Похоже, иначе мне ответы сегодня не получить.
Чайник засвистел. Я разлила кипяток по чашкам и открыла в телефоне сайт единственной пиццерии, которая доставляла еду на кладбище. «Маргарита», «Салями», «Гавайи»… Спросить, что он хочет? Но Лёша так и стоял с опущенной головой.
Я со вздохом дважды щелкнула по «Маргарите».
— А теперь, — не оборачиваясь, скомандовала я, — раздевайся.
В темноте, разбавленной молочными отсветами луны, было видно, как в глазах Лёши отражается знакомое выражение — смесь восхищения и невыносимости.
Сначала я водила пальцами по его груди. Потом наклонилась к лицу и оттянула зубами нижнюю губу. Лёша тихонько застонал:
— Пожалуйста… — Я продолжала его дразнить. — Вера!..
Чувствуя, как бешено колотится его сердце, я накрыла ладонью сеть белеющих в темноте шрамов и легонько вдавила ногти в эластичную кожу. Ногти у меня были короткие, но Лёша, застонав громче, сгреб кулаками простынь. Я успела подумать: «Опять он выдерет ее из-под матраса».
И тут что-то произошло. Сквозь меня точно прокатилась ледяная волна, выплеснулась наружу и застыла на коже ледяными осколками. Сердце с усилием стукнуло в мою ладонь и затихло. Меня бросило в жар, потом сразу в холод. Волоски на руках встали дыбом.
Нет, нет, нет!
Но в следующую секунду сердце забилось снова. Лёша лежал подо мной, часто и тяжело дыша, и улыбался.
Господи боже.
— Ты в порядке? — растерянно выдохнула я.
— М?
Я сжала и разжала руки, заставляя лед осы2паться с ладоней. К Лёше прикасаться боялась.
— Ты ничего не почувствовал?
— А что? — хрипло спросил он.
Я соскользнула на кровать рядом с ним и засунула руки под мышки.
— Тебе не было холодно?
— Холодно? — Лёша крякнул. — Не тогда, когда ты сверху!
— Я серьезно.
— Я тоже серьезно! У тебя тут так натоплено — голым можно ходить.
Я закуталась в одеяло. В комнате и правда было тепло, но меня била дрожь.
— Да что такое-то? — с досадой спросил он.
Я покачала головой. Казалось, если я произнесу вслух, произошедшее обретет вес и последствия. Хотя чему удивляться? Я ведь вчера заморозила землю. Или это была крапива?..
Лёша придвинулся вплотную.
— Ты про свои ладошки? — спросил он. — Не переживай, это совсем не больно.
Я развернулась, чуть не заехав ему в челюсть.
— Так это не в первый раз?!
Лёша молчал, видимо пытаясь по моему лицу определить, какой ответ будет правильным.
— И когда ты собирался сказать, что я замораживаю твое сердце?
Он рассмеялся, но смех был нервный.
— Ничего ты не замораживаешь. Я вообще почти ничего не почувствовал.
Я спустила на пол босые ноги. Все это время Лёша знал, что ко мне возвращается сила. Знал и молчал.
— Да что ты переживаешь? — попробовал он снова. — Ничего же не случилось.
На секунду вернулось ощущение пустоты под ладонями. Я ведь почти поверила, что он… что я его…
Со второй попытки попав ногами в махровые тапочки, я натянула первое, что попалось под руку, — длинный бордовый свитер — и встала. Тело требовало движения. В кровь мне, кажется, выплеснулось столько адреналина, что я готова была намотать несколько кругов вокруг кладбища.
Я принялась мерить шагами комнату. Это продолжается уже какое-то время. Сила определенно крепнет, раз вчера я заставила листик крапивы покрыться коркой льда. А необузданная сила всегда привлекает к себе внимание. Я остановилась. Антон много раз говорил: Дарина не знает, что именно произошло тогда в студии. Не знает, кто виноват в смерти ее сына. Но если вдруг узнает, найти меня для нее — раз плюнуть.
В этот момент на улице так громыхнуло, что в оконной раме дрогнули стекла. Черноту неба разрезали две косые линии, по крыше яростно забарабанил дождь. Я натянула рукава свитера на кончики пальцев.
— К Юле тоже вернулась сила? — спросила я.
— Что? — Лёша приподнялся на локте. — Я вообще не в курсе. Мы не общаемся, забыла? Ну иди сюда. — Он похлопал рукой по подушке. — Ничего же не случилось.
— Ничего не случилось?! — почти выкрикнула я. Два года назад эта сила чуть не угробила Ваню. Чудо, что он ходит и разговаривает, а не лежит почти мертвый в Зимнем сне. — Ничего не случилось? — Я снова заходила по комнате. — Откуда она вообще взялась?
Я же сама видела, как Тёма втянул ее в себя. Как такое вообще может быть? «Ничего не случилось». Ха! Это пока. А если я опять кого-нибудь случайно заморожу?
Я вернулась к кровати и яростно откинула одеяло, будто оно в чем-то виновато.
— Как ты можешь спокойно спать рядом со мной? А если завтра мы проснемся в сугробах? Или твое сердце превратится в ледышку? Ты что, не в курсе, как это работает?
