ГЛАВА 2

Аркадий зевнул, разлепил веки, поднял со стола голову и смахнул присохший к щеке кусочек сыра. Огляделся.

Рядом никого не было. За окном ярко светило солнце, гудели машины, от раскаленного дневной жарой асфальта поднимались горячие испарения. В квартире — ни шороха. А где же?.. Вирусолог подскочил на табуретке, сорвался с места и заметался по кухне. Заглянул за штору, сунул нос в кладовку, погрохотал дверцами посудного шкафа и завопил:

— Хайд?!

— Здесь я, — немедленно отозвался знакомый голос откуда-то из-за спины всполошившегося медика. — Что же вы так кричите?

— Я тебя не вижу!

— Удивляете вы меня, сэр, — недоуменно ответили сзади. — Я же призрак! Меня только ночью видно…

— А-а-а… — успокоенно выдохнул Аркаша, оставив в покое дверцу холодильника, который уже всерьез собрался инспектировать на предмет наличия в нем пропавшего товарища. — Извини, забыл… не каждый день, понимаешь ли, привидения в гости ходят! Ты, брат, меня так больше не пугай.

— Простите, — покаянно проговорил барон. — Я как-то и сам немного забыл, что я теперь привидение. Вы же понимаете!

Ильин улыбнулся и потряс головой:

— Башка трещит… Мы вчера не пили?

— Я нет. А вы — только чай! Зато столько-о-о…

— Ну чай не водка, много не выпьешь… И котелок от него не раскалывается. Таблеточку, что ли, сожрать? Мне, знаешь, наши эскулапы такую гору колес понавыписывали — два наркоманских притона на год обеспечить можно!

— Ваши… э-э-э… кто? И при чем тут колеса?!

— Эскулапы! Ну… врачи, лекари, знахари! А колеса — это лекарства я имел в виду.

— Ими еще и лечат?!

— Ага, — вздохнул Аркаша, направляясь в ванную. — Под телегу кладут — и вперед! Результат стопроцентный… Не забивай голову, старик, местный сленг, просто я от тебя отвык уже.

Вирусолог задержался возле тумбочки, на которой в беспорядке валялись упаковки таблеток, пузырьки и коробочки, подумал и махнул рукой:

— Ну их на фиг! Не хочу.

— Сэр, вам дали лекарство, а вы его не пьете?! — возмутился Хайден. — Как же можно?!

— Да дурею я от них, — недовольно фыркнул Аркадий. — Толку-то? Ходишь, как обкуренный, глазки в кучку, ноги заплетаются… По полчаса вспомнить не можешь, как ежик выглядит! На фиг, на фиг! — Он включил воду и сунул гудящую голову под кран. — Уф, хорошо-о… Народный метод! От всего помогает. Не то что химия поганая…

— А может, сэр, все-таки врачевателей послушать стоило? — осторожно спросил барон. — Они плохого не посоветуют.

— Ну да! — сердито пробулькал Аркаша. — Послушать… А потом налопаться этой дряни, словить приход и помереть счастливым идиотом! Иди ты знаешь куда, советчик компетентный… Уф! Дай полотенце.

— Сейчас! Ой… Сэр, я не могу его взять! У меня руки… сквозь него проходят!

Ильин вздохнул, нащупал сбоку висящее на холодной батарее полотенце, повозил им по макушке, вытер лицо и выпрямился.

— Природа призрачных явлений, — тоном телевизионного диктора прогнусавил он, — еще мало изучена, и… А-а-а-а!!!

— У-у-у-у!!! — тут же откликнулся Хайден и, опомнившись, спросил: — Вы что, сэр?

— Ты в зеркале отражаешься! — Медик дрожащим пальцем ткнул в овальное зеркало, висящее нал раковиной.

За спиной у него стоял молодой барон, натуральный до неприличия и с ножом в груди. Вид новоиспеченный покойник имел офигевший.

— Отражаюсь…

Аркаша быстро обернулся — увы, позади никого не оказалось.

— О-бал-деть… — развел руками молодой врач. — Хоть диссертацию пиши на тему «Непознанное в бытовых условиях»! Консилиум созвать, медиумов всяческих… — Он покосился на увлеченно разглядывающего себя в зеркале Хайдена и решительно покачал головой: — Не. Людей жалко. У них при виде такой красоты из зала заседаний будет только два выхода — либо на кладбище, либо в реанимацию!

Барон ударил ладонью по рукояти кинжала и хмыкнул, когда она завибрировала:

— Не больно! Только не вынимается…

— Гм… — почесал подбородок вирусолог. — Сумасшедший дом тоже со счетов списывать нельзя… Оставь ты ножик в покое!

