать дело сегодня утром, недавно назначил на должность губернатор, так как судейское кресло внезапно опустело в связи со смертью бывшего судьи от сердечного приступа.

Адвокаты Атланты не считали Морхауза большим знатоком своего дела, однако, на взгляд Кэтрин, он был исполнительным и думающим человеком. Они работали вместе в течение пяти лет в государственной коллегии адвокатов, прежде чем Морхауз занялся частной практикой в мелкой адвокатской фирме. Его назначение на должность судьи по семейным делам стало сюрпризом для многих местных юристов, ибо, насколько все знали, он никогда в жизни не занимался бракоразводными процессами. Кэтрин признавала, что многие его судебные решения далеко не блестящи. Большинство юристов полагали, что Морхаузу недоступны все тонкости и сложности юриспруденции. К его чести надо отметить, что он тщательно фильтровал свои решения, которые все-таки основывались на справедливости.

Бейлиф объявил о начале слушания в тот момент, когда Кэтрин инструктировала свою клиентку, советуя ей сохранять выдержку и хладнокровие, чтобы там ни говорила другая сторона. Несмотря на многолетний адвокатский опыт, она всякий раз волновалась и даже нервничала. Наконец Кэтрин замолкла и стала ждать выступления судьи.

— Ладно, что у нас там сегодня?

Ричард Ройял встал.

— Доброе утро, ваша честь. К сведению суда предлагается чрезвычайное прошение об изменении характера опеки в отношении двух малолетних детей, которые должны перейти от ответчика к моему клиенту, доктору Марку Уоллесу.

— Мне дали понять, что миссис Адамс находится в отпуске в течение последующих двух недель, — ответил Морхауз. — Это правда, миссис Адамс?

— Да, ваша честь. Кстати, доброе утро. Мне сообщили о прошении всего пару часов назад.

Судья повернулся к Ройялу:

— Может подождать дело до ее возвращения из отпуска, адвокат?

— К сожалению, нет, ваша честь. Из уважения к миссис Адамс я бы предпочел заняться этим после ее возвращения из отпуска. Однако ситуация крайне вопиющая и касается благополучия двух маленьких девочек. Заверяю вас, что дело очень срочное и не терпит отлагательства.

Судья поднял брови, откинулся в кресле и окинул Ройяла пристальным взглядом.

— Хорошо. Давайте послушаем вас, мистер Ройял. Можете вызвать вашего первого свидетеля.

— Ваша честь предпочтет услышать вступительное заявление?

— Думаю, мы можем обойтись без него, адвокат.

— Отлично. Тогда я вызываю к месту свидетеля мистера Говарда Холперна.

После того как Холперн поклялся на Библии и сел, Ройял обратился к нему:

— Мистер Холперн, вы получили повестку о вызове в суд, не так ли?

Холперн подался вперед и заговорил в микрофон:

— Да.

— Вы знакомы с молодой дамой, сидящей вон там? — спросил Ройял, указывая на Шерри Уоллес.

— Да, сэр.

— Прошу вас расскажите суду, в каких отношениях вы находитесь с миссис Уоллес.

— Ну… мы познакомились две недели назад и подружились, — ответил Холперн, улыбаясь Шерри.

Довольно гладко, подумала Кэтрин. Ей хотелось бы знать, связался ли уже Барри Левит со следователем Дейвом Максвеллом.

— Мистер Холперн, будет ли правильным утверждать, что вы и миссис Уоллес больше чем друзья?

— Нет. Как я уже сказал, мы просто друзья.

— Однако вы проводили время в ее обществе, не так ли?

— Да, — ответил Холперн, — тем не менее мы просто друзья.

Ага, как же, подумала Кэтрин.

Ричард Ройял потер лоб и повернулся к судье:

— Ваша честь, я требую позволить мне обращаться с мистером Холперном как с враждебным свидетелем.

— Почему?

— Вчера вечером я воспользовался возможностью побеседовать с ним, и вот сейчас он дает совсем другие показания.

— Есть возражения, адвокат? — обратился судья к Кэтрин.

— Нет, ваша честь.

