— Что это?

Слейтер пожал плечами.

— Подарок на память о моей первой попытке обчистить прохожего. У того человека был в кармане нож. С тех пор я стал осторожнее.

Сердце Ребекки заныло от боли, когда она представила одинокого, отчаявшегося и напуганного мальчишку.

— Просто чудо, что ты уцелел до тех пор, пока тебя не нашел Эндрю.

— Пока я не нашел Эндрю, — печально усмехнувшись, поправил девушку Слейтер. Его улыбка померкла. — Почему ты призналась мне, что замужем? Большинство женщин в твоем положении не стали бы распространяться об этом.

Застигнутая этим вопросом врасплох, Ребекка силилась придумать ответ.

— Лгать — несправедливо по отношению к тебе.

— Жизнь вообще несправедливая штука.

Горький пример собственной жизни заставил Ребекку угрюмо улыбнуться.

— Расскажи мне о себе, Слейтер.

— Позволь все-таки вместо исповеди кое о чем спросить. Зачем ты его ищешь? Он украл у тебя все, что можно, а потом бросил на произвол судьбы. И ты продолжаешь считать его мужем?

Это было бы проще объяснить, рассказав о Дэниеле. Только такой рассказ ничего не изменил бы. Кроме того, Ребекке было в десять раз труднее признаться, что она оставила сына в приюте, нежели рассказать о наличии мужа. Ребекка не могла контролировать поступки Бенджамина, но решение оставить сына принимала сама.

— Я хочу получить то, что он у меня украл.

— И ты действительно веришь, что у него есть деньги? — Слейтер покачал головой и поджал губы. — Он игрок, Ребекка. И скорее всего уже спустил все, что украл у тебя. И даже больше…

— Он мой муж.

Глаза Слейтера вспыхнули гневом.

— Возможно, ты никогда больше его не увидишь. Неужели ты будешь тосковать по нему всю оставшуюся жизнь?

Ребекка отпрянула и вскочила на ноги.

— Я не тоскую по нему.

— Тогда почему? — Слейтер медленно поднялся со своего стула. — Ты красивая женщина, Ребекка. Ты заслуживаешь большего.

Ребекка уже не чувствовала раздражения.

— И чего же я заслуживаю, Слейтер?

Этот вопрос Ребекки поразил Слейтера в самое сердце, и он едва не прижал руку к груди, чтобы унять боль.

— Ты заслуживаешь мужчину, который будет любить тебя. Ты заслуживаешь мужчину, который не оставит тебя, несмотря ни на что. — Слейтер замолчал, невольно окидывая взглядом груди, тонкую талию и округлые бедра Ребекки. Его собственное тело, поддавшись порыву, ответило на призыв, кровь превратилась в расплавленную лаву, а плоть восстала под тканью брюк. — Ты заслуживаешь мужчину, который будет доставлять тебе радость, сжимать в объятиях ночью и одаривать еще большей любовью по утрам.

Ребекка залилась краской. Ее дыхание участилось, а грудь судорожно вздымалась и опускалась.

— А если эта женщина уже связана узами брака с другим?

Не сводя с Ребекки напряженного взгляда, Слейтер встал прямо перед ней. Его ноги касались ее тела, многослойная юбка не могла защитить Ребекку от источаемого Слейтером жара. Он развязал уродливый платок, скрывающий прекрасные волосы Ребекки, а потом освободил их от шпилек. Золотистые локоны заструились по плечам, подобно шелковым занавесям.

Затем Слейтер взял лицо Ребекки в ладони и погладил похожую на атлас кожу щек. Отметая ее слова о замужестве с другим, Слейтер развил свою мысль:

— Тебе нужен мужчина, который хочет тебя так сильно, что почти физически ощущает твой вкус, твой запах, когда ложится по ночам в свою холодную постель. Мужчина, который готов принять все, что ты ему предложишь.

Золотисто-карие глаза Ребекки расширились, а губы слегка раскрылись.