— Так он не вынимается же!

— Ну и не трогай! Нашел развлечение. Рехнешься с тобой… — Аркаша прошлепал в комнату, бросил мокрое полотенце на стол и открыл платяной шкаф. — Так. Это слишком теплое… это рваное… это постирать бы надо… Вот. Чистая вроде!

Он натянул на себя белую майку. Наблюдавший со стороны невидимый призрак барона жалостливо вздохнул:

— Какой вы стали худой, сэр! Прямо как я когда-то…

— Да уж, от болезни не хорошеют, — хмыкнул Ильин, хлопая себя по впалым бокам. В последнее время он сильно сбросил в весе. — Мне про это врачи все уши прожужжали… Ну, может, если б в больничку и лег, так поупитаннее был бы… если б через неделю от тоски не застрелился!

— Что вы такое говорите, сэр?

— А что? — Медик порылся на нижней полке и достал свободные полотняные штаны. Сверху ему на голову плюхнулся какой-то грязный сверток. — Упс! О! Хайд, узнаешь? Мы эти шмотки в Базарном Городище покупали! Веришь, нет, не поднялась рука выбросить… Что у меня тут в кармане такое? — Он сунул руку в кармашек вышитого жилета и ностальгически вздохнул: — Зеркальце. Взял у Карменситы, да отдать забыл…

Аркаша осторожно погладил находку по простенькой оловянной рамке и переложил в карман уже надетых полотняных штанов. В джинсах ходить по такой жаре было явным перебором…

— Мы куда-то идем, сэр?

— Ага. — Ильин захлопнул дверцы шкафа. — Смотаемся в клинику! Есть жизненная идейка.

— Какая?

— Ты ведь говоришь, что у тебя времени мало? А в ближайшие восемь дней я, кажется, копыта не откину… Попробуем радикальный метод воздействия!

— То есть? — насторожился Хайден.

— То есть под скальпель хирурга! — жизнерадостно просветил его Аркаша, выуживая из-под дивана легкие теннисные туфли. — Между прочим, один энтузиаст с пеной у рта уверял, что у меня еще есть шансы.

— И какие?

— Ну… где-то один на миллион, что прямо на столе ласты не склею.

— Сэр!

— Ты опять? — выпрямился медик. — Что ты пыхтишь?

— Это же самоубийство!

— И ничего подобного! — Ильин обулся. — Шансы же есть…

— Да нет у вас никаких шансов!

— Иди на фиг! — огрызнулся Аркаша. — Ничего не знаю! Спасут — флаг им в руки и барабан за спину! Не спасут — врачебная ошибка, при чем тут я?! Значит, сложу голову на алтарь науки! И не надо психовать, ты такой красный стал, что тебя уже видно…

— И все равно, что б вы там ни говорили, я повторяю: это самоубийство! Нет, нет и еще раз нет! Я не позволю вам погубить вашу бессмертную душу!

— Да я себя и пальцем не трону! Ничего с моей душой не случится!

— Чужими руками воспользоваться решили?! Не выйдет! Бог не фраер, он все видит!

— Ну и пусть видит, зато фиг докажет! — разозлился вирусолог. — И можешь тут орать сколько угодно, все равно ты меня не остановишь!

— Вот баран, прости меня господи… — заскрипел зубами молодой дворянин и тут же рявкнул: — А ну оставьте окно в покое!

— Да я только штору поправил!

— Да?! А за задвижку зачем схватились?!

— А… э-э-э… Условный рефлекс! — нашелся Ильин и, спохватившись, топнул ногой: — И хватит зудеть, блин! Раньше думать надо было! А то вы посмотрите на него — явился, не дал помереть спокойно человеку, начал ныть над ухом: «Жить хочу, жить хочу, помогите, чем можете, сами мы эндлесские…», довел меня до ручки, а теперь еще клювом щелкает, мол, не богоугодное это дело?!

— Да я же…

— Надоел! — Аркадий схватил с телефонной полочки ключи, выскочил из квартиры и в сердцах хлопнул дверью. — Если такой благородный, чего вообще приперся тогда?!

— Сэр, я же как лучше хотел!

— Вот и сидел бы себе в замке своем! — гаркнул Аркаша, сбегая по лестнице. — Можешь валить на все четыре стороны, чистоплюй! Без тебя управлюсь!

— Не дождетесь! — мстительно прошипел Хайден, свирепо дыша ему в затылок.

