Дождавшись, пока дети уйдут подальше, Шэнь Цинцю наконец вышел из своего укрытия. Задрав голову, он легонько топнул по земле и, испытав на собственном опыте, что значит «лёгкий, будто ласточка», в одно мгновение достиг верхушки дерева, сорвал с него подвеску и вернулся на землю.
Разумеется, Шэнь Цинцю хотел тайком вернуть её Ло Бинхэ, но он уже слишком хорошо знал эту твердолобую Систему: наверняка она и это сочтёт за нарушение, а у него больше нет лишних баллов притворства, чтобы разбрасываться ими направо и налево.
Так что по здравом размышлении мужчина решил пока придержать подвеску.
Быть может, эта вещица ещё сослужит ему неплохую службу — скажем, когда его жизнь будет висеть на волоске, он сможет выторговать её в обмен на этот козырь? Если подумать, такое вполне возможно.
В этот момент перед глазами вспыхнули зелёные символы с сильным трёхмерным эффектом:
[Поздравляем! Вы получили ключевой артефакт: «поддельная нефритовая подвеска Гуаньинь» — 1 шт. Достигнуто изменение сюжетной линии «Шэнь Цинцю», IQ повышается на 100 баллов. Текущее количество баллов притворства: 130. Пожалуйста, продолжайте стараться!]
Итак, отнятые у него баллы не только вернулись, но и пополнились новыми!
К тому же эта нефритовая Гуаньинь, обладающая столь сильным влиянием на Ло Бинхэ, и впрямь является первосортным артефактом, который когда-нибудь спасёт ему жизнь!
Вот так радость откуда не ждали!
Шэнь Цинцю ощутил, как по телу разливается тепло; унылое настроение, овладевшее им после того, как он полдня просидел на корточках в потёмках, мигом испарилось, а выводящий из себя гугл-транслейтовский голос Системы внезапно зазвучал словно райская музыка!
А за опушкой леса уже покинувший задний склон горы Ло Бинхэ медленно разжал кулак.
На его ладони лежало несколько невредимых зелёных листочков, острые края которых были обагрены кровью.
С тех пор как Шэнь Цинцю очнулся от необъяснимой горячки, Юэ Цинъюань ещё несколько раз навещал его в «период ухода за больным». На плечах главы первой в Поднебесной школы — иными словами, директора крупного вуза для совершенствующихся — безусловно, лежал тяжкий груз самых разнообразных обязанностей, и всё же он всегда находил время для заботы о своём шиди. Шэнь Цинцю, для которого здесь всё было в новинку, такое проявление внимания трогало едва ли не до слёз.
То, что оригинальный Шэнь Цинцю при подобном к нему отношении умудрялся воротить нос от своего непосредственного начальника и товарища, оборвав с ним всякие связи, доказывало, каким же отъявленным мерзавцем он был!
Сидя в Бамбуковой хижине, Юэ Цинъюань принял чашку из белоснежного фарфора и с исполненным теплоты взглядом поинтересовался:
— Эти несколько дней отдыха пошли шиди на пользу? Тебе получше?
Покачивая веером, Шэнь Цинцю с головой погрузился в атмосферу братской любви:
— С Цинцю уже давно всё благополучно, благодарю шисюна за беспокойство.
— Что ж, в таком случае шиди, пожалуй, пора спуститься с гор, — рассудил Юэ Цинъюань. — Тебе для этого что-нибудь понадобится?
— Спуститься с гор? — Помахивающая веером рука тут же застыла.
— Должно быть, шиди запамятовал из-за болезни, — удивлённо отозвался глава школы. — Разве ты не говорил мне, чтобы я оставил возникшее в городе Шуанху дело на тебя, потому что твоим ученикам нужна возможность набраться опыта?
Выходит, это хлопотное дельце навесил на него ещё оригинальный Шэнь Цинцю. Тем не менее сам он пока был не в состоянии полноценно управлять своей духовной энергией и техниками, лишь ступив на путь их освоения, — куда уж ему брать учеников на подобную полевую практику? Едва Шэнь Цинцю собрался было, затолкав стыд и совесть подальше, вопреки собственным словам заявить, что ему всё же ещё нездоровится, как в голове раздался бездушный голос Системы:
[Стартовое задание запущено. Локация: город Шуанху. Задание: завершить тренировку учеников. Пожалуйста, нажмите кнопку «Принять».]
Одновременно с этим перед глазами всплыло краткое описание задачи, под которым имелись две кнопки: слева — «Принять», справа — «Отказаться».
Выходит, это и было стартовым заданием. Шэнь Цинцю задержал взгляд на кнопке «Принять», пока та не позеленела. Раздалось звонкое «динь!», и Система разродилась новым напоминанием:
[Задание успешно принято, просим вас внимательно ознакомиться с материалами задания и подготовиться к его выполнению. Желаем вам скорейшего успеха!]
Вернувшись к реальности, Шэнь Цинцю с улыбкой ответил Юэ Цинъюаню:
— Разумеется, я помню! Просто за последние дни я до такой степени обленился, что чуть не позабыл об этом деле. Я отправлюсь в путь как можно скорее.
Кивнув, Юэ Цинъюань тут же заверил его:
— Если тебе это неудобно, не следует принуждать себя: твои ученики ещё успеют набраться опыта, да и с искоренением этой злобной твари управятся без тебя.
Шэнь Цинцю с улыбкой дал соответствующий ситуации ответ, однако не удержался от того, чтобы то и дело с любопытством поглядывать на Юэ Цинъюаня.
