Глава 7

Два коридора, три поворота, один бальный зал — я сама не заметила, как забрела вглубь усадьбы. Тут тоже было чисто, пусть и не так, как в передней части дома. Только магические шары над головой светили чуть более тускло.

И, в принципе, ничего интересного тут не было. Что-то вроде давно заброшенного крыла, которое никто ни для чего не использует. И делать тут было нечего. Совсем. Проще уж выйти «к людям», вызвать служанку и расспросить ее, где находится книгохранилище.

Я уже собралась уходить, как рядом с моими ногами послышался шорох, а потом что-то коснулось моей голени. Коснулось и сразу же исчезло. Что-то мелкое и шерстяное. Что-то, похожее на мышь. Или крысу.

Тело мгновенно сковал холод от ужаса. Я до жути боялась крыс, мышей, пауков, змей. Ненавидела и боялась. Всегда, как себя помнила. И вместо того чтобы сбежать отсюда как можно быстрей, я завизжала. Стояла на одном месте, визжала на ультразвуке и не думала. Ни о чем не думала. Не могла!

— А-а-а-а-а-а-а!!! — исступленно орала я.

— Цыц! Горло сорвешь! — рявкнул внезапно кто-то рядом со мной.

Я замолчала, больше от удивления, чем от повиновения. Рот закрылся автоматически.

— Бабы! — продолжал разоряться незнакомый голос. — Ну вот что ты визжишь?! Совсем оглушила, дура!

— Мышь, — ответила я, приходя в себя. — Мышь здесь была.

— И что? — в голосе моего невидимого собеседника послышалось презрение. — Съест тебя, что ли, дылду такую, маленькая мышка?! Что визжать было?!

Я промолчала. На языке вертелась сплошная нецензурщина, причем явно земная. Но выдавать ее здесь и сейчас я не видела смысла. А еще саднило горло. И говорить было не то чтобы больно…

— А вы кто? И где? — не совсем связно спросила я.

— А ты вниз посмотри, — язвительно произнес мой собеседник.

Я посмотрела.

И наткнулась на внимательный взгляд глазок бусинок. Гном не гном, домовой не домовой, но это нечто, мелкое, шерстяное, явно обладало сознанием.

— Домовой? — осторожно уточнила я.

В ответ — недовольное фырканье.

— Ну пусть домовой будет. А ты кто, деваха? Тело местное. Душа чужая. Не из этого мира душа. Что ты тут забыла?

Ох, дядя… Да если бы я сама знала…

— Не знаю, — пожала я плечами. — Очнулась здесь, в этом мире, давно уже. В свой мир вернуться не могу. Вот и учусь жить в чужом теле.

Домой впился в меня пронзительным взглядом. Затем взмахнул рукой сверху вниз, как будто разрубил что-то. И мы очутились в маленькой комнатке, довольно слабо совещенной.

— Жилье мое, — объяснил домой. Затем кивнул на кресло неподалеку. — Садись, заблудшая душа. Поговорим.

Да как скажете. Села.

— Можешь звать меня дядька Сван, — сообщил домовой, садясь в такое же кресло напротив. Затем недовольно покачал головой. — Редко, редко к нам заблудшие души посылают. Не к добру это. Меняться что-то будет. Звать-то тебя как? Тебя, не тело это?

— Да почти так же, как и тело. Александра, ну или Сандра, Санни, — ответила я. И в свою очередь уточнила. — Кто посылает, дядька Сван?

— Боги, — недовольно фыркнул тот. Явно не в восторге от произошедшего. — Кто ж еще? Больше никто не может душу из мира в мир перекинуть. Силенок не хватит. Знать, нужна ты здесь, а не там, и дорога назад тебе заказана.

Угу. Последнее я и так поняла. И надо сказать, очень неприятно осознавать, что без твоего желания тебя перекидывают из мира в мир, просто так, по воле могущих сущностей. И все, что ты можешь, — это смириться с произошедшим и продолжать жить дальше.

— Делать-то теперь что? Мне, в смысле? — задала я очередной вопрос. — Жить как?

— Как жила до этого. Не первый же день в теле этом. Уже умеешь что-то.

Ну так-то да. Чему-то я и правда научилась.

— То есть просто жить, никуда не лезть, а судьба меня сама найдет?

Дядька Сван хмыкнул.

— Можно и так сказать. Ты, деваха, не спеши. Богам-то лучше знать, кто и для чего предназначен. Если появилась ты здесь, значит, меняться что-то будет. Отдыхай пока. Гуляй, головой крути. Вдруг что-то заметишь. Ну и в гости ходить не брезгуй. Мало ли, где тебя судьба поджидает.

Я только вздохнула.

— И как обычно, моего мнения никто спрашивать не будет.

Дядька Сван удивленно посмотрел на меня.

— Ты странная, девка. Богам наше с тобой мнение не нужно. У них свое есть, поважней наших.