— Тогда отвяжись и не нервируй! А то меня прямо тут кондрашка хватит, и виноват, заметь, будешь именно ты! Тьфу, зараза, все настроение испортил…

Барон обиженно умолк, но, судя по сердитому сопению, все-таки никуда не ушел.

Пока шли по улице, не разговаривали. Хайден молчал из принципа, Аркаша — из соображений здравого смысла. Примут за сумасшедшего, позвонят куда надо — и до клиники он точно не доедет! То есть доедет, конечно… только до психиатрической. Вирусолог свернул за угол дома, пересек небольшой скверик и остановился у светофора, задумчиво глядя перед собой. По его личному мнению, Хайден делал из мухи слона. Ведь какой вариант — ну не подкопаешься ни с какого боку! А этот набожный балбес… Ну темнота, средневековье, образование церковное, что с него взять-то?

Вышеуказанный «балбес», уже поостыв и поняв, что на упертого товарища повлиять в принципе невозможно, стоя за спиной друга, разглядывал прохожих. Люди как люди. Одеты непривычно, а так ничего особенного. Оружия не носят. Наверное, незачем. Хорошая страна, значит, безопасная… На мчащиеся по дороге автомобили барон смотрел без интереса. Во-первых, Аркадий много ему про них рассказывал, во-вторых, пока друг спал, Хайден от нечего делать поболтался по улице и успел за полдня насмотреться всякого…

— Ну? — вдруг сказал мужской голос над ухом барона.

Тот от неожиданности подпрыгнул и обернулся. Рядом с Аркадием стоял невысокий плотный мужчина в строгом костюме и с кожаной папкой под мышкой. На Хайдена он не смотрел.

— И что? — снова сказал странный человек. — А что мне за это будет? Угу… Да иди ты, Паша, со своими десятью процентами!

Хайден сделал большие глаза, поскреб в затылке и, обежав вокруг удивительного гражданина, заглянул ему в лицо.

— Не хочу! — продолжал «костюм». — И так не хочу. В фунтах! Что? Ты бы еще в рублях предложил! Почему, почему! Потому что доллар падает!

С кем это он? Хайден повертел головой — кроме них, возле железного столба с тремя разноцветными круглыми окошками никого больше не было. Две молодые леди с детской коляской не в счет — во-первых, они подошли уже после начала разговора, а во-вторых… невидимый собеседник чудака с папкой, судя по обращению, был мужчиной!

— Сэр, — тихонько шепнул в самое ухо вирусологу изумленный барон, — что это он?

— Кто? — отвлекся Аркаша.

— Ну этот вот почтенный господин… он сам с собой разговаривает!

— Этот? — Медик скосил глаза. — Хайд, тебе делать нечего?

— Да вы сами послушайте! Он же сумасшедший!

— Это меня сейчас за психа примут! — шикнул Ильин. — Тихо ты! Он не сумасшедший, он по телефону разговаривает! Вон, гарнитура в ухе торчит… Потом объясню, короче! Пошли, зеленый загорелся.

— Сэр, давайте его вперед пропустим! — попросил Хайден, с опаской поглядывая на «сумасшедшего». — Ну так, на всякий случай!

— Совсем дурак…

— А все-таки, сэр?!

— Хайд, да успокойся, а? Сказал же, все нормально… Ну вот. Красный. И стой тут из-за тебя на самом солнцепеке!

Барон довольно ухмыльнулся — «костюм», что-то говоря на ходу и размахивая свободной от папки рукой, уже перешел дорогу и смешался с толпой прохожих. «Ничего, — подумал Хайден, — целее будем! Не знаю я, чего уж у него там в ухе… но лучше не рисковать!»

— Уф, ну и жарища… Пить охота. — Аркадий вытер пот со лба, вздохнул, вспомнив, что кошелек он оставил дома, а в кармане, кроме единой проездной карточки, даже десятки несчастной не завалялось… и вдруг заорал дурным голосом: — Эй! Девушка! Девушка-а!

Барон отвлекся от своих мыслей, посмотрел вперед и ахнул — две только что подошедшие к светофору женщины, увлекшиеся разглядыванием яркой магазинной витрины у себя за спиной, совсем забыли о коляске, которая, съехав с низкого тротуара, сейчас весело выкатывалась на середину дороги…

— Держи ее! — крикнул Аркаша, но дамочки, увидев, что происходит, не нашли ничего умнее, как закрыть лица руками и дружно завизжать. По всей видимости, с материнскими инстинктами у обеих были какие-то проблемы…

Чертыхнувшись, вирусолог прыгнул следом за коляской на проезжую часть. Улица взорвалась визгом тормозов и испуганными воплями прохожих.