«Глава школы, и почему сейчас мне кажется, что ты больше всего похож на NPC [NPC — Non-Player Character, он же «непись», неигровой персонаж в RPG, который раздаёт задания или играет эпизодические роли.], раздающего задания?..»
Все дела пика Цинцзин, большие и малые, давно были препоручены Мин Фаню — Шэнь Цинцю обнаружил, что этот усердный юноша во всём, что не касается главного героя, показывает себя как весьма исполнительный и сообразительный подчинённый, — так что уже на второй день они смогли отправиться в путь.
Перед тем как покинуть гору, Шэнь Цинцю тщательно выверил свой образ: одеяние цвета цин [Одежда цвета цин — 青衫 (qīngshān) может означать как буквально «халат цвета цин» — сложного цвета, который может варьироваться от зелёного до голубого, иногда с примесью серого — так и «повседневная одежда» — циншань. Считается, что цвет цин символизирует весну, энергию и жизненную силу. В современной культуре цвет цин олицетворяет собой традиционность и историчность. Существует отдельная разновидность кирпичей цин, а также палитра китайского фарфора и тип женского персонажа в Пекинской опере, называемый 青衣 (qīng yī), «костюм цвета цин». Интересно, что ключ 青(qīng) входит в состав иероглифа Цин 清 (qīng) в именах старшего поколения школы Цанцюн и в названии пика Цинцзин, и читается точно так же.], свободно повязанный пояс, слева на бедре висит меч, в правой руке — веер; элегантный, утончённый, надёжный, возвышенный — безупречный облик выдающегося человека!
Одним словом, само совершенство, ни малейшего следа ООС!
У подножия каменной лестницы в сотню ступеней длиной подле ворот школы уже ожидала запряжённая повозка для учителя, а также несколько лошадей для его учеников.
«Вы что, издеваетесь? — возмутился про себя Шэнь Цинцю. — Это всё-таки какой-никакой мир совершенствующихся — почему бы нам не полететь к месту назначения на мечах, как положено?»
Система бесстрастно возразила:
[Даже в волшебном мире Гарри Поттера отнюдь не каждый волшебник, выходя из дома, садится на метлу: это бы чересчур привлекало внимание.]
«Как я посмотрю, ты и тут в курсе дела, — буркнул Шэнь Цинцю. — Что, и в мире Гарри Поттера успела наследить?»
На это Система отреагировала лишь многоточием на весь экран.
За многие годы с момента её ввода в эксплуатацию Шэнь Цинцю, возможно, был первым пользователем, который умудрялся нести подобную чушь, беззаботно заигрывая с Системой.
И всё же, поразмыслив над этим как следует, Шэнь Цинцю признал, что в этом и впрямь есть резон: на сей раз они спустились с гор ради тренировки учеников, больше половины которых были ещё слишком юны и неопытны, чтобы получить собственные мечи: в соответствии с правилами их школы, лишь те, кто достиг определённого уровня совершенствования, могли отправиться на пик Ваньцзянь, один из двенадцати пиков хребта Цанцюн, чтобы выбрать там подходящий меч.
Хоть и говорится, что человек выбирает меч, на самом деле это меч выбирает его — ведь если человек, в основе своей лишённый таланта, будет упорствовать в том, чтобы владеть превосходным мечом, способным поглощать энергию земли и неба, это будет всё равно что брак красавицы с уродом — или свежие цветы, воткнутые в коровий навоз; вот и посудите сами, захочет ли меч подобного союза?
Что до Ло Бинхэ, то его чит-код был активирован лишь тогда, когда он обрёл свой уникальный меч — Синьмо.
Повозка, в которую забрался Шэнь Цинцю, была не слишком роскошной, однако внутри было просторно и удобно, здесь даже имелась источающая лёгкий дымок маленькая курильница. Едва устроившись, мужчина ощутил: что-то тут неладно. Вскинув веер, он приподнял им занавеску, чтобы выглянуть наружу, — и тут же пожелал это развидеть.
Стоит ли удивляться, что хлопотливо крутящаяся у повозки фигурка показалась ему столь знакомой, — ведь тем, кем помыкали все кому не лень, был папочка [Папочка — 大大 (dàda) — дада — неформальное вежливое обращение, пер. с кит. «отец», «дядюшка».]-главный герой собственной персоной, Ло Бинхэ!
Он как раз погружал в повозку последнюю вещь: доску для игры в вэйци из белого нефрита, которую Шэнь Цинцю непременно брал с собой во все поездки (хотя обычно ею в них не пользовался). Подняв голову, Ло Бинхэ заметил загадочное выражение на лице мужчины и на миг остолбенел, после чего почтительно воскликнул:
— Учитель!
К этому времени следы от побоев, которыми наградил его прежний наставник, успели почти зажить, так что Шэнь Цинцю наконец смог как следует рассмотреть лицо, с которого сошли синяки: несмотря на юные годы и по-детски нежные черты, во внешности Ло Бинхэ уже проглядывала будущая незаурядная красота, исполненная величия, к тому же все его движения, казалось, были пропитаны духом чистоты и ясности; кто, глядя на него, мог бы предположить, что этот нежный бутон годами побивали жестокие ветра и дожди пика Цинцзин?
Даже когда он перетаскивал всякое барахло, выполняя тяжёлую физическую работу, Ло Бинхэ относился к своим обязанностям со всей ответственностью, так что, глядя на его серьёзное и сосредоточенное лицо, трудно было не растрогаться.