Изменение тактики Ройяла не удивило ее. Чем дольше Кэтрин слушала сценарий, тем больше приходила к выводу, что он составная часть хорошо продуманного спектакля, разыгрываемого для судьи.

— Очень хорошо. Возражений нет. Можете продолжать, — заявил Морхауз.

Ройял опять повернулся к свидетелю:

— Мистер Холперн, вы понимаете, что поклялись говорить правду и только правду?

— Разумеется.

— Благородно, конечно, защищать честь дамы, однако…

— Протестую, ваша честь, — сказала Кэтрин, вставая. — Мистер Ройял должен задавать вопросы. Если он хочет давать показания, мы можем привести его к присяге и он займет место свидетеля. Его заявления подразумевают факты, которых нет в свидетельских показаниях, что крайне неуместно.

Судья кивнул.

— Давайте придерживаться фактов, мистер Ройял. Протест принят.

— Да, ваша честь, — согласился Ройял и повернулся к Говарду Холперну: — Я не ошибусь, если скажу, что вы и миссис Уоллес более чем друзья, не так ли?

— Ну… думаю, да.

— Будет также правдой то, что вы находитесь в интимных отношениях?

Холперн ответил не сразу. Он посмотрел на Шерри Уоллес и поднял вверх ладони.

— Пожалуйста, ответьте на вопрос, — вмешался Морхауз.

Холперн подождал еще несколько секунд, а потом утвердительно кивнул. После этого судья предупредил его, что он должен произнести вслух «да» или «нет», так чтобы стенограф мог записать показания.

— Да, ваша честь, — ответил Холперн.

— Ваш ответ на последний вопрос мистера Ройяла также утвердительный?

— Да.

Морхауз взмахом руки разрешил Ройялу продолжать.

— Скажите, мистер Холперн, присутствовал ли кто-либо во время вашей интимной связи с миссис Уоллес?

— Что? Нет, конечно. Какой абсурд.

— Я не имею в виду, что кто-то находился вместе с вами в одной комнате. Я спрашиваю, сэр, не было ли кого-нибудь еще в доме в момент вашей связи.

— Дочери Шерри находились дома. Только мы ведь не бегали по комнатам голыми. Дверь спальни была закрыта.

— Разумеется. А покончив со своим делом, вы остались на ночь и покинули дом утром, не правда ли, мистер Холперн?

— Да, но мы не делали ничего непристойного в присутствии детей.

Пока Холперн отвечал на вопросы, Кэтрин наклонилась к Шерри и прошептала:

— Кажется, вы говорили мне, что девочек дома не было.

— Именно так, — едва слышно ответила Шерри.

Кэтрин кивнула.

— Вы сказали, что одна из них находилась в университете — Дженнифер, если я не ошибаюсь, — а Лиза гостила у подруги.

— Все правильно.

— Тогда о чем он говорит, черт возьми?

— Не знаю, — тем же страстным шепотом отвечала Шерри.

Дело худо. Кэтрин знала, что Ройял готовит какой-то неприятный сюрприз, однако не думала, что он заявит напрямую о том, что Шерри и Холперн занимались сексом в тот момент, когда дочери находились дома. Создалось такое ощущение, будто ее ударили под дых. Часы над местом присяжных заседателей показывали 11.15. Судя по ее разговору с «Дельтой», Холперн, очевидно, врал относительно своей работы. Многие мужчины поступают так, чтобы придать себе больше весу. Теперь она рассуждала о том, почему он придумал историю про девочек, якобы оставшихся дома.

— Шерри, у кого гостила Лиза? — прошептала Кэтрин.

— У Дебби Финчер. Она живет неподалеку.

— У вас есть ее номер телефона?

Шерри кивнула и стала вынимать сотовый из сумочки.

— Здесь нельзя пользоваться телефонами, — предупредила ее Кэтрин. — Я скажу судье, чтобы он выпустил вас. Постарайтесь связаться с ней и попросите немедленно прибыть сюда.

— Миссис Адамс, — раздался голос судьи, — адвокат закончил допрос свидетеля. У вас есть к нему вопросы?

Кэтрин потребовалось несколько секунд, чтобы собраться.

— Я хочу задать несколько вопросов мистеру Холперну, ваша честь, однако, если можно, отложу перекрестный опрос на более позднее время.

