— Так ты не отвлекайся… — парировала я, направляясь к окну. — Пой себе. Я лично тебе не мешаю.
— Я бы на твоем месте туда не шла, — оскалилась Элька и сложила руки на груди, хмуро на меня поглядывая.
Я остановилась. После ее прошлого пророчества у меня мелькнула мысль: а не появился ли и правда у подруги дар ясновидения?
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась настороженно.
Та пожала плечами.
— Ты бы лучше занималась, — сказала и отвернулась. — Ты слишком много отвлекаешься. Твой отец вряд ли будет доволен, если увидит отрицательные отметки. А тебе его успокоить надо. Вот увидишь, откроешь окно — и снова все пойдет через черт знает что…
«Язык бы тебе оторвать, Элька!» — зло подумала я.
В это время в окно снова что-то стукнуло. И я все же к нему прошла и открыла.
Один из груаров черной тенью скользнул ко мне и мягким движением оказался на подоконнике.
— Фейка! — раздалось с улицы.
Мы со стражем уставились вниз.
Там, в темноте нависающих с высокого тука ветвей, стояла Лария.
Завидев меня, скинула с головы капюшон. Взгляд ее быстро переметнулся на сидящего рядом со мной груара.
— Это тебе отец мышек задарил? — На лице сестры расплылась улыбка.
— Заботится, чтобы я не заскучала в одиночестве, — ответно улыбнулась я.
Лария тихо засмеялась. Но тут же смолкла, оглянулась и накинула капюшон.
— Меня к тебе не пустят, — проговорила громким шепотом. — Я уже пыталась. Папочка успел наказать всем. На входе стоят привратники и охрана. Мне пришлось через забор перелазить.
— Ты что-то узнала?
— Я пробралась в кабинет отца, — сказала и замолчала, теребя край плаща.
— Он тебя там поджидал, — догадалась я.
Она кивнула.
— Но я успела заметить — книг там уже нет. И да, у меня тоже теперь есть спутники, — она снова развеселилась.
Раздвинула полы плаща. За ним сидела парочка груаров. Сидели и смотрели черными глазами перед собой. От моих стражей они ничем не отличались.
— Но ты все равно не побоялась сюда идти? — восхитилась я сестрой.
Она пожала плечиками и задорно вскинула голову, так что кудряшки волос весело качнулись, выпадая из-под капюшона.
— А то отец не знает, что я сюда пойду. Он все наши шаги заранее предугадывает. Так чего бояться? Жаль, мне тебя порадовать нечем. — Развела руками, и тут взгляд ее стал серьезным, а улыбка стерлась. — Зато я кое-что другое нашла. Тебе надо об этом знать.
Я оглянулась на Эльку. Та пыталась напевать мантру, но взгляд ее был направлен на меня. Судя по нему, подруге совсем не нравилось происходящее.
Я повернулась к сестре.
— Что там?
Она сунула руку в карман и вытащила небольшой свиток.
— Почитай, тебе будет интересно. И с этим нужно будет что-то делать… Я пока не знаю что, но… Надеюсь, ты придумаешь.
Она кинула свиток в окно. Я перехватила его в воздухе.
— Ты только не переживай, — добавила Лария. — Я буду дальше искать. Мне здесь знакомый шепнул, что некоторые городские библиотеки не успели вернуть все книги о порталах к моменту их изъятия и какие-то остались на руках. Он знает парочку библиотекарей и обещал, что поинтересуется, кому книги были отданы. Может, получится по крохам да собрать хоть что-то.
Я невесело кивнула. Сестра — умница. Она не унывает.
Лария подмигнула мне.
— Мы все решим, Фея. Я уверена.
— Ох и скандалов не оберемся, — подала голос Элька.
Да что же ее сегодня как прорвало! Неужели не может помолчать?! У меня самой предчувствие так и скребет, а тут еще ее замогильный тон.
Лария сказанное услышала. Поморщилась.
— Не притягивайте негатив, девочки. Все будет, не сразу, но будет.
Махнула мне рукой и скрылась под сенью дерева, уходя по тенистой аллее.
— Элька, — недовольно сказала я, поворачиваясь к подруге, — может, ты и считаешь себя провидицей, но это не значит, что каждую свою мысль нужно озвучивать.
Подруга насупилась.
— Это, кстати, не от меня зависит. Как будто не знаешь. Пророчества сами слетают с губ.
Я вздохнула. Убедить подругу в том, что ее пророчества — это всего лишь выдумки, невозможно. Да и последнее все же сбылось. Просто не нравилось мне то, что она говорит. Я искренне надеялась на благополучный исход. На решение. Я верила, что вернусь и помогу своим друзьям… Она же разбивала мою веру в пух и прах.
— И все же постарайся, Элька, не говорить мне свои пророчества, — предупредила, сощурившись и давая понять, что в следующий раз, скажи она нечто негативное, девушке не поздоровится.
Элька хмыкнула, отвернулась от меня и затянула монотонную мантру.
Груар, сидевший на подоконнике, мягко спрыгнул на пол и вернулся на свое место.
