— Нет, давай, просто посидим у тебя, — ответила Вера. Свежим воздухом она уже надышалась на даче у родителей. К тому же ей хотелось поговорить с Клавой наедине так, чтобы рядом не было даже случайных чужих ушей.

— Ну, как хочешь, — согласилась Клава.

И Вера мысленно в который раз поблагодарила судьбу за то, что у неё есть такая покладистая и независтливая подруга. Второе качество она ценила даже больше, чем первое. Клава умела так искренне радоваться чужим удачам и успехам, что рассказывать ей о них было одним сплошным удовольствием.

Хотя на этот раз Вера не знала, можно ли считать удачей то, что шеф предложил ей выйти за него замуж. Или она всё-таки лукавила, притворяясь даже перед самой собой. Вера затруднялась с ответом. Ей казалось, что она окончательно запуталась в своих чувствах.

Странным было то, что при сложившихся обстоятельствах она продолжала считать Данилова не просто Андреем, а именно шефом, то есть, по сути своей, чужим человеком. «И как же мне выходить замуж за чужого человека?» — спросила она себя, и тотчас на ум ей пришёл старый анекдот, в котором молоденькая девушка, собравшись под венец, укоряет мать: «Ты, мама, сама вышла за папу, а меня за чужого человека отдаёшь». Губы Веры искривила грустная усмешка. Только ведь её никто насильно замуж не выдаёт. Просто, как говорят в народе, часики её тикают…

Едва она нажала на звонок Клавиной квартиры, как дверь сразу распахнулась. «Не иначе как Клавка меня под дверью стерегла». Но оказалось всё проще: «Я из окна выглянула и увидела, что ты идёшь, — простодушно призналась подруга, — так я со всех ног к двери».

Едва переступив порог, Вера почувствовала запах жареной курицы и пряный аромат яблочного пирога с корицей. Клава была отменной кулинаркой, этот талант перешёл к ней от матери, обе они могли сотворить вкуснейшее блюдо из минимума самых обычных продуктов. По идее, Клава была настоящим сокровищем, но мужчины смотрели не на её золотые руки и чистую душу, а на круглое лицо, большие очки на курносом носу с россыпью веснушек.

Вера тоже умела хорошо готовить, но не любила, поэтому обходилась полуфабрикатами, а вкусно поесть она могла у родителей или у Клавы, которая всегда искренне радовалась её приходу. К чести Веры, надо сказать, что гостеприимством Клавдии она старалась не злоупотреблять, знала, что школьные дела поглощают не только рабочее время подруги, но и большую часть её так называемого свободного времени. Сама она всегда с тихим ужасом смотрела на горы тетрадей, которые проверяла Клава, и так изо дня в день, этот труд вполне заслуженно можно было бы приравнять к каторге на галерах.

Сегодня Вера напросилась к Клаве домой только потому, что хотела если не посоветоваться с ней, то хотя бы пожаловаться на судьбу…

Вера прошла было сразу на кухню, но, оказывается, Клава накрыла стол в зале.

— У тебя что, праздник, что ли, какой-то? — в притворном удивлении округлила глаза Вера.

— Конечно, праздник! — смешно всплеснула руками Клава. — В кои веки подруга в гости пожаловала.

— Что ты выдумываешь, — отмахнулась Вера.

— Ничего я не выдумываю! — пылко заявила хозяйка дома. — Но, если честно, я в зале накрыла, чтобы нас с балкона обвеивало ветерком! У меня там до сих пор петунии цветут и душистый табак! И мы с тобой вроде бы сидим на террасе кафе.

— Но и выдумщица ты, Клавка! — рассмеялась Вера.

— А ты сама посмотри, как здорово получилось! — она схватила Веру за руку и потянула в зал.

Получилось на самом деле не просто здорово, а великолепно! Уставленный яствами стол Клава придвинула поближе к балкону. Лёгкий ветерок не только вносил в комнату аромат цветов, но и надувал на окне ажурную занавеску, и она реяла, точно парус.

— Давай сначала съедим курицу, пока она горячая, — предложила Клава, — а потом обменяемся новостями.

— Давай, — согласилась Вера, — только тебе не кажется, что ты переоценила наши способности относительно зверского аппетита?

— Почему зверского? — удивилась Клава.

— Потому что иначе двум хрупким девушкам никак не осилить целую курицу.

— Насчёт хрупкости ты мне явно льстишь. Хотя ты у нас грациозна, как газель.

Вера рассмеялась.

— Смейся, смейся, — шутливо погрозила ей пальцем Клава, — садись за стол. Съедим столько, сколько съедим. А остальное на потом оставим.

Девушки уселись за стол и сосредоточили всё своё внимание на курице. Её золотистая корочка так славно хрустела на их молодых зубах, а нежное мясо просто сочилось вкусным соком. И так случилось, что они сами не заметили, как от жаркого осталась только горсточка костей.

