— Я хотел сообщить об этом. Мне прислали вестник о трагедии в столице Амриарна, уже прозванной в народе Кровавым расцветом [Расцвет — месяц май.], и о том, что случилось в Куафаре, — произнес Асим, в то время как все удивленно уставились на Люси, поняв, что именно она прошептала. — Наши подозрения подтвердились. Хуже того — на моего брата напали. Но, благодаря нашему своевременному предупреждению, погибших среди моей семьи нет. Но мои новости подождут, Анастейзи. Леди Люси, вы готовы поведать то, что показал вам дар?
— Верно, скоро это уже не останется секретом, но прежде… Хозяйка, давайте уложим детей в спальне. Оба уже спят, и смею заверить, проспят до утра.
Надо же, я и не заметила, но Нежка и вправду заснула. Получается, только меня и ждала. Вот же чудо чудное…
Я кивнула, передавая девочку Интене. Илюшку взяла сама Люси.
Все хранили молчание до их возращения. Впрочем, долго ожидание не продлилось. Мы находились в моей гостиной, и спальня была рядом, буквально рукой подать.
— Это сделала Сарвенда, точнее то, во что она превратилась, — не став ходить вокруг да около, сразу сообщила Люси, как только оказалась в поле нашего зрения. — И я не просто это видела, я словно была ею в последние мгновенья ее жизни. Это омерзительно и ужасно печально. Пусть я не могу ее простить за то, что она сделала Хозяйке, но такой участи никому не пожелаю. Она была во власти странной разрушающей магии, которая ломала и перестраивала ее тело…
Люси на миг прикрыла глаза, будто собираясь с духом.
— Вот как наши дети собирают дощечки разных размеров — те, которые Хозяйка придумала — в одно целое, вот так и тело Сарвенды собиралось заново, превращаясь в какое-то существо, непохожее на человека, скорее — на монстра из страшных сказок. Мне сложно объяснить… Но это было очень больно и страшно.
— Шенмали… или мальда. Это одно и то же, хотя в последнее время все считают вторых подчиненными первой. Но… это одно и то же существо, прозванное людьми по-разному. А именно — женщина, впитавшая в себя магию бога хаоса Зурара.
Видя ошарашенные взгляды, я начала пояснять то, что узнала благодаря Ахадэриану. Они имели право знать правду. И не только они. Чувствую, мои воспитанники, покинув Колыбель, неоднократно столкнутся с такими женщинами. Невозможно уничтожить всю заразу, которая столь длительное время расползалась по миру. Это работа не для одного поколения, к сожалению.
— И поделом! — вдруг заявила Интена, утерев слезы. — Может, врагу и не пожелаешь такой страшной участи, но видит Священная Пара — эта женщина ее заслужила. И даже больше. Потому как свою смерть достойно принять не смогла и покусилась на жизнь королевской семьи. В чем виноваты были дети? Как она посмела?!
— Ее душа уничтожена, Интена. И она никогда не сможет переродиться вновь.
Я умолчала о том, что не только в этом мире, но и ни в каком другом тоже. Об этом им сейчас знать ни к чему. И так порядком пришиблены новостями.
Впрочем, жалости к Сарвенде я не испытывала. Рыжая упорно шла к единственной цели — собственному благосостоянию. И ей всегда и всего было мало. Она легко распоряжалась чужими жизнями, казнила, миловала, веря в то, что такая власть у нее навсегда. И я отлично знала, что Илиаса она хотела убить. Для нее не было ничего желаннее статуса… самого высокого положения. Человек, который бросил собственного ребенка умирать, а сам пошел мстить королевской семье… Ну что сказать — карма существует.
