Но наверху уже раздались шаги, и дядя, перегнувшись через перила, позвал:

— Аликс, дорогая, это ты? Виоль с тобой? Зайдите ко мне в кабинет, пожалуйста.

Мы с тётей переглянулись и поспешили подняться по лестнице.

— Ума не приложу, что там стряслось, — тётя нахмурилась. — Надеюсь, мой муж не наделал долгов!

— Что вы, тётя, — успокоила я её, — дядя никогда не станет рисковать.

— Кто их разберет, этих мужчин? — немного сердито ответила она.

Дядя распахнул перед нами двери кабинета, тётя вошла первой, я за ней.

— Добрый день, фьера Монжере… форката Монжере… — из дядиного любимого кресла навстречу нам поднялся мужчина средних лет, седой, с необыкновенно светлыми глазами на смуглом лице. Взгляд этих светлых глаз, казалось, заглядывал в саму душу. Голос у королевского дознавателя был мягким, негромким, но я сразу поняла, что эта мягкость — видимая.

Я никогда раньше не сталкивалась с офицерами Серого Двора, которые занимались расследованием преступлений, и теперь рассматривала дядиного гостя с любопытством. Он не внушал того страха, что палач, но рядом с ним все мы почувствовали себя неуютно, хотя ни в чем — я уверена! — не были виноваты.

— Аликс, дорогая, — сказал дядя каким-то странным голосом, зачем-то снимая и протирая свои очки, — произошла трагедия…

— Клод, не пугай меня, — тётя схватилась за сердце. — Что произошло? Зачем здесь фьер Ламартеш?

— Позвольте, я объясню, — любезно предложил королевский дознаватель. — Только сначала присядьте, прошу вас, фьера… форката…

Когда мы сели, фьер Ламартеш заложил руки за спину, кашлянул и сказал:

— Сегодня утром недалеко от мельницы была найдена фьера Селена Карриди. Её задушили.

Тётя приглушённо ахнула, прижав ладони к щекам, а я не сразу смогла осмыслить услышанное. Фьера Селена убита? Та самая смелая всадница, которая вчера мчалась на лошади, а белоснежная вуаль летела по ветру? Убита?..

— Убита? — эхом повторила тётя мои мысли. — Как это возможно?

— Не могу рассказать вам всех подробностей, — сказал королевский дознаватель. — Тайна следствия, вы должны понять. Пока меня интересует только, как фьера Селена вела себя на пикнике? Была задумчива? Встревожена?

— Совсем нет, — тётя обернулась ко мне за поддержкой, и я промычала что-то, отдаленно напоминавшее согласие. — Она была весела, шутила, я не заметила ничего необычного в её поведении.

— Форката? — дознаватель приподнял брови. — А вы? Ничего необычного?

— Совсем ничего, — ответила я. — Мы с ней не были знакомы до вчерашнего дня, и почти не разговаривали на пикнике, всего лишь играли в волан, поэтому не могу сказать, была ли она такая, как всегда.

— А вам не известно, зачем фьера Селена осталась? Вы все… — фьер Ламартеш методично перечислил всех, кто присутствовал на пикнике, — вернулись в Сартен, а фьера Селена зачем-то осталась.

— Она что-то забыла… — тётя в волнении переплела пальцы. — О, Боже! Она что-то забыла… Что она сказала? Минуточку… дайте мне время прийти в себя… Боже, Селена!..

— Она сказала, что забыла ленты, — произнесла я.

Дознаватель тут же перевел взгляд на меня.

— Она так сказала? — спросил он прежним, мягким тоном.

— Да, она проехала мимо нашей коляски. Лилиана окликнула, фьера Селена ответила, что заберет ленты.

Я замолчала, но взгляд дознавателя стал еще более пристальным.

— Это всё? — спросил он почти вкрадчиво.

— Да, — ответила я после секундной заминки.

Конечно, не всё! Лилиана сказала, что фьера Селена поехала на встречу с любовником! Вот только вряд ли я была вправе упоминать об этом. Это могли быть сплетни… Или нет?… А что, если я промолчу, и помогу убийце?..

— Вы уверены, что рассказали мне всё? — продолжал расспрашивать дознаватель. — Форката Монжеро? Это всё?..

— Конечно, — тётя заговорила немного резко. — Вы же не станете допрашивать мою племянницу, фьер Ламартеш? Ей незачем говорить неправду.

— Я не упрекал её во лжи, — возразил дознаватель, буравя меня взглядом. — Всего лишь спросил, не может ли форката сообщить мне ещё что-нибудь…

Сказать или нет? Сказать или нет?..

— Можно я поговорю с тётей? — спросила я совсем детским голосом. — Наедине?

— Наедине? — светлые глаза чуть прищурились. — Хорошо. Пяти минут будет достаточно, форката Монжеро?

— Вполне, — кивнула я.

Дядя и дознаватель удалились, и тётя взяла меня за руки:

— Что такое, Виоль? Тебе что-то известно?

— Тётушка, — прошептала я, — разве мы не должны рассказать фьеру дознавателю, что Лилиана упоминала про любовника фьеры Селены? Что она поехала к мельнице на встречу с ним?

