На какое-то время в кухне воцаряется тишина. Мы с Алексом молча пьем свои напитки, и ни один из нас не стремится нарушить неожиданно возникшее перемирие. Пока есть возможность, я украдкой разглядываю его: босой, со вчерашней щетиной, в серых трениках и растянутой футболке с логотипом итальянского яхт-клуба, он выглядит очень привлекательно. Мои глаза останавливаются на его губах. Интересно, что бы я почувствовала, если бы он снова меня поцеловал?

Громко сглатываю, когда эта ужасная в своей порочности идея приходит мне в голову.

— Тысяча баксов за твои мысли, — тут же цепляется Алекс.

— Что? — спрашиваю я, предательски краснея.

— Судя по выражению лица, ты думаешь о чем-то страшно увлекательном, — поясняет он с мальчишеской улыбкой.

— Я думаю, что мне давно пора домой, — парирую я, стараясь отвлечь его внимание.

— Могу подбросить тебя, — предлагает он, отпивая кофе из своей чашки. А я на мгновение зависаю на движении его кадыка, когда он глотает.

— Я вызову такси, — отвечаю внезапно осипшим голосом.

— Как хочешь. — Он рассматривает меня со странным выражением в глазах, которое мне не удается классифицировать. Что это? Забава? Интерес? Расчет?

Достаю из кармана телефон и открываю приложение такси. К счастью, подходящая машина находится мгновенно. Отодвинув от себя чашку с недопитым чаем, встаю со стула и топаю к входной двери. Алекс следует за мной. Ощущая его за спиной, я чувствую всю ту же необъяснимую тревогу и опять не могу понять, откуда ее истоки.

— Моя куртка и сумка в комнате, — бормочу я, зависая с ботинком в одной руке.

— Я принесу, — вызывается он помочь.

Пока я обуваюсь, Ди Анджело возвращается с моими вещами.

— С-спасибо, — говорю торопливо, избегая смотреть на него. Почему он, черт возьми, так действует на меня? — И пока.

— До встречи, Лиля, — почти ласково отвечает Алекс.

Глава 4

Еду в такси и набираю номер Ани. Я знаю, что у нее ко мне миллион вопросов. У меня к ней лишь два — что я натворила прошлым вечером и почему она позволила мне уехать с Александром.

Подруга отвечает после первого же гудка.

— Ну наконец-то позвонила! — трещит она, заставляя меня поморщиться. — Как ты себя чувствуешь?

— Паршиво, — отвечаю честно. — Что было вчера?

На другом конце провода секундная заминка.

— Ты что, ничего не помнишь? — произносит Аня серьезно.

— Последнее, что помню, — как приносят вторую бутылку вина и сырную тарелку. Дальше все как в тумане.

— Нормально тебя от вина уносит, — тянет она с удивленным смешком.

— Так что там вчера было? — спрашиваю я нетерпеливо.

— Появление итальянского Адониса ты же не забыла?

— Он не Адонис, — огрызаюсь я, но воображение тут же рисует передо мной образ Алекса, который, по моему личному мнению, куда эффектнее любого древнегреческого бога.

— Он лучше, — соглашается подруга мечтательно. — В жизни не видела такого харизматичного мужика.

— Подбери свои слюни, — перебиваю я. Почему-то ее откровенное восхищение Алексом вызывает во мне раздражение. — Как ты могла позволить ему увезти меня? Ты же его впервые в жизни видела! А если бы он оказался извращенцем?

— Так он мне показал вашу совместную фотку и поименно назвал всех твоих родственников, — немного обиженно отвечает она.

— Какую фотку?

— Ты там еще мелкая, а он уже тогда хорош, чертяка. К тому же, видя, как он не брезгует поддерживать тебя, пока ты выворачиваешь наизнанку содержимое своего желудка, я решила, что ему можно доверять.

В первое мгновение я надеюсь, что Аня шутит, но каким-то шестым чувством понимаю, что это не так.

— Я что? — От шока мой голос звучит сипло.

— Лиля, ну ты как маленькая, — вздыхает подруга. — Вырвало тебя.

Я думала, что хуже ситуации, чем проснуться дома у Ди Анджело, быть не может, но я ошибалась.

— Алекс видел? — напряженно спрашиваю я.

— Але, ты меня вообще слушаешь? Говорю же, он был с тобой все это время.

— А ты где была?

— Караулила дверь туалета, пока он мужественно взял заботу о тебе на себя.

Я редко ругаюсь, честно. Потому что терпеть не могу, когда девчонки вставляют мат через каждое второе слово, но сейчас не могу сдержаться.

— Это ужас, Аня. Ты понимаешь?

— А чего ты так перепугалась? Я думала, он типа друг семьи.

Друг семьи? Из горла рвется истерический смешок, но я подавляю его силой воли. Уместнее было бы сказать «враг», но, наверное, Ане не стоит знать подробности внутрисемейных разборок.