Конечно, жаль принцев, дети и правда ни в чем не виноваты. Искренне желаю им лучшего перерождения. Священная Пара, несомненно, должна это даровать погибшим наследникам…
Относительно короля… У меня двоякие чувства. Жалость? Нет ее. Скорее, только сожаление, что без его правления в королевстве может случиться все, что угодно: от гражданской войны до вторжения соседних государств, желающих урвать лакомый кусок. Все возможно. И это даже без учета Дамрука, который и так планировал порабощение чуть ли не всего мира…
— Анастейзи, мы понимаем, что нас впереди ждут тяжелые испытания…
— Работа, — перебила я Интену. — Нас ждет только работа, да, тяжелый и упорный труд. Происходящее в королевстве не коснется Колыбели. Мы сумеем вас защитить. Нам не грозят ни голод, ни разруха. Слово.
— Вы сумели договориться с Его светлостью?
— Асим, не ходи кругами. Спрашивай прямо, что тебя интересует. Все вы — мои доверенные лица. И тот факт, что ты — тэйгран будущего короля Куафара, этого не меняет.
— Хорошо… Вы разделили силу с Его светлостью Виктраном?
Вот и подошли к тому, с чего стоило бы начать еще месяц назад. В общих чертах я делилась информацией с учителем, девочками, но всех подробностей не знал никто из них. Ну, может, кроме Люси. Но даже я не ведала, что она вообще знала, и какими видениями боги с ней делились.
— Наоборот. Это Виктран разделил силу со мной. Изначально именно его выбрал бог Ахадэриан Хозяином Священной Колыбели. Присаживайтесь, рассказ выйдет долгим. Я уже по вашим взглядам вижу, что общими фразами не отделаюсь. Слушайте…
Когда все расселись, я, все же фильтруя имеющуюся у меня информацию, начала рассказ о том, как создавался мир богами… О том, сколько изначально их было, кто такой Ахадэриан, и какую роль он сыграл в моей судьбе.
Нет, я не рассказала о том, что он притянул мою душу из другого мира… Это не то, что им стоило знать, во всяком случае, пока. Если захотят боги, они сами даруют им это откровение. Я просто указала на то, что наша встреча с Виктраном была неслучайна, что бог притянул меня к нему, дабы я могла спасти его. И поведала еще многое из того, что раскрыл мне Ах… В том числе — о предательстве и спасении, которое только предстояло совершить…
К моменту, когда я закончила рассказ, мой голос практически сел.
— Благодарю за оказанное доверие, — опустившись на колени передо мной, выдохнул Асим.
Я удивленно смотрела на его сосредоточенное лицо и решительный взгляд, пока мужчина не склонил голову и не уперся лбом в пол.
— Имя богов больше никогда не будет забыто! Моя жизнь, моя верность, моя отвага и моя сила теперь в ваших руках. Я вверяю себя вам и клянусь исполнять волю Хозяев Священной Колыбели!
Его фигуру окутало божественное сияние…
Я не просила этой клятвы, я и так знала, что Асим — достойный мужчина, который, однажды дав слово, никогда его не нарушит. В этой клятве не было смысла, он мог поклясться в верности напрямую Виктрану позже, раз упомянул обоих Хозяев. Но этот искренний порыв еще больше раскрыл мне душу и чувства мужчины.
Хотя я сейчас и так сняла все ограничения со своей силы. Пора было взглянуть на близких с помощью всей силы бога. Давно пора было это сделать, как и перестать бояться. Хотелось бы увидеть истинное сплочение, когда мы вольемся в доверенный круг Виктрана. Более сильное, чем было сейчас. И уже вместе со всеми: и теми, кому доверяла я, и теми, кому доверял мой партнер.
Я судорожно вдохнула, когда осознала то, что ускользало ранее от моего взора при взгляде на Асима. Слишком неожиданным оказалось откровение. Мужчина желал любви. Причем я бы сказала, что это была жажда нежности…
Может, так и бывает? Внешне он для всех этакий ловелас, обаятельный котяра, с легкостью поражающий окружающих его красавиц прямо в сердце, но при этом держащий собственное на замке. Может, потому, что еще ни одна красавица не смогла дать ему то, чего требовала душа? Не красоты, не страсти и даже не плотского удовольствия. Этим он пресыщен. Я бы сказала, что ему любовная игра давно наскучила и стала чем-то вроде привычки и работы.
