Землянка мечтала о простой семье, но она не уточняла, кем должны быть родители и малявка. Конечно, она не предполагала, что станет частью семьи аристократов.

Поскольку так случилось, что она попала в семью Червингов, к тем, кто привык жить по правилам и постоянно сдерживать чувства, значит, так было нужно. И землянка решила, что ее задача расшевелить сонное скучное царство чопорных Червингов.

Глава 4

Катя издалека наблюдала, как Ники в сопровождении двух слуг высоченного роста приближался к ней.

Маленький лорд выглядел взволнованным, синие глаза не отрывались Кати.

— Как же ты меня напугала, Кэти! — задыхаясь от бега, проговорил мальчик, добравшись до девушки. Лакеи-верзилы застыли за ним молчаливыми истуканами. — Хорошо, что Арчи видел, как ты уходила!

— Испугала? — расстроилась землянка и от слов малыша, и от того, что придется возвращаться.

В детском доме учитель физкультуры, Алексей Геннадьевич, часто водил детей в походы на природу. Уроки физкультуры, если позволяла погода, тоже проходили на улице. И теперь, когда Катю посадили под домашний арест и не выпускали на свежий воздух, девушке казалось, что она задыхается.

— Прости меня, пожалуйста, я не хотела тебя испугать, — вздохнула Катя. — Но без прогулок и свежего воздуха мне сложно.

— Больше так не делай! — Голос Ники прозвучал строго, он покрепче сжал ладошку Кати, словно боялся, что сестра опять исчезнет, и потянул девушку по направлению к замку. — Раньше ты не любила прогулки, предпочитала сидеть в комнате и читать книжки, — задумчиво заметил мальчик.

Катя пожала худенькими плечами. То раньше. И не с ней. Поэтому Кэтрин Мэнсор и была такая хилая и бледная.

— Как ты вышла из дома? Почему тебя никто не увидел, кроме Арчи?

— Спустилась по дереву, — призналась девушка, в ответ сжимая теплую ладошку младшего брата, подстраиваясь под шаг мылыша, но умышленно замедляясь, чтобы возвращение не стало скорым.

Услышав слова сестры, Ники остановился, как вкопанный.

— Что ты сделала? — переспросил мальчик, округлив глаза. — Ты не умеешь лазить по деревьям. Леди и лорды не делают этого!

— Очень зря! — прищурилась Катя. — А у меня просто повода не было. Теперь, когда запретили выходить из дома, я спустилась по дереву, которое растет возле окна. Во-первых, это был самый короткий путь в парк. Во-вторых, незаметный.

Благодаря этому способу, она сначала хорошо погуляла по чудесному парку, полюбовалась на необычные яркие цветы, кустарники и деревья с выгнутыми в одном направлении стволами.

Потом девушка поплутала по живому яркому лабиринту, который был не только зеленым, — в нем смешалось всё многоцветье радуги. В лабиринте Катя встретила садовника с помощниками, которые вежливо поклонились ей, а один из работников вывел из неожиданной приятной западни, после чего вернулся подстригать живую изгородь.

Катя вспомнила, как ей было тоскливо, как парк манил красотой и необычными красками, она не выдержала соблазна — недолго думая, заткнула юбку за тонкий поясок, залезла на широкий подоконник, с него на дерево, которое давно заприметила, — если бы в детском доме росло такое дерево рядом с ее окном на третьем этаже, она каждый вечер гуляла бы по территории.

Дерево оказалось высоким, крепким, раскидистым — в общем, находка для тех, кто сидит под домашним арестом несколько дней.

Землянка тогда подумала: хорошо, что в этом мире леди носят панталоны, и она не будет сверкать трусами. А то мало ли кто мог увидеть ее. И это «мало ли» вдруг случилось.

Когда Катя осторожно переползала с ветки на ветку, и увидела сводного брата Артура, который следил за ней. Оказалось, что окна его комнаты расположены напротив ее окон.

— Давно наблюдаешь? — насмешливо улыбнулась девушка.

— Достаточно, — невозмутимо ответил Артур, а потом ехидно добавил, вскинув бровь: — Не хочешь юбки опустить?

— Нет, конечно. Как я, по-твоему, слезать буду?

— Ты еще и слезать собралась? — наследник Червингов так уставился на нее, словно у нее рога на голове выросли.

— А зачем я вылезла? — усмехнулась землянка. — На дереве посидеть? Делать мне нечего?

— Вот и я гадаю, — сухо отозвался наследник герцога. — Ты совсем того? — Он выразительно покрутил пальцем у виска, скопировав ее жест и слова, которые ему не нравились.

Катя покачала головой, подумала, приложила палец к губам и подмигнула.

— Я не того. Просто устала сидеть в четырех стенах. Душно мне. Посидел бы сам без прогулки несколько дней, точно вылез бы. Я погуляю и вернусь, окей? Надоело попу отсиживать, скоро мозоли на ней появятся.

