Нора подалась вперед и взмахнула ресницами.

— Что-то в глаз попало?

— Нет, — ответила она и подняла на Майка взгляд, — я кокетничаю.

— Плохо.

— Хи, благодарю.

— Нора, что происходит?

Она со вздохом подняла руку, чтобы пригладить волосы, но вовремя вспомнила, что Фрэнни сделала из них шлем. Опустив руку, она ответила:

— Ничего, ровным счетом ничего не происходит.

Судя по всему, старости в обществе кошек ей не избежать.

— Только не обижайся, — заговорил Майк мягко, но так, чтобы перекрыть мелодию рок-н-ролла, гремевшую в динамиках, — ты держишься несколько... непонятно.

— Непонятно? — Нора слегка толкнула его ладонью в грудь. Майк не шелохнулся. — Это я держусь непонятно? — Она издала отрывистый смешок. — Ты пришел на большой праздник и стоишь в углу в одиночестве, а я непонятно держусь! — Она тряхнула головой, о чем тут же пожалела. — Вот так номер! — Теперь стены и пол вновь оказались на своих местах, и Нора перевела дыхание. — Знаешь, можно прийти на бал и не быть на балу; а значит, ты мог бы и не приходить. Понимаешь, о чем я?

— Ни единой догадки.

Нора глубоко вздохнула — до него невозможно достучаться, и она упускает возможность, теряя время с каменным изваянием по имени Майк Феллон.

— Ничего. Просто у нас нет вза... взаимо... взаимопонимания, — тщательно выговорила она.

Губы у Майка скривились так, что это можно было назвать улыбкой, но улыбка исчезла так быстро, что Нора не могла быть уверена, видела ли она улыбку вообще. Великолепное лицо. Она смутно его различает, но оно великолепно.

— Как жаль, — пробормотала она.

— Что такое?

Нора покачала головой и махнула рукой в его сторону.

— Ничего. Ничего. Пока, Майк.

Она отошла, а Майк завороженно смотрел на линию спины и ягодиц. Да и какой мужчина не засмотрелся бы? Роскошное зрелище! Но Майк тут же задумался над тем, что могло означать ее «как жаль».

На протяжении двух часов он наблюдал за тем, как она шутит и смеется со знакомыми. Отчасти он завидовал ее способности к непринужденному общению, он сам никогда не умел легко вписываться в компании, и сейчас уже поздно овладевать этим искусством. Даже если бы он пожелал.

Он глотнул из второй за вечер бутылки и обнаружил, что пиво сделалось теплым. Поставив бутылку на столик перед собой, он мгновенно забыл о ней, его вниманием опять завладела высокая блондинка в черном платье. Как ни странно, он не мог не смотреть на Нору. Равно как и не думать о ней. Он мог бы покинуть вечеринку еще час назад, как и намеревался, однако, неизвестно по какой причине, не чувствовал себя готовым вернуться домой.

К Норе подошел Билл Хаммонд, записной волокита города Тесоро. Она откинула голову, чтобы взглянуть на него, и Майку открылась безупречная линия ее шеи.

Взгляд Билла был направлен несколько ниже.

— Нора, — произнес у нее над ухом низкий голос, — ты классно выглядишь.

— Спасибо.

Даже она сама была вынуждена признать, что сестры потрудились на славу. Хотя она с трудом подавила желание сделать подол платья длиннее, а вырез — поменьше. До этого дня она никогда не одевалась так, чтобы много тела оставалось открытым.

Она повернула голову, чтобы поблагодарить за комплимент, встретилась глазами с Биллом Хаммондом и улыбнулась ему. Что ж, остается надеяться, что он не заметил ее разочарования.

В качестве местного донжуана Билл считал себя вправе флиртовать с любой незамужней женщиной от восемнадцати до восьмидесяти лет. Его комплименты — все равно что снежинки во время бурана, однако в положении Норы не приходится быть разборчивой.

Его темно-русые волосы безукоризненно расчесаны, карие глаза с одобрением смотрят на нее. Через мгновение взгляд Билла скользнул в сторону, словно Билл желал убедиться, что поблизости нет более интересных женщин. Нора подавила закипающее раздражение — она-то пришла на эту свадьбу с одной целью: встретить мужчину, который избавит ее от девственности.

