Кожу покалывает от тревоги, когда я чувствую чье-то приближение. Ощущаю его тепло, восхитительный пьянящий запах и понимаю…

Просто понимаю, кто это.

— Какие-то проблемы? — спрашивает Крю глубоким рокочущим голосом, который затрагивает во мне что-то незнакомое.

Я готовлюсь услышать, как Сков меня выдаст.

— У мисс Бомон было несколько вопросов по проекту. Верно, мисс Бомон? — Сков широко улыбается нам обоим.

Я киваю, понурив голову. Взгляд Крю обжигает кожу, когда он наблюдает за мной, и я боюсь, что, стоит мне посмотреть ему в глаза, я превращусь в камень. Будто он чертова Медуза с ворохом свернувшихся змей вместо волос.

— Присаживайтесь и приступайте к работе, — поощряет Сков.

— Хорошо, — хрипло отвечаю я, рискнув повернуться к Крю.

И обнаруживаю, что он уже пристально глядит на меня, а его красивое лицо приобретает такое мрачное выражение, что мои колени едва не подкашиваются.

Глава 4

Крю

Рен Бомон до смерти меня боится.

Едва она вскочила с места и подошла к столу мисс Сков, я понял, что девчонка попытается отказаться от совместной работы со мной. Это очевидно. Все остальные в классе пересаживались, объединяясь в пары с партнерами по проекту, пока я сидел один и закипал от злости.

Рен выставляет меня дураком, и за что, спрашивается? Потому что считает, будто я стану дерьмово с ней обращаться? Неужели она не понимает, что делает только хуже? Она слишком поглощена собственными переживаниями и даже не осознает, что натворила.

Типичное поведение.

Мы одновременно отворачиваемся от стола Сков, и Рен собирается сесть за свою парту, когда я сообщаю:

— Я не хочу сидеть впереди.

Хмурое выражение омрачает ее красивое лицо. Отрицать это невозможно. Рен Бомон красива. Для тех, кому нравятся маленькие, огражденные от мира ханжи, и это, судя по всему, как раз про меня.

— Почему?

— Предпочитаю устраиваться подальше. — Я киваю в сторону своей пустующей парты.

Рен оборачивается, рассматривает незанятые парты вокруг моей и опускает плечи в знак поражения.

— Ладно.

Меня охватывает радость победы, когда она берет тетрадь и рюкзак. Я опускаю взгляд на ее ноги: на ней юбка обычной длины, которая кажется слишком длинной, а еще белые гольфы до колена, поэтому кожи почти не видно. На ногах у нее сегодня все те же дурацкие туфли с ремешком и без каблука, но не ее привычная пара от Dr. Martens. Эти другого бренда и фасона, гладкие и блестящие.

Маленькая Мисс Девственница меняется. Мило.

Я иду за ней в конец класса, оглядывая ее расправленные плечи и переливающиеся каштановые волосы, которые спадают по спине. Спереди она подвязала их белым бантом, как ребенок, и я снова задаюсь вопросом, целовалась ли она когда-нибудь.

Наверное, нет. Рен необычайно мила и невинна, а на пальце у нее красуется бриллиант в знак данного обещания хранить себя до брака.

Не представляю, почему мне это кажется таким привлекательным, но так и есть. Я хочу ее растормошить. Испортить. Подурачиться с ней и трахнуть, пока она не впадет в полную зависимость от меня и не забудет о своих девичьих обещаниях. Перспектива уничтожить эту милую невинную девушку похожа на развлечение.

Вызов.

Игру.

Она изящно усаживается на пустующий стул рядом с моим и с громким хлопком бросает тетрадь на парту. Я тоже сажусь и широко расставляю ноги, отчего совершенно случайно задеваю ее ступню своей.

Рен тут же отставляет ногу, словно я ее обжег.

— Ты собираешься доставать тетрадь? — спрашивает она.

— Зачем?

— Чтобы взять у меня интервью. Задать вопросы. Сделать заметки.

— Сков сказала, что мы пока просто знакомимся поближе. Сегодня первый день проекта. У нас еще полно времени. — Девчонке надо успокоиться на хрен.

— Я хочу успешно справиться, — подчеркивает она, не сводя глаз с пустой страницы перед собой. — Хочу получить хорошую оценку.

— Я тоже. И получим. Не заморачивайся.

— Ты ко всему так относишься? — Рен поднимает голову, ее глаза приглушенного зеленого цвета смотрят в мои. Сомневаюсь, что когда-нибудь был так близко к Рен за все три года, что мы учимся в одной школе, и меня поражает, насколько великолепны ее глаза. — Без напряга. Не волнуясь?

— Да, — отвечаю я без колебаний. — Тебя что-то не устраивает?

— Я вот так не делаю. Я усердно тружусь, чтобы зарабатывать хорошие оценки и поддерживать средний балл на уровне пяти.

Она намеренно упомянула этот любопытный факт. Настоящее показательное выступление от девственницы, что совсем не удивительно.

— У нас есть кое-что общее, — сообщаю я, и она хмурится.

— Что?

— У меня тоже средний балл равен пяти.

С девятого класса мы оба в продвинутых группах.

На ее лице мелькает явное недоверие.

— Серьезно?