Аркадий догнал детское транспортное средство на самой середине дороги. Цапнул за ручку и дернул на себя. Есть! Ну и родители пошли, оглобля по таким плачет…

— Сэр!

Дикий рев барона, который слышал только вирусолог, взлетел над тротуаром. Аркаша поднял голову. Прямо на него с пригорка летел здоровенный красный грузовик. КамАЗ не КамАЗ, а таки тонн тридцать плохо управляемого железа…

— Опа, — булькнул Аркадий.

Больше времени на разговоры не было. Пыльный капот грузовика был уже в какой-то паре метров… «Только бы успеть!» — вспышкой мелькнуло в голове медика. Он молниеносно развернул коляску в сторону тротуара и что было сил оттолкнул ее от себя.

Он успел.

А потом почувствовал глухой удар.


В теле ощущалась удивительная такая легкость. Голова уже не болела. Хорошо-то как… Он потянулся и открыл глаза. И увидел прямо перед собой перекошенное лицо друга.

— С-с-сэ-эр?

— Ну я… А чего у тебя так зубы стучат, Хайд? — удивился Аркадий.

— А… а ва-ва…

— Чего?

— У-у… — Бледный, как холодильник, доблестный сэр Хайден тыкал пальцем куда-то вбок.

Ильин хмыкнул, почесал в затылке и спросил:

— Говорить разучился, что ли? Стоп! Я тебя вижу?!

— И… и… еще бы в-вы меня не в-видели…

В голову героического «спасателя» закралось нехорошее подозрение. Он прищурился, спал с лица и пытливо заглянул в стеклянные от пережитого ужаса глаза товарища:

— Хайд, давай начистоту… Этот козел меня все-таки сбил?

— У-у…

— Чего мычишь?!

— Н-не сбил… Он в-вас по… по дороге размаза-ал!

— Да-а?! Где?!

— А в-вон т-там…

— Ну-ка пусти, дай посмотреть!

— Н-не стоит, — нервно икнул призрак. — Я это… посмотрел уже… В первый раз обрадовался, что умер!

Ильин оттер его в сторонку и взглянул на замершую проезжую часть. Криво стоящий грузовик со здоровенной вмятиной на капоте он увидел сразу. Потом — плотное кольцо людей вокруг кабины и мокрый блестящий асфальт.

— Не ходите вы туда, сэр, — попросил Хайден. — Право слово!

— Ну щас! — возмутился медик. — Ты, значит, себя усопшего видел, а я что, рыжий?! Ну-ка, ну-ка… У-упс.

Если бы привидений могло тошнить, то пятен на асфальте точно прибавилось бы… Выпавший из толпы Аркаша был такой белый, что по сравнению с ним меркла даже качественная финская сантехника! Немного пришедший в себя барон быстренько оттащил друга подальше от места происшествия и сочувственно спросил:

— Ну как? Предупреждал же вас, так вы ведь никогда меня не слушаете…

— Хайд, — качаясь, простонал бедняга, — ты мне… как друг скажи… Ты мне друг?

— Друг! — незамедлительно подтвердил барон, участливо обмахивая лицо пострадавшего широким манжетом рубахи.

— Тогда скажи… честно скажи… Вот ты вот как помер, так сейчас я тебя с ножом в сердце и вижу… А я? Я что, похож вот на то, что там на колеса намоталось?!

— Господь с вами, сэр! — аж передернуло впечатлительного барона. — Нисколько не похож! Такой же, какой и был, только…

— Что??

— Зелененький вы слегка.

— Уф… — с облегчением выдохнул Аркаша, пытаясь прислониться спиной к светофору.

И чертыхнулся — столб легко пропустил его тело сквозь себя, и несчастный грохнулся как подстреленный! Правда, ниже земли не упал, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, уже не могло не радовать.

— Так, ладно… — бормотал Ильин, поднимаясь. — Сделанного не воротишь. Надо привыкать к новому состоянию… — Он посмотрел на убитое лицо приятеля и ободряюще потрепал его по плечу: — Не переживай, старик! Я все равно ничего не успел почувствовать. Наверное, от удара умер… а на колеса он меня уже потом…

— С-сэр… — придушенно взвыл Хайден, снова бледнея. — Ну зачем вы напоминаете?!

— Ой, прости, — смутился молодой человек, виновато глядя на друга. — Больше не буду! Самому вспоминать неохота, хотя я на практике и не такое видел… — Он прервался, что-то вдруг вспомнив: — Хайд! А что с коляской?!

— Да вон она стоит, — неопределенно махнул рукой призрак. — Мне как-то не до нее было, извините, сэр…

— Надо проверить, — решительно сказал вирусолог. — А то что ж это получается, я зазря богу душу отдал?!

