Хойя устремила вопросительный взгляд на Барбару.
— Хойя, зажарь, пожалуйста, доктору Акрингтону свежий бифштекс.
Доктор Акрингтон метнул на Хойю испепеляющий взгляд и погрозил ей пальцем.
— Пять минут! — заорал он. — Пять минут, поняла? Секундой больше — и он станет несъедобным. Заруби это себе на носу. — Хойя улыбнулась. — А пока она с ним ковыряется, я прочитаю вам письмо, — важным тоном добавил он.
Вошла раскрасневшаяся миссис Клэр. Выглядела она как миссионер, только что обративший в истинную веру несколько сотен дикарей. Клэры высказали Хойе свои пожелания, после чего доктор Акрингтон вынул из кармана письмо от доктора Форстера.
— Это всех вас касается, — возвестил он.
— А куда подевался Смит? — спросил вдруг полковник Клэр, недоуменно оглядываясь. Его жена и дети обвели глазами комнату.
— Кто-нибудь позвал его? — поинтересовалась миссис Клэр.
— Да пес с ним, с вашим Смитом, — отмахнулся доктор Акрингтон. — Тем более что он не придет. Я видел его в Гарпуне. Он околачивался возле паба, и, судя по виду Смита, этот паб был на его пути уже не первым. Плюньте. Не знаю, как вам, а мне и без него хорошо.
— Он давеча как раз получил чек от предков, — прогнусавил с жутким новозеландским акцентом Саймон. — Во хиппует, веник!
— Не говори так, милый, — нежно осадила его миссис Клэр. — Бедненький мистер Смит. Душа-то у него добрая…
— Дадите вы мне прочитать письмо или нет? — прогремел доктор Акрингтон.
— Конечно, дорогой. Оно из Англии?
Доктор Акрингтон свирепо шлепнул по столу ладонью. Его сестра испуганно притихла. Полковник Клэр рассеянно пялился в окно, а вот Саймон и Барбара после первых же двух фраз дружно навострили уши. Закончив читать, доктор Акрингтон бросил письмо на стол и обвел присутствующих самодовольным взором.
Барбара присвистнула.
— Ух ты, — фыркнула она. — Сам Джеффри Гаунт! Чтоб мне провалиться!
— Но со слугой. И с секретарем. Даже не знаю, что и сказать, Джеймс, — пробормотала миссис Клэр. — Я, право, озадачена. Мне все-таки не кажется…
— Мы не можем его принять, — громко заявил Саймон.
— Почему, скажи на милость? — взвился его дядя.
— На фиг он нам сдался, и на фиг мы ему сдались? Он привык к роскоши и чтобы все перед ним стелились. Слугами вон обзавелся. На кой ляд нам тут нужны его паршивый лакей с секретарем? Я понимаю еще — секретарша! Зачем они ему? — с неожиданной враждебностью спросил Саймон. — Дебил он, что ли?
— Это он-то дебил? — взвизгнула Барбара. — Как ты смеешь! Да он величайший из ныне здравствующих актеров.
— Перышко ему в зад! — хмыкнул Саймон.
— Черт побери, Агнес, неужели ты не можешь научить своего сынка выражаться по-человечески?
Саймон кротко вскинул брови.
— Неужели, дядюшка, вам не нравится, как я выражаюсь?..
— Господи, да уймитесь же вы наконец! — в сердцах воскликнула Барбара. — Давайте перейдем к делу. Значит, Саймон против того, чтобы мы пригласили сюда мистера Гаунта. Я — за, а мама колеблется. Вы, дядя Джеймс, по-моему, тоже за?
— Я по простоте душевной решил, что три новых постояльца хоть как-то поддержат вашу пустеющую казну, — вздохнул доктор Акрингтон. — Давайте послушаем мнение главы семейства. — Он повернулся к полковнику Клэру: — Что скажешь, Эдвард?
— Ась? — встрепенулся полковник, широко раскрыв рот и испуганно вытаращившись на зятя. — Это насчет бумаги, что лежит на столе? Я не слушал. Прочитай заново.
— О Господи!
— Ваш бифштекс, — промурлыкала Хойя, подавая доктору Акрингтону большую тарелку, на которой беспомощно распростерся в луже крови омерзительно-бледный, вспученный кусок мяса.
Последовавшая сцена украсила бы любой комедийный фильм. Доктор Акрингтон изрыгал площадную брань, Барбара билась в пароксизмах истерического хохота, миссис Клэр растерянно бормотала утешительные слова, Саймон прыгал, ржал, приседал и шлепал себя по ляжкам, а Хойя поочередно мотала головой, нервно хихикала и невнятно извинялась. Наконец, разразившись слезами, она схватила тарелку и, не чуя под собой ног, помчалась на кухню, а донесшиеся оттуда грохот и звон битого стекла красноречиво поведали о том, какая судьба постигла злополучный бифштекс.
Полковник Клэр, все это время недоуменно поедавший зятя глазами, потихоньку взял письмо от доктора Форстера и погрузился в чтение. И продолжал читать, когда доктору Акрингтону подали холодный ростбиф.
— А кто такой этот Джеффри Гаунт? — осведомился полковник Клэр после продолжительного молчания.
