В палату, наконец, вошла сестра Таисия. Женщина хмурилась, о чем-то размышляя и с раздражением рассматривая документы, которые сжимала тонкими пальцами.

— Сестра Таисия, — еле слышно позвала я и с облегчением заметила, что та услышала меня. — Не могу. Терплю из последних сил.

— Пресветлая Богиня! Держитесь, лера Тубертон! Я сейчас! — заволновалась сестра милосердия. — Эти бюрократы надолго задержали меня, дорогая! Простите, что оставила без помощи. Сейчас сделаю укол и полегчает, бедняжка моя, — сочувственно добавила она.

Точными, быстрыми движениями женщина подготовила необходимое лекарство, достала шприц, наполнила его и уколола меня.

Боль сразу притупилась, я с благодарностью посмотрела на сестру, которая уже убирала за собой: выкинула шприц, убрала в шкафчик лекарство. И снова хмурилась.

— Что-то случилось? — поинтересовалась я и, в ответ на недоуменный взгляд, добавила: — Вы хмурились, когда вошли в палату, хмуритесь сейчас.

— Хмурилась? — криво улыбнулась сестра. — Еще бы не хмурилась! Эти солдафоны выводят меня из себя нелепыми требованиями! — возмущенно прошептала она. — От меня требуют невозможного, лера Тубертон! А я даже не магиня! Обычная сестра милосердия!

Женщина беспокойно заходила по палате, нервно заламывая руки.

— У меня репутация сестры милосердия, которая поднимает на ноги тяжелых пациентов, лера, — с затаенной гордостью произнесла сестра Таисия. — Уже двадцать лет я работаю в Межземельном ордене Трилистника. Наш орден занимается оказанием немагической целительской помощи любому человеку, попавшему в беду. По всему миру Вериус. Мы вне политики, дорогая лера. Все земли магического мира Вериус признают и уважают нас. Нашему ордену уже пятьсот лет. Меня поэтому и приставили к вам по просьбе господина Йовича. Он надеялся, что я быстро подниму вас на ноги.

Сестра остановилась и порывисто повернулась:

— Но, к сожалению, не в этот раз. — Она недовольно передернула плечами, потом горько усмехнулась. — Эти странные военные, наверное, решили, что я сама Пресветлая Богиня и одним прикосновением излечу вас, дорогая. Они не понимают, что без магической целительской магии то, что вы вообще очнулись, само по себе чудо. Если к вам вернется память, вы сможете встать на ноги — это будет из области невероятного. Я же просто человек. Без магии. Пусть и целительница. Я делаю все возможное, но вы слишком сильно пострадали.

Я могу ничего не вспомнить? Могу остаться обездвиженной… навсегда?

Увидев мое бледное испуганное лицо, сестра подошла, присела на стул.

— Не переживайте, дорогая. Вы обязательно выздоровеете и все вспомните. Вы уже на пути к выздоровлению. Нужно просто чуть больше времени. Вот только… — Она осеклась, тонкие губы недовольно скривились, в глазах мелькнуло отчаянье.

— Вот только? — переспросила я.

— Времени не дают, лера, — вздохнула она тяжело. — И еще… — Сестра пронзительно посмотрела на меня голубыми глазами с белесыми короткими ресницами. — Иногда лучше не знать о том, что когда-то причинило горе и боль. Если ваш мозг так упорно противится тому, чтобы вы вспомнили, значит, время не пришло. А может быть, будет к лучшему, если вы ничего не вспомните.

— Вы знаете, какая им нужна информация? — устало спросила я.

— Нет, могу только догадываться, — покачала головой сестра.

Я не отводила вопросительного и обеспокоенного взгляда.

— Это связано с деятельностью зеленых лучей, — тихо проговорила женщина, опасливо обернувшись на дверь. — Но что именно хотят от вас узнать, я не знаю.

Женщина порывисто встала и отошла к столу.

И вовремя.

В палату заглянул охранник. Посмотрел на меня, на сестру, изучающе обвел комнату внимательным взглядом и удалился.

Иногда, несколько раз в день, охранники, которых выставили около палаты, заглядывали и изучали обстановку. Я уже привыкла к этому. С ними было намного спокойней после того, как я узнала о нескольких покушениях на мою жизнь. О них в довольно грубой форме рассказал главный целитель госпиталя, поинтересовавшись в тот раз, есть ли у меня какие-то соображения на этот счет.

