— Дядя Джеймс, — сказал Саймон, — полагает, что вся эта охота за сувенирами придумана только для отвода глаз. Он убежден, что Квестинг — вражеский шпион.

Дайкон хрюкнул от неожиданности.

— А что? — воинственно спросил Саймон. — Почему бы и нет? Не думаете же вы, что в Новой Зеландии нет шпионов?

— Просто на меня он такого впечатления не производит, — заметил Дайкон.

— А что, по-вашему, они должны ходить в масках и размахивать кинжалами? — ехидно осведомился Саймон.

— Нет, конечно, и все же… Просто все кругом настолько помешаны на шпионах, что любые разговоры о них начинают казаться вздором. А почему доктор Акрингтон считает…

— Я и сам не пойму. Он не любит распространяться на эту тему. Только намекает, что это еще вопрос — удастся ли Квестингу вышвырнуть нас отсюда. Вы уже были здесь, когда пустили ко дну «Ипполиту»?

— Нет. Но мы, разумеется, слышали об этом. Подводная лодка, да?

— Угу. Вышла из Гарпуна поздно ночью и затонула неподалеку от берега. Дядя Джеймс считает, что сигнал подали отсюда.

— Он подозревает Квестинга? — спросил Дайкон, пытаясь придать голосу серьезность.

— Угу. Дядя Джеймс уверен, что Квестинг решил прибрать это место к рукам уже тогда, когда ссудил отцу деньги. Дядя считает, что Квестинг — резидент со стажем, а курорт ему понадобился лишь как прикрытие — для своей подрывной деятельности.

— О Боже!

— Но ведь он и вправду ведет себя крайне подозрительно, — запальчиво заявил Саймон. — Эх, будь у наших спецов руки развязаны, он бы уже давно получил свое. В России, я слышал, с такими не цацкаются. Раз-два и к стенке! — Чуть помолчав, Саймон добавил: — Вот что я вам скажу. За ночь до того, как торпедировали «Ипполиту», с пика Ранги кто-то сигналил. Несколько парней из поселка маори — Эру, Реви Те-Каху и другие — плыли в ту ночь на лодке из Гарпуна и заметили вспышки. После того случая дядя Джеймс тоже видел, как кто-то подает с пика сигналы. Всем известно, что наш флот в самое ближайшее время должен получить подкрепление. Да и чем вообще занимается Квестинг? Куда он вечно шляется? Да и Берта Смита он ведь едва под поезд не отправил.

Дайкон попытался было заговорить, но Саймон не позволил.

— Несчастный случай, — хмыкнул он. — Черта с два! Его арестовать нужно за покушение на убийство! И чего у нас полиция такая беспомощная? Как будто еще под стол пешком ходят.

— И какие шаги ты собираешься предпринять? — учтиво поинтересовался Дайкон.

— Нечего ехидничать! — взорвался Саймон. — Впрочем, если хотите знать, я отвечу. Я собираюсь дежурить по ночам. Я буду следовать за Квестингом по пятам, не выпуская его из виду. И я буду наблюдать за пиком. Я уже достаточно поднаторел в морзянке, чтобы понять, что там творится. А потом отправлюсь в Гарпун и сообщу обо всем куда следует. Если там не примут мер, я потребую, чтобы его арестовали за покушение на убийство.

— А если и это не поможет?

— Тогда я сам им займусь, — с угрозой в голосе пообещал Саймон. — Мало ему не покажется.

Глава 6

Прибытие Септимуса Фолса

I

В пятницу накануне концерта события в Ваи-Ата-Тапу достигли высшей точки кипения. Началось все еще за завтраком. Новости из Лондона были неутешительными, и среди домочадцев воцарилось уныние. Полковник Клэр сидел мрачнее тучи. За весь завтрак он не проронил ни слова. Квестинг и Саймон пришли позже остальных, но по лицу Саймона Дайкон сразу же понял — случилось нечто его взволновавшее. Под глазами парня темнели круги, но лицо выражало мрачное удовлетворение. Мистер Квестинг, в свою очередь, выглядел так, будто провел бессонную ночь. Даже не паясничал в своей обычной назойливой манере. За два дня, прошедших после поездки в Гарпун, Дайкон так и не привык к мысли, что Квестинг может оказаться вражеским агентом. Он даже провел пару часов ночью, разглядывая темнеющую в отдалении макушку пика Ранги. Однако, несмотря на то что мистер Квестинг, как он утверждал, ночевал в Гарпуне, никаких световых сигналов в ту ночь с пика не подавали. Устав от бдения, молодой человек забылся сном. В предрассветные часы ему, правда, сквозь сон слышались звуки проезжающего под окнами автомобиля.

Было похоже, что Квестинг уже возвестил о подходе окончательного срока расплаты. Во всяком случае, Клэры сидели в пятницу за завтраком словно в воду опущенные. Они почти ничего не ели, но зато Дайкон не раз и не два перехватывал их обращенные друг на друга отчаянные взгляды.