— О, я и позабыла… — тётя задумалась, а потом сказала: — Да, ты права. Мы не имеем права скрывать эти сведения. Но не будем усложнять Лилиане жизнь. Всё-таки, это может оказаться сплетней — связь фьеры Селены… И я уверена, что это — глупые и недостойные сплетни. Но мы должны сделать всё, чтобы убийцу поймали… Вот что, — она крепко сжала мои пальцы. — Скажем, что ты услышала эти сплетни от кого-то из приглашенных дам, но от кого именно — не запомнила, потому что слушать подобное — это недостойно.

— Да, тётя.

— И ни слова о Лилиане, прошу тебя. Её муж — секретарь суда, не надо усложнять ему службу…

— Да, тётя.

Тётушка впустила дознавателя, и я рассказала ему о том, что услышала о встрече фьеры Селены с любовником. Не знаю, поверил ли мне дознаватель или снова понял, что я что-то скрываю, но он поблагодарил меня за эти сведения, заверил дядю, что больше не станет беспокоить меня и тётю, и попрощался, а дядя отправился его проводить.

Когда мужчины ушли, тётя попросила меня налить ей воды из графина.

— Как всё это страшно, — она покачала головой и отпила из бокала. — Бедная Селена… Поверить трудно…

В этот день только и было разговоров, что об убийстве. Об этом шептались даже слуги. Тётя сердилась, но вечером приехала Лилиана и с порога заявила, что к ней приходил королевский дознаватель, и что она в ужасе, и боится ночевать одна в пустом доме.

— Оставайся, моя дорогая! — тётя обняла её, а Лилиана расплакалась, уткнувшись ей в плечо. — Когда Гуго возвращается?

— Через два дня, — Лилиана достала платочек и промокнула глаза. — Какая ужасная новость! Кто мог это сделать?..

Дядя вернувшийся из мужского клуба, по секрету рассказал нам последние новости относительно убийства. По подозрению был схвачен любовник фьеры Селены — некий мужчина из уважаемой семьи, чье имя скрывают, сейчас его допрашивали в Сером Дворе, допросы ведет палач.

— Что тут скрывать, — презрительно сказала Лилиана, всё ещё всхлипывая. — Это фьер Мартини. До этого она встречалась с фьером Жели, но у него уже давно другая любовница.

— Лил! — воскликнула тётя, но дядя смущенно хмыкнул.

— Вот, дядя со мной согласен, — Лилиана шмыгнула носом. — Где я буду спать?

— Если хочешь, мы устроим вас в одной комнате с Виоль, — сказала тётя, взяв Лилиану под руку. — Поболтаете перед сном, и вместе не так страшно…

— Нет, можно я лягу в отдельной комнате? — сказала сестра. — Прости, тётя Аликс, но я привыкла спать одна.

— Тогда постелю тебе в гостевой, — согласилась тётя.

Мы поужинали, а перед сном я заглянула к сестре. Лилиана сидела за письменным столом и что-то писала в толстой тетради, при свече. Когда я вошла, сестра сразу закрыла тетрадь и сдвинула ее на край стола.

— Зачем ты передала королевскому дознавателю мои слова про любовника Селены? — спросила Лилиана, постукивая костяшками пальцев по столу. — Кто тебя просил болтать, Виоль? — в голосе ее не было и тени плаксивости, и она хмурилась, сводя к переносью красивые темные брови.

— Но разве мы можем молчать, когда произошло преступление? — удивилась я. — К тому же, мы с тётей не нзывали твоего имени…

— Господи, Виоль, какая ты глупышка, — вздохнула сестра. — И прими совет — держи язык за зубами. Поменьше говори, побольше слушай, если хочешь выйти замуж и там остаться.

— Причем тут замужество? — искренне не понимала я. — Вспомни, как отец всегда говорил, что Монжеро должны говорить честно, а поступать — ещё честнее. Бедную фьеру Селену так жестоко убили, и мы должны помочь следствию…

Сестра досадливо отмахнулась от меня и встала из-за стола, запахивая бархатный халат.

— Запомни, каждая тварь получает по заслугам, — сказала она без тени сожаления. — Селена должна была дурно кончить — так и получилось.

— Даже если она изменяла мужу, смерть — это слишком жестоко, — возразила я.

— Виоль! — сестра закатила глаза. — Я же не слепая, я прекрасно вижу, что происходит в этом городе. И тебе советую прозреть. Можешь мне поверить, небеса всегда наказывают за грех. Всегда! А теперь — уходи, я хочу спать.

Она и в самом деле загасила свечу и нырнула в постель.

— Спокойной ночи, — пробормотала я и закрыла двери, немного обиженная, что она даже не пожелала поговорить со мной. А ведь раньше мы могли болтать ночами напролёт.

В отличие от сестры, я не сразу легла в постель, и не могла уснуть, думая о том, что случилось со фьерой Селеной. Какой ужасный и страшный конец. Её убили. Кто мог убить? Любовник? Из ревности? В нашем маленьком городке никогда не происходило убийств. И лишь краем уха я слышала, как наши кумушки-сплетницы рассказывают шепотом ужасы про зверские убийства которые, якобы, происходили где-то поблизости. Но тогда это казалось сказками — всего лишь выдумкой. А теперь…