Да вот кто бы сомневался…

Глава 8

Проговорили мы недолго, около часа. Когда я выяснила все волнующие меня вопросы, дядька Сван вернул меня из своего жилища в усадьбу.

— Если вдруг случится чего, ты зови меня, я приду, подмогну, — на прощание сообщил он и растворился в воздухе.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила я.

И порадовалась, что здесь пока что не имеется психиатрических лечебниц с их укольчиками. Вот где меня точно заждались бы.

Матушка с Ингрид были заняты своими делами. И потому моего отсутствия никто не заметил. Я успела вернуться в свою комнату, переодеться с помощью Лисси и как ни в чем не бывало спуститься к обеду.

Голова трещала от обилия полученной информации. Помимо рассказа дядьки Свана, меня успела «порадовать» и Лисси, сообщив, что слухи о нашем приезде уже расползлись по округе. И теперь не сегодня-завтра надо ждать гостей, в основном из местных аристократов, проживающих тут безвылазно. Вот уж не было печали. Не успела отдохнуть, как придется фальшиво улыбаться местной «элите».

Мысли роились в мозгу. И за столом я сидела с рассеянным видом.

— Санни, — в очередной раз позвала меня Ингрид.

Я вздрогнула, удивленно посмотрела на нее, сердитую и недовольную.

— Что? Прости, я задумалась. Что ты сказала?

— Завтра мы ждем гостей.

И едва ли не триумф в голосе.

Я только покорно кивнула. Завтра так завтра. В принципе, какая разница? Ну отмучаюсь завтра. Потом, может, немного отдохну, перед очередным семейством. Если матушка с Ингрид мне позволят, конечно.

— Санни, милая, — вступила в нашу беседу матушка, — здесь появятся холостые молодые люди. Выбирай с умом, родная. Далеко не все они могут составить твое счастье. Не каждого твой отец одобрит как будущего зятя.

Я снова кивнула, показывая, что услышала сказанное. Ну еще бы, отец одобрил бы какого-нибудь захудалого барона или малоземельного виконта. Не для того я сюда отправлена. Цель отца — наказать непокорную дочь, отлучив ее от благ цивилизации, а вовсе не выдать ее за первого встречного аристократа.

Так что все правильно: я должна буду играть роль красивой богатой куклы, завлекать мужчин, но при этом никому ничего не обещать. Хочешь развлекаться, детка? Развлекайся. Но безо всякого замужества.

После обеда мы с Ингрид отправились в сад, разбитый позади дома. Отец тщательно поддерживал имидж состоятельного аристократа, а потому в поместье постоянно жил садовник. Он-то и следил за внешним видом сада. Деревья и кусты были аккуратно пострижены, трава — скошена, цветы росли в строго определенных местах. Дорожки были посыпаны мелким гравием. Несколько скамеек, беседка, небольшой фонтанчик в центре сада — все это украшало его и позволяло любоваться им едва ли не круглый год.

На улице было по-летнему тепло, почти что жарко. Еще чуть-чуть, и начнется тот самый зной, при котором нельзя и носа высунуть из дома. Но пока что дышать было легко, а солнечные лучи не палили кожу. И можно было гулять не только вечером, перед сном.

Мы с Ингрид уселись на небольшую скамейку чуть поодаль от дома, под тенью разлапистого дуба. Я блаженно зажмурилась. Хорошо. Очень хорошо. Нет, все же есть свои плюсы в моем положении. Не нужно думать о хлебе насущном, можно расслабиться, отдохнуть, когда хочется, а не когда есть возможность. Если забыть о постоянных патриархальных требованиях, жить как Ингрид, не вдумываясь в жизненную несправедливость, то и…

— Санни! О чем ты снова задумалась?!

Вот же непоседливый ребенок. Не дает насладиться тишиной и покоем.

— О жизни, — сообщила я, не открывая глаза.

Ингрид только фыркнула.

— Я серьезно.

— И я. Вот завтра появятся гости. Думаю, о чем с ними разговаривать. Если начну рассуждать о государственных проблемах, меня, боюсь, не поймут.

Фырканье усилилось. Ингрид понимала, что я шучу. Но сама тема ее напрягала. Не женского ума она. Женщинам пристало болтать о погоде, нарядах, соседях. На крайний случай — о живописи или музыке. А все остальное — дело рук мужчин.

— Санни, ты совсем не хочешь замуж?

Я хмыкнула. Резкая смена темы.

— Смотря за кого. За кого-то типа Альтуса — нет, не хочу. Не интересуюсь штабными офицерами. Особенно когда они дома ведут себя точно так же, как на службе.

— Ты все шутишь, — обиженно протянула Ингрид. — А мы, между прочим, не молодеем. И если так рассуждать, то можно совсем замуж не выйти.

«А часики-то тикают»[3], — вспомнила я земную фразу. Ну да, ну да. Хоть за кого-нибудь, но выйти. Лишь бы одной не остаться.