[Приветствуем вас, вы успешно вошли в Систему. Надеемся, что на основании концепции разработки «youcanyouup, nocannoBB» [Youcanyouup，nocannoBB — англ. «Если можешь лучше — валяй, а не можешь — заткнись», где BB — нецензурная китайская вариация на тему «бла-бла-бла». Аналог нашего «Сперва добейся!».] мы сможем предоставить вам лучший опыт. От всего сердца рассчитываем на то, что в процессе вы сумеете добиться желаемого, превратив этот убогий текст в добротное, атмосферное произведение уровня классики. Желаем вам приятного времяпрепровождения!]

Среди всей этой круговерти в его ушах раздался тихий мужской голос:

— …Шиди [Шиди — 师弟 (—shīdì) — «братец-наставник», или младший брат по учению — младший по возрасту соученик или младший сын коллеги или учителя.]? Шиди, ты меня слышишь?

Шэнь Юань вздрогнул и, усилием воли вернув себе самообладание, кое-как разлепил веки. Перед глазами будто бы беспорядочно кружили тысячи лепестков и десятки тысяч листьев; ему понадобилось немало времени, чтобы кое-как совместить двоящиеся контуры и наконец разглядеть то, что находилось вокруг него.

Он лежал на кровати.

Подняв взгляд, он увидел длинный белый газовый полог, по четырём углам которого висели искусной работы мешочки для благовоний.

Опустив глаза, он увидел собственное тело, облачённое в белые одежды старинного вида; на краю подушки покоился бумажный веер.

Наконец он повернул голову влево, и его взору предстал сидевший возле его кровати возвышенный и утончённый молодой человек, одетый в сюаньдуань [Сюаньдуань 玄端 (xuánduān) — чёрное церемониальное облачение для совершения обряда жертвоприношения с прямым кроем рукава. В более поздние эпохи использовалось для обряда достижения совершеннолетия, во время свадебного обряда, а так же как официальная одежда для посещения двора, в него мог облачаться как император, так и простой учёный, также использовался как домашняя одежда на покое.]. Его лицо омрачало глубокое беспокойство.

Вновь закрыв глаза, Шэнь Юань внезапно вытянул руку, нащупал веер и, раскрыв его, принялся судорожно обмахиваться, силясь осушить льющийся градом со лба холодный пот.

При виде этого глаза молодого человека радостно заблестели.

— Шиди, наконец-то ты очнулся! — тепло произнёс он. — У тебя что-нибудь болит?

— Нет, — сдержанно отозвался Шэнь Юань.

С объёмом поступившей информации вышел явный перебор — у него в голове всё перепуталось. Шэнь Юань попытался сесть, и молодой человек поспешил поддержать его за спину, помогая ему опереться на изголовье кровати.

В своё время Шэнь Юань прочёл достаточно романов о путешествиях во времени, чтобы твёрдо определиться со следующим: если в один прекрасный день ты очнёшься, обнаружив себя в крайне непривычном окружении, не понимая, как ты здесь оказался, то ни в коем случае не стоит говорить: «Это какой-то сериал, да? Реквизит прямо как настоящий, респект съёмочной группе!» — при этом глупо хихикая — если, конечно, не хочешь, чтобы тебя сочли умственно отсталым и тебе не наплевать на собственную безопасность. Поэтому он попросту сделал вид, что ещё не вполне пришёл в себя, и отстранённо поинтересовался:

— Где… это я?

— Неужто забытьё совсем затуманило твой разум? Ты же здесь, на своём пике Цинцзин! — изумлённо ответил молодой человек.

Стоит ли говорить, что это ошеломило Шэнь Юаня ещё сильнее, однако, не выходя из образа, он продолжил изображать растерянность:

— Отчего… я впал в подобное забытьё?

— Я хотел спросить у тебя то же самое, — отозвался молодой человек. — Ты ведь был в прекрасной форме, почему у тебя внезапно начался жар? Конечно, я понимаю, что близится собрание Союза бессмертных, и ты серьёзно настроен на то, чтобы твои ученики непременно добились успеха. Однако доброе имя нашего хребта Цанцюн покоится на прочных основаниях, так что, даже если на сей раз от нас не будет ни одного участника, никто не осмелится на это и слова сказать, — так к чему беспокоиться из-за пустой славы?

Чем дольше Шэнь Юань слушал, тем больше сознавал, что тут что-то не так. С какой стати всё это звучало для него столь привычно?

Вернее, почему этот сеттинг казался ему таким знакомым?

Следующая фраза молодого человека, произнесённая столь же проникновенным тоном, окончательно подтвердила его догадку:

— Цинцю, ты слушаешь своего шисюна [Шисюн — 师兄 (—shīxiōng) — «брат-наставник», или старший брат по учению — старший по возрасту соученик, старший подмастерье или старший сын коллеги или учителя.]?

В это мгновение раздалось звонкое «Динь!», и в ушах Шэнь Юаня вновь зазвучал тот гугл-транслейтовский голос из его сна:

[Система успешно активирована! Осуществлена привязка аккаунта к учётной записи: «Учитель героя „Ло Бинхэ“, глава пика Цинцзин хребта Цанцюн, „Шэнь Цинцю“». Оружие: меч Сюя. Исходный уровень баллов притворства [Баллы притворства — в оригинале B格 (B gē) — выражение пошло от иностранного слова big, став популярным интернет-мемом, как омофон слова 逼格 (bīgé) — «уровень мастерства в притворстве, лицедействе».]: 100.]

«Твою ж налево, что за шутки?! За каким хреном мне кажется, что эта штуковина вещает мне прямо в мозг? Сян Тянь Да Фэйцзи в курсе, что она сплагиатила весь сеттинг „Пути гордого бессмертного демона“?»