А раз Билл — единственный вариант, то...

— Хочешь потанцевать? — спросил он.

Разум Норы не успел подсказать ей правильный ответ — попросить Билла оставить ее в покое. Нора быстро сказала:

— А то!

Она слегка покачнулась — наверное, оттого, что ей неудобно в новых туфлях. Кто это, скажите на милость, решил, что женщины должны носить обувь на высоких каблуках?

Танцуя, Нора немного пошатывалась, но надеялась, что никто этого не заметит. Нет, не надо было пить этот последний коктейль. Разве что для храбрости, чтобы предпринять эту охоту за мужчинами. Ну вот, предприняла. И что? Нора уже не была уверена, что довольна.

Между тем руки Билла путешествовали повсюду, отнюдь, впрочем, не приводя Нору в возбуждение, напротив, ей хотелось, чтобы эти путешествия прекратились. Но она превозмогла себя. В конце концов, разве не на это она рассчитывала? Поэтому нечего теперь раздражаться, а надо отдаться происходящему целиком и полностью.

Билл кружил ее по танцевальной площадке, и толпа вокруг превращалась в вихрь размытых, движущихся пятен. Каким-то образом Норе удалось зафиксировать взгляд на паре темно-синих глаз, прикованных к ней.

Майк.

Сердце у нее непривычно дрогнуло. Их взгляды скрестились, но через секунду наваждение исчезло, так как Билл шепнул:

— Давай выйдем на воздух.

Очень хорошо, свежий воздух — все, что ей сейчас нужно.

— Давай.

Она двинулась рядом с Биллом к высоким стеклянным дверям. Тяжелая рука лежала у нее на плечах, и Билл уверенно вел ее сквозь толпу.

Прохладный ночной воздух, напоенный запахом садовых цветов, обжег легкие. Во внутреннем дворике, обнесенном кирпичом, была разбита клумба. Нора освободилась от руки Билла, и ей немедленно стало легче. Она пересекла двор, остановилась у каменной балюстрады и вскинула голову, глядя в усыпанное алмазными звездами небо. Мягкий бриз овевал ее, трепал волосы, ласкал кожу и даже (как она невесело осознала) отчасти выветривал хмель.

И выветрил настолько, что, когда Билл к ней приблизился, она пожелала перенестись куда угодно, только не оставаться здесь.

— Я, кажется, говорил тебе, что ты сегодня сногсшибательно выглядишь?

— Наверное.

— Хорошо. — Его ладонь скользнула по ее обнаженной руке. — На всякий случай говорю еще раз. Послушай, Нора, мне никогда не приходило в голову, что ты можешь быть такой.

Самый сомнительный комплимент, какой ей когда-либо приходилось слышать. Как же она выглядит обычно? Как кикимора?

— Спасибо.

— Ты такая же сладкая, как твои пирожные.

Нора вздрогнула. Неужто такие вот заигрывания имеют успех?

— А сейчас я хочу попробовать тебя на вкус.

С этими ласковыми словами он развернул ее к себе и заглянул в глаза с таким вожделением, с каким на нее не смотрел прежде ни один мужчине. Она ощутила глубокую, черную пропасть внутри. Не приходилось сомневаться, что сейчас она встретится со зловещей и неумолимой силой.

Билл прижал ее к себе с жадностью голодного хищника, вцепившегося в кусок мяса. Его ладони легли ей на груди. Нора попыталась оттолкнуть его, но тщетно. Скорость, с которой работал ее ум, поразила ее — ведь всего минуту назад она плыла в полном тумане. Да как она могла допустить? Да сейчас она согласна хоть на сорок кошек!

Она так и не нашла способа остановить Билла, его губы уже впились в нее, и она успела только подумать, какие у него толстые и влажные губы. Она почувствовала... Не почувствовала ничего. Никакого огня. Никакого предвкушения. Даже возбуждения или страха. Только приступ отвращения, то есть именно то, что и должна была почувствовать, расставаясь со «статусом» девственницы.

— Отпусти ее.

Сильный, низкий голос. Совсем рядом.

