Правда, когда он увидел Веру, то весь его годами складывающийся идеал разлетелся в пух и прах! Он понял, что влюбился.

Его долгие неуклюжие ухаживания за Верой, наверное, веселили всю фирму, хотя, естественно, вида никто не подавал. И вот он, краснея и бледнея, предложил ей поехать с ним отдохнуть на море. И она, к его неописуемой радости, согласилась. Выбор, куда именно ехать, он предоставил Вере. Она выбрала Сочи. Поначалу всё складывалось замечательно! Правда, жили они в разных номерах, и Андрей не решался переступить черту. Ему казалось, что первые две-три ночи Вера ждала, что он постучит в её номер. И в то же время каким-то шестым чувством Андрей чувствовал, что она не хочет этого. И он оправдывал её, внушая себе мысли о том, что Вера девушка немного старомодная, как, впрочем, и он сам. И их первая ночь должна произойти после свадьбы. А не так, как сейчас у некоторых. Андрей на миг представил беременную Веру в фате и белом платье и ужаснулся.

«Нет, у нас всё должно произойти так, как положено», — думал он. И вот, набравшись смелости, он сделал Вере предложение и подарил ей кольцо, которое предусмотрительно взял с собой.

В первое мгновение Вера обомлела, он видел, как засверкали её глаза! Но потом что-то пошло не так…

Вера не отказала ему, но попросила время на обдумывание. Он сразу понял, что это не каприз, не попытка набить себе цену. Просто Вера… Вера не любит его.

И, к своему собственному изумлению, он понял, что согласен на то, что Вера выйдет за него замуж без любви. Лишь бы вышла, им на двоих хватит одной его любви. Он будет холить и лелеять её всю жизнь и, чего бы это ему ни стоило, сделает её счастливой.

Глава 2

Вера услышала, как сорвалось с ветки яблоко и мягко шлёпнулось о землю. «Вот, сидела бы я под яблоней, — думала Вера, — яблоко бы упало мне на голову и посетило бы меня озарение. Хотя нет, — оборвала она сама себя, — я ведь не Ньютон!»

— Вера! — донёсся до девушки голос матери с террасы. — Уже поздно, иди домой, а то насидишься на холодном крыльце, застудишь придатки, и я внуков не дождусь.

«А если я их не застужу, — уныло подумала Вера, — то можно подумать, ты их дождёшься», но спорить с матерью не стала и пошла в дом. Они вдвоём попили чаю на тёплой террасе, отец уже спал. Он завтра ни свет ни заря собирался на рыбалку.

Мать расспрашивала Веру о море, о городе. Сама она была в Сочи ещё при советской власти, более тридцати лет назад, и хранила в своей памяти светлые воспоминания, как хранят привезённые с моря камушки и ракушки.

Вера пожимала плечами, отшучивалась — город как город, море как море. Ну что ты, мама, право, как маленькая.

Татьяна Васильевна решилась и спросила:

— А как у тебя с ним?

— Пока никак, — поскучнела Вера и отвела взгляд.

— Чего же это он тянет-то? — забеспокоилась мать. — Ты смотри Вера, осторожнее.

— А то поматросит и бросит, — передразнила дочь.

— А что, он начальник! — воскликнула Татьяна Васильевна и тут же, прикрыв рот ладонью, оглянулась в сторону комнат, опасаясь, как бы не разбудить мужа.

— Мама, ну что ты, — укоризненно проговорила Вера, — мы же с Андреем уже не дети.

— Ну и что с того! — снова забывшись, повысила голос Татьяна Васильевна. — Ты девушка неиспорченная, чистая. Таких, как ты, в наше время днём с огнём не сыщешь!

— Мама, не говори глупости, — отмахнулась Вера, почему-то невольно представив бродящего в поисках настоящего человека днём с фонарём Диогена, и зевнула, делая вид, что хочет спать. Пожелав матери спокойной ночи, она ушла в свою комнатку с окном, выходящим в сад.

Но спать Вере вовсе не хотелось. Она ворочалась с боку на бок. За окном светила луна и заговорщически перемигивались звёзды, делая вид, что они прекрасно осведомлены о проблемах Веры, которые не дают ей заснуть. Девушка встала, прошлёпала босыми ногами к окну и наглухо занавесила окно плотной шторой. Но лучше от этого не стало, и сон так и не пришёл. Она услышала, как проснулся отец и стал собираться, вот, наконец, за ним захлопнулась дверь, и тогда встала Вера. Она умылась и тихонечко на цыпочках прокралась на кухню, стараясь не разбудить мать. Но та спала так чутко, что просыпалась от малейшего шороха. Теперь же она и вовсе, должно быть, ещё не успела заснуть, разбуженная вознёй мужа. Поэтому, накинув халат, она вышла на кухню и сердито спросила Веру:

— Доча, ты чего в такую рань поднялась?

— Хочу успеть на первую электричку, — отозвалась Вера нехотя.