Разумеется, ничего из этого Шэнь Юань не произнёс вслух, и всё же голос тотчас ответил:

[Уважаемый клиент, вы запустили установку Системы, и ваш аккаунт уже привязан к учётной записи «Шэнь Цинцю».]

[По мере развития сюжета будут постепенно активироваться новые показатели. Пожалуйста, следите за тем, чтобы ни один из показателей не опускался ниже 0, в противном случае вы будете автоматически подвергнуты штрафу со стороны Системы.]

«Постой-ка, — прервал эти разглагольствования Шэнь Юань. — Хватит. Самое важное я уже уяснил: я выиграл главный приз — я возродился!!!»

Пусть даже он переродился в гнуснейшем гаремном романе, который захейтил, с трудом дочитав, и к тому же притащил с собой какую-то чёртову Систему. Будучи современным опытным VIP-читателем, он, разумеется, не понаслышке знал о таком явлении, как «перезагрузка сохранённых данных», или переселение души в чужое тело, в гаремных романах с избравшим тёмный путь главным героем, так что принял сей факт весьма позитивно, — но то, что он позаимствовал тело Шэнь Цинцю, главного злодея этой книги… это всё усложняло.

«Выходит, дружелюбный молодой человек, сидящий рядом со мной, — нынешний глава хребта Цанцюн, шисюн Шэнь Цинцю, мастер меча Сюаньсу Юэ Цинъюань, — заключил Шэнь Юань. — Твою мать».

Для того, чтобы материться при едином упоминании имени Юэ Цинъюаня, у него имелся весьма веский повод, ведь в оригинальном романе главу школы благополучно свёл в могилу его прекрасный шиди Шэнь Цинцю!

Может, его смерть хотя бы была не слишком мучительной?

Да щас вам! Десять тысяч стрел пронзили его тело, так что не осталось даже косточки, чтобы похоронить!

И сейчас, когда над ним нависало лицо «согревающей его вниманием» жертвы, психологическое давление на будущего убийцу сделалось прямо-таки нестерпимым.

Однако, судя по всему, сюжет ещё не дошёл до этой стадии — Юэ Цинъюань сидел тут, живой и невредимый, а значит, злодейства Шэнь Цинцю ещё не были разоблачены, равно как и его жизнь ещё не рухнула, погребя под собой то, что осталось от его доброго имени.

Юэ Цинъюань был хорошим человеком, так что с его стороны бояться было нечего; ещё когда Шэнь Цинцю читал книгу, этот персонаж ему нравился, пусть и с некоторой натяжкой. В тот самый момент, когда Шэнь Юань был готов вздохнуть с облегчением, в его голове таинственным образом всплыли строки:

...

…В тёмной комнате с поперечной балки спускалась цепь, на конце которой крепилось кольцо, охватывающее пояс висящего в воздухе человека — если его ещё можно было так назвать. Грязный и нечёсаный, он казался помешанным, но куда страшнее в нём было то, что у него были отсечены все четыре конечности — плечи и бёдра представляли собою лишь голые культи. При любом касании он испускал лишь глухой вопль: «А-а-а!» — ведь его язык также был вырван, поэтому он не мог произнести ни слова жалобы.

«Конец Шэнь Цинцю», избранная часть из «Пути гордого бессмертного демона»

Шэнь Юань — то есть Шэнь Цинцю — опустил голову и залепил себе фэйспалм.

Куда уж тут вздыхать о печальной участи других, если самый жестокий конец уготован ему самому?!

Ему ни в коем случае нельзя допустить подобной ошибки!

Необходимо искоренить её малейшие ростки.

И, начиная с этого самого момента, изо всех сил пресмыкаться перед главным героем.

Отныне он будет главному герою добрым наставником и надёжным другом, занявшись его обучением со всем усердием и серьёзностью, но вместе с тем ласково и мягко, согревая его заботой и не обходя вниманием ни единую мелочь.

Однако стоило Шэнь Цинцю лишь подумать об этом, как у него в голове взорвался сигнал тревоги, подобный пронзительному вою сотни сирен полицейских машин, в которых заперта сотня мифических зверей [Мифические звери — в оригинале 神兽 (shénshòu) — в интернетном сленге также «дети, школьники».], и он схватился за голову от мучительной боли.

— Шиди, у тебя болит голова? — тут же встревоженно спросил Юэ Цинъюань.

Шэнь Цинцю не ответил, будучи не в силах разжать зубы. У него в голове раздался резкий голос:

[Предупреждение! Ваше последнее намерение крайне опасно, поскольку является грубым нарушением. Просим вас оставить его, в противном случае вы будете автоматически подвергнуты штрафу.]

«Какое ещё нарушение?» — взвыл про себя Шэнь Цинцю.

[Поскольку вы находитесь на начальном уровне, функция ООС заморожена. Для её разморозки вам требуется завершить стартовое задание. До этого момента любое действие, вступающее в противоречие с ролевыми установками оригинального «Шэнь Цинцю», приведёт к вычету определённого количества баллов притворства.]

Как человек, отчасти являющийся отаку [Отаку — в оригинале 宅人士 (zhái rénshì) — представитель культуры чжай 宅 (zhái) — от чжайнань 宅男 (zháinán) — в букв. пер. — «домашний мальчик», «домосед», также сленговое «отаку», «ботан», «задрот».], Шэнь Цинцю от случая к случаю почитывал фанфики, а потому, само собой, прекрасно знал, что такое ООС.

Это сокращение понятия out of character, или «вне характера», что в буквальном смысле означает полный крах персонажа фанфика, который ни на йоту не соответствует своему канонному прототипу.

«…Ты хочешь сказать, что, пока я не разморожу эту вашу функцию, моё поведение не должно противоречить образу оригинального Шэнь Цинцю?» — почёл за нужное уточнить он.