— Я ожидал осложнений, но глаза прижились на удивление хорошо, словно тут им и место. И все же я дам тебе мази на первые дни: бывали случаи, когда глаза просто выпадали.

Вэнь Шаньяо послушно кивнул, медленно раскрыв веки и взглянув на нависшего над ним старика. Он с трудом различил его лицо, видя разноцветные пятна, от которых слегка подташнивало. Неужели Вэнь Шаньяо ошибся? И сделал только хуже, заменив одни глаза на другие? Может, дело было совсем не в глазах, а на тело Ян Сяо наложено проклятие? А если все проблемы в голове? Тогда еще хуже…

Вэнь Шаньяо схватил старика за рукав, сквозь зубы процедив:

— Я почти ничего не вижу…

— Ах, совсем из головы выскочило! — хлопнул себя по лбу Цао Цзицзин.

В коридоре послышался звон склянок, и лекарь вновь навис над Вэнь Шаньяо, поочередно капнув в его глаза раствор. Моргнув несколько раз и зажмурившись, он почувствовал неприятное жжение, но Цао Цзицзин предусмотрительно произнес:

— Терпи, если хочешь видеть.

Стиснув челюсти, Вэнь Шаньяо послушался. Казалось, прошла вечность, прежде чем глаза перестало жечь, и он неуверенно раскрыл их. Взгляд прояснился, и Вэнь Шаньяо с облегчением выдохнул. Нет, с телом Ян Сяо все в порядке. Он устранил главный недостаток, и теперь пора задуматься, куда идти дальше.

Цао Цзицзин, заметив довольную улыбку Вэнь Шаньяо, хмыкнул и протянул ему медное зеркало:

— Ну что, доволен? Всю ночь на тебя потратил, хоть спасибо бы сказал…

Вэнь Шаньяо пропустил его слова мимо ушей, смотря на до боли знакомое лицо с непривычными глазами, столь черными, что в них пропадал свет. Да, так гораздо лучше. Вэнь Шаньяо не мог иметь желтые глаза, ведь ребенок с улицы такие глаза никогда бы не унаследовал. Такой цвет, только темнее, встречался у представителей клана Сюэши, так неужели Ян Сяо родом из центра и как-то связан с одним из пяти кланов?

— Неплохая работа, — признал Вэнь Шаньяо, отложив зеркало и спрыгнув на пол.

Цао Цзицзин что-то проворчал под нос, проводив его в переднюю и молча положив на прилавок желтый листок бумаги и кисть. Вэнь Шаньяо, как и обещал, нарисовал печать, указав на пустую середину:

— Сюда должна попасть капля крови жертвы. Печать всего на один раз, и лучше не пытайтесь снять с нее копию, — последствия могут быть необратимы.

— А если мне одной печати будет мало?

— Тогда, если вы будете мне полезны, я приду еще раз и дам вам новую.

Цао Цзицзин не сдержал усмешки, отдав взамен мешочек с мазями для глаз.

— Прекрасно, тогда ты знаешь, где меня найти. А теперь уходи, моя лавка должна была закрыться еще пару часов назад.

Вэнь Шаньяо поклонился на прощание и поспешил выйти на улицу, тут же зажмурившись от яркого солнца. Город еще не проснулся, и прохожих было мало. Лавки постепенно открывались, но на реках уже неторопливо плыли сампаны [Сампан — плоскодонная лодка.] с рыбаками, проверяющими сети с ночным уловом.

Цзу прославился не только из-за поблизости расположившегося клана Байсу Лу, но и благодаря двум рекам, выходящим напрямик к морю. Улов здесь всегда был хорошим, в лесах водились лишь слабые демоны, способные причинить вред только домашней скотине, а днем и носа не высовывающие. Да и почти все Общины обитали в городе, от ткачей до артистов. Помнится, в первой жизни Вэнь Шаньяо вместе с сектой перебил половину города, а горы Цзыю пылали несколько дней, пока дождь не потушил пламя. Да, тогда это был один из сильнейших ударов по кланам и империи и шаг к царствованию Веньи. Но когда Вэнь Шаньяо впервые переродился, всё постепенно начало терять смысл.

Члены секты никогда не видели Веньи, слышали лишь его наказы и безропотно повиновались. И потому раз за разом терпели неудачу. Что бы ни делал Вэнь Шаньяо, ничего не менялось. Но если нет Ян Сяо, то, может, хотя бы в этот раз Вэнь Шаньяо добьется своего? И защитит не только сестру, которая, сама того не ведая, всегда шла на верную смерть, но и секту?

В животе заурчало, и Вэнь Шаньяо, оглядевшись, понял, что забрел в тихий, наполненный садами квартал, располагающийся ближе всего к горам. Если память ему не изменяет, то где-то здесь должна быть пекарня семьи Ши, что знаменита лучшими булочками в округе. А если успеть до часа Ву [Час Ву/час лошади — с 11:00 до 13:00.], то беднякам и вовсе достанется бесплатная плошка риса!

Вэнь Шаньяо едва не подавился слюной, спеша отыскать пекарню. Он нашел ее спустя пару улиц. Небольшое аккуратное здание в два этажа окружали старые яблони, над входом покачивалась табличка с изящно выведенными иероглифами и тарелкой с супом. Легкий, приятный аромат булочек растекся по всей улице, и, не в силах терпеть, Вэнь Шаньяо бросился к дверям пекарни. Если он не попробует в этой жизни знаменитые булочки семьи Ши, то умрет на месте!

— Молодой господин, берегитесь! — окликнул кто-то Вэнь Шаньяо.

С недоумением замерев, он запоздало услышал стук копыт и ржание. К нему неслась тройка черных коней с пылающими огнем гривами и хвостами и дико горящими желтыми глазами. Из ноздрей и пастей вырывался дым, а под копытами сверкали искры.

Глупое тело парализовало от страха, и Вэнь Шаньяо мысленно попрощался с еще одним перерождением, как что-то с силой толкнуло его в спину. Демонические кони-цзиляни промчались мимо, и только один наездник оглянулся, но его голос затерялся среди ржания.

— Молодой господин, вы в порядке? — позвал Вэнь Шаньяо тучный юноша лет шестнадцати.

— Да… — с трудом веря в собственное спасение, кивнул тот.

Заметив отрешенный взгляд Вэнь Шаньяо, внезапный спаситель поспешил поднять его, отряхнув пухлыми ручками от пыли.

— Ушиблись где-то?

Вэнь Шаньяо, взглянув на грязные руки, заметил кровоточащую ссадину на ладони, при виде которой юноша с сожалением заохал.

— Нельзя так оставлять. Пойдемте, рану нужно обработать.

Схватив его за рукав, юноша направился к пекарне семьи Ши, без стеснения войдя внутрь. Немолодая женщина, протирающая стол, отвлеклась на них:

— А-Ми, уже так скоро вернулся? Кто это с тобой?

— Матушка, его чуть не сбили заклинатели на конях-демонах! — пожаловался тот, тряся ушибленной рукой Вэнь Шаньяо.

Хоть и пухлый, но силы в нем было достаточно, чтобы рука Вэнь Шаньяо начала болеть.

— Что? Заклинатели? — вышел из кухни широкоплечий мужчина. — Люди из Байсу Лу никогда не позволяли себе такой наглости! А если бы они действительно ненароком убили кого-то?!

Женщина согласно закивала, но не успел их сын что-либо ответить, как Вэнь Шаньяо подал голос:

— Это были заклинатели из Ганшаня.

В пекарне тут же стало тихо, и семья Ши с опаской переглянулась. Кто не слышал о людях из Ганшаня, чья кровь подобна самой холодной воде, а кости состоят из тысячелетнего льда? Люди Стальной Горы не умеют прощать даже малейшие обиды, а человека, посмевшего перейти им дорогу, они запомнят надолго. Вэнь Шаньяо сам не раз в этом убеждался.

— А-Ми, хватит там стоять! Усади гостя, — нарушила неловкое молчание женщина, поставив на стол тарелку с водой. — Даже если эти люди из Ганшаня, это еще не означает, что им можно вытворять что вздумается! Как бы мы не пожалели об их присутствии…

— Уж мастера Лу навряд ли это допустят, — поддержал супругу мужчина, с интересом взглянув на нежданного гостя. — И кого же привел к нам А-Ми?

Вэнь Шаньяо, на которого уставились три пары глаз, поспешил представиться:

— Меня зовут Ян Сяо, я прибыл сюда с востока.

— Неужели тоже на испытания? — оживился юноша, отчего его глаза заблестели.

Скажи им Вэнь Шаньяо, что нет, его бы мигом завалили вопросами, так что он через силу кивнул. Пускай считают так, все равно лучше, чем что-то выдумывать.

— Позволишь? — спросила госпожа Ши, кивнув на ссадину.

Помедлив, Вэнь Шаньяо кивнул в ответ, и его ладони коснулись теплые и мягкие руки женщины, которая за пару движений промыла рану чистой водой и нанесла целебную мазь. Видимо, здесь часто обжигались и ненароком резали себе пальцы.

— А-Ми, угости нашего гостя, — послышался голос мужчины из кухни. — Не оставлять же его раненым и голодным?

Пухлый юноша согласно закивал и спустя несколько минут принес Вэнь Шаньяо плошку с супом из сладких рисовых шариков и маньтоу [Маньтоу — мягкая белая паровая булочка.]. С трудом сглотнув слюну, он громко поблагодарил семью Ши и с наслаждением принялся за еду. Пища здесь была в разы лучше, чем в Доме наслаждений, бульон словно согревал изнутри, а тесто маньтоу приятно таяло на языке. Это определенно лучшее из того, что когда-либо ел Вэнь Шаньяо! Он и подумать не мог, что настолько сильно скучал по обычной человеческой еде.

— Меня, кстати, Ши Фэнми зовут, — представился юноша.

Не в силах отвлечься от еды, Вэнь Шаньяо кивнул. Ему стоило быть вежливее, но он терял голову от вкуса. Вдобавок такому слабому и худощавому телу определенно нужно набрать вес, а то любой сильный порыв ветра сдует.

Едва ли не облизав тарелки и вновь поблагодарив господина и госпожу Ши, Вэнь Шаньяо наконец обратил все свое внимание на Ши Фэнми.

— Ваша пекарня действительно самая лучшая в городе, — заметил Вэнь Шаньяо.

— Ею заведовал еще мой прапрадед. Это семейное дело, — ответил юноша, как-то тяжело вздохнув.

— Не хочешь становиться новым владельцем? — понизив голос, уточнил Вэнь Шаньяо.