Ната Лакомка

Василиса Опасная. Зеркальная маска джанары

Пролог

«Лексус» был припаркован напротив администрации, передними колесами на газоне, прямо на белых мелких цветах, которые до поздней осени так сладко пахнут медом. Проходившие мимо стражи порядка делали вид, что ничего не замечают, а я стояла у поребрика, надвинув на лицо капюшон толстовки, сунув руки в карманы, и с неприязнью разглядывала новенький, вызывающе чистый автомобиль. С утра моросило, но машина была без единого пятнышка. Цвет был красивый — темно-серый, с искорками. Как будто асфальтированная дорога после дождя. Я вытянула шею, заглядывая в салон через лобовое стекло, потому что остальные стекла были затонированы, на что полицейские тоже предпочли не обратить внимания.

На панели валялся брелок в виде черепа, и почему-то именно это взбесило меня больше всего.

Мобильник завибрировал, я поправила наушники и басом сказала:

— На связи.

— У меня все готово, — так же басом объявила моя подруга Милана.

— Оки-оки, — я почувствовала знакомую дрожь во всем теле. — Готовность — три минуты!

Сейчас начнется!

Сбросив Милану, я набрала Вадима:

— Бантик, Милана готова. Через две минуты!

— Понял, — коротко бросил Вадим.

Я следила за пульсирующими цифрами на мобильнике, отсчитывая последние мгновения до начала «выходки». Три… две…

— Бро, закурить есть? — раздался сзади пьяный голос.

Я откинула капюшон и обернулась.

Стоявший передо мной парень лет двадцати пяти — тощий, с длинными сальными патлами и бородкой в три волоска, испуганно попятился. Но я его понимала, ему было, отчего испугаться — на мне была маска в виде черепа.

В ту же секунду на площади оглушительно зазвучала музыка. Миланка расстаралась! Наверняка, в кабинете мэра, на пятом этаже, зазвенели стекла!

Парень, просивший закурить, попятился, а потом помчался прочь со всех ног, потому что дворник, до этого подметавший брусчатку, тоже откинул капюшон и показал маску в виде черепа. И парочка, обнимавшаяся на лавочке… И девица на лабутенах…

Танец начал Влад, и сразу задал тон. Прохожие останавливались, доставали телефоны, чтобы заснять его. Я сама залюбовалась, как он легко двигался, и гнулся, как будто был вовсе без костей!

Рядом с ним встали девица на лабутенах, и дворник, я рванулась вперед, делая стрекосат, [Стрекосат — сальто назад через голову, без помощи рук] и встала четвертой. Мы двигались синхронно, и к нам подбегали все новые и новые танцоры в масках. Я узнавала их только по движениям — Лёлик опять сутулится, Машка загребает правой ногой, а Лилька крутит бедрами так, что охранник, выползший из администрации, смотрит на нее, открыв рот.

Подтянулся пеший патруль — полицейские косились подозрительно и переговаривались. Наверное, решали, не надо ли вмешаться. Конечно! Танцорчики — это тебе не «Лексус» на газоне! Тут можно и вспомнить, что ты в форме!

Окна в администрации начали открываться, и оттуда тоже выглядывали люди, снимали нас на телефоны, смеялись. И я мысленно посмеялась вместе с ними. Зрителей все прибавлялось, а нам только это и было нужно, потому что Ромасик уже рисовал на стене здания администрации череп с костями и надпись: «Руки прочь от Рощи!».

Роща была заповедным местом всех городских неформалов. Мы собирались там каждые выходные, отмечали дни рождения, даже свадьбы там справляли. Но господину мэру захотелось устроить в Роще страйкбольный клуб. В считанные дни всё было огорожено и вход закрыт, но мы не собирались с этим мириться. Конечно, у нас не было влиятельных друзей, и денег тоже не было, но зато фантазия и энергия присутствовали с избытком.

Мы начали устраивать «выходки», чтобы обратить на себя внимание. После третьей о нас заговорили по местному телевидению, и народ, наконец-то, раскачался, требуя открыть доступ в рощу для всех, а не только для избранных.

Сегодняшнюю «выходку» мы решили организовать прямо перед администрацией, и постарались на славу.

Влад вошел в раж и отжег — вскочил на бордюр бассейна и заплясал на носках, скользя по мраморным плитам, словно его тянули в стороны на невидимой веревке. Я решила не отставать и вскочила сначала на бампер «Лексуса», а потом и на крышу, завертевшись волчком.

Толпа поддержала наглость одобрительными возгласами, телефонов и зевак прибавилось, а я почувствовала себя так, словно за плечами развернулись крылья. Я сделала сальто прямо на крыше «Лексуса», от души грохнув пятками.

— Эй! — запоздало заорал один из полицейских.

Все это только прибавило адреналинчика, и я затанцевала так, что Влад одобрительно свистнул в два пальца. Мне стало весело и жарко, и хмурый весенний день словно преобразился — пожалуй, я никогда еще не участвовала в «выходке» с таким удовольствием!

