— Что?! — взревел старик раненым зверем. — Два раза?! И вы только сейчас говорите? С ума сошли, сестра?! Вы знаете, что ее выздоровление под контролем военного министра империи?! Полетят головы! И ваша в том числе!

— Я вовремя успевала все подсоединить, — оправдывалась сестра. — А вас не было в госпитале. Второй раз произошел сегодня, один из наших братьев ордена Трилистника успел вовремя подсоединить приборы.

Уже засыпая, я услышала:

— Кого-то подозреваете?

— В том-то и дело, что нет.

— Выставлю караульных у палаты. А вы отвечаете за пленную головой, — зло процедил целитель.

— Я — сестра ордена Трилистника, — смиренно ответила женщина. — Я не могу отвечать головой за пациентку, потому что не подчиняюсь ни вам, ни военному министру Марилии. Но в любом случае не хочу, чтобы несчастную убили.

Долгое молчание. А затем:

— Извините, сестра. Вы правы. Я погорячился.

Когда я в следующий раз пришла в сознание, услышала незнакомый голос молодого мужчины.

— Солдаты великой Марилии забыли, кто они?! Это же молоденькая девушка! Между империями война! Она сражалась за свою Землю! — возмущался незнакомец. — Эти солдаты — позор армии! Я лично разберусь с ними!

Судя по доносившимся звукам, мужчина нервно мерил шагами палату.

— Господин Стефанович, согласна, что с пленной жестоко обошлись. Мы делаем все возможное и невозможное, чтобы вылечить ее и она смогла, как обычная военнопленная, проследовать в Марилию на рудники, — тихо ответил знакомый женский голос. Сестра Таисия? — Но прошел уже месяц, а пациентка не приходит в себя. У нее выжгли магию и… Мне тяжело перечислять все, что с ней сотворили, а мы можем применять… лишь обычное лечение, — от эмоций голос женщины сорвался.

— Милосерднее усыпить ее, — проворчал мужчина. — Пустышка. К тому же инвалид. На всю жизнь. Да не смотрите так, сестра! — с досадой воскликнул он. — Да, это жестоко, но в ее случае… милосерднее.

— Неужели невозможно вернуть пленной магию? — пробормотала сестра с упреком. — Магия помогла бы восстановиться.

— Невозможно, — тяжело вздохнул незнакомец.

— Нет ни одного способа? — с разочарованием уточнила сестра.

— Ни одного. Выжженная магия не возвращается.

— Жаль девочку, — прошептала женщина.

— Если бы император Марилии знал, на что способны его солдаты, то не подписывал бы подобные положения.

— Господин Стефанович, здесь над многими военнопленными издевались, — тихо произнесла сестра Таисия. — Наш орден провел негласное расследование, соответствующая жалоба на генерала Мирадовича и капитана Бейкалича отправлена императору Марилии.

Тяжелые шаги по палате…

Нервные.

Долгое молчание в ответ.

— Господин Стефанович, — нерешительно обратилась к мужчине сестра. — Несмотря на приказ господина министра вылечить выживших пленных, встречаются отчаянные, которые нарушают приказ и пытаются их добить.

— Вы знаете, кто это?

— Не знаю, — несчастно призналась женщина. — Вчера я зашла в палату, приборы жизнеобеспечения пациентки вновь были отключены. Это третий раз за две недели. Я сказала господину Йовичу, он выставил караульных, но я боюсь…

Стефанович резко и жестко произнес:

— Военный министр уполномочил меня курировать вопрос выздоровления военнопленных. За этой тангрийкой поручил особенно наблюдать. Но я не совсем понимаю, почему именно ее хотят убить? Вы что-нибудь знаете? Кто эта женщина?

— Вам не сказали, атер Стефанович? — искренне удивилась женщина.

— Я только что прибыл, — раздраженно ответил мужчина. — Дядю не видел. Получил от него короткий письменный приказ. Решил, не теряя времени, ознакомиться с ситуацией. Господин Йович сейчас на операции… Так что пока я ничего не знаю.

— Пленная из зеленых лучей. Та отчаянная зарданка… маг земли, — с паузами, тихим голосом произнесла сестра. — Лера Лорианна Тубертон.

— Зеленый луч? — потрясенно выдохнул мужчина. — Лорианна Тубертон? Сестра, может быть, вы хотели сказать… Лорианна Стенфилд? — голос атера дрогнул.

— Нет, уважаемый атер, это лера Тубертон, — уверенно ответила сестра.

Я устала слушать этих двоих, но тут совсем рядом, прямо надо мной, раздался шепот:

— Лори? — Я ощутила свежее приятное дыхание на лице. — Это ты, Лори?.. Лорианна?..

— Она, может, слышит вас, господин Стефанович, но уже больше месяца находится в таком неподвижном состоянии. Почти ни на что не реагирует. И, конечно, не разговаривает. Только по приборам системы и по еле уловимому дыханию я определяю, что пленная жива, — мягко произнесла сестра Таисия. — Вы знаете ее?

