Гарри Хоп и остров тайн
«В разности есть равенство».
Гарри Хоп
ОР ИМАГО
(ЗОЛОТОЕ ЗЕРКАЛО)
«АЛХИМИЧЕСКИЕ РАСТЕНИЯ»,
КНИГА О ВОЛШЕБНЫХ ЦЕЛИТЕЛЬНЫХ ПРЕПАРАТАХ,
страница 36:
«Всякое страдание отступает
перед чистотой помыслов.
Там, куда доплывают облака, отражается истина.
Используй руки и сердце, и только в этом случае
ты услышишь голоса цветов и листьев.
А в конце пути будешь благодарен
волшебным животным, сопровождавшим тебя».
Бандео Гропиус, колдун острова Ханниа
Канонада трёхствольных пушек не стихала до самого рассвета. Ослепляющие вспышки затянули небосвод красным пологом, скрыв сияние ярких звёзд. Ночь была наполнена страхом.
Закутавшись в видавшее виды одеяло, Гарри Хоп всматривался в темноту, сидя на стуле у маленького кухонного окна. Охватившее его отчаяние затрудняло дыхание.
В руках у него была, судя по виду, очень древняя и ценная книга. Она называлась «Алхимические Растения». Её написал старый колдун Бандео Гропиус, о котором Гарри был немало наслышан. Обложка книги, изготовленная из коры дерева Манделио, источала сильный терпкий запах, щекотавший ноздри.
Гарри знал, что не имеет права даже открывать книгу, не то что прочитать хотя бы строчку. Но всё равно раскрыл книгу и попытался сосредоточиться на чтении, чтобы подавить страх ожидания очередной вражеской атаки.
Пламя свечи, догоревшей почти до конца, отражалось в его больших чёрных глазах, готовых вот-вот наполниться слезами. Он сдержал их. Его гнев ждал совсем иной выход.
Мальчик стал быстро перелистывать тонкие шероховатые страницы, пока не добрался до сто одиннадцатой. Следующая, сто двенадцатая, озаглавленная «Свод Законов Природы», была заполнена цифрами, буквами и таинственными символами. Дальше листать было невозможно: страницы были прочно склеены между собой. Гарри мог бы разрезать их, чтобы проверить, продолжается ли этот странный текст и на других страницах, но преодолел соблазн и отказался от этой мысли: его мать, которая получила книгу от самого Гропиуса, не потерпела бы такого неуважительного обращения с ценным изданием. Поэтому он вернулся к первой странице и принялся читать, очень скоро добравшись до тридцать шестой:
— Прикосновение к облакам… голоса цветов и листьев… волшебные животные…
Гарри улыбнулся. Он знал, что это было написано специально для его матери.
«Волшебные животные! Интересно, смогу ли я когда-нибудь увидеть их вблизи?» — подумал он, разглядывая рисунок огромной гориллы с мохнатой серебряной шкурой и золотыми, подобно солнцу, глазами. Забавной кличкой Большие Руки она была обязана своим лапам, таким мощным, что они могли бы легко поднимать тяжеленные валуны.
Мальчику было нетрудно представить силу гориллы с кротким и одновременно смелым взглядом. Он зафиксировал эту страницу в памяти, так же как и другие с изображением чудес природы, которыми славился остров Ханниа. Чудеса были действительно невероятны.
Гарри с изумлением разглядывал нарисованные гигантские деревья Мелори с фиолетовыми листьями и сочными красными плодами, служащими сырьём для приготовления алхимического зелья. От одного только их вида мальчик почувствовал запах этого леса, чьи яркие растения и цветы поражали неукротимой жизненной силой.
Здесь всё дышало покоем, тогда как в его городе Каране царила смерть. Безысходность глушила малейшие надежды на выживание.
«Боль преодолевается чистотой мысли», — всплыла в мозгу фраза, которая когда-то очень впечатлила Гарри. Страдания, выпавшие на долю его семьи и всего его народа веррото, были слишком велики, чтобы поверить в их реальность. О какой чистоте мысли может идти речь, если смерть может настигнуть тебя в любую минуту?
Он вспомнил время, когда два народа — веррото и фидерби — жили в мире и помогали друг другу, обмениваясь товарами, перевозимыми длинными поездами из железа и дерева. К счастью, человеческая память не стирается, и эти сцены взаимопонимания, совместных праздников и общей радости всегда оставались с ним, поддерживая в нём слабый огонёк надежды.
Гарри поднял голову от книги и приложил руки к оконному стеклу. Его взгляд прошёлся по типичным для города куполообразным крышам, устремлённым в небо, яркое от пушечного огня.
Никто в Каране не спал. Затаив дыхание, все ждали наступления нового трудного дня. Ещё одного без Министратов: Адельмо Суфла и его жена Диагла Квен были безжалостно убиты в столкновении с фидерби. После чего город потерял управление, и только воинские отряды поддерживали в нём закон и порядок.
