— Невозможно не замечать того, во что верят все, — возразила я. — Как связаны дама Мелюзина и ваша смерть? Или это такая страшная тайна, которую можно знать всем кроме меня?

Дракон досадливо поморщился:

— Это не тайна. Просто легенда, которую придумали про Мелюзину, как многие другие. Пустая болтовня, ничего больше.

— Тогда, может, расскажете? Чтобы я вместе с вами посмеялась над пустой болтовней?

— Да, посмеялась, — пробормотал он.

Давая ему время собраться с мыслями, я собрала пергаменты и сложила их в папку, крепко завязав вязки на ней, и пообещав себе никогда не записывать ничего открыто. Для откровенных записей есть вечер. Так я не буду застигнута наедине со своими мыслями.

— Ты спрашивала, почему у этого замка нет одной башни, — заговорил дракон, и я обратилась в слух. — Согласно преданию, Гранд-Мелюз был построен Мелюзиной при помощи колдовства. Мелюзина считалась весьма искусной колдуньей, о ее проделках до сих пор рассказывают немало сказок вилланы и менестрели. Но колдовство — странная штука, оно дает огромную власть, но всегда привносит какой-то изъян. Так было и с Мелюзиной — в мостах, что она строила, не хватало одного камня, а замок получился без башни. И даже в семейной жизни оказался изъян — Мелюзина скрывала от милорда Раймонда, мужа, что по сути своей была драконом. Каждую субботу она превращалась в крылатую змею, чешуйчатую, с хвостом. Если было полнолуние — становилась змеей вся, а в обыкновенную ночь — оставалась от макушки до пояса женщиной, а ниже становилась змеей. Когда муж узнал об этом, у них уже были дети, старшие обзавелись семьями, младшие еще лежали в колыбели. Муж назвал Мелюзину «проклятой змеей», и она больше не могла оставаться с ним. Она выпрыгнула из этого окна и трижды облетела замок, крича так тоскливо, что с тех пор любой страшный вопль в наших краях называют «криком Мелюзины». По легенде, когда хозяину замка, потомку Мелюзины, предстоит умереть, она прилетает и кричит так же тоскливо и горестно, как в тот день, когда муж прогнал ее. Естественно, что теперь все обеспокоены за меня. Если кричала Мелюзина — жить мне осталось всего ничего.

Я помолчала, обдумывая все, что услышала, а потом сказала:

— Но сами вы в это не верите, милорд.

— Конечно, не верю, — усмехнулся дракон. — Я похож на дурака, который верит в сказки? К тому же, со времен моего дедушки я не помню, чтобы Мелюзина хоть раз кричала над замком. А ведь и мой дедушка, и мой папаша умерли в этих стенах, — и добавил после короткой паузы. — Ты веришь, что это Мелюзина кричала прошлой ночью?

— Нет, не верю, — сказала я задумчиво, потому что его рассказ произвел на меня впечатление. — Я думаю, тот крик издало живое существо. Мне казалось, кому-то было очень больно и плохо, но в то же время я услышала в крике не печаль, а ярость. Если бы Мелюзина оплакивала вашу кончину, вряд ли она вопила бы от ярости.

— Поэтому забудем и не станем больше вспоминать этот бред, — дракон бесстрашно уселся на подоконник, спиной во двор. — Но если ты сейчас проявишь достаточно ловкости и толкнешь меня — я свалюсь и сломаю себе шею. А ты сможешь клятвенно подтвердить, что все дело в крике Мелюзины.

— Вы прекрасно знаете, что я никогда не сделаю ничего подобного, — возмутилась я. — Но, по моему мнению, вы слишком легкомысленны. Разве вам не интересно узнать, кому так плохо в вашем замке?

— Я бы подумал о тебе, — он показал в улыбке зубы, — но ты была со мной, так что — пальцем в небо.

— А саму историю Мелюзины вы считаете правдивой? — спросила я.

— Ты что-то заволновалась, — дракон спрыгнул с подоконника и подошел ко мне почти вплотную. — Я считаю, что как во всякой легенде, в ней есть что-то от правды, но еще больше — от вымысла. Люди любят приукрашивать действительность выдумками. Разве не так?

— Неужели ваш предок мог прогнать свою жену после многих лет супружеской жизни, только узнав, что она — дракайна по крови?

— А, ты пожалела бедную женщину! Доброе сердечко! — Гидеон, посмеиваясь, хотел погладить меня по щеке, но я отстранилась. — Вот мы и подошли к главному в легенде о Мелюзине. Как, по-твоему, она стала драконом?

Я пожала плечами. Разве можно стать драконом? Драконов создали небеса… Вот только зачем было создавать подобных чудовищ?..

— Изначально, Мелюзина была человеческой дочерью, — продолжал рассказ Гидеон, не спеша отходить от меня.

