— Хотела тебе сегодня сюрприз сделать, чтоб с утра настроение было хорошее. А то за ночь ты бы уже успокоилась и не была бы такой радостной, — мама обняла Соню и поцеловала.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — запрыгала Соня и снова зарылась носом в обновку.

Наташка, улыбаясь, выглянула из кухни:

— Ты так в школу опоздаешь, пока нюхаешь.

Соня еще пару раз подпрыгнула и побежала одеваться. Обновка оказалась джемпером. Простеньким по фасону, но чудесным по цвету. Торопливо нарядившись, Соня подбежала к большому напольному зеркалу, стоящему на резных подпорках возле стены. Близоруко сощурив глаза, Соня всмотрелась в свое отражение. Потом торопливо добежала до стола, наспех напялила на нос очки с толстенными линзами, которые сразу, как по волшебству, уменьшили ее глаза, изменив все лицо, и снова подбежала к зеркалу. Да, джемпер был прекрасен! Соня и сама, несмотря на то, что не была избалована нарядами, заметила, что он ей явно идет. И даже со старой юбкой, которую носила еще Наташка, этот джемпер смотрелся восхитительно. Он, наверное, с любой вещью смотрелся бы хорошо, потому что сам был удивительно хорош. Соня не могла насмотреться на свое отражение в зеркале. Она смотрела и улыбалась, и не обращала сегодня внимания на свою полноту и на несуразность фигуры, на очки и подростковые прыщи, на черные непослушные волосы и на руки, которые она никогда не знала, куда деть. Соня расправила плечи, выпрямилась и подняла подбородок. А так она, вроде бы, даже стала выше и стройнее. Да, сегодня она себе определенно нравилась!

— Дай-ка я приберу тебе волосы, — сказала мама.

— Мам, я лучше с хвостом, как обычно, — сморщилась Соня, представив, как это долго и утомительно — вот так стоять и ждать, пока мама приведет в порядок ее шевелюру.

— Давай-давай! Я же не буду делать тебе вычурную прическу. Просто я хочу красиво уложить волосы моей девочке. Мне будет очень приятно, — улыбнулась мама.

Соня послушно встала рядом с мамой, и та аккуратно, прядь за прядью, принялась расчесывать ее длинные, густые черные волосы.

— Мама, а почему у тебя, у папы и у Наташки волосы светлые, а у меня — темные? На кого я похожа? — спросила Соня, глядя на мамино отражение в зеркале.

— На мою бабушку. Тебе она будет прабабушка. У нее были такие же красивые волосы, как у тебя, — ответила мама, переплетая длинные пряди в косы.

— Красивые? — удивилась Соня и скривила лицо. — Да я с ними уже одиннадцать лет мучаюсь! Чего же красивого в такой черноте? Вот у Наташки красивые. Я бы тоже хотела такие светлые…

Соня подумала про Маринку Шахину. Вряд ли та стала бы нападать на нее, если бы она тоже была прекрасной блондинкой.

— Просто ты сейчас еще пока маленькая и не понимаешь, какое богатство — твои волосы, — улыбнулась мама и поцеловала Соню в макушку, — и какое удовольствие прикасаться к ним.

Соня хмыкнула и пожала плечами. Маме, конечно, лучше знать, но пока волосы приносили Соне больше разочарований, чем радости. Она повернулась одним боком, потом другим, критически разглядывая себя в зеркало. С заплетенной косой, и правда, было лучше, чем с топорщащимся во все стороны хвостом. Да, сегодня она была определенно хороша! Соня даже улыбнулась и игриво подмигнула своему отражению, что делала крайне редко.

— Мам? А какая она была? — спросила Соня, рассматривая себя в зеркале.

— Кто?

— Ну, прабабушка…

— Хорошая… — мама задумчиво улыбнулась, — и очень добрая. Только загадочная. У нее все время были какие-то секреты, которые она никому не рассказывала. А еще я помню из своих детских воспоминаний, что она все время куда-то пропадала…

— Как это? — Соня удивленно вытаращила глаза.

— Ну… исчезала, — мама поводила в воздухе руками, подбирая слова.

— Ооо! — восторженно протянула Соня, рисуя в воображении таинственное исчезновение прабабушки.

— Ну что ты окаешь? Ничего там такого странного не было. Просто она неожиданно куда-то уходила, потом так же неожиданно снова появлялась, и никто не знал, где она была, а на вопросы бабушка только хитро улыбалась. Не знаю, может, к подруге уходила… Просто напускала на себя таинственность.

