— Господи, видели бы вы, в каком состоянии он пригнал машину назад! Дорога, конечно, не идеальная, я понимаю. Но чтоб так уделать тачку! Вся в грязи, оба крыла поцарапаны. Удивительно еще, что он не сломал заднюю ось, ухнув в какую-нибудь колдобину. Горе-водила!
Дайкон решил пропустить этот выпад мимо ушей.
— А что думает доктор Акрингтон? — спросил он. — Он ведь первый его заподозрил. Может, посоветуешься с ним, прежде чем обращаться в полицию?
— Дядя Джеймс видит все иначе, чем я, — запальчиво произнес Саймон. — Мы плохо понимаем друг друга. Он обзывает меня грубияном или неандертальцем, а я считаю, что он осел и зануда.
— И все же мне кажется, что не мешало бы с ним посоветоваться.
— Он куда-то слинял.
— Но ведь завтра возвращается. Дождись его приезда, прошу тебя.
С шоссе послышался звук рожка.
— Почту привезли! — вскричал Дайкон.
— Угу, ну и что? — равнодушно хмыкнул Саймон.
Дайкон встревоженно выглянул из окна.
— Дождь опять начался.
— И что из этого?
— Ничего, ничего, — поспешно ответил Дайкон.
За почтой пошла Барбара. Дайкон увидел, как она выбежала из дома, набросив на голову макинтош, и услышал, как миссис Клэр крикнула ей вдогонку, как бы хлеб не промок. Точно! Сегодня должны были привезти хлеб, вспомнил Дайкон. Предчувствуя приближение неминуемой катастрофы, он проводил Барбару взглядом — она стремглав неслась вверх по косогору, потешно выбрасывая ноги в стороны.
Верный своему долгу Дайкон отправился к патрону и доложил о доставке почты.
Спеша за почтой, Барбара была готова петь от счастья. Теплые и невесомые, как туманная дымка, капли дождя нежно ласкали ее лицо. Пряный аромат влажной земли позволял хоть ненадолго забыть о тяжелом запахе серы, а легкий бриз доносил из-за гор свежее дыхание океана. День был такой чудесный, что она даже забыла на время о грядущих невзгодах. Ничто в это утро не могло омрачить ее настроения.
Коробка из Окленда лежала под почтовым ящиком, наполовину скрытая высокой травой и батонами. В первое мгновение Барбара решила, что ее оставили по ошибке, затем подумала, что посылка, видимо, адресована Гаунту или Дайкону Беллу, и вдруг прочла свое имя! В ее мозгу лихорадочно замелькали самые невероятные предположения. Незнакомая тетя Винни прислала очередную кучу тряпья, никому не нужных обносков. Да, наверняка. Но что это? Сверкающий ярлык, яркие краски, новозеландские марки и печать на упаковке…
Новехонькое, с иголочки, безукоризненно отутюженное и сложенное платье.
Неизвестно, сколько простояла бы Барбара на коленях в мокрой траве перед этим чудом, если бы на украшавшие платье стальные звездочки не упали первые капли дождя. Девушка проворно завернула платье в бумагу и положила в коробку, но встать никак не могла. В голове клубился туман, колени предательски дрожали.
— Что там у тебя? — спросил сзади грубоватый голос.
Барбара обернулась и устремила на подошедшего Саймона взгляд, в котором читались одновременно радость и недоумение.
— Это не мое, Сим, — пролепетала она. — Здесь какая-то ошибка.
Саймон спросил, что находится в посылке. Барбара уже стащила с себя макинтош и бережно завернула в него драгоценную коробку.
— Потрясное черное платье, — ответила девушка. — С тремя звездами. И еще какие-то вещи. Я даже не посмотрела. Это ведь не мое.
— Тетя Винни, что ли?
— Нет, тетя такие вещи не посылает. Платье совершенно новое. Ненадеванное. Да и прислали его из Окленда. Должно быть, здесь где-то есть другая Барбара Клэр.
— Ты, верно, спятила, — сказал Саймон. — А вдруг она денег прислала или еще чего. И зачем ты плащ-то сняла? Промокнешь.
Барбара встала, прижимая к груди огромную коробку.
— Но все-таки на ней — мое имя! И адрес наш. А внутри конверт, тоже адресованный мне.
— А в нем что?
— Я не смотрела.
— Ты что, дура?
— Не может быть, чтобы это предназначалось мне.
— Вы только полюбуйтесь на нее, — вышел из себя Саймон. — Большей идиотки я не встречал.
Недовольно махнув рукой, он поднял крышку почтового ящика.
— Так, от дяди Джеймса открытка. Сегодня вечером возвращается. Телеграмма маме из Окленда. Странно. И целая кипа какой-то муры для постояльцев. А хлеб-то кто в грязи извалял? Тебе наплевать, что ли? Стой, а то ноги оторву!
Но Барбара, прижимая к груди драгоценный сверток, уже неслась что было мочи под гору.
Гаунт нетерпеливо поджидал ее на веранде, облаченный в атласный халат.