М-да… Я мысленно хмыкнула, сообразив, что, в общем-то, и я была частью этой рутины, по-настоящему не затронув душу мужчины. Что, Настька, обидно тебе? Зато уважение ко мне неподдельное, как и надежда на то, что рядом со мной он сможет осуществить свое тайное желание. Обрести свою нежную гавань.
Да уж, серьезный запрос… Но, по сути, я всегда считала, что нас цепляет в мужчинах не идеал, который мы рисуем в своей голове, будучи маленькими девочками. И даже не красота, которая пусть и является усладой и может стать первичным шагом к влюбленности. Поначалу нас трогают какие-то особенные мелочи и собственные ощущения рядом с этим человеком.
С Витей мне всегда было спокойно. Будучи старше его на десять лет, рядом с ним я ощущала себя маленькой девочкой, которую от всего мира он закрывал собой. Он был ответственным, пусть и юным, в каких-то моментах даже мудрым не по годам. И верным до мозга костей. Последнее для меня стало большим откровением. К сожалению, слишком поздно…
Видимо, Асим устал от похоти и страсти, что обычно возникает при виде его у противоположного пола, раз ищет уюта, тепла и ласки… Нет, ну он себя в зеркале видел? Конечно же, у большинства леди такая реакция будет. Особенно при наличии такого высокого статуса! Не будет там в голове желания обогреть воина…
Передо мной был лидер, даже странно, что не его в итоге сделали наследником. И амбиции у него были под стать силе, разве что не было желания идти по головам, что, согласитесь, удивительно, опять же, при наличии занимаемого им положения. Была и слабость… И сожаления, и даже чувство вины… Сумасшедший коктейль из чувств и эмоций, который он крепко и на постоянной основе держал в узде.
Рано или поздно лавину должно прорвать. И вот вопрос: справится ли он? С другой стороны, общаясь и занимаясь с детьми, часть эмоций все-таки сбрасывается. В Куафаре, вероятно, он избавлялся от них с помощью битв, воин как-никак.
Что-то мне подсказывало, что по итогу достанется ему в жены далеко не нежная фиалка. Чувства — они такие. Ты представляешь своего избранника красавчиком, а по факту можешь без памяти влюбиться в лопоухого и кривоногого. И никакого писаного красавца потом и даром не надо будет!
— Мы принимаем твою клятву, — сказала я мягко и тут же осторожно протянула руку Асиму, желая помочь ему встать.
Руку он принял, как и мою улыбку. Говоря «мы», я не ошиблась. Я знала, что Виктран будет знать о том, что здесь произошло, и без моего рассказа. Такие слова, такую искренность наша сила не сможет проигнорировать и донесет всем своим носителям.
А все же отличные люди меня окружали… Я смотрела на родных, на тех, кто в действительности смогли таковыми стать для меня, и для кого я сама хотела быть не меньшим.
Тирхан, мой учитель, мой прекраснейший и иногда чудаковатый друг… В какой же момент ты окончательно записал меня в свои дочери? Когда твое сердце начало столь неистово желать мне личного счастья? И почему же я этого не замечала?
Слепая ты кура, Настька, оказывается! Тьфу на меня!
Люси… Ее уверенность во мне поражала. Я в себя так не верила, как эта девчонка, которой пришлось круто изменить собственную жизнь всего за год. И даже то, что мне пришлось ровно то же самое сделать, казалось сущей мелочью. Я все-таки была старше, и гораздо, пришла из более прогрессивного мира… Она же… Наивный лютик, что свои лепесточки доверчиво раскрыл миру. Нет больше страха в сердце, лишь крепкая вера и уверенность в том, что впереди и ее, и тех, кого она любит, ждет счастливое будущее. Мне бы ее столь непоколебимую уверенность… Сильная девушка. Ментально сильная и психически устойчивая. Не каждый способен выдержать столь мощный и неоднозначный дар. А Люси справилась.
Конец ознакомительного фрагмента
