Однако все свирепые слова прошли мимо ушей Ян Сяо. Он смотрел на этот мир с только ему свойственным состраданием ко всему живому и мертвому. Для Ян Сяо не было понятия «злой», лишь «сбившийся с пути человек, которому никто не протянул руку помощи тогда, когда он нуждался в ней больше всего». Таким человеком он и считал Вэнь Шаньяо — никто не предложил ему помощь, все только и делали, что отворачивались и проклинали. Поэтому в глазах Ян Сяо Вэнь Шаньяо был самым несчастным человеком в этом мире, и от осознания, что даже он не может ему помочь, сердце Ян Сяо обливалось кровью.

— Заканчивай! — вновь зарычал Король Бездны. — Заверши эту муку!

В его клокочущем голосе заклинатель отчетливо услышал раздражение и едва скрытую боль, терзающую его не один десяток лет. А ведь они ровесники: вместе в шестнадцать лет поступили в Байсу Лу, но по прошествии стольких сотен лет одному из них не дать и двадцати пяти, а второй обратился в то, что зовется демоном.

— Я завершу твои муки, Вэнь Шаньяо, — дрожащим голосом произнес Ян Сяо, и, если бы у Короля Бездны были губы, он бы точно скривил их. — Я дарую тебе последний шанс. Прошу тебя, не упусти его. И… прощай навсегда.

Вэнь Шаньяо не успел произнести и звука, как в воздухе пронесся белый свет Тяньсиня, и голова Короля Бездны, отделившись от тела, с глухим стуком упала на пол и откатилась. На троне осталось восседать обмякшее тело, в чьей груди зияла дыра.

Теперь Король Бездны точно мертв.

Но навсегда ли?

Перерождение

Пятьдесят третий год правления императора Тоу Баоху под девизом «Фаньжун». 4863 год с падения Хаоса

Что-то со всей силой врезалось в живот, и Вэнь Шаньяо закашлял, сплевывая с губ окровавленную слюну и морщась от боли. Он слышал голоса молодых парней, что кричали, спорили и ругались, обзывая его как только можно. Не в силах хоть что-то ответить, Вэнь Шаньяо сжался в комок, спрятав голову за руками и все еще чувствуя холод лезвия на своей шее.

Он снова умер. Этот баловень судьбы опять убил его! Впрочем, такое повторялось двадцатый раз, и Вэнь Шаньяо уже должен был привыкнуть и смириться, но как же он ненавидел умирать! А особенно перерождаться в свое сломленное, изуродованное темной ци тело. Когда же эта пытка закончится, когда проклятие вечного перерождения спадет? Когда он наконец умрет и не проснется?

— Всё, хватит с него! Тащите ведро!

Кто-то плюнул в Вэнь Шаньяо, и он вмиг возмущенно приподнялся, но с трудом смог различить смазанные силуэты перед собой. Глаза, что прежде никогда не подводили его, почти ничего не видели. Страх закрался в сердце, и он начал понимать, что все не так, как раньше. Кто эти люди? Почему они избивают его, ведь никто не смеет поднять руку на самого Короля Бездны?! Этим людям настолько захотелось смерти, что они пришли к самому ужасному существу Чуньцзе, который ест на завтрак свежие детские сердца и запивает их кровью?!

Не успел Вэнь Шаньяо разозлиться, как его со смехом облили помоями. Запах гнили, плесени, протухшего молока и еще невесть чего настолько резко ударил в нос, что по щекам потекли слезы.

— Будешь знать, как шататься здесь! — прокричал кто-то напоследок.

— Идемте, пока и сами не пропахли!

Голоса со смехом отдалились, и Вэнь Шаньяо поспешил вытереть мокрое лицо. Впервые он был настолько растерян, что не знал, что и думать. Все его перерождения проходили по одному и тому же сценарию, ничего за минувшие две тысячи лет не менялось, так почему в этот раз все отличается от прежних? Что это за место и кто эти люди? Почему глаза подводят его? И где сестра?!

Покачав головой и охнув от боли, Вэнь Шаньяо отбросил эти мысли. Сейчас ему нужно умыться и понять, где он. Это точно не горы Дуфанг, да и акцент у этих людей южный.

Закрыв глаза, Вэнь Шаньяо заслышал неподалеку журчание воды. Слух был отменным, как и обоняние, — видимо, этим компенсировалось плохое зрение. Но быть слепым для Вэнь Шаньяо все равно что добровольно перерезать себе глотку! Он не сможет нормально существовать, особенно так далеко от дома.

С трудом доползши до воды, Вэнь Шаньяо тщательно вымыл руки, ополоснул лицо и протер глаза. Пальцы дрожали и на ощупь были какими-то странными, без заостренных когтей и сухой, тонкой кожи. Неужели Вэнь Шаньяо вернулся в свою первую жизнь, когда еще не был похож на демона и не ел человеческое мясо?

Вглядевшись в пальцы, Вэнь Шаньяо с трудом различил поцарапанную кожу ладоней с ровными ногтями и грязью под ними. Он уже намеревался с облегчением вздохнуть, но заметил некоторую странность: запястья были изрезаны.