Привидения подплыли к тротуару, просочились сквозь спины утирающих слезы дамочек, хлопочущих над дитятей, и склонились над коляской.

— Ути-пути! — умиленно просюсюкал медик, широко улыбаясь. — Какие мы славные!

— Живой, — удовлетворенно констатировал барон.

Из кипы кружавчиков на них с любопытством смотрела розовощекая мордашка младенца. Аркаша сделал пальцами «козу» и покрутил ею у лица карапуза. Тот заулыбался и принялся что-то лопотать.

— Хайд, — поразился вирусолог, — зуб даю — он нас видит!

— Не может быть!

— Да ты сам посмотри! — Ильин несколько раз провел из стороны в сторону призрачной ладонью перед носом малыша. Голубые глазенки внимательно следили за ней. — О-бал-деть! — припечатал Аркадий. — Точно видит! — Он подмигнул ребятенку: — Удачи, кнопка! Вырастешь — мамку уму-разуму поучи, если к тому времени сама не дойдет!

Друзья выпрямились и отошли в сторонку. Аркаша, как человек деятельный, даже пребывая в аморфном состоянии, сложа руки сидеть не собирался.

— Ну что, старик? — весело сказал он барону. — Теперь-то ты за сохранность моей бессмертной душеньки спокоен?

— Лучше бы, конечно, вы жили, сэр Аркадий, — вздохнул тот и грустно улыбнулся. — Но… после драки кулаками не машут.

— Именно! — Ильин потер ладони и весело сказал: — Зато теперь у нас развязаны руки! Вперед, старик! Тебя спасать!

— Минуточку… — За их спинами раздалось деликатное покашливание. — А куда это вы, собственно, собрались, мученики?!


Перепрыгивая с камня на камень и придерживая правой рукой сползающий с плеча тощий вещмешок, Дженг очертя голову несся вниз, к подножию Диких гор. Подошвы сапог скользили, холодный порывистый ветер мешал дышать, мокрые от дождя волосы прилипали к лицу, заслоняя обзор… но лучше уж все это и еще что-нибудь в том же роде, чем гнев обманутого чародея!

Все раскрылось. И раскрылось самым неприятным образом… Да и то, к слову сказать, если бы не сверхъестественная везучесть капитана — за его жизнь нельзя было бы дать и ломаного гроша. Разъяренный колдун стер бы его в порошок, особо не мучаясь соображениями чести и совести… «Хорошо хоть поесть успел! — подумал Дженг, спрыгивая с валуна и зайцем петляя между усеивавших подножие склона обломками скал. — Когда еще теперь удастся… Бешеный старик! Он же убить меня мог!»


Данияр вернулся в свою пещеру уже за полночь. Уставший, но довольный — ему удалось достать редкий цветок, зовущийся в просторечии Следом Падающей звезды. Чудесное растение, конечно, имело и другое, правильное с точки зрения прикладной магии, название, но Данияр университетов не оканчивал и посему таким тонкостям значения не придавал. По его мнению, ты его хоть одуванчиком назови, главное не имя, а свойства… Чародей две недели караулил тот момент, когда с восточной части небосклона сорвется нужная звезда и упадет в тихую долину, заключенную в самом центре Диких гор. И дождался. Звезда упала на рассвете, и Данияр, не откладывая дела в долгий ящик, отправился на поиски. Время было дорого. Самую силу След Падающей звезды набирал на закате, и срезать его надо было не раньше и не позже, чем последний луч солнца коснется его бархатно-синего венчика. Только тогда растение будет пригодно для дальнейшего использования. В долину чародей спустился уже вечером и до самого захода солнца ползал в траве, выискивая След Падающей звезды. Что за упрямое растение — прячется, в руки не дается, еще и незаметное такое, что хоть плачь! Ладно бы они поляной росли… Так ведь След — он единоличник. А попробуй-ка найди в огромной долине маленький невзрачненький цветок, который едва от земли видно! Но Данияр был человеком упрямым и настойчивым. Тихо ругаясь сквозь зубы, вымокший до нитки под зарядившим еще с обеда дождем колдун голодным хорьком шнырял в траве, снова и снова прочесывая каждый метр живого зеленого ковра. Солнце почти село. Еще минут десять — и все, можно спокойно уходить. Даже если он и найдет След Падающей звезды, после полуночи толку от него уже никакого не будет. Впереди замерцали голубоватые искорки. Неужели?! Данияр подобрался, как гончая, почуявшая след, и рванул прямо на четвереньках в сторону подрагивающих огоньков.