[OOC!]— тут же вмешалась Система.

«Благодарю за предупреждение, — отозвался Шэнь Цинцю. — Заткнись».

Мин Фань выхватил подвеску у Нин Инъин, скорчив презрительную гримасу:

— Отдам я её тебе, отдам. Кто знает, на каком уличном прилавке куплена эта дешёвка, — боюсь, как бы шимэй не замарала об неё руки. — Однако при этом он вовсе не собирался выполнять обещанное.

Лицо Ло Бинхэ напряглось — и внезапно его кулаки врезались в удерживающих его учеников.

Поддавшись гневу, он больше не контролировал удары рук и ног, подчиняясь разве что ярости, затопившей его сердце. Сперва эта внезапная вспышка ошарашила других учеников, но вскоре они убедились, что перед ними — лишь хилый мальчишка, в котором может напугать разве что сила порыва.

— Что встали? — прикрикнул на них Мин Фань. — Он посмел поднять руку на своих шисюнов — давайте-ка научим его уважать старших! — К его прихвостням тут же вернулось мужество — окружив Ло Бинхэ, они принялись жестоко избивать его.

Нин Инъин замерла в растерянности: своим жалким умишком она была неспособна понять, как ситуация могла дойти до подобного.

— Шисюн! — закричала девочка. — Что ты творишь?! Как так можно? Скорее вели им прекратить, а не то… а не то я больше никогда не заговорю с тобой!

— Шимэй, не сердись! — не на шутку встревожился Мин Фань. — Я скажу, чтобы они перестали бить этого мальчишку, хорошо?.. — но не успел он договорить, как Ло Бинхэ, воспользовавшись тем, что его истязатели на миг потеряли бдительность, вырвался из кучи-малы и, ринувшись к Мин Фаню, зарядил ему кулаком прямо в нос.

Старший ученик вскрикнул от боли, и из его ноздрей тут же брызнули два ручейка алой крови.

Глаза Нин Инъин только что застилали слёзы, грозя выплеснуться наружу, однако в этот момент она, не удержавшись, фыркнула от смеха.

«Сестричка, в конце концов, ты переживаешь за Ло Бинхэ или жаждешь его погубить?!» — взмолился про себя Шэнь Цинцю.

Если до этого момента Мин Фань ещё мог бы пощадить Ло Бинхэ, то теперь, когда из него сделали посмешище прямо на глазах его любимой девушки, он никоим образом не мог ему этого спустить!

Итак, эти двое сцепились, будто собаки: хоть Ло Бинхэ был благословлённым небесами крутышом, он, в конце концов, был ещё слишком юн и не имел возможности учиться по правильным пособиям, а потому принимал на себя большую часть ударов, но, упрямо стиснув зубы, не издавал ни звука. Шэнь Цинцю хотел было вмешаться, но в его голове тут же взвыл устрашающий сигнал тревоги:

[Грубое ООС! Грубое ООС! Грубое ООС! Важные вещи следует повторять три раза! [Важные вещи следует повторять три раза 重要的事情说三遍 (Zhòngyào de shìqíng shuō sān biàn) — интернет-мем, образно в значении «что-то крайне важное». 31 мая 2016 года Государственный комитет по языковой политике и реформе опубликовал отчёт, согласно которому этот мем был признан самым популярным в 2015 году. Считается, что этот мем происходит из японской сети, а породил его японский телевизионный ведущий Мино Монта (по прозвищу «распускающий руки Монта»), но возможны и другие версии происхождения. Например, в дунхуа «Ползучий хаос! Няруко-сан» Няруко говорит: «Не забудь повторить три раза, три раза, три раза, и тогда магия подействует». Гусыня в «Паутине Шарлотты» (1952, автор — Элвин Брукс Уайт) повторяет важные вещи по три раза.] При данных обстоятельствах оригинальный «Шэнь Цинцю» расплылся бы в улыбке! Он бы не стал вмешиваться или же сам бы прибег к рукоприкладству!]

Требовать от него, чтобы он праздно глазел на то, как измываются над ребёнком, — это чересчур бесчеловечно… и всё же Шэнь Цинцю не мог позволить себе необдуманных действий, так что продолжал молча мучиться, не находя себе места от беспокойства, — и тут внезапно ему в голову пришло компромиссное решение.

Школа Цанцюн владела своеобразной заклинательской техникой «Сорванные листья, осыпающиеся лепестки» — слишком слабая, чтобы годиться для каких-либо высоких целей, она, однако, была весьма любопытной и зрелищной — в оригинальном романе упоминалось о том, как Ло Бинхэ некогда применял её, чтобы с лёгкостью завоёвывать бесчисленные женские сердца. Поскольку попавший в этот мир Шэнь Цинцю был сумасшедшим до подобного рода читов, он также не поленился освоить эту легковесную технику.

Сорвав первый попавшийся лист, он влил в него немного духовной силы — и всё же даже этой толики оказалось слишком много: лист рассыпался в его руках. Второй опыт вышел более удачным; взяв лист кончиками пальцев, Шэнь Цинцю осторожно подул на него и отпустил — и лист, подобно метательному ножу, полетел прямиком в Мин Фаня!

Тот издал протяжный вопль ужаса — а Шэнь Цинцю, отряхнув руки, стёр каплю пота со лба.

Недаром говорят, что в руках мастера и цветок, и дерево равно могут служить оружием… Как бы не вышло, что он ненароком прибил Мин Фаня!..