Смит, казавшийся и впрямь потрясенным после прыжка с моста, позавтракал раньше всех и уже ковырялся по хозяйству, словно подтверждая, что честно отрабатывает харчи.

И без того мрачную и напряженную обстановку усугубляло поведение Хойи, которая, подавая доктору Акрингтону тарелку с овсяной кашей, вдруг ни с того ни с сего разразилась слезами и как угорелая вылетела из столовой, жалобно подвывая.

— Что за муха ее укусила, черт побери! — изумился доктор Акрингтон. — Я ведь ничего ей не сказал.

— Она из-за Эру Саула, — наябедничала Барбара. — Мам, он опять начал ее подкарауливать, когда она возвращается домой.

— Да, милая, я знаю. Тсс! — Нагнувшись к мужу, она произнесла своим особым голосом: — Мне кажется, милый, ты должен поговорить с Саулом. Он вконец распоясался.

— О, дьявольщина! — пробормотал полковник себе под нос.

Мистер Квестинг отодвинул стул и быстрыми шагами покинул столовую.

— Вот с кем тебе поговорить надо, отец, — назидательно сказал Саймон, кивая на дверь, за которой скрылся Квестинг. — Видел бы ты, как он…

— Не надо, прошу тебя! — взмолилась миссис Клэр, и за столом опять воцарилось молчание.

Гаунт завтракал у себя в комнате. Накануне вечером он был беспокойным и раздражительным, все у него валилось из рук. Оставив Дайкона печатать на машинке, он вдруг, неожиданно для всех, вскочил в автомобиль и помчал по чудовищной прибрежной дороге на север. Дайкону возбужденное состояние актера казалось одновременно нелепым и тревожным. За шесть лет службы у Гаунта Дайкон привык к чудачествам своего эксцентричного хозяина и находил их не только забавными, но даже милыми. Прежнее безудержное преклонение давно сменилось у Дайкона терпеливой и немного отвлеченной привязанностью, однако за десять дней в Ваи-Ата-Тапу это отношение тревожным образом изменилось. Словно Клэры — трудолюбивые, трогательные, робкие и пустоголовые — оказались путеводным и желанным маяком, к которому прибило потрепанное штормами судно Гаунта. Дайкон не мог понять, почему актер так к ним привязался. Впрочем, больше всего его беспокоила история с платьем Барбары. Однако если поначалу молодой человек корил про себя Гаунта, считая, что тому изменил вкус, то теперь все чаще и чаще задумывался: а не потому ли он так осуждает затею с подарком, что она не пришла в голову ему самому?

Почтовая машина ежедневно проезжала по прибрежному шоссе около одиннадцати утра, и все адресованные Клэрам письма почтальон бросал в жестяной ящик, установленный на верхних воротах. Бандероли и посылки, не помещавшиеся в ящике, попросту оставлялись у ворот.

В то пасмурное утро Гаунт был буквально вне себя от беспокойства: что, если Клэры замешкаются и свертки с подарками насквозь промокнут под дождем? Дайкон уже всерьез сомневался, удастся ли Гаунту сохранить инкогнито или актер соблазнится и не устоит перед искушением сыграть роль доброго крестного.

«Один лишь намек — и пиши пропало, — гневно подумал он. — А Барбара, если даже и откажется от дурацкого платья, прикипит к Гаунту пуще прежнего».

После завтрака миссис Клэр и Барбара приступили к домашним хлопотам. Саймон же, который обычно приносил почту, как на грех куда-то запропастился, потому что дождь все-таки зарядил.

— Дубина! — возмущался Гаунт. — Спохватится час спустя — и все превратится в мерзкую кашу!

— Если хотите, сэр, я сам схожу, — вызвался Дайкон. — Когда для нас есть почта, всегда звучит рожок. Я могу выйти, как только его услышу.

— Они догадаются, что мы чего-то ждем. Даже Колли… Нет, пусть сами бегают за своей дурацкой почтой. Барбара должна получить посылку из их рук. Вот только посмотреть бы… Могу ведь я сам сходить за своими письмами! Господи, похоже, сейчас хляби небесные разверзнутся и обрушат на нас второй великий потоп! Может, Дайкон, ты все-таки прогуляешься и прихватишь почту, как бы ненароком?

Дайкон задрал голову, с сомнением посмотрел на небо, с которого стеной низвергались потоки воды, и спросил, не слишком ли сумасбродным покажется человек, которому вдруг вздумалось отправиться на прогулку в такую погоду.

— Не говоря уж о том, сэр, — добавил он по зрелом размышлении, — что почтовый автомобиль может на пару часов опоздать и прогулка моя несколько затянется.

— Ты с самого начала противился моей задумке, — проворчал Гаунт. — Хорошо, пойдем тогда часик поработаем.

Проследовав за хозяином в его апартаменты, Дайкон уселся и вытащил из кармана записную книжку. Его так и подмывало разыскать Саймона и спросить, чем закончилось его ночное бдение.

Меряя шагами комнату, Гаунт принялся диктовать: