На поддельных лабутенах путь займет точно больше шести минут, а я терпеть не могу опаздывать. И почему я поставила напоминание на пять минут раньше? Ну что за идиотка.

— Простите, мне пора бежать, — заявляю я мужчине в костюме. Где-то я его видела… или просто выдаю желаемое за действительное. Какой же горячий. Как сексуально улыбается. Эх, поговорить бы с ним еще. Я поворачиваюсь к стойке и машу рукой: — Пока, Стелла!

— Срази их наповал, Кэролайн! — восклицает Стелла, взбивая молоко. Ее щеки порозовели от пара.

— Удачи! — желает парень в костюме, хотя даже не знает, что я делаю и нужна ли мне вообще удача. Но этот жест я оценила.

Я улыбаюсь красавчику в знак благодарности, а затем, не говоря больше ни слова, убегаю оттуда, молча проклиная свой выбор обуви всю дорогу до магазина.

* * *

Невеста уже ждет меня, расхаживая у входа и громко болтая по телефону.

— Пожалуйста, поторопись. Ты же не хочешь опоздать, — многозначительно вопрошает она, от ее слов веет холодом. Наши взгляды пересекаются, и она улыбается, но смотрит недружелюбно. — Наконец-то. Кажется, она здесь. Жду тебя.

Еще будучи подростком, я прочитала в журнале Cosmo о том, что у людей впечатление о тебе формируется за три секунды. С невестами это срабатывает на сто процентов. С самой первой минуты я могу сказать, какой она будет, и обычно не ошибаюсь.

И с этой невестой совершенно точно легко не будет. Она хотела, чтобы я услышала ее слова. Это был упрек из-за моего опоздания, и, по ее мнению, так она заполучила очко в свою пользу. Но не могу же я показать ей поддельные туфли и ожидать сочувствия, потому что даже отсюда видны ее брендовые вещи, что переполняет меня неприятным чувством зависти, которое не хочу сейчас признавать.

Поэтому я решаю вместо этого сразить ее дружелюбием.

— До-о-о-о-брое утро, — я специально растягиваю слова. Подхожу к двери, достаю ключи и изображаю приветливую улыбку. — Вы, должно быть, Тиффани.

— А вы, наверное… Кэролин? — Она морщит носик. Похоже, она считает этот жест прелестным.

Я совершенно уверена, что она нарочно назвала меня не тем именем.

— Кэролайн. — Я подчеркиваю конец своего имени, вставляю ключ в замок, поворачиваю его и открываю дверь. Я отхожу в сторону и придерживаю дверь, пропуская ее вперед. Свет не горит, но через гигантское окно проникает достаточно естественного солнечного света, чтобы можно было разглядеть, что внутри. — Мне очень жаль, что я опоздала. Еще так рано, пришлось подзаправиться.

Я приподнимаю уже почти пустой стакан из-под кофе. Она фыркает, входя в магазин мимо меня, и перебрасывает свои длинные темно-рыжие волосы за плечо. Она невероятно красива, но такая внешность плохо сочетается с черствой душой.

Может, я слишком предвзята.

— Кофеин вреден для здоровья, — заявляет Тиффани, повернувшись ко мне. — Это же наркотик.

Легальный, — едва не парирую я, но сдерживаюсь. Вместо этого я выдавливаю из себя улыбку, включаю свет и спрашиваю:

— Ваш жених сегодня сможет подойти?

Это из-за него мы встречаемся в такую безбожную рань. В первом письме Тиффани Рэтклифф написала:

«Мой жених — очень важный человек, у которого чрезвычайно плотный график. Я очень надеюсь, что вы сможете принять нас в подходящее время».

«Подходящее время», по их мнению, семь утра, но я настояла на восьми. Тиффани это устроило. Так что парню лучше появиться, или я сильно разозлюсь.

— Он немного задержится, — сообщает Тиффани, не торопясь обходя магазин. Она рассматривает дорогущие безделушки, свечи и белый плакат с вдохновляющими и мотивирующими надписями. Все в основном для туристов, забредающих сюда с улицы.

То, что ей надо — мои владения, — находится позади нее.

— О, опоздания. Прекрасно могу его понять, — я пытаюсь разрядить обстановку, но она даже не удосуживается выдавить улыбку.

Но я преисполняюсь решимости. Допив последние капли латте, выбрасываю стакан в мусорку. Я сломаю ее. Заставлю ее себя полюбить.

— У вас есть каталог с образцами? — интересуется Тиффани, прервав мои размышления. «Заставлю себя полюбить» — боже, я что, маньячка?

— Разумеется. — Я указываю на гигантский стеклянный стол. Мне нравится называть его «моими владениями». На столе лежит папка с твердой обложкой, до отказа набитая карточками и приглашениями. — Почему бы вам не присесть?

