Надежда Федотова

Охота на гончих

…A furore Normannorum libera nos, Domine! [И от жестокости норманнов избави нас, Господи! (лат.) Слова из текста христианских богослужений (церковный собор в г. Меце, 888 год). — Здесь и далее примеч. авт.]

Пролог

В полумраке Охотничьей залы, чуть разбавленном алым мерцанием углей в камине, с трудом угадывались очертания мебели. Длинный пустой стол, придвинутые к нему вплотную высокие деревянные кресла, безмолвные чучела зверей на массивных подставках. Забреди сюда хвативший лишку гость, коих нынче вечером в Стерлинге было что блох на собаке, он не нашел бы ничего, достойного внимания. Разве только диван с высокой резной спинкой, стоявший напротив камина, смог бы кого-то заинтересовать.

Но увы, диван, несмотря на обманчивую пустоту залы, был уже занят.

— Ах, лорд! Ну что же вы? Здесь ведь совсем никого!

— Леди Чисхолм…

— Просто Абигейл, — жарко шепнула пышная блондинка, придвигаясь вплотную к своему кавалеру. — К чему сейчас все эти глупости? Мы одни и… как долго я этого ждала!

Ладошка дамы будто невзначай легла на колено ее визави, шаловливо теребя край килта. Мужчина хмыкнул:

— Однако вам не откажешь в смелости, Абигейл.

— Дагласы всегда получали что хотели, — заявила прелестница, прижимаясь к нему всем телом. — И то, что мне пришлось сменить фамилию, роли не играет. Ну же, лорд! Эта ваша бесстрастность так возбуждает…

— Я заметил, — проронил тот, едва успев перехватить вторую шаловливую ручку, скользнувшую под килт. — А мы не слишком торопимся? Кроме того, ваш супруг…

— Роди? — Она сморщила носик. — Он слеп как крот!

— Зато богат как Крез, — проницательно усмехнулся кавалер, — и слишком влиятелен для того, чтобы я мог о нем позабыть.

— Чушь! Мало ли у нас богатых да влиятельных? А уж первому советнику короля и вовсе не пристало бояться какого-то там…

— Этот «какой-то там» — ваш законный супруг, Абигейл. Вы сами-то не боитесь?

— Нет. — В улыбке женщины сквозила легкая насмешка. — Я не вчера родилась, лорд Мак-Лайон. И хоронить себя заживо рядом с этим старым сморчком не собираюсь.

— Какая верная жена, — с чувством проговорил советник, обнимая раскрасневшуюся даму за талию, — это была единственная возможность сберечь тайну килта еще хоть на пять минут. — И что же вы тогда вышли за него, Абигейл? С вашими несомненными достоинствами?

— Вы столько говорите о моих достоинствах, но до сих пор так и не удосужились на них хотя бы взглянуть. А я вас уверяю, там есть на что посмотреть!

— И не только посмотреть?..

— О да-а… Лорд Мак-Лайон, вы невозможны! Еще ни один мужчина так долго не сопротивлялся!

— Разве я сопротивляюсь? Бог с вами, Абигейл. — Ивар покосился в сторону чучела медведя и, подпустив в голос страстной хрипотцы, склонился над тяжело дышащей дамой. — Вы способны вскружить голову даже королю. И я искренне не понимаю, как ваш супруг…

— Опять вы о Роди? — Она недовольно надула уже подставленные для поцелуя губы. — Дался же вам этот неудачник. Всего и есть, что главенство в клане — и то ненадолго. Забудьте о нем, думайте обо мне!

— Только этим и занимаюсь, — жарко дыша в ухо плавящейся леди, уверил королевский советник. — А что вы имели в виду, когда сказали «ненадолго»?..

— То и имела. — Пухлая ручка «верной» жены снова скользнула вверх по его ноге. — В нашем замке такая крутая лестница, а бедный старичок ужасно любит выпить… О, не подумайте дурного, я очень привязана к Роди! Но, сами понимаете, всякое бывает.

— Понимаю. Экая вы, однако, решительная особа, Абигейл. И не печально ли будет во цвете лет остаться вдовой?

— Посмотрите на меня, лорд Мак-Лайон, — мурлыкнула соблазнительница, — и подумайте сами… Одиночество мне не грозит. А что касается положения — своего я не упущу. Младший брат Роди овдовел еще год назад. А он куда как симпатичнее… И наверняка понятливее, чем вы! Лорд, хватить играть со мной, как кот с мышью. Ну же, смелее, я вся горю!..

— Вот это точно, — с облегчением проронил Ивар, железной рукой стиснув ее запястье. — Погорели вы, леди Чисхолм. Скромнее надо быть.

— Н-не поняла?!

Он пожал плечами и легко поднялся с дивана:

— Вы красивая женщина, Абигейл. Но совершенно не в моем вкусе. Хотя такая предприимчивость меня, признаться, восхищает. Кстати, придется вас расстроить — лорд Чисхолм-младший отнюдь не мечтает жениться на вдове своего брата. Больше того, именно он мне вас и заложил.

— Ларри? — Она фыркнула. — Какая чушь!

— Вы его недооценили. Кстати, по поводу лестницы — ваш к ней интерес мимо предполагаемого нового мужа тоже не прошел.