Потом, словно обезьянка, девушка стала ловко слезать с ветки на ветку огромного раскидистого дерева, похожего на дуб, только с круглыми синими листочками.

«Блин, я снова сказала «попа»?» — Катя искоса посмотрела вверх — на Артура, который пялился на нее, хотя и пытался выглядеть невозмутимым.

Катя поджала губы, ведь она обещала миледи не произносить «вульгарные слова», потому что после фразы «Детство в попе играет» миледи чуть в обморок не свалилась.

— Я буду должна, окей? — Катя заискивающе улыбнулась и стала спускаться дальше, не беспокоясь, что сверкает белоснежными кружевными панталонами.

Что такого?

В ее мире, считай, что она в брюках, которые даже велики ей на пару размеров.

Здесь наряжаются в кучу одежды и летом, и зимой. Вот сейчас тепло, а на ней лиф, панталоны, нижнее платье и верхнее. Не дурдом? Еще какой! Брюки в этом мире леди почему-то не носят. А шорты — тем более. Вот бы шортики сюда! Еще и те малиновые, хлопковые и короткие, и майку на лямках!

«Наверное, местный король казнил бы меня из-за этой одежды, ведь ему только повод дай казнить кого-нибудь», — вздохнула Катя.

Когда девушка спустилась на землю и подняла личико, то увидела, как Артур выглядывает, перегнувшись через подоконник, — из-за веток ее сложно было рассмотреть.

— Кэтрин! Ты в порядке?

«О, неужели в его голосе я слышу беспокойство?!»

— Всё хорошо! — Девушка опустила юбки, привела себя в приличный вид и только тогда показалась молодому человеку и помахала ему рукой.

— Меня Арчи зовут, а не «окей». Артур, — проворчал парень, внимательно осматривая невысокую девичью фигурку, и добавил через пару секунд: — Недолго гуляй, хорошо? Если миледи или отец узнают, накажут тебя.

— А то я не знаю, как тебя зовут, — рассмеялась Катя. — И про маму с отцом — спасибо за напоминание! Я быстро вернусь, не успеешь соскучиться! — пообещала она и скользнула в сторону огромного парка Червингов, который давно манил ее из окна яркими лабиринтами и озером с дивными птицами.

«Словно пчелу на мед», — фыркнула Катя.

Издалека послышалось:

— Я не собираюсь по тебе скучать, сумасшедшая девчонка.

Девушка улыбнулась, узнав раздраженный голос Артура.

* * *

Какое-то время землянка и Ники шли молча. Солнце садилось, небо быстро темнело, а парадный вход в замок Червингов становился всё ближе.

— Должен тебя расстроить. Мама узнала, что ты сбежала, рассердилась на твое непослушное поведение и в этот раз наказала тебя — лишила ужина.

— Да? — удивилась Катя. — Вот черт! А я нагуляла себе такой зверский аппетит, что корову готова съесть! Или даже целого быка!

— Какую еще корову? — Ники поежился: иногда сводная сестра выражалась странно.

Катя только вздохнула. Она знала, что в этом мире нет коров и быков, но забылась. Есть похожие на них животные, которые назывались по-другому.

— Когда лягут спать, я принесу тебе чай и печенье, — улыбнулся мальчик. — А мама испугалась. Не обижайся на нее. Когда она чуть в обморок не упала, Артур рассказал, что видел тебя в парке. Знаешь, я заметил, что мама стала часто о тебе спрашивать и заботиться. И обо мне тоже. Она теперь целует меня на ночь и говорит, что любит меня. И тебя тоже. Я спрашивал у нее.

— Это замечательно! — искренне обрадовалась землянка. — Мать и дочь должны думать друг о друге и волноваться, если что-то не то происходит.

— А мать и сын? — Ники с ожиданием уставился на Катю.

— Точно так же! — твердо проговорила землянка, а потом добавила с невинным взглядом: — Вообще-то, я люблю хлеб с молоком, а не чай с печеньем.

— Когда ты полюбила молоко? — поразился Ники. — Ты терпеть его не можешь, — он вновь остановился и с таким подозрением стал рассматривать Катю, что девушка залилась румянцем.

— Ну-у… — с загадочным видом протянула она и подумала, что она настоящая идиотка. — Сама не знаю, когда. Наверное, после того случая, — многозначительно пробормотала она.

— А-а-а, — с пониманием в глазах ответил мальчик, вздыхая с видимым облегчением. — Тогда понятно.

Катя давно заметила, что Ники удобно объяснять все странности «тем случаем».

— Хлеб с молоком любила одна замечательная девочка, поэтому и я тоже люблю, — задумчиво пробормотала Катя.

— Какая девочка? — поинтересовался Ники.

— Очень хорошая, потому что в отличие от тебя, — Катя выразительно покосилась на малыша, — она умела играть и не капризничала.