Соня ничего не ответила, она уже представляла себе увлекательную жизнь загадочной прабабушки, и даже мама не смогла бы ее сейчас разубедить в том, что бабушка была, действительно, таинственная и странная. И вот бы было здорово — разгадать ее секреты! Соня еще раз посмотрела на себя в зеркало, провела рукой по своим черным, как крыло ворона, волосам, и с отличным настроением направилась в школу.

Самое страшное всегда было зайти с утра в класс. Вся решительность, накопленная дома, перед дверью кабинета вдруг куда-то улетучивалась, оставался только страх и ожидание насмешек. Соня набрала побольше воздуха, медленно выдохнула и решительно открыла дверь.

— О! Муха-то в обновке! — злорадно воскликнула Ленка Семенова, и весь класс повернулся в сторону Сони.

Сразу позабылась та горделивая осанка, которую она примеряла дома перед зеркалом. Стараясь не запнуться, потому что ноги стали вдруг ватными, под любопытными взглядами всего класса, Соня прошла к своему месту и села. Только тогда она, словно обретя невидимую защиту, потихоньку выдохнула, выпуская напряжение.

— Что, Муха, по магазинам поношенных вещей пробежалась? А на юбчонку денег не хватило? — под общий смех веселилась Семенова. Сама она одевалась всегда ярко и модно, и с гордостью носила свои вещи, высоко задрав нос.

— Нет, она просто решила все сразу не надевать, растянуть удовольствие, — гоготал Карпин.

Сонины щеки вспыхнули, она сжала кулаки и вскочила, готовая броситься на обидчиков. Чем вызвала новую волну веселья.

— Смотрите-ка, Муха сейчас взлетит!

— Да, куда ей! Бескрылой-то!

— Ха-ха!! Бескрылая Муха!

— В новой кофте!

Зазвенел звонок, И это означало, что мучения пока приостановлены. Ребята стали расходиться по своим местам, Соня с дрожащими от обиды губами постаралась взять себя в руки и успокоиться, но никак не могла справиться со злостью и обидой. Сколько одноклассники еще будут над ней издеваться? Когда же им, наконец, это надоест? Почувствовав, что вот-вот из глаз брызнут слезы, Соня схватила со стола учебники, сумку, вскочила и побежала к выходу. Еще чего не хватало показать им, что она плачет! Не дождутся! В дверях она столкнулась с учительницей и чуть не сшибла ее с ног.

— Травина! Звонок не для тебя звенел? Ты куда?

Но Соня уже бежала по коридору, куда глаза глядят. Лишь бы подальше отсюда. Лишь бы никто не видел, как она плачет.

«Дорогой Дневник!

Если бы я была красивая, я бы никогда не обижала некрасивых девочек и не смеялась бы над ними… Почему жизнь так несправедлива? Почему Семенова и Шахина красивые и богатые, а у меня ни денег, ни красоты? Только тебе я могу рассказать, как больно и обидно мне сегодня было… Не могу же я сказать маме, которая купила мне этот джемпер, что девчонки в классе высмеяли меня… Мама расстроится… И Наташке не скажу, потому что она пойдет разбираться с моими одноклассниками, и мне тогда вообще житья не будет… Как же я ненавижу школу и мой класс! Сижу вот с тобой и плачу… Хорошо, что ты молча меня выслушиваешь и не даешь глупых советов».

Уроки она прогуляла. Возвращаться в школу не было никакого желания. От одной только мысли про одноклассников холодели руки, и сжималось все в животе. Соня бродила по парку, ковыряла веткой талый снег, пробивая дорогу ручейкам. Соединяла мелкие ручейки в один большой, и они весело журчали, успокаивая.

Когда Соня пришла домой, мамы не было. Соня воспользовалась этим и засунула новый джемпер подальше в шкаф.

— Вот так… не было у меня обновок, и не надо, — печально пробормотала она, шмыгая носом.

…Мама продолжала искать работу. Поиски были по-прежнему безрезультатны, и, хотя мама улыбалась, девочки прекрасно знали, что эта ситуация очень ее расстраивает.

— Наташ, а со скольки лет берут на работу? — спросила Соня, когда они с сестрой были одни дома.

— Ну, лет с четырнадцати, наверное… И то каким-нибудь дворником или уборщицей, потому что на другие специальности нужно учиться.

— Жалко… Я бы бросила школу и пошла работать. И у нас сразу стало бы побольше денег, — мечтательно произнесла Соня.

— Таак, это что за разговорчики такие? И почему глазенки красные? Давай, рассказывай.

— Ничего. Просто учиться надоело… — ответила Соня и отвернулась.

— Это у тебя из-за весны. Витамины за зиму в организме закончились, а новые еще не появились. Вот и устала. Ничего, пройдет.

— Да, пройдет… Просто устала…