Судья взглянул на Ричарда Ройяла.

— Я не против, — пожал плечами Ричард. — Я могу перейти к следующему свидетелю.

— Ваша честь, — обратилась Кэтрин к Морхаузу, — не могла бы моя клиентка выйти на несколько минут?

— Полагаю, она может это сделать, — ответил судья. — Только возвращайтесь как можно скорее, мэм.

Шерри Уоллес встала и вышла из зала суда.

Следующим свидетелем стал муж Шерри, весь вид которого показывал, что он шокирован и крайне опечален услышанным. Он рассказал суду, что ничего не имеет против Шерри и желает ей только хорошего. Однако в данных обстоятельствах полагает, что дочерям лучше ради их же блага оставаться у него. Он заявил, что хочет нанять няню для девочек, дабы кто-то всегда находился дома, когда они возвращаются из школы. Уоллес утверждал, что на расходы ему плевать — прежде всего он думает о счастье своих дочерей. Разумеется, Уоллес не упомянул о том факте, что если статус опекунства изменится, то сэкономит четыре тысячи долларов в месяц, которые ему не придется платить за детей. Адвокат не спросил его об этом.

Говард Холперн говорил очень гладко, однако не шел ни в какое сравнение с Марком Уоллесом, к чьим показаниям вообще нельзя было предъявить никаких претензий. Они отлично отрепетированы и выданы с искренностью актера, играющего в телевизионной «мыльной опере».

Несколько раз во время допроса Кэтрин украдкой бросала взгляды на судью, и ей не нравилось то, что она видела. Морхауз явно купился на этот спектакль. После того как Ройял закончил опрос, дверь кабинета Морхауза открылась. Его секретарша, Вельма Бланшар, высунула голову и что-то прошептала ему.

— Миссис Адамс, вам передали сообщение из вашего офиса, — обратился судья к Кэтрин. — Можете подойти к суду.

Кэтрин взяла листок бумаги из рук Вельмы, прочитала и положила в карман.

Кэтрин начала опрос доктора Уоллеса, как только Шерри вернулась в зал и едва заметно улыбнулась ей, кивнув при этом. В течение последующего часа Кэтрин исполняла то, что она впоследствии назвала продолжительной чечеткой или скучным утомительным допросом. Он закончился, когда дверь зала суда открыла тяжеловесная женщина в синем спортивном костюме. Она пальцем указала на Шерри и села в последнем ряду.

— Это все, что я хотела узнать у свидетеля, ваша честь, — проговорила Кэтрин.

Морхауз откинулся в кресле и посмотрел на часы.

— Время обеденное, — сказал он. — Будем делать перерыв или доведем дело до конца?

— Я бы предпочел завершить дело, — предложил Ройял.

— Ваша честь, я должна допросить мистера Холперна и двух свидетелей. На каждого мне потребуется около десяти минут, — заявила Кэтрин, — так что я тоже предпочла бы продолжить.

— Хорошо, я иду вам навстречу, — согласился Морхауз.

Краем глаза Кэтрин заметила, как Ройял и его клиент обменялись довольными взглядами. Новая подруга Уоллеса, Тами, одаривала своей ослепительной улыбкой всякого, кто смотрел в ее сторону.

Глава 4

Первой свидетельницей Кэтрин стала Шерри Уоллес, которая признала, что они с Говардом Холперном действительно знали друг друга и спали вместе. Когда она сделала последнее заявление, судья взглянул на нее и записал что-то в блокнот. В ответ на следующий вопрос Кэтрин вновь повторила, что ее дочерей не было дома в то время и она не знает, почему Холперн утверждает обратное.

Затем Кэтрин вызвала Говарда Холперна.

— Мистер Холперн, мы с вами уже встречались, не так ли?

— Да, конечно, — ответил тот с обворожительной улыбкой.

— Я спросила вас о роде ваших занятий, и вы ответили, что работаете летчиком в «Дельта эйрлайнз».

— Ну… на самом деле это сказала Шерри…

— Так вы не работаете в «Дельте», не правда ли, мистер Холперн?