Схватившись за свое лицо, Вэнь Шаньяо тщательно ощупал его, с каждой секундой все больше приходя в неимоверный ужас. Это не его нос, не его глаза, не его губы! Все не его! Тело не его!

— Вот же!.. — воскликнул Вэнь Шаньяо, вмиг умолкнув и схватившись за горло. Даже голос не его!

С трудом подавив нарастающую панику и несколько раз шумно выдохнув, Вэнь Шаньяо навис над водой и, прищурившись, всмотрелся в отражение. А уловив смутно знакомые очертания лица, закричал, ударив в бессильной злобе кулаком по земле:

— Ян Сяо, ты меня и в этой жизни оставить не можешь?!

Это тело принадлежало не кому иному, как баловню судьбы, везучему идиоту Ян Сяо! Но только после осознания этого гнев сменился на удивление, а потом и вовсе на непонимание. Как Вэнь Шаньяо может оказаться не в своем теле? Мало того, в теле своего извечного врага?

На всякий случай Вэнь Шаньяо ущипнул себя за руку, но, посчитав, что этого мало, дал себе звонкую пощечину, от которой сам ахнул и потер покрасневшую кожу. Нет, это не сон. Он действительно переродился, и не в свое тело, а в тело баловня судьбы!

Не зная, смеяться ему или плакать, Вэнь Шаньяо смыл с себя остатки грязи и помоев, морщась от тупой боли во всем теле. Вот уж чего он точно не ожидал, так это воочию увидеть и почувствовать, как всеми любимого Ян Сяо, с которого иногда даже пылинки сдували, избивают на улице, а потом обливают отходами. Что за ущербное начало новой жизни?

— Ян Сяо! Ян Сяо! — раздался вдали незнакомый голос.

Вздрогнув и насторожившись, Вэнь Шаньяо взглянул на размытую фигуру в белом, быстро приближавшуюся к нему. Проклиная собственное зрение и не зная, оставаться ему на месте или бежать, он слегка приподнялся. Быть снова избитым не хотелось, но чем ближе подходил мужчина, тем лучше Вэнь Шаньяо мог его разглядеть, с облегчением заметив белые одежды монаха. Эти ущербные точно не тронут кого-то настолько жалкого, как Ян Сяо, мало того, пожертвуют собой ради его спасения!

Монах, не боясь запачкать одежды, упал на колени рядом с ним, и при виде жалости и тревоги на его лице Вэнь Шаньяо чуть не вывернуло наизнанку. Насколько ужасно выглядит это тело, раз не вызывает ничего, кроме сочувствия?!

— Ян Сяо, я же говорил не ходить в одиночку, — покачал головой мужчина, достав платок и аккуратно стерев с его щеки запекшуюся кровь.

Вэнь Шаньяо не ответил, смотря на висевший за спиной мужчины меч и поняв, что ошибся. Ужасно ошибся! Перед ним был далеко не безобидный монах, который и пальцем бы его не тронул, а пилигрим! Странствующий заклинатель, наемник, в одиночку расправляющийся с демонами и духами. От такого не то что не убежишь — такого не обманешь! А если он обнаружит, что в этом теле чужая душа…

— Ян Сяо, ты испугался? Я не собирался тебя ругать! — заметив резко побледневшее лицо Вэнь Шаньяо, поспешил заверить пилигрим. — Я и сам испугался, когда вернулся с охоты, а тебя не застал. Не стоит так травмировать мое старое сердце!

Несмотря на слова, говоривший выглядел не старше двадцати. Вэнь Шаньяо, насколько позволяло зрение, попытался отыскать хоть один намек на принадлежность к кланам и школам, но на пилигриме не было ни татуировок, ни медальонов. Видимо, заклинатель нигде не обучался и сам провозгласил себя пилигримом либо же был выгнан за какую-то серьезную провинность. Вэнь Шаньяо придерживался второго варианта, смотря на изящный меч в белоснежных ножнах с витиеватыми серебряными рисунками. Он видел что-то похожее на именную печать, но не мог прочитать ее. Будь проклят Ян Сяо и день, когда он родился!

Отряхнув Вэнь Шаньяо, пилигрим с улыбкой, выражающей облегчение, поднял его на ноги:

— Давай вернемся, пока тебе не стало хуже.

Боясь хоть что-то сказать, Вэнь Шаньяо согласно кивнул, покорно следуя за мужчиной. Судя по всему, пилигрим не заметил подмену души, но если Вэнь Шаньяо в этом теле, то где-то должна находиться душа Ян Сяо. И лучше бы она была не в настоящем теле Короля Бездны. Ведь если об этом прознает сестра, то ее месть будет очень и очень жестокой!

Погрузившись в раздумья, Вэнь Шаньяо не сразу заметил, как они дошли до стоящего вдали от домов сарая, настолько хлипкого, что он подумал, что лучше не испытывать судьбу и сразу ночевать на улице. Но пилигрим спокойно вошел внутрь, вызвав у Вэнь Шаньяо едва ли не сочувствие. Насколько же бедным и жалким был этот заклинатель, раз вынужден ночевать чуть ли не под открытым небом? Наверняка в его карманах даже деревянной монеты не завалялось, так что и ограбить его не получится. А меч… какой толк от меча, который признает только своего хозяина, а с другими будет не более чем железной палкой?