— Ну вот, а ты говорила, — удовлетворённо проговорила Клава, вытирая салфеткой жирные губы и руки.

— Да уж, потрудились мы на славу, — согласилась Вера и оглядела тарелки так, словно не могла поверить собственным глазам.

Они убрали со стола лишнюю посуду, заодно на кухне перемыли тарелки и сервировали стол для чая. Чаепитие началось с торжественного разрезания яблочного пирога.

— А теперь выкладывай, что у тебя стряслось, — сказала Клава.

— С чего ты взяла, что у меня что-то стряслось? — притворно удивившись, спросила Вера.

— Догадалась по твоему голосу, когда ты звонила по телефону, а теперь по твоему виду уверилась в том, что моя догадка верна.

— На мне что, это крупными буквами написано? — невесело рассмеялась Вера.

— Можно сказать и так, — согласно кивнула подруга.

— Ну ты, Клавка, даёшь!

— Ничего я не даю, — серьёзно ответила Клава, — не забывай, что я училась в педагогическом.

— И что?

— А то, что в институте нас учили психологии.

Вера тихо вздохнула.

— Ты чего? — испуганно спросила Клава.

— Да вот, думаю, стоило тебе институт оканчивать, чтобы потом всю жизнь с малявками возиться.

— Стоило, — уверенно ответила Клава и сказала: — но давай лучше поговорим о тебе.

— Давай, — кивнула Вера и замолчала.

— У тебя что-то на работе не ладится? — осторожно подтолкнула её Клава.

— Да нет, на работе всё прекрасно.

— Может тебя Андрей Иванович обидел или погода в Сочи была плохая.

— Никто меня не обидел, и погода была прекрасная.

— Тогда выкладывай! — велела Клава. — Не заставляй меня нагромождать одну догадку на другую.

— Короче, Клава, Андрей Иванович сделал мне предложение! — выпалила Вера.

— Да что ты, Верка! — радостно воскликнула Клава. — Как я рада за тебя! Как я рада!

— А я за себя не очень, — тихо выдавила из себя Вера.

— Это ещё почему? — растерялась Клава.

— Не знаю, — пожала плечами Вера, — не лежит у меня к нему душа.

— Он что, плохой человек? — всполошилась подруга.

— Нет, человек он как раз таки хороший.

— Тогда в чём дело?

— Сама не знаю, понимаешь, он кажется мне рохлей.

— Рохлей? — удивилась Клава. — Не может такого быть! — заявила она категорично.

— Это ещё почему? — удивилась Вера.

— Потому что рохли в бизнесе не работают и тем более не создают собственных фирм. Можешь поверить моему опыту.

— Твоему опыту? — невольно рассмеялась Вера. — Где же ты набралась этого опыта? Твои малявки точно ещё не создают своих фирм и не трудятся на чужих.

— Это да, — согласилась Клава, — но ты забываешь, что у них есть родители! И кого среди них только нет! А мне со всеми приходится общаться, находить к ним подход.

— Бедная ты головушка! — воскликнула Вера.

— Это ещё почему? — удивилась Клава.

— Мало тебе малявок, так ещё и с их родителями приходится возиться.

— Ничего я не бедная! — решительно отмела сочувствие подруги Клава. — Я очень даже счастливая. А то, что родителей тоже нужно направлять в правильное русло, не мной открыто. Важно не только найти подход к каждому ребёнку, но и с родителями поладить. Так что ты не перекладывай с больной головы на здоровую и не наговаривай на своего Андрея.

— Он пока не мой.

— Насколько я поняла, тебе стоит только руку протянуть, и он будет твоим. Или я ошибаюсь?

— Ты не ошибаешься, — вздохнула Вера.

— Я, конечно, не знаю, какие ты испытываешь к нему чувства и на чём они основываются, но могу дать тебе только один совет: подумай хорошенько, прежде чем отказывать, как ты сама сказала, хорошему человеку. Нам уже с тобой обеим по тридцать. Мне-то точно век старой девой куковать. А к тебе счастье само в руки идёт. Привяжешься к нему и полюбишь, тем более когда дети появятся. Но решать, конечно, тебе.

— Эх, Клава! — в отчаянии воскликнула Вера. — Мне как в русской пословице: «И хочется, и колется, и мама не велит».

— Ну, маму ты сюда однозначно напрасно приплела, — усмехнулась Клава, — насколько я знаю Татьяну Васильевну, она будет двумя руками за. Кстати, ты рассказала ей об Андрее?

— Нет, — покачала головой Вера. — Вернее, то, что мы с ним ездили вместе отдыхать, она знает, но что Данилов сделал мне предложение, я ей не сказала. И пока не собираюсь.

— Почему?

— А то ты сама не знаешь! Она как вцепиться в меня, так и не отпустит, пока до загса не дотащит.

Клава рассмеялась.

— Моя мама точно так же поступила бы, только ей вцепляться не в кого.

— А хочешь, я тебя с Андреем познакомлю? — неожиданно спросила Вера.