— Он не друг, — просто отвечаю я.

— Он был очень настойчив, пытаясь убедить меня в обратном, так что я не нашла что возразить. К тому же это один из самых шикарных мужиков, которых я когда-либо видела, а тебе давно пора устраивать личную жизнь. Мне кажется, ты ему нравишься.

— Абсурд. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

— Парень вытирал твою блевотину салфеткой, — резонно замечает Аня, будто это все объясняет.

— Не напоминай, ладно? Он считает меня ребенком.

— Не будь наивной, Лиля. У меня глаз на такие вещи наметан. Жался он к тебе совсем не как к ребенку, — со смешком говорит она. — Какая у вас разница в возрасте?

— Шесть лет, — бросаю я. — Семь почти.

— Идеально, — романтично вздыхая, щебечет Аня.

— С каких пор ты заделалась свахой?

— Время покажет, — философски замечает Анюта. — Ты все еще у него?

— Нет, я в такси еду домой.

— Что вы делали?

— Ничего мы не делали. Я проснулась, собралась и уехала.

— Что, даже не поговорили?

— У нас нет общих тем.

— И встретиться не договорились?

— Ань, ну ты серьезно? — не выдерживаю я, чувствуя неожиданный укол разочарования, вызванный осознанием того, что Алекс действительно не предложил мне встретиться еще раз. — Не хочу я об этом вспоминать.

Я знаю, что подруга раздосадована моей скрытностью, но я не в настроении делиться с ней историями об Алексе. Почему-то они кажутся мне очень личными и только для меня.

— Какие планы на сегодня? — задает Аня новый вопрос после короткой заминки.

— На километр не подходить к вину, — огрызаюсь я, а потом уже спокойнее добавляю: — Собираюсь спрятаться в своей комнате и никуда не высовываться.

— Хочешь составлю тебе компанию? — предлагает подруга.

Скорость, с которой я сближаюсь с миром после почти трехмесячного затворничества, немного пугает, но я чувствую, что мне действительно не хочется быть одной.

— Приходи, — соглашаюсь я. — Можем заказать что-нибудь из еды и посмотреть новинки на «Кинопоиске».

— Скоро буду.

Аня отключается, а я рассеянно смотрю в окно на сменяющие друг друга пейзажи и думаю об Алексе. Несмотря на то что наши с ним встречи в сознательном возрасте можно пересчитать по пальцам, я не знаю времени, когда бы он незримо не присутствовал в моей жизни. Сначала как невидимый друг, потом — как заклятый враг. Смутно, но я помню его двенадцатилетним мальчишкой, который одно лето часто болтался с Кириллом у нас на даче. Уже тогда он был выше, сильнее и умнее всех, кого я знала. Он никогда не обижал меня и в отличие от моего собственного брата не был против, чтобы я играла вместе с ними. Стоит ли удивляться, что долгое время он казался мне принцем из волшебного царства, который приносит мороженое и строит дом для куклы, а Кирилл — лишь его бледной тенью.

Я знала, что его мать познакомилась с отцом на отдыхе в Риме. Головокружительный роман закончился свадьбой и ребенком, а впоследствии — переездом Вальтера Ди Анджело в Россию, где он открыл филиал семейной строительной компании. На почве бизнеса он и познакомился с моим отцом.

Несмотря на то что компания быстро развивалась и семья большую часть времени проводила в России, когда Алексу исполнилось четырнадцать лет, родители отправили его учиться в Италию, и я не видела его до того страшного вечера, когда он едва ли не до смерти избил моего брата. Никто никогда не говорил мне, что стало причиной этой драки, но с тех пор имя Ди Анджело стало под запретом в нашей семье. Совместные проекты двух семей были заморожены, а на смену дружескому партнерству пришла кровавая битва за каждый новый заказ на рынке. Я не была дурой, чтобы не понимать, что наша семья очень редко выходила победителем из финансовых стычек с «Ди Анджело Корп». Отец держал бизнес на плаву, чтобы мы ни в чем не нуждались, но показателей прежних золотых лет, которые были в партнерстве с Ди Анджело, уже никогда не добивался.

Дом встречает меня ароматом свежей выпечки. В груди разливается тепло — значит, бабушка приехала. Скидываю ботинки, вешаю куртку в гардероб у входа и направляюсь на кухню. Останавливаюсь, лишь когда слышу сочащийся ядом голос брата:

— С каких пор ты не ночуешь дома?

— С каких пор тебя это волнует? — отрывисто бросаю я, взбешенная его тоном. Всякий раз я обещаю себе, что не буду обращать внимание на его слова, но осуждающее выражение лица Кирилла заставляет меня взбунтоваться.

— Ты портишь репутацию семьи.

— Я порчу? — задыхаюсь от негодования и обиды. — Напомни мне, когда тебя в последний раз притаскивали домой в стельку пьяным? Или это я едва ворочала языком на похоронах родителей? Ты бы лучше тогда подумал о репутации семьи.