Я покрутила свиток в руках.
Потянула за тесемку. И уже начала раскрывать…
Беззвучное движение груаров заставило меня позабыть о свитке. Стражи синхронно оказались на подоконнике, навострили уши. Я тоже прислушалась.
Тихий звон. Такой, словно рвутся нити магии. Вскрика я не слышала. Один из груаров повернулся ко мне, и я поняла, что такое ментальная передача. Нет, я не слышала слов груара или его голоса. Страж смотрел мне прямо в глаза, и я отчетливо услышала вскрик сестры, полный ужаса.
Свиток выпал из моих рук.
Следом понесся перепуганный крик Эльки:
— Фея! Стой! Куда ты?
Я не слушала подругу. Одним прыжком сиганула через подоконник и оказалась на темной аллейке.
Вампиры не боятся высоты, это у нас в крови. Летать мы не умеем, но и разбиться для вампира проблематично. Тем более при прыжке со второго этажа.
Ощутила, как Элька кинулась к окну. Но даже не оглянулась на подругу. Я неслась туда, где ощущала ауру сестры. Груары следовали за мной.
Ларию я увидела прижатой к стене институтского забора, недалеко от аллеи. Над ней нависал косматый оборотень. Мне не нужно было видеть его морду, чтобы понять: это нежить. Первого уровня, не меньше. Груары, приставленные к сестре, валялись чуть дальше. Я ужаснулась.
«Неужели убил?»
Судя по дымчатой структуре, вот-вот готовой расплыться в воздухе, так оно и было.
Мои стражи молча кинулись на волколака. Он повернулся слишком быстро для неживого и смел их огромной лапой, отшвыривая подальше. Груары вывернулись. Ударили крыльями, взмывая в воздух, и камнем упали вниз, вцепились в холку твари, вырывая куски шерсти и плоти. Оборотень захрипел, замахал лапами, уцепил одного и…
— Упокойся! — шелестом приказала я, выпуская Лед Тьмы.
Волколак оскалился и… не упокоился. На его морде я увидела насмешку. А потом… Он вцепился в шкуру груара и… потянул темную силу из него.
Сказать, что у меня волосы встали дыбом, — ничего не сказать. Да он же… он… убивает моего стража.
Сестра старалась отползти от нежити подальше.
Оборотень, не смотря на нее и не выпуская груара, наступил задней лапой на юбку Ларии.
— Упокойся! — закричала я, выдыхая лед.
Но волколак стоял. Словно он подчинялся каким-то своим, совершенно непонятным правилам жизни и смерти.
Груар в его лапах глянул на меня обреченно. Второй снова взмыл и упал вниз черным смерчем, поднимая листья и ветки, ударяя в оборотня. Но нежить словно не реагировала на магию тьмы. Волколак лишь на секунду отвлекся, вдохнул, и смерч пропал в мертвой пасти. Земля, ветки, листья — все опало.
«Нечистые! Что происходит?!»
Я в очередной раз подняла Лед Тьмы, собираясь ударить и уже понимая: не смогу справиться с нежитью.
Сестра всхлипнула, дергая край юбки из-под мощной лапы. Послышался треск ткани. Волколак повернулся к ней, скаля жуткую морду.
Тогда, отзываясь на мою боль, поднялось пламя. По венам прошел немыслимый жар. Обожгло щеки и ладони. Волосы в прямом смысле взметнулись огненными прядями. Лед Тьмы сплелся с огнем и выплеснулся под коротким, но твердым приказом:
— Защити!
Ледовая стена рухнула на лапу нежити, отрезая его от Ларии.
Одновременно с этим горячая огненная плеть ударила у ног волколака, образовывая воронку в земле. Не ожидая, тварь взвыла, выпустила груара из лап, того молниеносно подхватил второй страж и, понимая, что сейчас я их защита, кинулся за мою спину.
— Упокойся! — выдыхая пламя, приказала я волколаку.
Воронка у его ног начала стремительно осыпаться, затягивая тварь в землю. Тот завыл, зарычал, начал грести лапами, пытаясь выбраться.
Лария вскочила и бросилась ко мне. Но близко не подошла, а остановилась у дерева, смотря на меня полными ужаса глазами.
Волколак уже по голову ушел под землю, когда с моих ладоней сорвалась огненная плеть и ударила ему промеж ушей. Запахло паленой шерстью и мясом. Оборотень должен был упокоиться. Но каким-то невероятным рывком вырвался из воронки и в два огромных прыжка скрылся за стеной.
Пламя стихло. Лед Тьмы пропал, вернувшись ко мне. Обе стихии сплелись воедино и затихли в глубине. А у меня руки и ноги от пережитого напряжения задрожали.
— Что это было, Фея? — едва шевеля губами, спросила сестра.
— Пламя, — устало сказала я. — Драконье пламя.
— Фея… — выдохнула она обреченно.
И, перекрывая ее голос, у меня за спиной грозно прозвучало:
— Драконье пламя! Фея! Что ты наделала?
К отцу я поворачивалась медленно.