Не в силах противостоять возникшему искушению, Слейтер коснулся ее губ своими. Они оказались нежнее, чем он мог себе представить, и Слейтер помедлил немного, проведя языком по пухлой нижней губе, благоухающей недавно выпитым кофе. Потом он отстранился и посмотрел на Ребекку. Ее взгляд был рассеянным, а губы слегка припухли от нежного поцелуя. Желание подхватить девушку на руки и отнести ее в свою спальню заставило Слейтера задрожать. Она не станет сопротивляться, он был уверен в этом. Более того, он догадывался, что страсть полыхает в душе Ребекки так же жарко, как и в его собственной. Бог свидетель, Слейтер был не самым благородным мужчиной на свете и уже очень давно — а может, и вовсе никогда в жизни — он не хотел женщину столь сильно. То обстоятельство, что она была замужней женщиной, должно было остудить его пыл, но Слейтеру не хотелось об этом думать. Единственное, чего он сейчас хотел, — это дотронуться до Ребекки, поцеловать ее, проникнуть в тугие, жаркие глубины ее лона.

Ребекка опустила голрву, уткнувшись лбом в грудь Слейтера.

— Это грех, Слейтер. Если мы сделаем это, то совершим прелюбодеяние.

Он судорожно сглотнул, заставляя себя отвлечься от тянущей боли в чреслах и начать мыслить здраво. Несмотря на то, что Слейтер не посещал церковь с того самого дня, как его усыновили, он припомнил десять заповедей.

— Воровать тоже грешно.

— Ты был вынужден пойти на это, чтобы не умереть с голоду. Это смягчает твой грех. Разве ты не чувствуешь разницу?

Слейтер хотел возразить, хотел убедить Ребекку в том, что она не выбирала судьбу брошенной мужем женщины. Поэтому, если она найдет в постели другого мужчины то, чего ее лишил собственный муж, эти будет не таким уж непростительным грехом. А может, он просто хотел найти оправдание собственным желаниям?

Слейтер отпустил Ребекку и отошел. Он дрожал, но вовсе не от холода.

— Я хочу, чтобы ты разделила со мной постель, Ребекка. Ты и сама этого хочешь. Так ли уж велик грех? — Слейтер попытался взять себя в руки. — Решение за тобой. Только знай, ты мне небезразлична. Подумай над моими словами.

Слейтер внезапно ощутил, как сильно устал.

— Я собираюсь немного поспать до открытия. И советую тебе сделать то же.

Он заметил, как содрогнулась Ребекка, однако ее голос звучал спокойно:

— Хорошая идея.

Слейтер проводил Ребекку в зал, где все еще убирался Саймон.

— Я хочу немного поспать, — сказал ему Слейтер. — Скажи всем, что сегодня мы открываемся, как обычно.

Саймон одобрительно поднял большой палец кверху, выражая восторг.

— Спасибо, — кивнул Слейтер, слабо улыбнувшись. Они поднялись наверх вместе.

— Я зайду к Джорджии, — сказала Ребекка.

Слейтер собирался сделать то же самое. Он тихонько постучал в дверь, и на пороге возникла Роуз, выглядящая без косметики младше своих девятнадцати лет.

— Как дела? — шепотом спросил Слейтер, поглядывая на мирно спящую Джорджию.

— Она просыпалась час назад, и Касси вновь напоила ее.

— Жар? — спросила Ребекка. Роуз покачала головой.

— Нет.

Она посмотрела на подругу.

— Джорджия и впрямь идет на поправку, если принять во внимание, как плоха она была вчера вечером.

— Я хочу немного вздремнуть перед открытием, — сказал Слейтер. — Если что-то изменится, разбуди меня.

— Хорошо, мистер Форрестер. — Роуз закрыла дверь. Слишком явственно ощущая присутствие Ребекки рядом, Слейтер сделал шаг по направлению к своей комнате.

— Постарайся поспать, Ребекка.

В ответ она взяла его за руку.

— Ты мне тоже небезразличен, Слейтер.

Раздумывая над тем, почему Ребекка сказала ему об этом именно сейчас, Слейтер настороженно взглянул на нее.

— Ты знал, что Саймон и Джорджия нравятся друг другу?

— Догадывался.

— Саймон считает, что не слишком хорош для нее, потому что она рождена свободной, а он — рабом.

Слейтер нахмурился.

— Глупости.

— Я сказала ему то же самое. — Ребекка заглянула Слейтеру в глаза. — Я спросила его, как бы он себя чувствовал, если бы Джорджия умерла прошлой ночью? А сейчас я задаю себе тот же самый вопрос о тебе. Пожалела бы я о том, чего у нас так и не было?

Все еще не понимая, к чему она клонит, Слейтер неопределенно произнес:

— Человек предполагает, а Господь располагает. Никому неведомо, что будет завтра.

