Начальник охраны тем временем остановился у открытого окна веранды и позвал:
— Башар!
— Слушаю, ваше превосходительство! — немедленно последовал отклик.
— Караульных на воротах я проверил. Вокруг господского дома выставить часовых, у спальни генерала — двух караульных согласно расписанию ночных дежурств…
— Его превосходительство еще не ложились.
— Значит, поставь в сопровождение, а потом — в охрану. Что ты, как в первый раз? И под окном двоих, покрепче… Дождь стеной льет.
— Будет сделано, ваше превосходительство! — отчеканил невидимый Башар.
Начальник королевской охраны удовлетворенно кивнул и удалился, вытирая мокрую от дождя лысину рукавом камзола. Недоумевающий Дженг облокотился о мокрые бревна. «Про Наорда ни слова. Значит, его в Тайгете нет. Точно нет, иначе начальника охраны тут не было бы! Выходит, отца охраняют. От кого, интересно? Уж не от меня ли? Нет, это уже глупость какая-то…» Капитан подумал, огляделся по сторонам и короткими перебежками двинулся к дому. Через главные двери Дженг не пошел — очень удачно подслушанный разговор ясно дал понять: охраны там как грязи… Заметят, весь дом поднимут… зачем это надо?
Слева раздалось тихое вопросительное «Тявк?», и старый пес, неуверенно помахивая хвостом, ткнулся носом в колено молодого хозяина.
— Тсс! — сказал Дженг, потрепав того за ухом.
Пес лизнул его руку и снова спрятался от дождя под навесом дровяного сарая. Капитан тенью скользнул к крыльцу черного хода. Ключ не понадобился — пара уверенных нажатий в нижней части замка, и дверь с тихим щелчком отворилась. Дженг шагнул вперед, на ощупь пробрался через заваленные всяким хозяйственным хламом сени и оказался в холле. Темно. Ну и прекрасно… Он отряхнулся и мягким кошачьим шагом направился по коридору к кабинету отца. Наверняка дом набит солдатами под завязку, но дело есть дело. То есть деньги. Потому что их у него нет, а без презренного металла, увы, далеко не уедешь… Где генерал хранит свои сбережения, все домашние знают, так что процесс изъятия много времени не займет! Дженг улыбнулся своим мыслям и, достигнув цели, потянул на себя ручку двери. Перешагнул через порог кабинета… и нос к носу столкнулся с собственным отцом!
— Папа? — неприятно удивился Дженг. — Что ты здесь делаешь?
Охранники несчастные! «В сопровождение»… Ведь специально в кабинет пошел, потому что караульных у дверей не увидел, стало быть, и отца поблизости быть не должно было! Сейчас начнется…
— Хороший вопрос, — криво улыбнулся генерал Зафир, ставя лампу обратно на стол. — Это все-таки мой дом. Что тебе здесь нужно?
Дженг посмотрел на суровое лицо родителя и понял, что вариации на тему «Это и мой дом тоже» сейчас не прокатят… Сказать, что соскучился и навестить решил? Ага. отец не идиот все-таки…
— Денег, — честно ответил сын.
— Не дам, — так же честно сказал отец.
— Но, папа…
— Не дам! — отрезал генерал. — Ни монетки медной не дам тебе, проходимец! Ты что же думаешь — опозорил меня на весь Тайгет, заставил перед государем краснеть, а теперь я должен в ножки тебе кланяться, так, что ли?! Мне в столице показаться стыдно!
— Да? — зашипел Дженг. — Показаться тебе стыдно?! А то, что мне туда вообще носа не сунуть, — это как?! Ничего?! Да Наорд на меня всех собак спустил!
— И по заслугам! — рявкнул родитель.
— А что я такого сделал?! — сжал кулаки сын. — Я виноват, что у нашего правителя жена — шлю…
— Молчать!
— О ее добром имени печешься? А на сына тебе начхать?
— Мне до ее доброго имени дела нет! — вскинул седую голову генерал. — А от моего твоими стараниями камня на камне не осталось! Мало тебе других женщин? Так нет, надо было королеву…
— А что сразу — я?!
— Ах, ну конечно, — саркастически хмыкнул генерал. — Она тебя к кровати сама привязала и беспомощностью твоей воспользовалась, да?
— Да с Гаттой полдворца путалось! Не я первый, не я последний! И не надо мне говорить, что ты об этом не знал! — вскипел Дженг. — И о нас с ней тоже знал, так что ж тебя раньше это не волновало, а? Грош цена твоей «фамильной чести» и «доброму имени», коли ты о них вспомнил, только когда наш наилюбимейший диктатор хвост тебе прищемил!