Ло Бинхэ, которого только что молотили руками и ногами, вдруг почувствовал, что его соперник отпрянул. Вскинув голову, он попытался взглянуть на Мин Фаня, хоть текущая со лба кровь заливала глаза; внезапно старший ученик поднял ладонь — и тоже вытер выступившую кровь.

— Как ты осмелился меня порезать?! — не веря своим глазам, взревел Мин Фань.

Пока они катались, сцепившись в клубок, Нин Инъин не осмеливалась к ним приблизиться, но теперь поспешила вклиниться между ними:

— Нет-нет-нет, у А-Ло не было никакого ножа, это не он тебя поранил!

Ло Бинхэ и вовсе не понимал, что тут творится. Плотно сжав губы, он попытался стереть кровь с лица. На спине Мин Фаня и впрямь алел свежий порез, будто по ней полоснули остриём меча.

— Вы видели, как это случилось? — потребовал он ответа у других учеников. — Был у него нож?

Те растерянно переглянулись, после чего одни покачали головами, другие закивали — словом, толку от них не было никакого.

Такому изнеженному высокородному молодому господину, как Мин Фань, прежде никогда не доводилось страдать от боли, а потому, глядя на свежую кровь на своих руках, он поневоле впал в панику. Как ни странно, ни на земле, ни на тощем теле Ло Бинхэ и впрямь не было видно никакого оружия — не могло же оно попросту испариться?

Шэнь Цинцю продолжал следить за ними, затаив дыхание. Внезапно перед глазами всё побагровело, вслед за чем в воздухе всплыл текст леденящего душу кроваво-красного цвета:

[Нарушение: ООС. С вас снято 10 баллов притворства. Текущее количество баллов: 90.]

Шэнь Цинцю вздохнул с облегчением: он-то думал, что Система штрафанёт его на полсотни баллов разом, а то и вовсе снимет всё, а она отняла лишь десять — в сравнении с его опасениями это было даже слишком хорошо, к тому же в будущем ему наверняка представится шанс отработать эти баллы! Однако его радости не суждено было продлиться долго. Указывая на Ло Бинхэ, Мин Фань завопил:

— А ну-ка, всыпьте ему за меня!

Шэнь Цинцю чуть не исторг из груди целый глоток своей старой крови.

Несколько учеников бросились выполнять команду своего главаря; бездумно сорвав горсть листьев, Шэнь Цинцю со свистом отправил их в полёт.

И тут же пожалел об этом.

«На кой я вообще это делаю? — возопил он про себя. — Ло Бинхэ как-никак неподражаемый главный герой. Ему уже случалось попадать в подобные переделки — ну не помрёт же он от этого?»

Чего ради так напрягать своё никчёмное сердце всякой ерундой?!

Если с первым листом ему каким-то чудом удалось провернуть всё незаметно, то на сей раз любой понял бы, что тут что-то не так!

Покрытые порезами ученики больше не осмеливались приближаться к Ло Бинхэ и вместо этого растерянно столпились возле Мин Фаня:

— Шисюн, что происходит?

— Шисюн, меня тоже будто бы полоснули ножом!

Лицо Мин Фаня позеленело. После продолжительного молчания он наконец велел им:

— Уходим! — и во главе кучки своих клевретов, которые хватались кто за зад, кто за руку, произвёл масштабное отступление. В самом деле, будто ветром принесло — и ветром же сдуло. Ошарашенно застывшая на месте Нин Инъин какое-то время спустя воскликнула:

— А-Ло, это ты только что прогнал их?

Ло Бинхэ лишь мрачно покачал головой.

С трудом поднявшись на ноги, он с сосредоточенным выражением лица склонился к земле и принялся судорожно шарить в опавшей листве, снова и снова переворачивая сухие ветки и копаясь в жидкой глине.

Разумеется, Шэнь Цинцю знал, что он ищет: ту самую подвеску, сгинувшую в драке.

Мужчина ясно видел, что перед тем, как завязалась потасовка, Мин Фань взмахнул рукой, закинув подвеску на верхушку дерева, где она и повисла на красном шнурке, — но сейчас Шэнь Цинцю, разумеется, не мог даже заикнуться об этом. Вдобавок ко всему, как только из его руки вылетел последний лист, в ушах тут же зазвучал душераздирающий голос Системы:

[Нарушение: ООС. За каждое нарушение с вас снято 10 баллов притворства, итого — 60 баллов. Текущее количество баллов притворства: 30.]

За одно мгновение ухнул ниже плинтуса!

По десять баллов за каждый листик? Что за примитивная и грубая арифметика!

Нин Инъин больше не осмеливалась открыть рот — в конце концов, эта каша заварилась именно из-за её бездумной болтовни; если бы не она, то Ло Бинхэ не потерял бы свою подвеску и к тому же его не побили бы ни за что ни про что, — так что девочка молча принялась шарить по земле рядом с ним.

Тем временем уже сгущались сумерки. Ло Бинхэ стоял на месте, будто в оцепенении глядя на разворошённую землю; хоть они и перерыли всё вокруг, их поиски оказались тщетными.

Его потерянный вид не на шутку напугал Нин Инъин — схватив мальчика за руку, она принялась уговаривать:

— А-Ло, не смогли найти — ничего страшного! Я подарю тебе другую, чтобы загладить свою вину, хорошо?

Не обращая на неё внимания, Ло Бинхэ медленно высвободил руку и, свесив голову, двинулся к опушке леса. Нин Инъин тут же поспешила следом.

Шэнь Цинцю мог гордиться собой: пока эти двое полдня искали подвеску, он просто наблюдал за ними со стороны… Какая ещё этому могла быть причина, кроме того, что он попросту сходил с ума от скуки?