Лёша отобрал у меня одеяло и сел по-турецки.
— Ты преувеличиваешь, зайка.
— А ты преуменьшаешь!
Я плюхнулась на кровать. Мир, который я с таким трудом выстраивала последние годы, угрожающе зашатался. Я снова превращалась в испуганную беспомощную девочку, которую когда-то нашла Хельга. А я не хочу быть испуганной и беспомощной — я ради этого пожертвовала жизнью человека.
Подтянув к себе колени, я уткнулась в них лбом. Неужели теперь все начнется сначала? Ледяное Озеро и стужа. Чужая боль, пульсирующая на кончиках пальцев. Чужая жизнь, которую я могу впитать одним прикосновением. Только на этот раз нет никакого Тёмы, чтобы тот втянул в себя силу. И Антона, который бы подсказал мне, что делать. И Лестера.
На плечи мне легли теплые ладони — знакомые, ласковые. И все равно чужие. Спустя почти полгода того, что мы оба называли друзьями с привилегиями, я все еще ловила себя на ощущении страшной неестественности рядом с ним.
— Ну, позвони завтра Тохе, если хочешь, — примирительно предложил Лёша. — Он долго был с Хельгой, может, что-то знает.
Осторожные пальцы начали разминать мне спину.
— Мы не общаемся.
Пальцы на секунду замерли. Лёша издал невеселый смешок.
— Вот и мы с Юлей не общаемся.
Мгновение мы сидели в абсолютной тишине и не двигались. Потом он обхватил меня со спины руками, вжался губами в макушку. Ему было больно — я знала это так же точно, как и то, что ни за что не обращусь к Антону. Даже если проснусь завтра во дворце Снежной королевы. Может, Юля что-то подскажет?..
— Но ты же можешь ей… — начала я.
Не отрывая губ от моих волос, Лёша покачал головой.
— Давай спать, зайка. Хорошо? — Он мягко потянул меня на подушку, лег рядом и укрыл своим одеялом.
— Хорошо. Нет. Подожди!
— Что?
— У меня вопрос.
— Надеюсь, о том, когда мы закончим это? — Его рука обхватила меня вокруг талии, но настойчивости в жесте не было. Кажется, Лёша и правда устал.
Я подняла голову с подушки.
— Есть какое-то правило, которое запрещает рассказывать про силу Дев? Верховный Совет? Общий начальник?
— Начальник? Бог, что ли? — насмешливо уточнил он.
— Значит, можно о них рассказывать?
Наверняка полночь уже миновала. Интересно, чернокнижник сильно расстроится, если получит отчет завтра? Или не глядя превратит меня в лягушку?
— А кому ты хочешь рассказать? — спросил Лёша. Голос его не изменился, но рука едва ощутимо напряглась.
— Никому. Просто думаю, не написать ли об этом рассказ. Вечерами иногда заняться нечем.
Ловкие пальцы все-таки нырнули под свитер.
— Ты почаще меня зови, я тебе помогу найти занятие.
— Лёша!
Он вздохнул:
— Я не особо вникал, если честно. Когда познакомился с Юлей, не до того было.
— Почему?
— Ну… Влюбился. Офигел. Как оно обычно бывает? Так, стоп. Я читал эту вашу книгу для девочек.
— Какую?
— В которой написано: «Не рассказывай нынешней девушке о предыдущей».
Нынешней девушке? Сон как рукой сняло. Я широко распахнула глаза и уставилась в залитый лунным светом потолок с лепниной.
— Короче, не наблюдаю проблемы, — подытожил Лёша. — Кстати, ты уже видела обновления в рабочем кабинете? — Он удобнее устроился на подушке за моей спиной. — Его опять переделали, я час вчера тыкал, пока разобрался…
Скоро он засопел. А я лежала, пытаясь осмыслить то, что случилось, — и заодно сочинить сносное письмо чернокнижнику.
«Я была Зимней Девой. Это такая тетка, которая может угробить любое живое существо, заморозив его сердце».
Что Лёша имел в виду под «нынешней девушкой»? Мы же не встречаемся. Он сам объяснил мне значение слов friends with benefits [Друзья с привилегиями (англ.).].
«Однажды меня нашла старуха в окровавленном рубище и поцеловала. Потом меня нашел ее слуга и начал учить. А потом мы на пару убили человека».
Ну да. И вместо работы я завтра отправлюсь прямиком в отделение полиции.
Мысли носились, как вспугнутые канарейки. Сон не шел. Поворочавшись с полчаса, я тихонько выскользнула из-под одеяла.
Ночь разливалась по комнате. По крыше барабанил дождь, но сквозь наушники я его почти не слышала. Устроившись в кресле с потрепанными подлокотниками и завернувшись в одеяло, я смотрела в экран ноутбука. В одном окошке был открыт чат с Аскольдом, в другом — ютуб-канал пользователя с ником Arthas_Menethil_13. Я нашла его примерно год назад, когда одну за другой просматривала записи танцевальных конкурсов последних лет в надежде на какой-нибудь обнаружить Тёму.