На календаре значилось 3 января. Холодная зима, казалось, никогда не закончится. Ужас и печаль наполняли сердца веррото.
В это стылое утро дети, женщины и старики боялись выйти на улицу, чтобы посмотреть, что осталось от городских стен после очередной ночной атаки огненных шаров. Только несколько ипполантов, великолепных гигантских лошадей, обезумев, метались по заснеженным улицам. С боем часов в восемь утра их ржание слилось со звоном единственного колокола, всё ещё висящего в башне над зданием Министрата, на которой ледяной ветер развевал разодранный в клочья флаг Карана.
Война принесла страдания и внезапные болезни, которые истребляли население города. С острова Ханниа уже не было возможности доставлять спасительное зелье мудреца Гропиуса. Оттого лекарственные травы были в дефиците, а на большом складе, рядом со зданием Министрата, оставалось всего несколько бочек Земляничного Мёда, сто корзин Обыкновенного Дубровника, пятьдесят плетёных бутылей Оживляющей Воды и далее, в углу, тысяча связок сушёной Синей Травы. Изо дня в день их запасы таяли, и с каждым новым днём у больных уменьшались шансы на исцеление.
Не было и намеков на улыбку на лицах веррото, только слёзы. Люди оплакивали больных, умерших, а также героически погибших в сражениях молодых воинов. Многие были взяты в плен солдатами фидерби и заключены в тюрьму города Бессия, считавшуюся настоящим адом. Об их судьбе не было никаких вестей.
Именно в этой проклятой тюрьме закончил свои дни Эрик, отец Гарри Хопа.
Мальчик постоянно думал о нём. День за днём он прокручивал в памяти рассказ Сеспиро Дилуна, друга отца, о том, как тот умирал, не выдержав жестоких пыток. И в это утро мысль об отце снова терзала сердце Гарри. Он сунул руку в карман и крепко сжал отцовскую медаль.
Враги схватили Эрика, когда он во главе группы отчаянных храбрецов попытался пересечь Акорский Мост. Засада фидерби не оставила им возможности выбраться живыми. Верхом на своих широкогрудых быках с острыми рогами фидерби атаковали верротских ипполантов. Эти быки более приземисты и менее подвижны, нежели гигантские кони веррото, но свирепой силы в них намного больше, чем в конях. Многие из воинов Карана в суматохе были затоптаны копытами и разодраны рогами устрашающих быков.
Эрик избежал смерти, но, тяжело раненный, был взят в плен солдатами фидерби. Спастись, несмотря на не менее тяжёлое ранение в спину шестью Воющими Стрелами, удалось только его боевому товарищу Сеспиро. Он вернулся в Каран на Альбине, могучем ипполанте Эрика, почти в бессознательном состоянии, потеряв много крови. Сеспиро выжил чудом, но после всего перенесённого у него отказали ноги, и теперь он передвигался в кресле-коляске. Когда из тюрьмы Бессии пришла весть о том, что Эрика запытали до смерти, Сеспиро взял на себя тяжкую обязанность лично сообщить об этом семье друга. Тогда-то он и передал в руки Гарри Хопа золотую медаль, которую с гордостью носил Эрик:
— Держи, сынок! Твой отец заслужил эту медаль за отвагу в боях с фидерби. Она выпала у него, когда враги поволокли его в свой окоп… Я не смог спасти его… Отныне медаль твоя, храни её с любовью. Я оставляю тебе также Альбина, он очень умён и отважен, что доказал в ожесточённой схватке с быками. Ты ещё молод, но, я уверен, быстро научишься обходиться с ним.
Страстный рассказ Сеспиро вновь нарисовал в воображении мальчика образ отца, умирающего за решёткой от пыток. Боль была непереносима. С потемневшим от горя лицом Гарри достал из кармана отцовскую медаль и поклялся на ней отомстить фидерби.
Он быстро подружился с Альбином. Сердце мальчика сильно билось, когда он в первый раз погладил гигантского ипполанта по его белоснежной шёлковой шкуре. Но вскочить на коня оказалось нелёгким делом. Альбин имел почти три метра в высоту. Он терпеливо переносил неуклюжие попытки нового хозяина взобраться на его спину и даже помогал ему, слегка приседая, чтобы мальчик мог ухватиться за его густую гриву, подтянуться и усесться поудобнее. Зато первая же поездка по улицам Карана оказалась триумфальной, приведя в изумление всех городских мальчишек, никогда не видевших, чтобы кто-то из сверстников оседлал такого гигантского коня!
Медаль и ипполант. Для Гарри Хопа они являлись знаками высокой ответственности, которая заключалась в необходимости сделать что-то важное для своей семьи и всех жителей родного города. Он больше не имел права сидеть сложа руки и ждать. Этот золотой кружок, помещавшийся в ладони, был не просто частью его личной памяти, а символом свободы, которую нужно вернуть любой ценой.