— Может, я только сегодня начинаю это понимать. — Ребекка глубоко вдохнула, и ее щеки окрасил румянец. — Я хочу, чтобы ты доставлял мне удовольствие, чтобы сжимал в своих объятиях по ночам. И я хочу делать то же самое для тебя. Но за последний год в моей жизни столько всего произошло. — Ребекка замолчала, а потом заговорила снова: — Обещаю подумать над тем, что ты сказал. Только не торопи меня.

Внезапно Слейтера охватила невероятная нежность к этой женщине, по сути девчонке. Он ласково провел рукой по ее перепачканной щеке.

— Я все сказал тебе, Ребекка.

Ребекка потерлась щекой о ладонь Слейтера.

— Я рада, что сказала тебе свое настоящее имя.

— Почему?

— Мне нравится, как ты его произносишь.

— Ребекка, — прошептал Слейтер, ощущая растущее напряжение.

Веки ее, затрепетав, опустились, и Слейтер ощутил, как Ребекка задрожала. Она сделала шаг назад, еще один, а потом развернулась и побежала в свою комнату.

Слейтеру потребовалась вся сила воли, чтобы не последовать за ней.

Глава 16

Как и ожидалось, вечер оказался не слишком прибыльным. Все, кто работал в «Алой подвязке», тоже чувствовали себя не в своей тарелке. Забитые досками окна нагоняли уныние и на посетителей, и на девушек.

Танцевали мало, а отсутствие в зале Джорджии служило постоянным напоминанием о вчерашнем погроме. Мелодии, наигрываемые Саймоном, отражали всеобщее настроение, и Слейтер вынужден был подойти к нему и попросить сыграть что-то более веселое и жизнеутверждающее. Бодрая музыка немного развеселила посетителей. Но ненадолго.

Разнося напитки, Ребекка услышала, как владельцы салунов вполголоса обсуждают смерть Эндрю и вчерашнюю перестрелку в «Подвязке». Большинство посетителей склонялись к мысли, что «Подвязке» просто не повезло. Некоторые высказывали предположение, что кто-то затаил на салун злобу. Но похоже, никто не связывал погром в «Подвязке» с «несчастным случаем» в салуне Виктора Стромана.

Движения Ребекки были вялыми, а мысли блуждали. Она почти не спала после обеда, но виной тому была вовсе не тупая боль в раненой руке. Она беспокойно ворочалась в постели, раздумывая над предложением Слейтера. Он хочет ее. Она хочет его. Решение казалось простым.

«Это грех. Но я уже достаточно нагрешила. Одним грехом больше, одним меньше».

Дэниел был достаточно веской причиной, чтобы работать в этом грешном месте, надевать вызывающее платье и общаться с отъявленными грешниками. Но что, кроме эгоизма, заставляет ее совершить прелюбодеяние?

Взгляд Ребекки встретился со взглядом Слейтера, и ее усталость как рукой сняло, все чувства воплотились в созерцании этих завораживающих голубых глаз. Кожу Ребекки закололо, и она вспыхнула до корней волос, но не от смущения. Теперь, когда они со Слейтером были столь откровенны, их мимолетные взгляды стали казаться Ребекке испепеляющими. Она, сама того не желая, сделала шаг ему навстречу, но Слейтер отвел глаза, отпуская ее, словно она находилась в его объятиях.

— Мисс Глори, — позвал ее один из посетителей, и Ребекка, изобразив на лице улыбку, забрала его пустую кружку из-под пива, чтобы вновь наполнить. Девушка понесла кружку к бару, маневрируя между столами, избегая похотливых прикосновений и приветливо улыбаясь посетителям. Несмотря на то, что Ребекка по-прежнему чувствовала себя среди них неловко, она начала их понимать. Большинство из них были простыми мужчинами, тоскующими по женскому обществу, но они тактично отходили в сторону, если их об этом просили. И все же находились среди них такие, кто не принимал отказа и продолжал настаивать на более интимном общении. Только Ребекка этого не хотела. По крайней мере не с ними.

— Еще пива, Данте, — обратилась она к малышу-бармену.

— Как скажете, дорогая, — ответствовал тот, беря стакан и одним ловким движением наполняя его пивом.