— Нет, я…

— Вы служите в компании, носящей название «Медицинские технологии Джасперса» в Нашвилле, штат Теннесси, правда?

— Да, это так. Однако, мне кажется, произошло недоразумение. Я не говорил…

— И вы как-то связаны с клиниками доктора Уоллеса, не так ли, мистер Холперн?

Ричард Ройял встал:

— Ваша честь, я протестую. Я ценю рвение миссис Адамс, с каким она представляет свою клиентку, только надо ведь дать и моему клиенту отвечать на вопросы.

— Вам надо дать ему возможность ответить, — проговорил судья, не отрывая глаз от своих записей.

Кэтрин откинула локон за ухо и прошла к столу обвиняемых. Взяла лист бумаги, который ей передала секретарша Морхауза, и сделал вид, что изучает его. Все сосредоточили внимание на ее действиях.

— Мистер Холперн, когда вы ранее давали показания, почему вы не сообщили нам, что знакомы с мистером Уоллесом?

— Не думаю, что кто-то спрашивал меня об этом, адвокат, — ответил Холперн. Тон его голоса звучал уже не столь дружелюбно, как раньше.

— Понимаю. Вы и Шерри Уоллес не сказали о том, что знаете ее мужа, не правда ли?

— Мне незачем было говорить об этом, миссис Адамс. Я имею дело с клиниками Уоллеса, вот и все.

— Правильно, — произнесла Кэтрин, растягивая слово. — Как я понимаю, мистер Холперн, вы встретили Шерри Уоллес в супермаркете «Крюгер» около двух недель назад.

— Да.

— Однако вы не живете в Атланте, правда?

— Он сказал, что живет в Теннесси, — проговорил судья, посмотрев в свои записи.

— Я живу в пригороде Нашвилла, — добавил Холперн.

— Отлично! — воскликнула Кэтрин. — А теперь, мистер Холперн, не соблаговолите ли сообщить суду о том, что вы делали в супермаркете в пятницу вечером?

— Хотел купить кое-какой еды.

Артур Морхауз повернулся в кресле и посмотрел на Холперна:

— Где вы остановились в Атланте?

— В отеле «Мариотт», ваша честь.

Судья нахмурился и что-то вновь записал в блокноте. Затем подал знак судебному приставу, который подался вперед в кресле. Ему вдруг стало интересно происходящее в зале. Бейлиф подошел к месту судьи, и Морхауз прошептал что-то ему на ухо. Тот кивнул и тотчас исчез за дверью кабинета. Морхауз извинился за остановку заседания и велел Кэтрин продолжать.

— Мистер Холперн, вы дали показания о том, что дочери миссис Уоллес находились дома во время вашего свидания, — сказала Кэтрин.

— В тот момент, когда мы занимались сексом, — поправил Холперн.

— Именно. Откуда вам стало известно, что обе девочки дома? Вы видели их?

— Ваша честь, — вмешался Ричард Ройял, — миссис Адамс задает свидетелю два отдельных вопроса.

— Он прав, — согласился судья. — Давайте будет задавать по одному вопросу за раз.

— Извините. Просто я иногда волнуюсь.

— Вполне понятно, — заключил Морхауз. — Продолжайте и перефразируйте свой вопрос.

— Вы лично встречались с девочками Уоллесов?

Холперн бросил взгляд на Ричарда Ройяла, лицо которого абсолютно ничего не выражало.

— Нет, я с ними не встречался.

— Тогда откуда вам известно, что они были дома, мистер Холперн?

— Я слышал, как они разговаривают наверху, — ответил он, едва заметно улыбаясь.

— Вы слышали, как они разговаривают наверху?

— Да.

— А может, вы слышали телевизор или автоответчик?

— Не думаю, адвокат.

— Вас не удивит, если я скажу вам, что Дженнифер Уоллес была в университете штата Джорджия, где в то время проходили соревнования школьных оркестров? А Лиза Уоллес той ночью спала в доме подруги?

— Конечно, меня это удивит. Я слышал то, что слышал.

Кэтрин понимала, что Холперн не станет менять показания, и не собиралась раскалывать его. Подобное можно увидеть только по телевизору. Она подошла к столу обвиняемых, напряженно думая, о чем еще спросить Говарда.