— Не надо так сомневаться. Это правда. — Я пожимаю плечами.

— Никогда не видела, чтобы ты занимался.

— Мы и не проводим время в обществе друг друга. Я тоже не видел, чтобы ты занималась.

Рен ничего не отвечает, потому что это правда. Мы точно не вращаемся в одной и той же компании и не бываем в тех же местах.

— Уверена, что ты получаешь хорошие оценки только из-за своей фамилии, — парирует она.

Ого. У Маленькой Мисс Девственницы острый язычок.

— Думаешь, мой средний балл — «пять», потому что я Ланкастер и учусь в частной школе «Ланкастер»? — Я приподнимаю бровь, когда она осмеливается на меня посмотреть.

И Рен тут же склоняет голову.

— Возможно.

— Я оскорблен. — Она вновь глядит на меня, но уже с раскаянием. — Я не дурак, пташка.

— Пташка?

— Тебя зовут как птицу [Имя героини Wren созвучно со словом wren — в переводе с английского — вьюрок, вид певчих птиц.]. — Не слишком оригинальное прозвище, но именно ее мне Рен иногда напоминает. Милую маленькую птичку, которая порхает с ветки на ветку. Щебечет повсюду легким, мелодичным голоском.

— А твое имя из области спорта [Имя главного героя Crew созвучно со словом crew — гребной спорт/спортивная команда.]. Мне тебя так и называть? Спортсмен? — Она закатывает глаза.

Ха. А еще у нее есть чувство юмора. Не думал, что это возможно. Рен всегда вышагивает по кампусу, отстаивая важные для нее вопросы. Положение молодых богатых девушек, что, по-моему, вообще не представляет интереса. Меня не волнует кучка невинных девятиклассниц. Не так, как ее.

— Можешь называть меня, как хочешь, — манерно произношу я. — Мудаком. Придурком. Плевать. Мне все равно.

Рен реагирует без раздумий: смеряет меня сердитым взглядом и мечет искры прищуренными зелеными глазами.

— Ты отвратителен.

— О, виноват. Забыл, что ты не используешь нецензурную брань.

— Мысль можно выразить и без непристойных слов. Они вообще не нужны.

Меня дико заводит, когда ее чопорный голосок произносит слово «непристойный». А значит, со мной явно что-то не так.

— Порой слово «хрен» особенно приятно говорить. — Я замолкаю, ведь уже знаю ответ на вопрос, который собираюсь задать. — Ты никогда его не употребляла?

Она тут же мотает головой.

— Нет. По мне, оно самое ужасное из всех.

— Не уверен. Могу припомнить еще более вульгарные слова. — Они тоже так и вертятся у меня на языке, но я сдерживаюсь.

С трудом.

Рен хмурится, и это выглядит просто очаровательно.

— Я не удивлена. Ты и твои дружки ужасно вульгарны.

— Какая ты предвзятая маленькая ханжа, а?

Рен смотрит на меня, хлопая глазами; ее лицо принимает уязвленное выражение.

— Ты уже второй человек, который обвинил меня сегодня в предвзятости.

— Хмм, возможно, тебе стоит воспринимать это как знак. — Рен молчит, и я продолжаю: — Может, тебе свойственна некоторая субъективность.

— Ты меня даже не знаешь, — отвечает она с нескрываемой обидой.

Я не свожу с нее взгляда. Приятно наблюдать за ее неловкостью, а ей явно не по себе, хотя дискомфорт вызван скорее внутренними переживаниями.

Идеальную маленькую принцессу, которую все якобы обожают, несколько раз раскритиковали за ее недостатки. Конечно, ей это не по душе.

Да и кому бы такое понравилось?

— Ничего не получится. — Рен встает, дрожа всем телом, и сжимает руки в кулаки. — Я не могу быть твоей напарницей.

Я с удивлением смотрю на нее.

— Уже сдаешься?

— Ты мне не нравишься. А я не нравлюсь тебе. Какой смысл работать вместе? Я еще раз поговорю с мисс Сков после уроков. Она прислушается.

— Поживем — увидим. — Черт, а ее весело выводить из себя. Она сама упрощает задачу.

— Разве ты не предпочел бы работать с Натали?

— Вовсе нет. — Я морщусь. — Она мелочная. Грубая. Ей насрать на всех, кроме себя.

Страдальческий вид, который приобретает Рен в ответ на слово «насрать», выглядит едва ли не комично. У девчонки точно проблемы.

— Кого-то напоминает. — Ее голос звучит надменно и холодно, хотя я улавливаю в нем легкую дрожь. — Вы должны отлично поладить. Разве ты с ней не встречался?

— Трахнул пару раз. — Я нарочно так говорю и тем самым добиваюсь желаемого эффекта. На лице Рен такое оскорбленное выражение, что я беспокоюсь, как бы она не расплакалась. — Ничего серьезного.

— Отвратительно.

— Нет, Пташка, это совершенно нормально. Мы подростки, у которых бушуют гормоны. Мы должны трахаться со всеми, кто попадется под руку. Хотя ты об этом даже понятия не имеешь. — Я решаю задать вопрос, который не выходит у меня из головы с тех пор, как мы начали этот нелепый разговор. — Тебя когда-нибудь целовали?