— Папочка! Неужели ты не знаешь? Ты же видел его в «Джейн Эйр», когда мы ходили в кино на прошлой неделе. Он невероятно знаменит. — Барбара умолкла, чтобы перевести дух. — Именно таким я себе и представляла мистера Рочестера [Возлюбленный Джейн Эйр.]! — со страстью добавила она.
— Актеришка! — скривился ее отец. — Только его нам тут недоставало.
— Во-во! — радостно поддержал Саймон. — И я про то же.
— Боюсь, мистер Гаунт найдет нас довольно скучной компанией, — сказала миссис Клэр. — Может, нам лучше сидеть и не высовываться? Как ты думаешь, милая?
— Мамочка, ну как ты… — начала Барбара, но доктор Акрингтон, заговоривший с пугающим спокойствием, перебил ее.
— Я ничуть не сомневаюсь, моя дражайшая Агнес, — произнес он, — что Гаунт, привыкший вращаться в высших кругах, найдет вашу компанию более чем скучной. Правда, в ответном письме Форстеру я высказал предположение, что в Ваи-Ата-Тапу ему будет не так уж и плохо, поскольку недостаток комфорта с лихвой возместится добротой и вниманием окружающих. Должно быть, я ошибся. Почему-то мне втемяшилось в голову, что вы держите этот пансион на водах, чтобы сюда приезжали больные. Видимо, я ошибся. Вы предпочитаете держать у себя клиентуру иного сорта: алкоголика-неплательщика и отпетого негодяя, по которому давно веревка плачет.
Полковник Клэр удивленно изогнул брови.
— Ты имеешь в виду Квестинга, Джеймс?
— Да.
— Зря ты так.
— Это еще почему?
Полковник Клэр сложил вместе вилку с ножом и, внезапно побагровев, уставился на противоположную стену.
— Потому что, — проскрипел он, — я перед ним в долгу.
Последовало долгое молчание.
— Понимаю, — произнес наконец доктор Акрингтон.
— Агнес и дети ничего об этом не знают, — добавил полковник. — Я ничего им не говорил, полагая, что это касается только меня. Но ты, Джеймс, и вы, мои дети, так невзлюбили мистера Квестинга, что я… я не могу себе позволить… Словом, я умоляю вас: ради меня, будьте к нему снисходительнее.
— Ты не можешь себе позволить, — задумчиво повторил доктор Акрингтон. — Черт побери, что же ты натворил, дружище?
— Прошу тебя, Джеймс, не будем об этом.
С видом мученика полковник Клэр встал из-за стола и прошествовал к окну. Миссис Клэр попыталась было последовать за мужем, но он произнес: «Нет, Агнес», — и она остановилась как вкопанная.
— С другой стороны, — добавил полковник Клэр, — пожалуй, можно было бы и принять здесь этих людей. Я… я посоветуюсь на этот счет с Квестингом. А сейчас оставим эту тему.
Он вышел на веранду и, вышагивая деревянной поступью, скрылся из виду.
— Что за чертовщина у вас тут творится? — не выдержал доктор Акрингтон.
— О, Джеймс, не надо, прошу тебя! — воскликнула миссис Клэр и залилась слезами.
Хойя плюхнула на стойку последнюю тарелку, спустила воду из раковины и покинула кухню, оставив там относительный порядок. Хойя жила со своей семьей в поселении маори по другую сторону горы и, поскольку Клэры отпустили ее на остаток дня, решила сходить туда и переодеться в праздничный наряд. Обогнув дом, она пересекла пемзовую террасу, прошла по тропинке, огибающей горячее озеро, и, миновав подножие горы Ваи-Ата-Тапу, зашагала через долину термальных источников. Свинцовое небо угрожающе набухло, воздух был удушающе неподвижен. Хойя, казалось, не шла, а скользила. Естественно и непринужденно. Она была словно составной частью этого первобытного ландшафта. Белые люди ходили по этой земле, а маори были ее сущностью. Такой же, как окружающие деревья, озера и горы.
Вскоре тропа привела Хойю к высоким зарослям мануки. Внезапно из-под сени деревьев навстречу Хойе вышел молодой человек. Эру Саул, полукровка. Из уголка его губ свешивался окурок.
— Ху! — сказала Хойя. — Тебе-то чего здесь нужно?
— У тебя ведь выходной? Пойдем погуляем.
— Некогда, — отрезала Хойя. И двинулась вперед, но Эру удержал ее, схватив за руку.
— Нет, — сказал он.
— Отстань!
— Но я хочу поговорить с тобой.
— О чем? Говорить, говорить, говорить… Заладил, как испорченная пластинка. Утомил ты меня.
— Знаешь что… Поцелуй меня, а?
Хойя расхохоталась, закатив глаза.
— Ты совсем обалдел. Веди себя прилично. Миссис Клэр тебя живьем сожрет, если ты будешь ко мне приставать. Я спешу домой.
— Постой, — пробормотал юноша, обнимая ее.
Хойя отбивалась, посмеиваясь. Эру отступил на шаг и гневно заговорил:
— Ясно, я для тебя рылом не вышел. С пакеха связалась, да? С белыми якшаешься?
— Замолчи, дуралей! — гневно прикрикнула Хойя. — Гадкий мальчишка.