Пока Ребекка ждала у стойки, ее взгляд вновь отыскал Слейтера, но на этот раз его внимание поглощали карты и партнеры по игре. Сможет ли она пойти навстречу Слейтеру, принять его предложение? Ее тело не испытывало сомнений, ощущая на себе чары этого мужчины, но разум все еще пребывал в нерешительности.

Данте поставил перед Ребеккой полную кружку.

— Вы выглядите усталой, Глори, — с беспокойством произнес он.

Ребекка вяло повела плечом.

— Не более, чем все, кто сегодня работает. — С этими словами она отнесла заказ и забрала деньги.

Пока Ребекка разносила напитки, несколько посетителей ушли, оставив пустые стаканы. Когда она подошла к столу, на улице неожиданно раздался выстрел. Сердце девушки сначала болезненно сжалось в груди, а потом начало бешено колотиться. Краска отлила от лица. Ее колени стали вдруг ватными, и Ребекке пришлось схватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Она старалась делать глубокие вдохи, чтобы побороть панику. В зале никто не стрелял, никто не кричал. Никто, кроме нее, даже внимания не обратил на этот выстрел.

На ее плечо легла чья-то рука, и Ребекка подскочила от неожиданности. Потом она увидела взволнованное лицо Слейтера и едва не упала на стул от облегчения.

— С тобой все в порядке? — спросил он, глядя на Ребекку так, словно ожидал увидеть, что она ранена.

Все еще дрожа, Ребекка кивнула.

— Я услышала выстрел и подумала… — Она попыталась засмеяться. — Какая же я глупая.

Слейтер медленно покачал головой.

— Нет. Твой страх вполне понятен. Почему бы тебе не пойти отдохнуть? Мы все равно скоро закрываемся.

Вскоре в салуне осталось лишь полдюжины посетителей. Касси сидела с Джорджией, а Роуз и Молли стояли возле бара, позевывая от скуки. Саймон оставил попытки развеселить народ своей музыкой и теперь помогал Данте на кухне.

— Если не возражаешь, я, пожалуй, пойду, — произнесла Ребекка.

Слейтер нежно улыбнулся.

— Если бы я возражал, не стал бы предлагать.

Ребекка улыбнулась в ответ. Ее губы дрожали, но улыбка получилась искренней.

— Спасибо.

Ребекка остановилась у бара, чтобы составить с подноса пустые стаканы.

— Я иду наверх, — сообщила она Данте.

— Поспите, Глори, — заботливо произнес бармен.

— Попытаюсь.

Саймон откашлялся.

— А я собирался навестить Джорджию.

— Идемте вместе, — предложила ему Ребекка.

Они поднимались по ступеням, и Саймон шел немного позади. Когда Касси открыла дверь, Джорджия не спала.

— Я иду вниз. Посидишь с ней? — спросила девушка у Ребекки.

Несмотря на невыносимую усталость, Ребекка широко улыбнулась. Да и как она могла отказаться, ведь пришла ее очередь сидеть с Джорджией.

— Посижу.

— Спасибо. — Касси проскользнула в дверь, шурша платьем.

Ребекка опустилась на стул рядом с кроватью Джорджии, вздохнув с облегчением: наконец-то она могла сесть.

— Ты выглядишь гораздо лучше.

— Плечо еще немного болит, но уже не так, как раньше, — сказала Джорджия. Она перевела взгляд с Ребекки на Саймона. — Я ничего не пропустила?

— Ничего, — заверила ее Ребекка. — Вообще-то сегодня было совсем тихо.

— Неудивительно, что народ стал обходить наше заведение стороной.

Внутри Ребекки все болезненно сжалось при воспоминании о пережитом ужасе, но она продолжала улыбаться.

— Ты что-нибудь ела?

— Касси принесла мне супа и воды. — Джорджия сморщила нос. — И теперь я постоянно хочу в туалет.

Ребекка не знала, ужасаться ей или смеяться. Справившись со смущением, она произнесла:

— Под кроватью есть ночной горшок.

Девушки поговорили еще несколько минут, и, когда глаза Джорджии начали слипаться, Ребекка замолчала. Вскоре ровное дыхание Джорджии известило о том, что она крепко уснула.

— Вы можете идти к себе, — произнес Саймон, напугав Ребекку. Он стоял так тихо, что она забыла о его существовании. — А я останусь с ней.

Несмотря на то, что Ребекке очень хотелось воспользоваться предложением Саймона, она не могла позволить себе этого.