Не поворачивая головы, Нора скосила глаза вбок, в сторону слабо освещенного дворика, а в следующее мгновение Билла оторвали от нее и с силой оттолкнули. Он едва удержался на ногах, но все же выпрямился и, набычившись, взглянул на мужчину, который заслонил собой Нору.

— Билл, отойди, — произнес Майк.

— Кто тебя сюда звал?

— Меня не нужно звать, — рявкнул Майк и добавил с явной неохотой: — Ты что, не видишь, что она выпила лишнего?

— Майк...

Нора потянула его за руку. Он освободился резким движением, ни на секунду не спуская глаз с Билла, заметно недовольного, что ему помешали.

— Это касается только меня и Норы.

— Вообще-то я бы согласился, — заметил Майк, — но только не в этот раз.

— Да кто ты такой? — зарычал Билл. — Может быть, ее отец?

Норе казалось, что они разыгрывают сцену из старого дурацкого фильма: герой и злодей встали в боевую стойку, а героиня, ломая руки, отступает в сторону. Нет, ломать руки — это не в ее стиле.

— Ладно, ребята, — подала она голос, — может, вы...

— Помолчи-ка минутку, — оборвал ее Майк, даже не глядя на нее.

— Помолчать? — Нора буравила его взглядом. В ней закипала злость, так как он упорно не смотрел в ее сторону. — Это ты приказываешь мне молчать?

Майк быстро повернул голову.

— Присядь, прошу тебя.

— Послушай, я не нуждаюсь в твоих...

— Нора, ты только потерпи минутку.

Однако предупреждения Майка запоздали, так как Билл приступил к активным действиям. Майк отступил влево, перехватил правую руку Билла и нанес ему ощутимый удар в челюсть. Билл едва ли не по-балетному развернулся на носках и без единого звука рухнул в кусты. Не веря своим глазам, Нора таращилась на своего потенциального любовника, который распростерся ниц возле дорожки. Только сейчас она отметила про себя, что из дома все еще доносится музыка — празднество продолжалось. О драке, имевшей место в ночной темноте, знали только Нора и два ее участника.

Что ж, это утешает, по крайней мере половина города не будет судачить об этой яркой сцене.

Но, с другой стороны, теперь ведь все рухнуло. Нора повернула голову и увидела человека, который без предупреждения вторгся в ее планы и оставил ее непорочной в эту ночь. Ей тут же захотелось ослепнуть: в глазах Майка сверкнули радостные искорки. Такой же, как и другие... самец.

Она толкнула его ладонью в грудь и с удовольствием увидела, что он пошатнулся.

— Как по-твоему, чем ты занимаешься?

Секунду-другую Майк в изумлении смотрел на нее.

— Мне кажется, спасаю тебя от негодяя.

— Я просила меня спасать?

— Нет, но...

— Было похоже, что я запугана? В отчаянии?

— Нет. — Майк одернул полы пиджака и сунул руки в карманы. — Мне подумалось, что ты несколько раздосадована.

— И решил, что мне немедленно требуется помощь?

Майк ничего не ответил. Нора потрясла кулаками и широким шагом двинулась прочь. Ее каблуки грозно стучали по вымощенной кирпичом дорожке — в такт ее гневу.

Майк подавленно посмотрел ей вслед. Впрочем, он не мог не признать, что, раскрасневшись от ярости, Нора еще больше похорошела. Было непонятно, чего она так разозлилась. Черт, он-то считал, что делает ей добро. Это же Нора, обычно такая чувствительная, рассудительная. Но сегодня она совершенно не похожа на себя. Стоило ему увидеть, как Билл тащит ее в темноту, как он сразу понял, какие игры на уме у этого человека. При этом было ясно, что в этот праздничный вечер Нора переборщила с крепкими напитками. Вывод: ей может понадобиться рука, которая стряхнет с нее лапы Билла.

Он, конечно, не ожидал, что в нем так быстро возникнет... то, что возникло при виде Билла, прижимавшего к себе Нору. Сейчас ему не хотелось разбираться в этих ощущениях, он только знал, что ему следует держаться от Норы подальше.

— Триста долларов, — услышал он ее голос. — Это считая маникюр и прическу. Да, они мои сестры, но их работа тоже должна оплачиваться. Они имеют право получить то, что им причитается. Плюс новое платье. А я терпеть не могу магазинов.