— Не повышай на меня голос! — проскрипел генерал, сжав зубы.
Как бы он ни был зол на сына, но, увы, Дженг сейчас говорил правду. Абсолютную в своей неприглядности…
Дженг пожал плечами и замолк. Какое-то время в кабинете было тихо.
— Ты же знаешь, в чем дело, — наконец сказал Зафир, снова взглянув на сына. — Гатта — предлог, хотя ее планы посадить на трон тебя вместо Наорда его величеству тоже не очень понравились.
— На трон? — фыркнул Дженг. — Я об этом не знал.
— Да?
— Не знал! — отрезал Дженг, не приврав на сей раз ни капли: теперь уже бывшая королева в свои далеко идущие планы его посвятить не успела.
— Ну хорошо, положим, здесь я тебе поверю, — склонил голову генерал. — Но что мы будем делать с остальным, сын? И не надо так на меня смотреть, ты знаешь, о чем я говорю. И ты знаешь, из-за чего на самом деле государь объявил тебя в розыск. Эта девушка из Эндлесса…
— Это не ваше дело! — мгновенно ощетинился Дженг.
— Ей было всего двадцать, Дженг, — словно не услышав, сказал Зафир. — Зачем ты ее убил?
— Это. Не ваше. Дело, — повторил тот, и у генерала по спине пробежал неприятный холодок — таким свинцом вдруг налились глаза сына. — Не ваше, понял? И не перед вами с Наордом я за это отвечать буду. Не буди лиха, отец…
— Ты мне угрожаешь?
— Нет. Я предупреждаю.
— Не того ты пугаешь своими «предупреждениями», — криво улыбнулся генерал. — Да и зря. Сэр Хайден Эйгон много сделал для Тайгета, и его величество…
— Откупился от него моей головой? — хмыкнул Дженг. — Это я знаю. Как же! Тайгет и Эндлесс теперь друзья неразлейвода! Кто я вообще такой?!
— Дженг…
— Что — Дженг?! — взорвался тот. — Всегда — Дженг! Как на передовую — Дженг, в разведку — Дженг, за фениксом этим, чтоб он подох, тоже — Дженг! А как приперло — нате, забирайте, у нас таких еще много осталось?! Отец, я свою работу всегда делал!
— Тебе за нее хорошо платили!
— А тебе за службу не платят?
— Не в этом дело!
— А в чем? Нашли мальчика для битья… Все хорошие, один я плохой, урод, подлец и позор семьи! А то, что ты от родного сына отрекаешься в угоду какой-то там чести дворянина, это правильно и достойно?!
— «Какой-то чести»?! — потемнел лицом Зафир. — Дожил… Вырастил сыночка… Всем на зависть! Врагу такого не пожелаешь! Людям в глаза стыдно смотреть!
— Людям? А мне — не стыдно? — невесело улыбнулся Дженг. — Отец, хватит разговоров. Дай мне денег, и я уйду.
— Нет, — качнул головой генерал. — И далеко ты отсюда не уйдешь.
— Ты… ты сдашь меня Наорду?! Собственного сына?!
— Мой сын не оправдал моих надежд, — сурово сказал генерал. — Он меня опозорил. Он опозорил весь наш род. И я поклялся государю, что дам ему знать, когда увижу тебя.
— Отец, ты в своем уме?! — отшатнулся Дженг, натыкаясь спиной на стену. — Отдать меня диктаторским тюремщикам из-за…
— Скажи спасибо барону Эйгону, что тебя отдадут тюремщикам, а не палачам!
— Эйгону? — хмыкнул Дженг, перекосившись от одного упоминания ненавистного имени. — На том свете ему спасибо скажут! Нашли чем пугать…
— На том… свете? — замер генерал. — Ты… ты и его?!
— Да! — прошипел Дженг, выпрямляясь и глядя отцу в глаза. — И ни капли не жалею! Что ты смотришь? Сам никогда не убивал?
— Убивал, — глухо ответил Зафир. — Но не ненавидел…
Рука его потянулась к витому шнуру колокольчика.
— Отец, не надо! — сказал Дженг, чувствуя в ладони знакомое тепло кинжала. — Прошу тебя. В первый и последний раз о чем-то прошу!