Его близость пугала и подавляла, но мне так хотелось узнать все об основательнице замка, что я не стала показывать неприязни. Уставившись на серебряную пуговицу драконьего камзола, я слушала, жадно впитывая каждое слово.

— Так получилось, что мать Мелюзины тоже была изгнана своим мужем. Она забрала трех дочерей и укрылась у своей родни. Когда Мелюзина подросла и узнала правду, ее отец был уже счастливо женат во второй раз и обзавелся кучей наследников. Мелюзина убила его, отомстив за мать.

— Убила отца? — спросила я тихо.

— А мать, узнав об этом, прокляла ее. И с тех пор моя прародительница обзавелась чешуйчатым хвостом и парой крыльев в придачу. Очаровательная история. Да, Виенн?

— Страшная, — выдохнула я. — Вы уверены, что это правда?

— Не знаю, насчет всего остального, но то, что Мелюзина была драконом — верно, как на духу, — заверил меня Гидеон. — Потому что благодаря ее крови я тоже каждую субботу превращаюсь в крылатую змеюку. Хочешь как-нибудь посмотреть?

Я подняла на него глаза и не смогла сдержать ужаса и омерзения.

— Именно это подумал милорд Раймонд, когда узнал правду о своей жене, — сказал дракон, но на сей раз ухмылка у него получилась кривоватой. — Через полчаса спускайся во двор, придут просители, я хочу, чтобы ты была со мной.

Он вышел из комнаты, а я торопливо достала чистый пергамент, чтобы записать поскорее все, что только что узнала.

Глава 16. За плечом дракона

Вниз я сбежала пораньше, чтобы не рассердить дракона опозданием, и чуть не столкнулась на выходе с Диланом, которому как раз вздумалось подняться.

— Смотри, куда летишь, — сказал он, брезгливо отряхивая камзол в том месте, где наши одежды соприкоснулись.

Я поспешно отступила и поклонилась, пробормотав извинения. Я надеялась, что младший дракон сейчас же уйдет, но он как будто передумал.

— Куда это ты так мчалась, позволь спросить? — поинтересовался он развязно.

— Милорд приказал быть рядом, когда станет принимать просителей, — быстро ответила я. — Позвольте идти, вы же знаете, он не любит ждать.

— Он еще не спустился, так что не опоздаешь, — со смешком заверил меня Дилан. — Итак, мой брат завел себе новую игрушку и теперь никто не смеет тебя ни в чем упрекнуть?

Я посчитала нужным промолчать, чтобы не разозлить младшего дракона еще больше, а он был зол — и глаза горели, и губы кривились, и каждое слово так и источало яд.

— Но что же будет с тобой, когда моего брата не станет? — Дилан призадумался, нарочито грустно покачав головой. — Считаешь, что спряталась за ним, и никто тебя не достанет? Все слышали, как кричала Мелюзина, и только мой брат прячет голову под крыло, как глупый петух, и не хочет видеть опасности. Или… — тут он цепко посмотрел на меня, — это ты убедила его, что крик Мелюзины — язычество, и верить ему грех?

— Уверяю вас, — сказала я спокойно, хотя в душе моей спокойствия не было ни на горошину, — ваш брат достаточно разумен, чтобы не верить приметам и предрассудкам. Это кричала не Мелюзина, господин, это кричала простая смертная женщина.

— Ты еще и провидица? — фыркнул Дилан, почти повторив слова своего старшего брата. — Досто-ойное приобретение, признаю́. За пятьсот золотых Ги купил библиотеку, да еще и отряд шаманов-предсказателей. Что ты еще предскажешь? Дождь на завтра?

Наверху послышались шаги, и Дилан с проклятьем скрылся — только плащ метнулся волной. По лестнице и в самом деле спускался милорд Гидеон. Увидев меня, стоявшую у стены, он остался доволен, хотя ничего не сказал. Я заметила, как обозначились смешливые морщинки в уголках его глаз, и он кивнул мне. Я пропустила его вперед и пошла следом, гадая, для чего мне присутствовать во время приема прошений. Дракон решил поразить просителей цитатами из Писания?

Во дворе, в тени стены, было установлено кресло, в котором сразу расположился дракон и велел мне встать за его правым плечом.

— Ты же как-то цитировала Правду короля Рихарда? — спросил он, чуть повернув голову в мою сторону. — Многое помнишь наизусть?

— Почти все, милорд, — ответила я без ложной скромности, начиная догадываться, для чего я здесь.

— Суммы штрафов помнишь? — последовал новый вопрос.

— Помню, милорд.

— Сколько штраф за кражу молочного теленка?

— Три солида, милорд.

— Проверь, — приказал дракон тощему писарю, который расположился за переносным столиком и раскладывал письменные принадлежности. Возле столика грудой лежали свитки, и писарь довольно долго копался в них, выбирая нужный, потом развернул, проследив пальцем строки и старательно шевеля губами — читал про себя.

Конец ознакомительного фрагмента