Тиффани устраивает свою тощую задницу на стуле и открывает папку, неспешно перелистывая страницы. Я улучаю момент, чтобы подойти к своему маленькому письменному столу в углу и достать из ящика тонкую белую папку из стопки множества таких же папок. Я даю их каждому потенциальному клиенту. Там информация, которая поможет им принять решение в мою пользу, в том числе и рекомендации прошлых клиентов. Основываясь на них, я полноправно могу считать себя звездой свадебных приглашений.

Не думайте, что я хвастаюсь, но в бизнесе без этого никуда. Следует убедить этих людей, что без меня они не справятся. Это я изменю их жизнь к лучшему и продам именно то, что им нужно. Может, я чересчур драматизирую, но это правда. В свадебной индустрии мы все так делаем. Лучший флорист в городе, самый великолепный кондитер, наипрекраснейший фотограф… так и приходится рекламировать свои таланты.

— Вот полезная информация, — сообщаю я, садясь в кресло напротив Тиффани и пододвигая ей глянцевую белую папку.

Она даже не утруждается взглянуть на нее. Слишком занята — перелистывает страницы и бегло просматривает образцы, морща нос после каждого. Перевернуть, поглядеть, поморщиться, перевернуть, повторить. Я разглядываю ее и пытаюсь понять, что нашел в ней ее отсутствующий жених. Я часто так делаю. Иногда я ясно вижу любовь, излучаемую женихом и невестой. Иногда химию. Между некоторыми парами невооруженным глазом видна страсть.

Учитывая, что жениха еще нет — и где он, черт возьми? — пока он мне кажется таким же напыщенным, как и Тиффани. Скорее всего, красавец, под стать ей, потому что Тиффани — красотка с великолепными темно-рыжими волосами, золотисто-карими глазами, идеальной грудью и ярким макияжем, который на ее лице не выглядит броско. Макияж подчеркивает ее красоту — большие глаза, матовые красные губы, и скрывает недостатки. Например, контуринг уменьшает размеры носа, хотя и недостаточно.

Я пересмотрела огромное количество уроков по макияжу на YouTube. Я знаю, о чем говорю.

Тиффани ахает, вырывая меня из мыслей. Я заметила, что она разглядывает образец на четвертой странице и напоминает эмодзи с сердечками в глазах. Спрашиваю на полном серьезе: вам когда-нибудь хотелось, чтобы эмодзи ожили? Мне, например, часто.

— Понравилось что-нибудь? — Я кладу руки на стол, горя желанием схватить бланк заказа, чтобы начать его заполнять. Но она из тех, кого я называю «одноногими»: такие хотят купить что-то вместе с женихом, но приходят без него. Встреча только с одной такой невестой зачастую ни к чему не приводит: скорее всего, она ничего не закажет, не посоветовавшись с будущим мужем.

Без его денег или его одобрения никаких заказов.

Да, я все это уже видела.

Хуже этого может быть только «одноногий» жених, потому что мы прекрасно знаем, кто в итоге принимает все решения по свадебным вопросам. Конечно, невеста.

А не жених.

Кстати, об этом чертовом женихе…

— Я думаю, что нашла именно то, что хочу, но, вероятно, мне не следует принимать окончательное решение без Алекса, — объясняет Тиффани, не отрывая влюбленных глаз от выбранного ей образца.

— Может, позвонить ему? — мягко предлагаю я. Ему нужно быть здесь. Это из-за него мы тут в такую рань. С его стороны ужасно невежливо, что он до сих пор не объявился. — Он подтвердил, что сейчас подойдет, верно?

— Да, подтвердил, — огрызается она, вытаскивая из гигантской розовой переливающейся сумки Chanel свой iPhone и снимая с него блокировку с помощью системы распознавания лиц. Я до сих пор хожу с iPhone 7 Plus и не знаю, каково это — быть богатой. Она несколько раз постукивает по экрану длинным, идеальным, с подпиленным в виде гроба ногтем и подносит телефон к уху.

Я прекрасно слышу громкие гудки и голос ответившего ей жениха.

— Ты где-е? — протяжно шипит Тиффани. — Ты опаздываешь уже на пятнадцать минут.

— Мне пришлось ответить на звонок, — говорит он с неприкрытым раздражением в голосе.

В ужасно знакомом глубоком голосе.

Хм. Не знаю, кто такой этот Алекс. Я вообще не знаю никаких Алексов, хотя в прошлом приходилось работать с несколькими женихами с таким именем. Ой, ну и еще Алекс из времен моей юности. Как я могла его забыть? Высокий. Стройный. Носил очки. Лучший друг моего старшего брата Картера. Подарил мне мой первый поцелуй, когда мы играли ночью в прятки и спрятались вместе в сарае на нашем заднем дворе.

Да-да, тот самый Алекс. Сто лет его не видела. Понятия не имею, чем он занимается, и даже фамилию его не помню, если честно. Он сменил школу после восьмого класса. Наверное, перешел в частную. А может, в школу-пансион, чтобы получить, как говорят, образование получше.

— Поторопись, — бурчит она с явным неудовольствием. — Я уже нашла то, что мне понравилось.