Что же это за женщина, которая терпеть не может магазины?

— О чем ты?

Он следил за ней, пока она вышагивала вдоль безжизненного тела Билла, лежавшего лицом вниз.

— Об этом. — Она провела обеими руками по бокам. — Платье, стрижка, косметика, эти вот идиотские дорогущие туфли — я в них, кстати, умираю. А эта сумочка? В нее помещаются разве что ключи и водительские права! Ну как можно стричься за семьдесят пять баксов?

— Да откуда же мне знать! Но все-таки...

Нора снова оборвала его:

— Но все-таки речь не об этом!

Ну да, речь о том, что он пришел к ней на помощь, а она теперь делает из него какого-то прокаженного. Нечего было лезть со своими благими намерениями. Что там говорил по таким поводам отец? Да, вот: «Ни одно доброе дело не остается безнаказанным». Майк почти слышал смех старика.

Он скрестил на груди руки, стараясь справиться с нервной дрожью.

— Может, тогда ты мне объяснишь, о чем идет речь?

Нора встала перед ним, вскинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза, и пошатнулась. Она только моргнула, когда он быстро ухватил ее за плечи, удерживая от падения.

— А речь вот о чем, — начала она. — У меня был план. Хороший план, между прочим. И ты его расстроил.

Она обернулась через плечо и посмотрела туда, где Билл как раз зашевелился, пытаясь выбраться из зарослей.

Майк проследил за ее взглядом.

— Билл — это твой план?

— Значительная его часть, — мрачно проворчала она.

Светлая прядка упала ей на лоб, и она сдула ее, чтобы не мешала смотреть. Щеки у нее разгорелись, глаза пылали нетерпением и досадой — зрелище завораживающее. У Майка голова пошла кругом, ему стало не по себе настолько, что он отпустил Нору и сделал шаг назад.

— Отлично. Билл приходит в себя, так что я могу уйти, а ты — осуществить свой план.

Билл что-то пробормотал сквозь зубы, выбрался из кустов и метнул на Майка уничтожающий взгляд. Так и не посмотрев в сторону Норы, он направился обратно к банкетному залу. Шел он уверенно и твердо, но застрявшие в волосах листья сводили на нет его усилия сохранить достоинство.

Вновь оставшись наедине с Майком, Нора хлопнула себя по бедрам.

— Видал? Все, теперь мне придется искать другого.

По всей вероятности, поиски она решила отложить до другого раза, поскольку зашагала по вымощенной кирпичом дорожке и повернула за угол дома. Фонари, отделанные в псевдоантичном стиле, бросали на дорожку скудные пятна света. Нора двигалась неуверенно, пошатываясь из стороны в сторону. Майк обернулся на банкетный зал, опять посмотрел на Нору — выбор очевиден.

Несколько широких шагов — и он рядом с ней. Она шла медленно, осторожно, мучительно прихрамывая.

— Эти штуки меня убивают, — пожаловалась она, сбросила в плющ сначала правую туфлю, потом левую, вздохнула с облегчением и побрела дальше, не оборачиваясь.

Майк усмехнулся и подобрал брошенные туфли. Он не мог взять в толк, что именно могло преобразить неизменно разумную Нору в прекрасную, кипящую гневом незнакомку.

Что ж, ему это предстоит узнать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Майк осторожно следил за Норой, которая уже удалилась шагов на двадцать от дома, где празднество было еще в полном разгаре. Нетвердой походкой она пробиралась по мощеной дорожке, то и дело попадая в пятна света. Ночной воздух был напоен тяжелым ароматом цветов, издалека доносилась приглушенная танцевальная музыка. Нора что-то бормотала себе под нос. Хотя Майк не мог разобрать слов, но по ее интонации мог догадаться о ее настроении. Тряхнув головой, он сунул туфли в карманы пиджака и последовал за ней. Вероятно, она его не поблагодарит, но, пожалуй, лучшее, что он мог сделать, — это усадить ее в свою машину и отвезти домой.

