Так и выяснилось, что Лания и Стефани не могут выполнить брачный договор и должны покинуть пансион.

Я не понимала их поступка — они знали, на что идут и какой позор ждет их семьи, — и в то же время отчаянно завидовала, что девочки позволили себе ослушаться родителей, что выбрали сами: и кому доверить свое тело, и кого любить. Даже в самых смелых фантазиях я знала, что не буду счастлива. Знала, что рядом будет тот, кого одобрит отец. Я повиновалась и настолько свыклась с этим, что мои грезы были лишь об одном: только бы мне не причиняли боли и не унижали. А к остальному можно и привыкнуть.

Что же касается Мелани, то от нее отказался жених. Ему предстояло выплатить неустойку по договору ее родным. Таково право мужчин: они могут отказаться от нас, мы же — нет. Они могут влюбить нас в себя, играть нами, изменять и даже поднимать на нас руку, а мы в ответ можем лишь терпеть. И плохо, когда леди безумно любит своего мужа, а тот не отвечает на ее чувства. Это и произошло с Мелани.

Ее сердце было разбито. Но, на мой взгляд, лучше быть отвергнутой невестой, нежели нелюбимой женой, которую постоянно унижают.

— Алиса, ты еще не готова? — Наяна ворвалась в спальню.

Иногда я сравнивала ее с весенним ветром, хотя чаще она была ураганом.

— Как видишь, — улыбнулась ей. — Кошмар приснился.

Я отошла от окна и зябко поежилась.

— Леди Байлен будет недовольна. Я тебе помогу.

Наяна была деятельной и неунывающей леди, непоседливой, немного наивной. Но ее огромным плюсом было доброе сердце. Она занимала более высокое положение, чем все мы, хотя и другие воспитанницы пансиона были аристократками. Но, в отличие от них, Наяна никогда не кичилась своим происхождением. Не считала нужным указывать на тот факт, что моя кровь лишь наполовину благородна. Она приняла меня и остальных девушек с распростертыми объятиями.

Наяна старалась в каждом человеке найти что-то хорошее. Она могла примирить даже таких врагов, как я и леди Сицилла, — мы невзлюбили друг друга с первого взгляда.

Наяна была воплощением чистоты и доброты. Неудивительно, что юную графиню любили все.

— Опаздываете, — когда Наяна шнуровала мне платье, в комнату заглянула мадам Тоэл, — поторопитесь.

Дверь закрылась.

— Могла бы и помочь, — фыркнула подруга. — Ух, все. Осталась прическа.

Тут же ее ловкие пальчики занялись моими волосами. Я бы могла и сама управиться, но знала, что Наяне нравится помогать, а потому замерла на месте, отдаваясь во власть подруги.

— Красиво, — произнесла, глядя на себя в зеркало. — Ты кудесница.

— Я только учусь, а теперь, — Наяна схватила меня за руку, — бежим.

И мы рассмеялись.

Опоздать на завтрак — значит оставить голодными других девушек.

Пока копуши не явятся, трапеза не начнется, и все сто двадцать человек будут вынуждены их ждать.

Наш класс был четвертым, выпускным. И с этого года мы сидели за столом преподавателей.

Низко поклонившись, мы с Наяной слаженно извинились за опоздание и медленно прошли к своим местам.

— Леди Наяне и леди Алисе десерт не подавать, — отчеканила леди Байлен и поджала тонкие губы.

— Да, леди Байлен, — поклонилась служанка.

Старая ведьма знала, как наказывать. Сегодня в меню были фрукты, привезенные из жарких земель.

Когда настало время десерта, нам с Наяной пришлось смотреть друг на друга, чтобы не выдать ни горестного вздоха, ни зависти. Ведь попробовать манго и бананы нам ой как хотелось!

— Какое сочное манго, — издеваясь, произнесла Сицилла. — И аромат сладкий, пряный, а уж на вкус!

К ее великому сожалению, ни одна из воспитанниц не решилась поддержать глумление. Все-таки присутствие преподавателей заставляло быть осторожными.

Прошло еще десять минут, прежде чем эта пытка закончилась.

— Благодарим, — хором произнесли мы, когда леди Байлен сделала жест рукой, означающий, что нам позволено уйти.

Мы было покинули столовую.

— Леди, пройдемте за мной, — с улыбкой поманила нас леди Витория, наш куратор.

Мы ее любили. Да и как не любить, если она в воспитанницах души не чаяла? Я точно знаю, что каждый выпуск для нее — огромный удар. Именно благодаря ей мы с девочками узнали, как сложилась судьба отчисленных подруг.

— Какие вы все красивые, — ласково посмотрев на каждую, произнесла она. — И как горько с вами расставаться.

— Ну что вы, леди Витория, мы еще полгода никуда от вас не денемся. — Арабель мягко улыбнулась.

— И обязательно станем писать вам письма, — подхватила Ирма.

— Мы вас не забудем, — пообещала Наяна.