Генерал не ответил, только сжал в пальцах шнурок и дернул изо всех сил, вложив в этот жест всю свою боль. Он любил своего сына. Но…
Медный колокольчик захлебнулся громким исступленным звоном. Дженг чуть наклонил голову. Узкое лезвие сорвалось с кончиков пальцев… Охнув, генерал Зафир медленно осел на толстый пушистый ковер. Дженг никогда не промахивался. Его так учили.
В коридоре раздался топот сапог и обеспокоенные голоса:
— Ваше превосходительство!
— Вы звали, генерал?
— Что-то случилось?!
Дженг обернулся. Только их здесь сейчас не хватало! Он метнулся к двери и быстро задвинул засов. Нет времени о чем-то жалеть и о чем-то думать. Взять деньги и уходить! Уходить не оглядываясь… Под окном тихо, видно, в суматохе не додумались через него забраться… Или не добежали еще, кабинет в самом дальнем конце дома, в нежилом крыле… Тогда минут пять у него в запасе есть.
Молодой человек шагнул к противоположной стене, отодвинул четвертую слева картину и сунул руку в открывшуюся его глазам стенную нишу. Пальцы нащупали ряд плотных тяжелых мешочков. Есть. Отец не любил менять свои привычки. Содержимое ниши быстро перекочевало в дорожный мешок. Все…
В дверь ударили чем-то тяжелым. Капитан закинул за плечо ремень сумки. И услышал снизу тихий, прерывистый шепот:
— Дженг…
Поколебавшись, он опустился на колени рядом с телом отца:
— Я здесь.
— Дженг… — прошелестели синеющие губы, — послушай… Ты должен… должен меня понять… Ты мой сын, но есть вещи… выше, чем родство! Я… У меня не было другого выбора… — Зафир судорожно вздохнул и затих, вперив невидящий взгляд в лицо сына.
Дженг склонил голову.
— Я понимаю, папа, — тихо сказал он. — И у меня тоже не было…
Он порылся в кармане и вынул две последние золотые монеты. Придавил тяжелыми желтыми кругляшками веки отца, легко коснулся в последний раз его руки и поднялся с пола. Нельзя дожидаться, когда солдаты выломают дверь… Дженг пристроил поудобнее мешок на плечо и шагнул к окну.
Но не дошел. Лежащий на столе среди бумаг блестящий вытянутый предмет привлек его внимание. Молодой человек протянул руку…
— Не может быть! — вырвалось у него.
Пальцы стиснули гладкий серебряный цилиндр, покрытый искусной резьбой и тонким слоем позолоты. Знакомые буквы… навершие в виде треугольных зубчатых лепестков невиданного цветка… алые капельки-рубины на каждом листке… Королевская Булава?! Высший символ государственной власти?! Так вот почему весь охранный корпус к ним в усадьбу переехал! Дженг присвистнул, не веря в свою удачу.
— Стало быть, я был прав… Нашего дорогого диктатора в Тайгете нет… — с непонятной ухмылкой пробормотал он, любуясь алыми всполохами рубинов. — Прекрасно… Прекрасно!
Булава улеглась на дно мешка, мешок снова пристроился на плече капитана, оконная створка послушно распахнулась… Когда бранящийся на чем свет стоит начальник королевской охраны и его встрепанные подчиненные все-таки взломали тяжелую дверь кабинета, в комнате, кроме распластанного на ковре бездыханного тела старого генерала, никого не было.
ГЛАВА 3
— Миша, как тебе это нравится?
— У меня такое чувство, что нам не рады…
Боевые товарищи, выпучив глаза, молча смотрели на две ангелоподобные личности в белых одеяниях. Почти что братья-близнецы — золотые кудри, небесно-голубые глаза, за спиной по паре роскошных крыльев, на поясах — внушительные мечи в золоченых ножнах…
— Хайд, это что за явление?! — мемекнул Аркаша. На что-то более умное его не хватило.
Барон не ответил — замер с открытым ртом и выражением христианского благоговения на лице.
— Ах, простите! — всплеснул ухоженными руками первый. — Позвольте представиться — Михаил. А это соответственно…
— Гавриил, — склонил голову второй. — Архангелы мы.
— Чего? — Ильин помотал головой и зажмурился. — Паки, паки… иже херувимы? Тьфу! Не исчезают.
— И не исчезнем, — с улыбкой ответствовал Гавриил. — Мы, собственно, за вами пришли. Собирайтесь!
— Щас! — фыркнул вирусолог. — Уже пошел! Куда это я с вами идти должен?