«Загадочный и блестящий», — язвительно подумал Дайкон. Какая бы участь ни постигла его платье, Гаунт был уже вознагражден, наблюдая, с каким счастливым видом взлетела Барбара на веранду.
— Мама! — завопила она. — Мамочка!
— Привет! — крикнул Гаунт. — Подарок на день рождения, что ли?
— Нет, мистер Гаунт. Случилось что-то невероятное. Совершенно необъяснимое!
Барбара лихорадочно сорвала с посылки макинтош. Ее руки, слегка огрубевшие от домашней работы, но еще не распухшие, заметно дрожали. Она принялась осторожно разворачивать бумагу.
— Что там, китайский фарфор, что ли?
— Нет, я просто… у меня руки грязные!
Барбара убежала в ванную. На дороге показался Саймон с хлебом. Приблизившись к дому, он поднялся на веранду и исчез внутри.
— Ты сказал им, что написать? — спросил Гаунт Дайкона.
— Да.
Вернулась Барбара и снова позвала мать. Миссис Клэр и полковник испуганно выбежали на веранду; вид у них был такой, будто они ожидали по меньшей мере извержения вулкана.
— Барби, что ты так расшумелась? — испуганно спросила миссис Клэр. Заметив на веранде своего знаменитого гостя, она смущенно улыбнулась. Ее муж и брат не разгуливали по веранде в экзотических халатах, однако со времени приезда Гаунта понятия миссис Клэр о хороших манерах заметно изменились.
Барбара раскрыла коробку. Родители девушки, возбужденно переговариваясь, ошалело уставились на платье. Барбара достала конверт.
— Неужто это и вправду мне? — произнесла она. Дайкон понял, что девушка боится вскрыть конверт.
— О Господи! — выкрикнул ее отец. — Где ты это купила?
— Это не я, папочка. Мне…
— Тетя Винни! — всплеснула руками миссис Клэр. — Вот добрая душа!
— Но это вовсе не ее почерк, — нахмурился полковник.
— Точно, — закивала Барбара. Она вскрыла конверт, и на черное платье выпала довольно крупная открытка. Размашистая надпись зелеными чернилами была сделана явно женской рукой. Барбара прочитала вслух: — «Коль вы воспримете сей дар, то, значит, он бесценен». И все, — с легким недоумением произнесла Барбара.
Вид у ее родителей был преозадаченный. Подоспевший Саймон высказал предположение, что тетя Винни прислала в Окленд чек с поручительством.
— Но она никогда в жизни не бывала в Окленде, — покачал головой полковник. — Может ли женщина, живущая в Пуне, посылать чек в новозеландский магазин, о котором и слыхом не слыхивала? Чепуха на постном масле.
— А я вот что скажу, — промолвила миссис Клэр. — Тетя Винни, конечно, очень добра, но лучше бы она все-таки не играла с нами в кошки-мышки. В любом случае, Барби, я считаю, что ты непременно должна написать ей и поблагодарить за чудесный подарок.
— Но я повторяю, Агнес, — повысил голос полковник, — это вовсе не от Винни!
— Как ты можешь судить, дорогой, если она не подписалась?
— Почерк не ее, говорю же тебе, — раздраженно зашипел полковник. — Чернила зеленые, да еще эти завитушки… Нелепость какая-то!
— Может, она хотела нас разыграть?
Полковник Клэр вдруг повернулся и зашагал прочь. Выглядел он жалким и растерянным.
— Извините, можно нам взглянуть на платье? — спросил Гаунт.
Барбара вытащила платье из коробки и, расправив, приподняла. В складках юбки сияли три звезды. Платье было изумительным в своей простоте.
— Ой, какая прелесть! — восхитился Гаунт. — Совершенно очаровательное. А вам нравится?
— Мне! — Глаза Барбары увлажнились. — Оно настолько прелестно, что все это кажется мне каким-то дивным сном.
— Я вижу, в коробке еще что-то есть. Могу я подержать платье?
Гаунт взял платье, а Барбара, опершись коленками на стул, принялась лихорадочно изучать содержимое коробки. Даже у Дайкона, которому велели не скупиться на расходы, глаза на лоб полезли. Чего там только не было — атлас, тончайшее белье, кружева! Вытащив особенно изящный и интимный предмет одежды, Барбара залилась густым румянцем и поспешно припрятала его. Миссис Клэр решительно встала между дочерью и Гаунтом.
— Может быть, ты лучше отнесешь коробку в дом, милая? — строго предложила она.
Ее дочь поволокла коробку в дом, а Гаунт, к неудовольствию миссис Клэр, последовал за Барбарой, бережно держа в руках платье. В столовой развернулось любопытное действо: Барбара не знала, радоваться ей или смущаться, Гаунт по-хозяйски рассматривал содержимое коробки, а миссис Клэр тщетно пыталась отвлечь его внимание, сбивчиво рассказывая про Винни, приходившуюся Барбаре не только родной теткой, но и крестной матерью. Дайкон поглядывал в их сторону, а Саймон погрузился в газету. Вскрыв еще пару свертков, Гаунт обнаружил в них чулки и туфли.