Внезапно Нора остановилась, повернулась, и Майк, не успев замедлить шаг, врезался в нее. Она покачнулась, подняла голову, заглянула ему в глаза и моргнула, как будто стараясь сфокусировать взгляд. Ему было знакомо это ощущение. Он словно впервые видел ее: сонные голубые глаза, кожа, похожая на фарфор при неярком свете, легкий бриз — океан всего в миле или двух — любовно ласкает ей волосы. На одно мгновение Майку захотелось притянуть ее к себе, приникнуть к губам...

— Это ты виноват, — проговорила она.

Романтический образ, начавший складываться в его воображении, развеялся, и Майк рассмеялся.

— А в том, что ты перепила, тоже я виноват?

— Не то. — Она пренебрежительно отмахнулась. — Ты не слушаешь.

Это верно, он не вслушивался в ее слова, настолько он был заворожен ее обликом.

— Хорошо, я тебя слушаю.

Нора глубоко вдохнула и тут же выдохнула, сдувая со лба волосы. Никогда еще Майк не видел ее такой... свободной. Нора всегда держалась дружелюбно, но по-деловому, общаясь с покупателями через прилавок. Нынешний вечер открыл Майку очень много неведомого.

Нора была охвачена отчаянием. И не потому, что ее распалили поцелуи Билла Хаммонда, — честно говоря, она содрогалась при одном воспоминании о них. Но только он, один из всех, предложил ей пойти с ним. Она провела ладонью по лбу, убирая непослушную прядь, и при этом жесте мысли у нее вдруг начали проясняться.

— О чем я думала? — пробормотала она.

— Я тоже хотел бы знать, — отозвался Майк.

Нора взглянула на него снизу вверх и с радостью обнаружила, что его черты сделались более четкими. А впрочем, он был хорош хоть в размытом варианте, хоть в четком. И не только потому, что у него красивое лицо, ярко-зеленые глаза. В нем есть что-то... что-то твердое, надежное, прочное, как крепостная стена, и столь же необычное. Майк редко улыбается.

— Ладно, согласна, Билл — это была ошибка.

— Принято. Остается вопрос: почему ты решила на это пойти?

Нора с шумом выпустила воздух.

— Понимаешь, у меня не такой уж большой выбор.

Майк покачал головой.

— Нет, не понимаю.

— Да ты испортил мой план!

— Что за план, в конце концов?

— Ты во всем виноват, — повторила Нора, — ты все мне нарушил, так что ты в долгу передо мной.

— Я отшвырнул от тебя подонка.

— Вот именно! — выкрикнула она. Майк стоял перед ней, слегка раскачиваясь. — Стой смирно!

— Я никуда не двигаюсь.

— Ох, господи, это-то и плохо. — Она исподлобья взглянула на него. — Ты смеешься надо мной?

Майк поднял руки, словно капитулируя, и помотал головой, скрывая улыбку.

— Ни в коем случае.

— Обещай, что поможешь мне.

— В чем помогу?

— Скажу, когда пообещаешь.

— Я не даю обещаний вслепую.

— Ты передо мной в долгу.

— Прекрати.

— Тогда обещай.

Майк огляделся: гости были еще в банкетном зале, но надолго ли? Нора нетвердо стоит на ногах, а ее голубые глаза еще не окончательно прояснились после выпитых коктейлей. К тому же она, судя по всему решила спорить до бесконечности. Поэтому лучше всего дать ей любое обещание. А потом посадить в машину и отвезти домой. Когда протрезвеет, она обо всем забудет.

— Хорошо, уговорила, обещаю.

Он взял ее под руку и стал поворачивать к машине. Она высвободилась.

Вот упрямица, подумал он. Остается только ждать, что будет дальше.

Нора вздохнула, улыбнулась:

— Да, хорошо, так гораздо лучше. — Она протянула руку и погладила Майка по груди. — Ты принц морской... Нет... ты — принц среди принцев.

— К вашим услугам. Принц Майк.

Он взял ее за руку, старательно не обращая внимания на волну жара, поднявшуюся в нем от этого простого прикосновения. Когда-то очень, очень давно он ощущал этот электрический разряд... Вплоть до этой минуты он желал, чтобы всякая чувственность умерла в нем. Как бы не так!

О нет, скорее домой, так будет лучше всего! Она чересчур пьяна, чтобы думать о том, о чем ему невольно думать хотелось.

— Давай-ка я отвезу тебя домой, пока дело не дошло до новой беды.