Дыхание мужчины стало надрывным и хриплым. Тяжелым.

— Не могу понять. Ее же не узнать! Святые Небеса! — простонал странный Стефанович.

Показалось, что мужчина еле коснулся моего лица. Послышались странные звуки: то ли он стал задыхаться, то ли пытался сдержать рыдания.

— Господин Стефанович, вам плохо? — испугалась женщина. — Я сейчас… Вот капли.

«Кто такая Лори? — мелькнула безразличная мысль. — Почему этот мужчина рыдает?»

Мелькнула и исчезла. А я заснула.

— Лера Тубертон, сегодня три тысячи двести первый год. На улице светит солнце и достаточно тепло. Война не окончена, но, по всей видимости, идет к завершению. Мы находимся в госпитале для военнопленных. Почти два месяца вы лежите в этой палате на территории Зарданского округа вашей империи, в поместье одного аристократа. Он бежал из дома и оставил его марилийским солдатам. Что же еще вам рассказать?.. Я — сестра ордена Трилистника. Меня зовут Таисия. Ухаживаю за вами. Вы слышите меня, лера Тубертон? Я разговариваю с вами уже два месяца, но вы не приходите в себя. Но я уверена, что вы все слышите. Не уходите за грань, лера. Вас можно спасти, можно вылечить. Это трудно, но возможно. Только вы должны помогать нам. Вы слышите меня, лера Тубертон? Это возможно! Вспомните тех, ради кого вам стоит бороться!

Знакомый женский голос звучал монотонно и устало.

Вспомнить тех, ради кого стоит бороться?

Но я ничего и никого не помнила.

«Кто я? Что со мной произошло?»

— Вас зовут Лорианна. У вас красивое имя. Лера Лорианна Тубертон. Вы графиня Тангрии. Я мало что о вас знаю, но не хочу, чтобы вы умирали. Вы слышите меня? Такие женщины, как вы, должны жить, чтобы учить других смелости, отваге и любви к своей империи. Я не осуждаю вас за то, что вы делали, хотя я — подданная Марилии, потому что… — Женщина осеклась и замолчала, будто ей стало тяжело говорить.

— Потому что вы просто защищали свою землю, на которой родились и выросли. Вы не могли иначе поступить. Вы слышите меня? Пожалуйста, не уходите. Возвращайтесь. Вы должны жить!

Мне показалось или сестра Таисия всхлипывала?

Из-за меня?

— Вы еще так молоды. Вы должны жить.

Глава 3

Не знаю, сколько прошло времени, но однажды я поняла, что осознаю себя.

Осознаю, что боль отступила, что не могу шевелиться, что перевязана с ног до головы и лежу на узкой жесткой койке.

Осознаю, что ко мне подключены многочисленные трубки, глаза открываются, но перед ними стоит мутная пелена.

Осознаю, что больше не нахожусь на грани между жизнью и смертью. Кругом белые стены. Низкий потолок. Тоже белый. От слепящего белого цвета кружится голова.

На миг снова закрываю глаза, потом открываю и щурюсь.

Недалеко от меня стоит женщина в белом платье, с белым платком на голове. Очертания силуэта неясные, но понимаю, что она — сестра милосердия. Женщина стоит вполоборота и смотрит на показания аппарата, стоящего недалеко от кровати.

— Что со мной? — тихо спросила я, поражаясь изданному звуку — шелест осенних листьев и то звучит громче.

— Лера Тубертон, все забыли? Снова? — женщина оборачивается, подходит и всматривается в мои глаза. — Ничего не помните из того, что я рассказала вчера или позавчера? — ее голос полон еле сдерживаемого разочарования.

И кажется странно знакомым.

— Мы разговаривали вчера? — с недоверием прошептала, пытаясь вспомнить. — Не помню… хотя ваш голос… кажется знакомым.

Сестра милосердия тяжело вздохнула, во взгляде застыли жалость и сострадание. По крайней мере, так кажется.

Я хочу рассмотреть женщину сквозь щель между опухшими веками, но вижу только размытый силуэт с неясными чертами лица. И чувствую беспокойство, исходящее от хрупкой фигуры.

— Мы разговариваем постоянно. Не только вчера и позавчера, лера. Уже два месяца разговариваем. Хотя о чем я? — Сестра печально усмехнулась. — Это я разговариваю с вами больше двух месяцев. Каждый день. Вы же совсем недавно стали отвечать и задавать вопросы.

— Кто вы? — с удивлением прошептала я.

— Сестра милосердия из Межземельного ордена Трилистника. Каждый раз я даю вам немного информации, но, похоже, пока вы не можете ее запомнить.

— Почему? — тихо прошелестел мой голос, который я сама еле услышала.

— Потому что у вас тяжелейшее сотрясение головного мозга. Как следствие, полная потеря памяти, — сдержанно ответила сестра, и, кажется, она сердится.

На кого? На меня?

— Что… случилось? — осторожно спрашиваю и в то же время боюсь услышать ответ.

Женщина некоторое время молчит. И хмуро смотрит на меня.