Из администрации выскочил мэр — красный, как рак. Он размахивал руками и что-то орал полицейским. Следом за мэром вышел мужчина в черном деловом костюме — бледный, худощавый, с черными длинными волосами, уложенными, как у заправской модницы. Засунув руки в карманы брюк, он мрачно усмехался, наблюдая за нами, а потом увидел меня, и усмехаться сразу перестал.

— Васька! Вали! — заорал Влад.

Ромасик уже улепетывал во все лопатки, сделав свое грязное дело, а я съехала по лобовому стеклу, спрыгнула на брусчатку и помчалась следом за Владом, но не успела сделать и пяти шагов, как сзади прогремел взрыв.

Меня швырнуло в фонтан, я чудом не напоролась на металлический рожок, из которого била струя воды, ударилась головой о мраморное основание — и провалилась в темноту.

Глава 1

— Что, Краснова, две недели до совершеннолетия не дотерпела? — выговаривала мне инспектор, так молотя пальцами по клавиатуре, что казалось чудом — почему не отлетели кнопки. — Я уже надеялась, никогда тебя не увижу!

— Ошибочка, Инна Олеговна, — сказала я лениво, пережевывая жвачку напоказ, потому что знала, что это больше всего бесит тетю-инспектора по делам несовершеннолетних. — Всегда надо быть готовым к сюрпризам судьбы.

— Ты хоть понимаешь, что могла погибнуть? — вмешалась другая тетя-инспектор.

Она разговаривала со мной не в пример добрее. Наверное, потому что я была не с ее участка.

— Так и вы могли, — ответила я равнодушно. — Хоть кто мог. Машины на улицах взрываются — куда только полиция смотрит.

— Бесплезно объяснять! — рявкнула Инна Олеговна. — Я с ней уже семь лет мучаюсь!

— Мы с вами уже как родные, — поддакнула я.

— Смотри, Краснова, — предостерегла она меня. — Если выяснится, что это ты машину подожгла — судимость будет. За поджог ответственность с шестнадцати лет.

— Да ни при чем я! Что вы ко мне прицепились? — возмутилась я. — Сто раз уже говорила, что трясите чела, чей «Лексус»! У вас террористы автомобили на центральной площади паркуют, а вы к ребенку пристали!

— Через две недели ты уже не ребенок, — мстительно пообещала Инна Олеговна. — И я про тебя забуду, как про страшный сон. И сейчас забуду — сдам тебя матери, пусть она с тобой профбеседы проводит.

— Чего это мать приедет? — проворчала я. — А бабушка?

— Родители едут, — отрезала она. — Выдерут тебя — даже слова не скажу.

— Вооще-то, это непедагогично, Инна Олеговна, — заметила я. — Детей бить нельзя.

Таких, как ты… — начала она, но в это время дверь в кабинет открылась, и вошел мужчина.

Высокий, худощавый, горбоносый и бледный, с черными длинными волосами, уложенными волнами, как у модельной красотки. И сам он выглядел, словно модельная картинка — в костюме-тройке, с распахнутым пиджаком и совершенно пижонской жилеткой, из нагрудного кармашка которой торчал белоснежный платочек, а из другого свешивалась толстая золотая цепочка. От него так и пахну́ло огромными деньгами и огромным снобизмом. Я узнала его — это он был рядом с мэром, когда мы устроили «выходку» возле администрации.

— Здравствуйте, — сказал мужчина и прищурился, разглядывая меня.

Глаза у него были серые, пронзительные, брови черные и прямые — не слишком приятное, хотя и красивое лицо. Красивое холодной, высокомерной красотой. Я невольно поежилась под этим взглядом и еще энергичнее задвигала челюстями. Рядом с таким типом мои толстовка и драные на коленях джинсы казались настоящим убожеством. А тип так и смотрел на меня — как на убожество. И мне сразу захотелось показать, что это я считаю его идиотом и недотепой.

Я громко фыркнула и развалилась на стуле, а потом надула и лопнула жвачный пузырь.

— Здравствуйте, Лидия Андреевна, — недовольно ответила инспектор. — Вот, полюбуйтесь на свое чудо. Отделалась только шишкой на лбу. В следующий раз может так не повезти.

Я вытаращила глаза на инспекторшу, а потом засмеялась шутке. Назвать мужика Лидией Андреевной — очень смешно!

— Ну вы жжете, Инна Олеговна, — сказала я, отсмеявшись.

— Забирайте вашу грубиянку, — она махнула рукой, даже не взглянув на меня, — и держите ее под замком две недели. Сделайте одолжение. Я и так все здоровье с вашей дочерью потеряла.

— Мне очень жаль, что Василиса снова доставила вам столько хлопот, — сказал мужчина в костюме. — Обещаю, такого больше не повториться.