Леди Абигейл прищурилась:

— Напугать меня вздумали? Смешно!

— В этом я, простите, сильно сомневаюсь.

— Сомневайтесь сколько угодно. Лестница, ха! Вы ничего никому не докажете, а Роди влюблен в меня до безумия. Он вам просто не поверит! И брату не поверит. А если я расскажу мужу, что вы оба меня грязно домогались, то…

Чучело медведя у камина вздрогнуло и разразилось бурным потоком самой бульварной ругани. Женщина, взвизгнув, вжалась в спинку дивана. А Ивар про себя восхитился выдержкой ее супруга — после таких откровений кто-нибудь другой вполне мог вылезти еще на первом упоминании злосчастной лестницы.

— Вы все слышали, лорд Чисхолм? — Советник повернулся лицом к чучелу. Из-за постамента, бранясь на чем свет стоит, выбрался щуплый мужчина преклонных лет. Его выцветшие глаза метали громы и молнии.

— До последнего слова, — прошипел кандидат в покойники, не сводя горящего взора со стремительно бледнеющей жены. — У, змея подколодная!.. А я, остолоп, едва родного брата «за брехню» не прирезал!

— Роди… — Леди Абигейл, растеряв всю самоуверенность, громко всхлипнула. — Роди, ты все не так понял! Я никогда бы… это все он!

Дрожащий пальчик ткнул в сторону невозмутимого лорда Мак-Лайона.

— Это он меня сюда затащил! Я не виновата! Я не хотела…

— Я слышал, — процедил муж, с трудом беря себя в руки. — И видел, как ты ему под килт целилась, кошка блудливая!.. Не хотела она! Тьфу!

— Роди-и-и…

— Оправься, бесстыжая! — рявкнул лорд Чисхолм, с отвращением глядя на ревущую женушку. — И марш вниз! Дома с тобой поговорю… Быстро, я кому сказал?! На весь свет меня опозорила, дрянь этакая!

Леди Абигейл, заливаясь слезами и путаясь в многочисленных юбках, бросилась вон из Охотничьей залы. Ее супруг тяжело вздохнул:

— Перед Ларри стыдно — не пересказать. Он ведь, выходит, обо мне же беспокоился. А я и правда как ослеп на старости лет!

— Бросьте, сэр Родерик, — мягко улыбнулся Ивар. — Со всеми бывало. А уж целомудренных жен у нас при дворе по пальцам пересчитать можно.

— Это-то да, — печально кивнул тот. — Были у меня подозрения. Но что в гроб меня пихать раньше времени станут — такого предположить не мог. Благодарю вас, лорд Мак-Лайон. Глаза мне, ослу, открыли. Поеду. Перед братом повинюсь да насчет Абигейл крепко подумаю. Вы уж передайте его величеству мои извинения, что так срываюсь…

— Само собой, не беспокойтесь. — Ивар бросил взгляд на приоткрытые двери, в которых только что исчезла рисковая соблазнительница, и, поколебавшись, спросил: — Я надеюсь, вы не собираетесь карать супругу слишком уж радикально?

— Не повредило бы, — буркнул лорд Чисхолм. — Как вспомню — прямо с той же лестницы пинком под зад спустить хочется!

Он, не сдержавшись, плюнул себе под ноги, кивнул советнику и торопливо зашагал вслед за женой. Лорд Мак-Лайон проводил его взглядом.

— Кого-то сегодня ждет хорошая взбучка, — пробормотал лорд. — Эх, старики! Уж сколько им твердят — не женитесь на молоденьких, себе дороже. Так ведь нет — седина в бороду, бес в ребро, а потом самим на себя в зеркало смотреть противно…

— Жениться и родить — нельзя погодить, — хихикнули из-за портьеры.

Ивар, не оборачиваясь, покачал головой:

— Ну кто бы сомневался. Милая, раз уж мы пословицы вспомнили — что там было о любопытных кошках и прищемленных хвостах, а?

— Не помню, — вновь озорно хихикнула леди Мак-Лайон, выбираясь из своего укрытия. — Уф! Залу что, с осени не убирали? Только и молилась, чтоб не чихнуть… А что это ты довольный такой? Понравилась пылкость леди Чисхолм?

— Не смеши меня. К тому же милейшая Абигейл мне всю коленку исцарапала.

— Зачем? — удивилась Нэрис, подходя к супругу. Бросила взгляд на пострадавшую часть тела, наморщила брови и, прозрев, возмущенно ахнула: — Так она… Вот же бессовестная!

— Не волнуйся, — хохотнул лорд, хлопнув ладонью по тяжелому споррану [Спорран — кожаная сумочка, часто декорированная мехом, бусинами или металлом, которую носили спереди на килте. Служил спорран как защитой самого уязвимого места, так и для хранения необходимого горцу в походах «стратегического запаса».]. — До самого ценного добраться ей так и не удалось!.. Черт бы побрал этот монарший приступ патриотизма. Чувствую себя дурак дураком, и каждая шустрая дамочка так и норовит руки распустить.

— Теперь понимаешь, каково женщинам?

— Не понимаю, — упрямо отрезал он, одергивая помятый килт. — У вас юбки до полу. А тут нечаянный сквозняк, и…