— Как куда?! — изумился Михаил. — В райские чертоги, разумеется!
— А если я не хочу?!
— А… Но… Как это?! — хором ужаснулись сиятельные архангелы.
Ильин сложил руки на груди и уставился на пришедших прокурорским взглядом:
— А вот так это! С какой стати?!
— Но так положено!
— Где положено? Кем положено? — заерепенился медик. — Где предписание? Акт приема-передачи? Подорожная? Командировочные?
— Может, вам еще туристическую путевку выписать?! — взревел Гавриил, едва придя в себя от таких претензий. — Вы в своем уме?!
— Абсолютно! — отрезал Аркадий, пихая острым локтем в бок стоящего в позе соляного столба приятеля. — Нам тут не до рая! Своих дел до чердака! Хайд! Хайд, балбесина, рот закрой и уши прочисти! Они ж нас…
— О-о-о…
— Тьфу, дубина стоеросовая! Толку от тебя… Короче, вы, люди в белом! Заявляю открытым текстом — гасите нимбы и дуйте обратно, не до вас сейчас…
— Миша, я начинаю нервничать!
— Гаврюша, спокойно! Спокойно, без крика! — Второй архангел успокаивающе похлопал собрата по крылу. — Сейчас все проверим. — Он достал из складок одеяния маленькую записную книжечку с золотым обрезом и начал сверяться с записями: — Так. Аркадий Михайлович Ильин…
— Да все правильно! — пыша жаром негодования, заявил первый. — Я сам это имя в Книге Судеб видел! Аркадий Ильин, то есть вот этот упрямый грешник, и Хайден Эйгон, собственно, вот это… которое глазами хлопает! У обоих срок вышел, а у одного из них — еще вчера!
— Гаврюша, спокойно…
— А что «спокойно»?! — взвился нервный архангел. — Это ты мне говоришь — «спокойно»?! У меня дел других нет, как каждую душу по три часа уговаривать?!
— На все есть промысел Божий! — примирительно сказал Михаил. — Успокойся, брат мой небесный, они просто в себя еще не пришли от…
— И не придем! — твердо бухнул Аркаша, от всей души наступая барону на ногу.
Уж какой бы бесплотный тот ни был, но все благоговение разом растерял и взвыл не хуже дикой кошки:
— У-у-у-й-й-й! Сэр, вы совсем рехнулись?! Какого черта?!
— Ах! — закатили глазки оба архангела.
Барон смутился и наскоро осенил себя крестным знамением:
— Прости, Господи… Вы мне все пальцы отдавили, сэр Аркадий!
— Скажи спасибо, что по шее не дал! — прошипел вирусолог. — Висит, как лампочка, два на два не помножит! Для тебя отдельно поясняю: вот эти кадры в кружевах за нами пришли!
— А зачем мы им?
— За этим самым… Гы-гы-гы, да не красней ты, я не то имел в виду! Они нас в рай хотят откомандировать, как особо отличившихся…
— Куда?! — охнул молодой барон. — Боже всемогущий, да смел ли я, грешный… Такое… Погодите, как это — в рай?! Я ведь… я не могу! Меня невеста дома ждет!
— Наконец-то! Мы прозрели! — ехидно буркнул Аркаша. — Меня, между прочим, тоже! А ты стоишь столбом… Эй, припадочные! Мы тут посоветовались с другом и решили — летите без нас!
— Нам в другую сторону, — кивнул Хайден. — Вы уж простите, посланники Божии, да только…
— Гаврюша, держи себя в руках!
— Угу… — мрачно просвистел первый архангел. Голубые глаза медленно налились грозовой синевой. — Сейчас… А ну стоять! Где это видано?! Им пропуск в Чертоги Небесные, а они носы воротят! Стоя-а-ать, кому велено?!
— Гаврюша, смири свой гнев и позволь мне…
— Ни за что! — ярился архангел, наступая на опешивших боевых товарищей. — Я тебя, Миша, знаю — пока ты их словом Божьим вразумлять будешь, вечер наступит! А у нас еще девяносто четыре вызова…
— Девяносто пять, — задумчиво дополнил второй архангел, сверяясь с только что появившейся, как по волшебству, новой записью в книжечке. — Вот, только что некий Аугусто преставился…
— Пиночет?! — не удержался Аркаша.
— Откуда вы…
— Миша-а! — взревел Гавриил. — Или ты мне поможешь, или я за себя не ручаюсь!