— Вы тоже устали, Саймон, и… — Ребекка смущенно откашлялась, — что, если ей захочется?.. — Она не знала, как закончить фразу.

Но Саймон лишь пожал плечами.

— Я и раньше ухаживал за больными. Кроме того, как вы сказали, нам с Джорджией есть о чем поговорить.

Возможно, Джорджия и смутится, если Саймон станет ей помогать в столь деликатном деле, но он прав. Им просто необходимо поговорить. В надежде на то, что ее друзья все выяснят между собой, Ребекка поднялась со стула.

— Спасибо. Если вам что-то понадобится, я в комнате номер три.

Саймон кивнул.

— Спокойной ночи, мисс Глори.

— Спокойной ночи, Саймон.

Идя по коридору, Ребекка услышала доносящиеся снизу приглушенные голоса. Не зажигая лампы, она переоделась в ночную рубашку и нырнула под прохладные простыни. Ребекка испытала небывалое облегчение от того, что наконец легла, но душевная боль по-прежнему не давала ей покоя. Обычно она начинала думать о Дэниеле, и тогда боль отступала, но сегодня это не принесло облегчения. Потому что Ребекка хотела Слейтера и не могла его получить.

Заперев за Данте дверь, Слейтер облокотился о нее спиной. Зал освещался единственной тусклой лампой, отчего на стенах плясали причудливые пугающие тени, но без нее невозможно было бы подняться по лестнице. На какое-то мгновение Слейтеру показалось, что стены давят на него со всех сторон, и его охватила легкая паника.

Он яростно потянул за галстук и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. Дышать стало легче, но страх все еще пульсировал в дальних уголках его души. Он потянулся правой рукой за бутылкой виски, стоявшей под стойкой, а в дрожащую левую взял стакан. Стакан выскользнул из непослушных пальцев, но, к счастью, приземлился прямо на барную стойку. Слейтер налил себе добрую порцию спиртного. Он хотел выпить обжигающую жидкость залпом, но лишь пригубил ее.

Неужели страх будет преследовать его всю жизнь, прячась, как вор, чтобы в самый неподходящий момент ударить в спину? Каморка, в которой он провел первые одиннадцать лет жизни, была довольно тесной, но в ней он никогда не испытывал таких удушающих приступов паники. В душе Слейтер знал ответ… но отказывался принять его. Не хотелось верить, что всю свою жизнь он будет бояться призраков.

Его взгляд упал на заднюю дверь, и по его спине пробежал холодок. На двери все еще виднелись кровавые отпечатки Эндрю — последнее, что его друг оставил после себя. Появится ли его убийца сегодня, чтобы получить от Слейтера то, чего не смог получить от Эндрю?

Город постепенно окутала тишина, а Слейтер все еще стоял у двери, ждал, слушал. Он потягивал виски, стараясь не обращать внимания на дрожащую левую руку, — единственное видимое свидетельство того, что его одолевают кошмары.

А что, если вымогатель придет сегодня? Смерть уже не могла напугать Слейтера. В тюрьме он не раз находился от нее на волосок. Но сможет ли он так легко расстаться с жизнью именно сейчас?

В ушах звучали слова Ребекки. За кого он мстит — за себя или за Эндрю? Но разве это не одно и то же? «Если вы делаете это для себя, то будете больше рисковать. А если для Эндрю, то станете действовать осторожно, потому что знаете — он не хотел вашей смерти».

Ребекка была права. Эндрю не хотел бы, чтобы его друг погиб, пытаясь отомстить. Он делал все, что в его силах, чтобы не дать Слейтеру погибнуть, с тех самых пор, когда ему исполнилось шестнадцать. Его наставник ужасно разозлился бы, узнай он, что все его усилия пошли прахом. Слейтеру вовсе не улыбалась перспектива встретиться на том свете с разгневанным Эндрю Карни.

Он допил виски и погасил лампу. Каждая ступенька была настоящим препятствием, приходилось держаться за перила, чтобы подняться. Бросив взгляд на дверь Ребекки, Слейтер вдруг ощутил отчаянное желание просто увидеть ее. Он подошел на подгибающихся ногах к двери, смущенный собственной слабостью, и остановился. С каких это пор Слейтеру Форрестеру женщина понадобилась не просто для плотских утех, а для чего-то большего? Для задушевных бесед, например.