Тогда я задумалась. Кирстан рассказал немного о военной группе зеленых лучей. Многого он и сам не знал, но эта группа немало крови попортила военным Марилии. Выходит, я обладаю важной для них информацией.

Но какой?

И если я нужна военным Марилии, то кто и зачем хочет меня убить?

Атер Кирстан Стефанович отсутствовал несколько дней. Сестра Таисия рассказала, что марилиец на несколько дней уехал домой к жене и детям.

На какое-то время меня оставили в покое, я просто спала и ела. Ну, ела, конечно, громко сказано. Как всегда, сестра Таисия кормила с ложечки чем-то совершенно безвкусным, я послушно глотала.

Когда вернулся атер, то первым делом спросил, не забыла ли я его.

Я поймала себя на том, что рада видеть этого пока непонятного мужчину, и сказала, что не забыла.

Атер обрадовался, похоже, совершенно искренне, и торжественно заявил:

— Это большой успех! А я вспомнил еще кое-что, Лори. Могу же я так вас называть? Без всяких «лера»? Может, это имя поможет вспомнить что-то из прошлого.

Я невольно затаила дыхание, мужчина посмотрел очень пристально.

— Джейсон! — мягко произнес атер Кирстан незнакомое имя. — Я долго не мог вспомнить, но все же выудил это имя из воспоминаний. Джейсон — парень, которого вы любили и из-за которого уехали в Марилию. Аристократ из Тангрии. Учился в вашей Столичной академии магии. Ваш друг детства. Но полного имени и титула не помню.

— Уехала к нему? — тихим голосом уточнила, немного растерявшись от этой новости. Я любила парня по имени Джейсон?

— Нет, наоборот, вы сбежали от него, — взволнованно сообщил атер Кирстан. — Вы рассказывали, что уехали в Марилию, чтобы спрятаться от Джейсона. Собрать по кусочкам разбитое сердце.

— Пафосно звучит, — с сомнением произнесла, с недоверием рассматривая марилийского атера.

Он улыбнулся мне, как маленькому ребенку, и на миг я залюбовалась им, настолько он стал привлекательней, но тут же одернула себя: что за странные эмоции?

— Вы были невинным и добрым ребенком, наивной и доверчивой девчонкой. Именно это меня очаровало, мы подружились. И именно из-за несчастной любви ваша мама увезла вас в Марилию к тетке.

Я несколько раз мысленно повторила незнакомое и пока чужое для меня имя «Джейсон», с усердием попыталась вспомнить парня, которого так звали.

— Вы рассказывали, что он отказался от помолвки, о которой вы мечтали с детства, — тихо добавил атер Кирстан.

Некоторое время я с недоумением смотрела на него, а он — с ожиданием на меня.

— Ну же, Лори, вспоминайте: Джейсон, помолвка, разбитое сердце, Марилия, — четко выговаривая каждое слово, медленно, но настойчиво проговорил атер.

Я закрыла глаза. Голова разболелась, я поморщилась, но мужчина не оставлял меня в покое.

— Джейсон разбил ваше сердце, Лорианна, — упрямо повторял он. — На родине вы чуть не умерли от нервной болезни, поэтому вас увезли в Марилию зализывать раны и приходить в себя. Разрешили учиться в САМИМ, чтобы отвлечься от той ситуации. В Тангрии женщинам неохотно позволяют учиться в Академии магии, но ваш отец дал согласие, несмотря на то что раньше был противником учебы для женщин.

— Атер Стефанович, не давите на леру Тубертон, — вмешалась сестра Таисия. — Ей нельзя нервничать.

Я прокручивала в голове то, что услышала, и, когда уже хотела ответить, что ничего не могу вспомнить, смутное, еле уловимое воспоминание ожило в памяти.

Я замерла, боясь его вспугнуть. Раскрыла глаза и потрясенно посмотрела на застывшего напротив мужчину.

— Вы вспомнили? — тихо, будто боясь вспугнуть удачу, спросил он.

Я неуверенно кивнула, отводя взгляд, боясь сбиться с нужного настроя.

— Вы — молодец, Лорианна. У вас все получится, — услышала я ободряющее и взволнованное восклицание.

Я закрыла глаза, пытаясь ухватиться за оживающие, но все время ускользающие живые картинки прошлого. Атер Стефанович вышел из палаты, тихо прикрыв дверь.