— Гаврюша, а как же кротость и долготерпение, которые призваны… Гаврюша, спокойно! Тебя за это по нимбу не погладят!
— Ничего не знаю! — воинственно заявил небесный брат. — Я пятое тысячелетие без выходных! Какое там долготерпение?! Давай с двух сторон! Тебе того, который с ножом в груди, а мне этого… я такой наглой души со времен Сотворения мира не видел!
— Хайд, пора делать ноги! — взвыл Аркаша, отпрыгивая в сторону. — Мне на тот свет пока рано!
— Мне тоже!
— Так вытаскивай нас отсюда, остолоп! Ты глянь, они же сеть достают!
И вправду — небесные посланники деловито разматывали невесомую золотую сеть. По всей видимости, строптивых душ, не особенно торопящихся в рай, было гораздо больше, чем хотелось бы верным слугам и соратникам Всевышнего. Друзья, переглянувшись, рванули в разные стороны, но не тут-то было! Одним слаженным движением, говорящим о более чем солидном опыте, ушлые архангелы взметнули сеть в воздух, и…
— Ах вы мешки с перьями! — взревел Аркаша, трепыхаясь, как карась в рыболовном сачке. — Пустите! Пустите-э, нимбанутые, не хочу я в ра-а-ай…
— Я — барон! — вопил так же спеленатый по рукам и ногам доблестный сэр Хайден. — Как вы смеете?! Да кто вы такие?! О господи, что я говорю…
— Мы, — терпеливо проговорил архангел Михаил, поправляя растрепавшиеся льняные локоны, — инспектора по миграции душ. В данном случае, простите, ваших… Гаврюша, все в порядке?
— Слава богу! — тяжело дыша, кивнул небесный брат, выравнивая дыхание, — Аркадий бегал быстро, прыгал высоко и заставил крылатого изрядно попотеть… — Ну давай! Раз-два, взя… Что-о-о?!
— О всемогущий Господь! — ахнул второй архангел. — Они… Как это они так… вот это сделали?!
— Сэр?!
— Не ори, ножик отдам…
В критических ситуациях медик соображал быстро. Почему сам Хайден никак не мог вынуть из груди кинжал — вопрос отдельный, но вот что злющему вирусологу это с полпинка удалось — неоспоримый факт! Вжик-вжик — и тонкие золотые нити, разорвать которые не представлялось возможным, легко разошлись под скользящим лезвием клинка.
— Гаврюша, спокойно…
— Все! Конец моему терпению!
— Сэр, бежи-и-им!
Строптивые призраки, на ходу сбрасывая с себя ошметки небесного невода, вежливо сделали ручкой и включили третью световую скорость. Инспектора по миграции душ засучили рукава белоснежных одеяний… и ринулись следом!
— Хайд, линяем!
— Сейчас, сэр… сосредоточусь…
— Живее ты, сейчас догонят — и будем вечность нектар хлебать да нимбы полировать по праздникам… Чего ты копаешься?!
— Да погодите, сэр, вы же меня сбиваете! Сейчас… сейчас… Вот!
Воздух впереди задрожал, как расплавленное горячее стекло. Товарищи на бегу потерли руки и, хорошенько оттолкнувшись от земли, прыгнули головами вперед прямо в открывающийся портал…
Бамс!
— Уй, млин…
— Спаси нас святой Алланий… Почему нас не выпускает?!
— А я знаю?! Это ты у нас специалист по перемещениям!
— Я не… специалист! Но сюда я именно так пришел!
— А отсюда не уйдешь… — пугающе-ласково проворковали сзади.
Молодые люди обернулись — на них, широко расставив руки, шли оба архангела.
— Слава Всевышнему, нам дано право запечатывать входы… Гаврюша, заклинаю тебя, только без рук! Им и так уже бежать больше некуда!
— Только ради тебя, Миша, — с сожалением вздохнул буйный Гавриил, недобро косясь на Аркадия. — Только ради тебя!
Сидящие на земле приятели обреченно повесили носы и уже приготовились отдаться на волю Божественного Правосудия, как воздух рядом заколыхался и из него высунулись две полупрозрачные женские ручки.
— Хватайтесь! — звонко велел чей-то голос. — Скорее!
К чести обоих неугомонных привидений, приставать с вопросами и спорить они в этот раз не стали. Хлоп — и их со свистом втянуло сквозь время и пространство прямиком во вращающийся сумрачный тоннель… Инспектора только крыльями всплеснули — улица опустела.