— На какую такую электричку? — не поняла мать. — Зачем? Сегодня же суббота! Я думала, что ты уедешь от нас только завтра вечером.

— Вот именно что суббота, — машинально проговорила Вера, — я столько времени отсутствовала, что у меня от беспокойства душа не на месте.

— Какого ещё беспокойства? — брови Татьяны Васильевны взлетели вверх.

— Да о делах фирмы, мама! Я же тебе говорила, что месяц назад, после того как Софья Макаровна ушла на пенсию, меня назначили главным бухгалтером.

О том, что дочь назначили главным бухгалтером, Татьяна Васильевна прекрасно помнила, но она не могла понять того, зачем так надрываться на работе, тем более если собираешься выйти замуж за начальника.

— Мама, я и так по сравнению с Софьей Макаровной мало времени провожу на работе, — пыталась втолковать матери Вера.

— Твоей Макаровне просто дома делать было нечего, — ворчала мать, — это надо же, старухе уже было девяносто лет, а она всё за кресло обеими руками держалась! — возмущению Татьяны Васильевны не было границ.

— Не девяносто, а восемьдесят девять, — стараясь скрыть улыбку, поправляла мать девушка.

Вообще-то Вера не собиралась ни на какую работу. Она ещё вчера из электрички позвонила Клаве и сказала, что в субботу приедет к ней почирикать о своём, о девичьем. Во время Вериного звонка раздался какой-то громкий грохот. Вера догадалась, что это Клава на радостях опрокинула стул или журнальный столик. Она отлично помнила, что когда Клава сильно радуется, то обязательно что-то роняет. К счастью, обычно это бывает что-то небьющееся.

— Что там у тебя опять грохнулось? — на всякий случай спросила Вера.

— Ничего особенного, стопка книг рассыпалась. Я тут для своих готовлю новогоднюю программу.

Вера знала, что своими подруга называет маленьких учеников, удивление она высказала по другому поводу.

— Клава, ты на календарь смотрела?

— А зачем? — не поняла подруга.

— Ещё только сентябрь!

— Так я должна изучить материал и всё расписать заранее. Не подготовившись, второпях можно такого нагородить, что меня из школы вышвырнут, как шелудивого поросёнка.

Вера не выдержала и, несмотря на своё невесёлое настроение, рассмеялась:

— Не велика потеря.

— Для кого как, — серьёзно ответила Клава, — ты же знаешь, я без своих малышей жизни не представляю.

— Везёт же некоторым, — пробормотала она.

— Я тоже думаю, что мне повезло, — охотно согласилась подруга.

— Я не тебя имела в виду, а твою малышню. Таких дур, как ты, что пашут за копейки не только в учебное время, но и сверх него, поискать ещё нужно.

— Верка! Ты, как всегда, преувеличиваешь. Платят мне очень даже ничего.

— Если перевести это на нормальный язык, то прозвучит: «Платят столько, чтобы не умереть с голоду».

— Да ладно тебе занудствовать, — отмахнулась Клава, — а знаешь… — голос Клавы замер в трубке, Вера догадалась, что подруга задумалась.

— Что я знаю? — поторопила она её.

— Иногда мне кажется, что не мне надо платить зарплату, а я должна приплачивать за возможность работать с детьми.

— Я же говорю, дура, — вздохнула Вера.

— Неправда! — оптимистично выпалила Клавдия. — Я счастливый человек! Моя работа доставляет мне столько удовольствия, что я просто на крыльях летаю!

— Твоя взяла, — вздохнула Вера.

— Ну, вот видишь! — торжествующе воскликнула Клава и, кажется, опять что-то уронила.

— Напрасно радуешься, я имела в виду только то, что ты ангел.

— Почему? — растерялась Клава.

— Потому что за те деньги, что платят учителям, работать с нынешними детишечками, да ещё радоваться этому, могут только ангелы. Да ты и сама сказала, что у тебя уже крылья отросли.

Клава хотела что-то ответить, но Вера торопливо проговорила: «Всё-всё, я подъезжаю», — и быстро отключила телефон.

Так что в город она едет не на свою фирму, а скоротать день с подругой. Тем более что свободные субботы у Клавы большая редкость.

Но не говорить же об этом матери! Иначе не миновать кучи укоров и даже слёз. На самом деле Вера любила своих родителей, просто на даче сидеть она не любила. Ей там было скучно. Конечно, на даче всегда есть чем заняться, но Вере не нравилось копаться в земле. Не её это было занятие. Поэтому, едва приехав на дачу, она уже рвалась в город.

На обратном пути из электрички Вера предупредила Клавдию, что скоро будет у неё. На съёмную квартиру она решила не заезжать, сразу же направилась к Клаве.

— Куда-нибудь пойдём? — спросила подруга.

— Куда?

— Можно в парк или на набережную. Поговорим и заодно свежим воздухом подышим. Смотри, какая стоит чудесная погода! — вдохновенно пропела Клава. — Даже не верится, что уже начало сентября.