Сицилла фыркнула, но тоже тепло улыбнулась леди Витории и кивнула словам Ирмы.

Мы действительно любили эту женщину.

— Дорогие мои, послезавтра состоится ваш первый выход в высший свет. Мы так долго к этому готовились. — Наставница покачала головой. — Леди Байлен приказала провести с вами инструктаж. Поэтому мы сейчас освежим в памяти, чего вам делать не следует, а затем я отпущу вас на примерку. Модистки прибыли.

Общий вздох ликования и радости.

— Тише, девочки. Присаживайтесь.

Перешептываясь, воспитанницы заняли места на расставленных полукругом диванчиках, а леди Витория встала в центре.

— Кармен, что делать, если вас настойчиво зовут выйти в сад незнакомые лорды?

— Кричать? — спросила миниатюрная блондинка.

Своим ответом девушка вызвала хохот одноклассниц, даже леди Витория не сдержала улыбку.

— Кричать, конечно, нужно, но не в этой ситуации, — призвав девочек к порядку, произнесла куратор. — Вы должны вежливо отказаться. Это первое.

— А если они все равно настаивают? — Это уже Арабель.

— Вам нужно найти достойный предлог, чтобы отослать от себя лорда. К примеру, попросить принести попить. — Куратор строго посмотрела на Кармен. — А затем вы должны оказаться среди подруг или знакомых женщин.

— Значит, лорды не станут навязывать свое общество, если мы будем не одни?

— Верно, — кивнула леди Витория. — Таис, в каком случае стоит отказать лорду в танце?

— Если неимоверно гудят ноги? — живо ответила та.

Новый залп смеха воспитанниц.

— Девушки, прекратите дурачиться. — Куратор внимательно на всех посмотрела. — Таис, а если приглашает император или его сыновья? Ты тоже скажешь, что у тебя болят ноги?

— Нет, — стушевалась девушка, — императору и его семье нельзя отказывать. Я соглашусь.

— Если у вас нет видимых повреждений: подвернули ногу, стало душно и вы вот-вот упадете в обморок, императору действительно нельзя отказать. В другом случае вы можете отказать лордам, если ваши танцы расписаны. Также отказ принимается, если вы сошлетесь на усталость и предложите пригласившему вас лорду следующий танец.

Я смотрела на куратора и усмехалась. Да кто будет приглашать девиц из «Храма невест»? Всем известно, что мы чьи-то обещанные родителями будущие жены. Разве может быть, чтобы у нас все танцы были расписаны? Или ситуации, когда нам потребуется помощь друг друга? Неужели лорды настолько низки в своих помыслах и поступках, что могут навредить юным девушкам?

— Алиса, ты танцуешь на балу, и твой партнер наступил тебе на ногу. Твои действия?

— Я этого не замечу и подарю лорду улыбку, — моментально ответила я. А про себя сделала вывод, что с таким партнером, пожалуй, танцевать больше не стану.

— Сицилла, рядом с тобой стоят незнакомые девушки и громко обсуждают твой внешний вид, награждая твой вкус и выбор нелицеприятными эпитетами. Что ты будешь делать?

— Повыдергиваю все волосенки! — нахмурилась та и тут же поправилась: — Прошу прощения, леди Витория, я пошутила. Конечно же, сделаю вид, что не слышу бестактных девиц.

— Уже лучше, — покачала головой наставница, — но, Сицилла, держи свои эмоции в узде. Еще не хватало, чтобы ты устроила скандал.

Девушка скривилась, но промолчала.

Да, ее буйный нрав знали все в пансионе.

— Кармен, ты подвернула ногу во время танца и больше не можешь его продолжать. Но твой партнер этого не замечает. Как ты поступишь?

— Ирма, твоя рука дрогнула, и ты пролила лимонад на платье. Как ты исправишь положение?

— Наяна, твою подругу окружили неизвестные девушки и громко над ней смеются. Что ты сделаешь, чтобы помочь?

— Алиса, тебя пригласил на танец неприятный тебе лорд. Что ты будешь делать?

Леди Витория задала еще с десяток вопросов, на которые мы чинно ответили. Каждый ответ куратор комментировала и давала указания.

Наконец с расспросами было покончено, и нас отправили в комнаты. Девочки переговаривались между собой, смеялись, я же задумалась над словами наставницы. Очень не хотелось, чтобы первый выход в свет оказался борьбой между нами и знатью.

Я не заметила, как все произошло. Мысли захватили меня настолько, что я очнулась лишь оттого, что кто-то громко жаловался на испорченное платье, распекая служанку.

Рядом валялось опрокинутое ведро, Сицилла стояла, облитая грязной водой, ее одежда и прическа были испорчены. Появиться в таком виде перед модистками она точно не могла, а потому срывала свою злость на прислуге.

— Хватит, — крикнули мы вместе с Наяной.

— Поторопись привести себя в порядок, — сказала я, глядя, как Наяна утешает женщину в сером платье, — иначе можешь так и не встретиться с модисткой.